***
На кухне было невыносимо жарко и шумно. Хината увлечённо резала, панировала в панко, обжаривала во фритюре, сервировала довольно тяжёлый деревянный бокс. Единственный способ попросить прощения у мужчины, который она знала, — вкусно накормить его. О предпочтениях своего друга она почти ничего не знала, кроме его любви к мясу и острому. — Так-так-так, — протянула Ханаби, застав сестру за готовкой, — ты всё-таки меня послушала. — Угу, — кивнула головой Хината с улыбкой, и её высоко завязанный густой хвост задорно колыхнулся. — Свидание явно важное, — продолжала насмехаться сестра, оглядев короткий джинсовый комбинезон на старшей. — Моя сестричка решила коленки оголить. — Ханаби! — воскликнула Хината, едва не выпустив из рук палочки, которыми доставала из кипящего масла курицу. — Лето же! — Да, — с горестью протянула та, — дождливое и душное. Никаких сил нет. Улица, на которой Хидан работал, сыскала славу неблагополучного и опасного района. Но это по ночам, а днём здесь встречались такие же неприметные люди, как Хината. Снова заплутав, она, скрепя сердцем, спросила дорогу у прохожих, выбрав женщину средних лет с ребёнком. — Вы прошли, — устало вздохнула незнакомка, — нужно вернуться на два квартала назад. Там узкий проулок — вам нужно пройти по нему, и вы выйдете на дорогу. Но будьте осторожны, — женщина оглядела Хинату, — проулки здесь… — Она покачала головой, умолкнув. «Конечно. Как же без приключений, когда это касается его?» Поблагодарив её, Хината вернулась к указанному месту. Проулок — нет, скорее промежуток между домами, заваленный мусором и шириной в полтора человека — был весь в тени, а по ту сторону разъезжали автомобили. — Отлично, — бурчала Хьюга, собираясь с духом, чтобы преодолеть зловонный путь. — Хочешь просто извиниться? Самое время преодолеть мусорные кучи и… О, Ками-сама! Это что?! — взвизгнула она, заметив уже ссохшуюся кучу экскрементов у одной из стен. Стараясь идти тихо и аккуратно, как Иисус по воде, Хината пошла вперёд и затаила дыхание. Что-то ей подсказывало, что она точно идёт в нужном направлении. В пакете с грудой ненужного хлама что-то или кто-то зашевелился, и от этого звука холодок пополз по спине. Потеряв самообладание, Хината побежала на свет, прижав к груди связку с бенто, которая могла привлечь к себе много нежелательного внимания. Это был мост веры; путь искупления, и трусиха Хьюга его преодолела. Автосервис занимал весь цоколь и первый этаж жилого здания. Роллеты были подняты, но внутри всё равно стояла духота. Автомобили нагревались, а снаружи густой воздух давал надежду на очередной дождь, но спасительные капли всё никак не накрапывали. Старый, но чистый белый седан стоял в мастерской, под яркими лампами. Капот его был поднят. Мужские разговоры были бранными, самих рабочих видно не было. Только у спортивного красно-чёрного байка «Сузуки» присел один, отвернувшись от въезда спиной. — Здравствуйте! Простите! — повысила голос Хината, чтобы докричаться до него. — Сейчас мы заняты, — бодро ответили ей из неоткуда. — Приходите вечером. — Мне нужно найти человека, который работает у вас. Возле поднятого капота мелькнул силуэт, и к Хинате вышел пожилой седой мужчина в сером комбинезоне с закатанными рукавами. Пальцы его были вымазаны. Он со скепсисом оглядел девушку, сопоставил мысленно её со всеми своими подчинёнными и фыркнул, наспех вытерев руки об одну из торчащих в кармане тряпок. — Чем могу помочь? — Он подошёл ближе, но выражение его тёмных, глубоко посаженных глаз не поменялось. — Я ищу Мацураси-куна. Хината сама не заметила, как вжала голову в плечи, отвечая на поставленный вопрос, и сжала в ладонях тугой узел ткани, в которую был завёрнут бенто. — Хм-м, — хрипло протянул мужчина, щурясь под солнцем, — таких у нас нет. Вы ошиблись. — Как так…? — растерялась Хината и обвела взглядом улицу. — Я уверена, что назвали именно вашу мастерскую. — Я говорю, как есть. Всех своих ребят знаю лично, и никакого Мацураси здесь не было с самого открытия. Нобу, ты знаешь какого-то Мацураси? — кинул начальник через плечо в пустоту. Из-под седана к краю смотровой ямы подошёл растрёпанный вспотевший Нобу и задумчиво провёл металлическим шариком пирсинга в языке по внутренней стороне губы. Впившись взглядом в светлые ножки гостьи, молодой человек самодовольно хмыкнул уголками пухлых губ. — Нет, но если ты ищешь его, то я могу стать для тебя твоим Мацунаги. — Мацураси, — со смешком поправил его начальник. Хината вся скукожилась, желая исчезнуть. Но Итачи не мог ошибиться. Вдохнув маслянистый и мыльный воздух полной грудью, она снова подняла взгляд на хозяина автосервиса. — Мне нужен Хидан. Лица обоих мужчин вытянулись в изумлении, волной стерев все язвительные, высокомерные нотки. Её снова оглядели с головы до пят, будто что-то упустили в прошлые разы, да и вообще Хината оказалась ящиком Пандоры. — Минутку, — коротко ответили ей. И не соврали: ровно через минуту из помещения раздался громкий смех. «Сколько их там за дверью?» — передёрнуло Хинату, не решающуюся пройти внутрь мастерской. — Заходи, не стой на солнце, — будто услышав её мысли, пригласил Нобу, выбравшись из ямы. Хината отпрянула от протянутой в её сторону грязной руки, но не от брезгливости, а от неожиданности. Нобу же, конечно, понял её жест неправильно и рассмеялся от неловкости, вытирая руки. — Да, работа у нас грязная. Прозвучало с обидой. — Нет-нет, — поторопилась извиниться Хината. — Я нечаянно, простите. Я всегда такая, — уже тихо добавила она и зашла внутрь, по-прежнему чувствуя себя скованно. — Так-то и подозрительно. Хидан и… — Нобу пытался подобрать правильное слово, играя своим пирсингом по зубам. — И ты, — указал он на девушку. — Так странно? — Хината спросила не подумавши, обронив первое, что подсказало сердце. Худощавый, пирсингованный парнишка громко хмыкнул, не отводя от неё живой, поблёскивающий взгляд. Это было уже не любопытство. Нобу приходилось сдерживать себя, чтобы не начать действовать и не разозлить Хидана. Если вдруг выясниться, что девочка эта с глазами загнанного в капкан оленя вовсе не принадлежит Хидану, то он совершит ловкий прыжок, чтобы одним точным ударом прикончить лакомую дичь. Как она трепещет, стоя в серых стенах — грудь вздымается под футболкой, поднимая металлические замки джинсовых лямок в такт частому дыханию. Мышцы на тонкий руках напряжены, будто коробка в её руках имеет внушительный вес. У этой девочки прелестные маленькие ушки с родинкой у мочки, которые почти прикрывает синяя серьга. Длинные ресницы дрогнули, и Хината вновь робко глянула на него, выдавив на пухлые губы полуулыбку из вежливости. Нобу нервно залязгал о зубы металлическим шариком. Их молчание ощущалось тяжелее душного воздуха. Дверь резко распахнулась, ударив ручкой о стенку, на которой уже давно образовались трещины. Хидан остановился, прощупывая Хинату немного безумным прищуренным взглядом так пристально, что Хьюга ощутило жар красных угольков из его глаз внутренностями. Ладони моментально вспотели. Она не могла пошевелиться, пока Хидан мягким широким шагом не подошёл к ней, нацепив маску пренебрежения, которую он подбирал для всех малознакомых людей. Хината давно не видела этого выражения, вызывающего страх и волнение, в плохом смысле этого слова. — Какого ты тут? — Белые брови сдвинулись к переносице. — Так ты у нас Мацураси, оказывается? — рассмеялся Нобу. Его не замечали, пока он не подал голос. — Мацураси, — с издёвкой пропел он снова. — Съеби на хуй отсюда, — фыркнул без злости Хидан, закатывая глаза. Он так шумно втянул через нос воздух, наполнив лёгкие липкой духотой, что Хината по неволе опустила взгляд и вздрогнула. Её прошиб пот: Хидан стоял обнажённым по пояс. Его белая кожа блестела от пота, а под напряжённым животом били обвязаны в узел рукава рабочего комбинезона. Поймав на себе любопытство Хинаты, Хидан освободил рукава и наспех натянул на себя верх комбинезона. — Глухая? Я вопрос тебе задал, — полоснул он своим голосом по девушке, чтобы отвлечь её от мужского тела. Даже Хинате тяжело сохранять самообладание в такой непосредственной близости к чужой наготе — сей факт сильно позабавил Хидана, и он смягчился. Голос перестал звучат так пугающе. — Может, в глаза мне посмотришь? — Ах, прости, — лицо Хинаты вспыхнуло ярким румянцем; серые глаза заметались от угла к углу помещения, — я растерялась. — Ну, разумеется, — довольно протянул Хидан. Чуть сгорбился, чтобы поймать её заплутавшее внимание. — Смотри на меня. Не заставляй снова раздеваться. — Тише, вдруг тебя кто-нибудь услышит, — пропищала она, но поблизости никого не было. — Ты не хочешь, чтобы кто-то услышал, что ты хочешь увидеть мой голый зад? — нарочито громко спросил Хидан. Хината порывно подошла к нему впритык, наверно желая зажать его рот ладонью, но руки её были заняты. И вот они наконец встретились взглядом. — Так что ты тут делаешь и каким образом узнала об этом месте? — Не скажу. — Отшлёпаю. — Снова втянул он воздух носом, пытаясь не выйти из себя. — Говори. — Я обещала не выдавать. Прошу, не спрашивай. — Ну, ла-а-адно, — протянул он, — а о причине твоего визита спросить сейчас можно? Хината кивнула. Опустила голову, и Хидан рассматривал блики на её гладких, аккуратно зачёсанных назад волосах, пока Хьюга ковыряла носом кед бетонный пол, приводя мысли в порядок. — Хината, — её имя неприятно звучало из его глотки, — у меня перерыв кончается, а ещё покурить охота. Живее! — Извиниться я хотела! — резко отозвалась Хината, вскинув голову. Хидан скептически поднял брови. — Прости. — Ты ради этого пёрла сюда? Совсем рехнулась? Ты и раньше была туповата, но приехать в этот район, заявиться сюда — это верх твоего дебилизма. Это всё равно не искупит того, что ты мне въебала от перевозбуждения. — От перевозбу… Что? — не поверила своим ушам Хината. Её глаза подозрительно заблестели — ещё одно небрежно брошенное грубое слово, и она разревётся, как ребёнок. — Это не то, что сопляка целовать, да? — не мог угомониться Хидан. Хината не звонила, не писала три дня. Все три дня щека горела пламенем, словно только ощутила её ладонь, а от мелкой твари и не звоночка. Сколько раз он хотел выловить её в проулке и довести до отчаяния, ощутить её мягкое, маленькое тельце в своих объятьях, куда бы она сама кинулась за утешением. Прямо вот как сейчас. «Ну давай же!» — мысленно поторопил её Хидан, едва не сорвавшись на крик. Вопреки его ожиданиям Хината со всхлипом выдохнула, стараясь теперь избегать его гипнотического взгляда. — Это тебе, — ткнула она ему в грудь связку с бенто, оттолкнув от себя. — Я для тебя готовила. — Ты от всех откупаешься едой? — От тебя я не откупаюсь. Если бы знала, что ты так меня встретишь, то не стала бы приходить. — А как я должен был тебя встретить? Ты меня ударила, Мышара! — Раз не назвал по имени, значит злость Хидана поутихла. — Тебя и так все бьют! — попыталась защититься Хината, чувствуя, как он наседает на неё, давит — отпускать не хочет. — Все, — легко согласился Мацураси, — кроме тебя. — Ну, извини, — хотела произнести с язвительностью, но всё равно мягкость взяла верх. — Это была защитная реакция. Не ожидала от тебя… — Я не злопамятный. — Мацураси, — пропел ненавистную фамилию Нобу, выглянув из-за двери, — хозяин ругается. Это вам не романтическое свидание, а автомастерская… — Где нам нужно работать, Хидан! Грёбанный Снеговик, выйди отсюда. Из-за вас даже жарче стало внутри! — рычал начальник, и Хината его прекрасно понимала. — Заткнись, ворчун. Подожди меня у входа, — приказным тоном попросил Хидан и кивнул в сторону улицы. Хината с недоверием оглянулась, едва заметно сощурившись, и вышла под солнце, не проронив ни слова. Вот такая она, его Мыша: как бы сильно не гневалась, всегда покорна, и Хидан чертовски любил эту черту. — Твоя девушка просто милашка, — попытался влезть в его мысли Нобу. — Она мне не девушка, — оскорбился Хидан. — Оу, тогда я… — захорохорился паренёк, накопив в себе достаточно навыков соблазнения. Широкая ладонь накрыла его лицо, затолкав непроизнесённые слова подальше в длинную, худую глотку, и Хидан оттолкнул Нобу назад. — Даже не думай, иначе я тебе вырву все эти цацки, — понизив голос до хрипоты, предупредил его Мацураси. Широким шагом, будто боясь потерять Хинату из виду, Хидан вышел на улицу. Она стояла у пустующей дороги. Поза — напряжённая, закрытая. Вряд ли она защищалась от пыли. Всё-таки она шла сюда убеждённая, что Хидан не затаил на неё злобу. Забыла, что она его ударила. Раньше она никогда не поднимала ни на кого руку. «Не стоило приходить». — Не стоило тебе приходить, — озвучил её мысли Хидан. Хината громко вздохнула, соглашаясь с ним, но головы в его сторону не обернула. — Место это не для таких чистеньких, благоуханных неженок, как ты. — Настолько благоуханных, что тебя теперь тошнит от меня? — произнеся это, Хината неосознанно обиженно надула и без того пухлые губы. — Настолько, что на тебя едва погань всякая не слеталась. Знаешь, сколько в этом районе водится чертей? Сюда иди, — дёрнул он её за локоть к сложённым под стеной в три ряда запылённым автомобильным шиннам. Хидан присел на край одной из упругих башен и похлопал по своему колену. — Присаживайся, а то ещё выпачкаешь свою задницу, и дома тебя за это осудят. Хината демонстративно обошла его и присела на соседнюю покачивающуюся башню. — Дерзкая такая, что прям боюсь. Итак, что тут у нас… — Мужчина развязал крупный узел, который служил ручкой для переноски, и резкими движениями откинул края смятой плотной ткани, не сводя насмешливого взгляда с Хинаты. Сияющего от счастья, на которое был способен при таком непривычном для него внимании к своей персоне. Поднял деревянную крышку, и улыбка испарилась. — Ты шутишь? Сама это жри. — Что случилось? Ты же любишь острое мясо. — Люблю, — рыкнул Хидан, с ненавистью сжимая в ладони палочки, — а эти штуки с детства ненавижу! — Откуда мне было знать? Все умеют ими пользоваться. — Если бы чаще обращала на меня внимание, то знала бы, что я ем только вилкой или ложкой. Он нанизал на палочки, как на копьё, хрустящий кусок и запихал его в рот, громко дыша. Хината прикусила нижнюю губу, наблюдая, как осыпается панировка с мяса, как Хидан вымазывает руки. Выглядело это отвратительно. — Хватит! — остановила она его и выхватила палочки. — Вот так, — зажала она их тремя пальцами, демонстрируя правильное положение металлических копий, — ничего сложного. — Если бы хотел, я бы и без тебя научился. — Дикарь, — фыркнула Хината и поднесла к его губам еду. Хидан пристально смотрел на неё широко раскрытыми глазами. — Ты будешь есть или нет? — робко спросила она, спрятав взгляд. — Спасибо, — прозвучал ответ, и палочки в её руке дёрнулись, когда Хидан полакомился с них. — Так ещё вкуснее. Но ни фига не остро же. — Ешь молча, прошу, — процедила Хината, продолжая пихать в него всё без разбора, даже овощи, которые мужчина глотал почти не прожёвывая, ненавидя вкус. — Тебе Наруто писал? — Нет, — выдавила из себя ответ Хьюга, пытаясь запихнуть помидор в плотно стиснутые губы. Хидан ловко увернулся, в итоге наклонившись так низко, что выглянул из-под её руки, упёршись ладонью в её колено. — Чего так? Сдох поди? — не без радости поинтересовался он. А бледное лицо светилось ярче слабого солнца на небе. — Не говори о таких ужасных вещах! Он просто… занят. — Ага, занят. Он. Самой не смешно? Его слова ранили Хинату. Она хотела прийти и извиниться, объяснившись с Хиданом, чтобы не испытывать после неловкость при их встречах, а после встретиться с Наруто, посвятив себя всю ему. Но всё вышло иначе: она до сих пор не поставила точку и даже хуже — сидела напротив и кормила его с рук. Наверно более интимной вещи она не проделывала больше ни с кем, кроме Ханаби, когда та была ещё совсем маленькой. — А мне звонил позавчера. — Душу Хинаты будто копьём насквозь пронзило. — Спрашивал может ли перекантоваться у меня, потому что его мамашка вышвырнула из дома. И хватит овощи мне подсовывать, — отплевался Хидан в конце. — Ты разговаривал с ним? — промямлила Хината. — Да. Он собирался ночью остаться у меня, но был прощён отцом и свалил в закат, опустошив мой холодильник. Хотя там и так не густо было, — ворчал Мацураси. — И о чём вы разговаривали? — О всякой хуйне, — развёл он руками, не зная, как ещё описать произошедшее, — о чём с этим тупицей ещё можно говорить? Ещё он Сакуре звонил — пытался узнать, как снять головную боль при похмелье. Втянув воздух носом, Хината слушала его с понурой головой. — О, это что получается, — постучал Хидан пальцем по подбородку, изображая мыслительный процесс, — он звонил всем, кроме тебя? — Хватит, — слабое со стороны, и мужчина замолчал, обратив внимание на Хинату. Кончик её носа и щёки покраснели. — Я поняла, можешь не продолжать. Я заслужила это за то, что оттолкнула его. — Да ладно тебе?! Он даже не разу о тебе за весь вечер не вспомнил! — едва не перешёл на крик Хидан, пытаясь доказать невиновность девушки. Сначала сказал, а после осознал неуместность своих слов. — Я имел в виду, что он ни черта не помнит о той ночи, Мышь. Только не реви, ладно? Хината кивнула головой, пощипывая край яичного рулета с прослойками ветчины, сыра и обилием зелени. — Твои тамагояки аппетитно выглядят, — попытался отвлечь её Хидан и с досадой провёл языком по сухой, потрескавшейся коже на губах. — Хочешь я ему ебало разобью? — Нет, — помотала она головой и подняла омлет, стараясь улыбаться, — я тебя и без этого угощу. — М-м-м, — промычал он, жуя с улыбкой, — заебенски я устроился. А как сильно ты должна меня ударить в следующий раз, чтобы я поел тонкацу? — Увы, этому не бывать. Я больше тебя не ударю, — в своей привычной ласковой манере отрезала она. — Но я запомню, что тебе нравится свиная отбивная. — Ещё я якитори под пиво люблю. — Хината сморщила нос, улыбаясь, выражая своё неодобрение его тягой к не самой здоровой пище. — Выпьем сегодня вечером? Я работаю до восьми, но после можно… — Ты же знаешь, что я несовершеннолетняя, Хидан. Мне запрещено находиться так поздно в подобных заведениях. — Со мной тебе можно всё. — Представив, как он привёл симпатичную девушку в общество пьяных мужиков, Хидан тут же поменял своё мнение. — Да, идея полное говно. Я знаю, куда хочу тебя отвезти. Хината с любопытством наклонила голову набок. — Это будет сюрприз. — Меня пугает неопределённость, тем более твои затеи. Наверняка это что-то похожее на тот поход в бар. — Нет. Это даже не в городе. — Отказываюсь, — жеманничала в ответ Хината, ёрзая по шинам, что лишь раззадоривало Хидана, — и даже не уговаривай. — А если я съем все эти овощи, — провёл он ладонью вдоль наполовину пустого бокса, — ты пойдёшь со мной? — Ты съешь все эти овощи? — со скепсисом в голосе переспросила Хината. — И даже не поморщишься? — Мышь, — прошипел Хидан, щуря один глаз, — ты грязно играешь. Он выхватил бенто из её рук и взялся за нарезанную короткими цилиндрами морковь. — За пять минут, — поставила ещё одно условие Хината. — Я не слабак, — предупредил её Хидан. — Засекай. И он принялся поглощать овощи, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица, хотя помимо позывов к рвоте его больше тянуло на смех. Хината наблюдала за ним, подперев щёку ладонью, лаская его умиротворённым, добрым взглядом. — Ненавижу помидоры, — простонал Хидан с каменным лицом и засунул черри в рот, буравя девушку взглядом. Она указала на него пальцем, готовясь объявить поражение Мацураси, но тот остановил её жестом. Тяжело проглотив кислое месиво, он уточнил: — Про разговор во время еды речи не было. И не придерёшься. Хината звонко рассмеялась, пока Хидан давился последним помидором. — Всё, — открыл он рот, демонстрируя пустой язык и ровные зубы, — буэ… — Его перетрусило. — Мерзость какая. — Как ты вырос таким крупным, не употребляя витаминов? — недоумевала Хината, завязывая пустую коробку в плотную ткань. — Я просто был рождён быть охуенным, и в никакой поддержке витамин не нуждаюсь. Тебе витамины не особо помогли. — Хидан, блять! — рык из мастерской отвлёк от беседы. Хината заглянула за спину Хидану, но на дороге никого не было. — Тебя зовут. — Она встала и отряхнулась. Хидан задумчиво ласкал взглядом обнажённые худые ножки девушки, её плавные впадинки на внутренней стороне коленей и широкий покрой шорт комбинезона, по которому хлопали её ладони, чтобы стряхнуть пыль. — Я пойду. — Проведу тебя до поворота, а то ты снова потеряешься. — Не стоит. Игнорируя её протесты, Хидан пошёл рядом, растирая ладонями вспотевшую широкую шею. Ворот его формы был мокрым, и на спине проявились разводы пота. — К девяти подходи к школе, — начал он после недолгого молчания. — Я заберу тебя оттуда. — Разве твоё представление не было шуткой? — Я едва не удавился. Разве мог шутить в подобной ситуации? — Нет, — сомневалась в собственном ответе Хината. Они почти дошли до проулка, из которого она вышла. — Оденься теплее, а то разноешься, что замёрзла. — Хорошо, — согласилась она и остановилась у поворота. — Спасибо, что провёл. — В смысле, — затормозил Хидан и заглянул в заваленную щель между домами, — чего остановилась? — Я отсюда пришла. Он с визгом рассмеялся. Протяжно втянув ртом воздух в охрипшее от смеха горло, Хидан взглянул на мусорные кучи. — Да там же гадит кто ни попадя. — Нет, — возмутилась Хината, краснея. — Ничего подобного там нет! «Есть», — выплыло из её сознания. — А вдруг там завалялся чей-то труп, — прищурился Хидан, запугивая её. Хината потупила взгляд на его прямом аккуратном носу. Лицо её сделалось глупым и испуганным. — Да пошутил я. Иди за мной. Есть нормальная дорога, по которой ходят не для того, чтобы справить нужду. — Там ничего такого нет, — обиженно пробубнила она, краснея. — Ты просто невнимательна. Не вступила хоть? — Хината оглядела подошву кед. Снова заливаясь громким смехом, Хидан положил свою руку ей на плечи и притянул к себе, утягивая в нужном направлении. — Я же пошутил. А ты сразу выдала себя. Он долго не мог перевести дух, забавляясь над ситуацией, но они быстро дошли до главной дороги, где вынуждены были разойтись. — Спасибо за хавчик. Ты и впрямь вкусно готовишь, — похвалил её Хидан и убрал с неё руку. — В девять у школы. Не забудь. Если ты не сдержишь своё слово, я превращу твою жизнь в ад. Усекла? — Тогда перенесём встречу на десять, — прикинула Хината. Заметив недовольство мужчины, она пояснила: — Мне придётся выйти из дома в тайне от всех. — Что? Не отпускают допоздна, как ребёнка? — До вечера, — оставила она вопрос Хидана без ответа. Мужчина с подозрительностью сощурился и спрятал руки в карманы, изучая Хинату. Чувствуя на себе его внимание, Хьюга едва не споткнулась, пока переходила дорогу. Хотела выглядеть невозмутимой, но ноги предательски путались. На ужин отец и Неджи опаздывали, и сёстры сели за накрытый стол весело болтая с Нацу — горничной в их доме, которая до достижения шестилетнего возраста Ханаби являлась её няней, поэтому была достаточно близка девочкам. Невысокая худенькая женщина, выглядящая скорее как подросток, со стриженными под каре тёмными волосами, имела такие же безликие глаза, как и остальные обитатели дома, но приходилась родом не из главной семьи, поэтому числилась прислугой. Нацу уже разлила по чашкам чай, когда двери раздвинулись и вошёл отец. Атмосфера сразу переменилась. Разговорчивая, приветливая горничная поклонилась и больше не проронила ни слова. Хиаши тоже не стремился завязать с кем-то разговор. — Я лягу сегодня пораньше, — поспешила сбежать Хината из-за стола, — прошу меня простить. Останавливать её никто не стал. Более того ни отец, ни брат не обратили внимание на такое ранее уединение. На часах не было и девяти, а Хината уже заперлась в своей комнате и стала ждать удобного времени, чтобы улизнуть из дома. Совсем скоро в её комнату должна была постучаться Нацу, убедиться, что девушке ничего не нужно и удалиться, пожелав приятных снов. Так и случилось к половине десятого: Нацу стукнула три раза и стала ждать разрешения, но стояла тишина. Тихонько отодвинув дверь, горничная заглянула в комнату, где на футоне лежала спящая Хината, и она ушла, стараясь двигаться без лишнего шороха. Хината открыла глаза почти сразу, как только шаги стихли. Не включая свет, чтобы не выдать себя, она поползла наощупь к заранее подготовленной стопке одежды, которую спрятала на задвинутом под стол стуле. С широкими джинсами проблем не возникло, и девушка быстро надела их, чуть дольше повозилась с бюстгалтером, а вот с кофтой помучилась, долго поглаживая пальцами швы нежно-голубого лонгслива, чтобы не ошибиться и не натянуть его задом наперёд. Скрутила зимнее одеяло в рулон, подложила вместо себя на футон, укрыв лёгким покрывалом до подушки, на которую неопрятно уложила свой домашний тёмный костюм, который со стороны мог создать иллюзию её тёмной макушки. Ночью Хинату никто не проверял, но она решила перестраховаться. От лёгкого мандража дрожали руки и сосало в желудке. Она обула кеды, которые были подготовлены в нижнем выдвижном ящике стола, и приготовилась к побегу. Скользнув во двор, Хината задвинула сёдзи и быстро перебежала до высокой каменной стены, которой был огорожен участок, и залезла на самый высокий камень, лежащий в скромной экспозиции среди стриженного газона. Чтобы дотянуться до края стены, Хинате приходилось привстать на носочки, и, вцепившись пальцами в холодную вершину, неуклюже подтянулась, отталкивая носками от выпирающих рёбер камней в ограждении. Вспотев от старания, она спрыгнула на землю по ту сторону дома, едва не угадив в мусорный бак, стоящий у стены, и громко перевела дыхание, откидывая с лица взъерошенные волосы. Этот небольшой участок двора считался слепой зоной из-за высоких деревьев и узкого пространства, так что Хината была уверена, что на камеры видеонаблюдения её побег не попал, но кто-нибудь из прислуги в столь не поздний час мог обойти дом перед сном, и тогда она могла быть поймана на месте преступления. Если это были бы Нацу или мистера Ко, который несколько лет назад был повышен до главы безопасности, уболтать их никому не рассказывать об увиденном было легко, но Хинате всё равно пришлось бы идти в свою спальню, а после долгие месяцы ловить на себе осуждающие взгляды. Хината опаздывала уже на десять минут. Остановившись у переезда, она попыталась придумать причину, в которую Хидан бы поверил, но какую бы идеальную ложь она не придумала, всё равно её голос выдаст, и всё сказанное будет звучать как убогое оправдание. Хидан ждал её на углу, сидя боком на своём чоппере и играясь бензиновой зажигалкой, откидывая верхнюю часть корпуса и чиркая по кремнию, а в конце щёлкал крышкой, накрыв пламя. — Хоть пришла, — констатировал он и спрятал зажигалку в карман чёрных джинс, выдохнув через нос. — Прости. Там… — начала Хината, нервничая. — Мне похуй. — Хидан снял с руля матовый чёрный шлем с белыми разводами впереди, которые образовывали непонятный рисунок из-за поднятого визора — защитного стекла. — Надень его. Он выглядел громоздким, грубым. Хината взяла его в руки и удивлённо посмотрела на мужчину, поражённая лёгкостью мотошлема. — Чего уставилась? Не знаешь, как надевать? — Нет, если честно. Она оглядела шлем внимательнее: на левом боку краска была стёрта, как при падении, и металлическое нутро проглядывалось наружу. Перевернула его и заглянула внутрь на плотную, мягкую обшивку и попыталась разобраться в коротком ремешке с довольно странным замком, но Хидан забрал у неё шлем, устав от бесплодных разглядываний. — Подойди, — подозвал он её, и Хината шагнула навстречу, сцепив пальцы в замок от напряжения. Раздвинув мягкие края и зажав основание болтающихся ремней, Хидан довольно грубо надел шлем на голову девушки и наклонился, чтобы обвязать ремешок вокруг колец. Хината почувствовала давление и щелчок кнопки-застёжки. К давлению на голову она привыкла не сразу и дышать в шлеме было труднее. — Всё, — довольно тихо услышала она голос Хидана, — садись. Он опустил визор и оглядел Хинату с усмешкой: на чёрном фоне все составляющие белого черепа вернулись на место, и пугающий шлем не вязался с голубой кофточкой «я сама невинность». Со шлемом поездка показалась Хинате куда приятнее: никакого оглушающего рёва, ветер не спутывает волосы и не слепит глаза, дыхание выровнялось. Только всё равно было страшно вертеть головой в целях любования красотами, даже когда они выехали к океану, оказавшись на пригородной дороге у скал. Съехав с дороги, варьируя между большими камнями, Хидан остановил мотоцикл и постучал по её шлему. — Приехали, — уточнил он, подняв визор. Глаза Хинаты сияли будто от слёз, когда перед ней открылся живописный простор. Солёный воздух наполнил лёгкие. Внизу шумела вода. — Сейчас спустимся туда, — махнул он подбородком по направлению спуска, высеченного прямо в скале в виде довольно крутых ступеней, — не поскользнись. — Это дикий пляж? — Что-то вроде того. Сам недавно это место обнаружил. — Красиво, — протянула она, медленно спускаясь следом за Хиданом. Холодный ветер пронизывал до костей. Волны накатывали на скалистый берег, разбиваясь о камни и вспениваясь почти у самых ног Хинаты, которая испуганно отшагнула назад, побоявшись промочить их в чёрных водах океана. — Эта часть пляжа пуста. Сюда только самоубийцы приходят. — Самоубийцы? Но зачем? — ошеломлённо задалась вопросом Хината, скрестив руки на груди, прикрываясь от ветра. — Чтобы убить себя, конечно же, — весело прокомментировал Хидан и стянул с себя футболку. — Так что мало кого здесь будет заботить твоё обнажённое тело, а если и озаботит, то чувак сразу передумает прыгать со скалы. Ещё один плюсик в твою чистую карму. Раздевайся. — Я не собираюсь… Холодно… Ветер и впрямь был сильный. Не такой холодный, как ей показалось вначале, но Хината была готова прибегнуть к любой уловке, лишь бы убедить Хидана не раздеваться. Он хмыкнул, ничуть не удивившись её словам, и согнулся, стянув с ног тяжёлые джинсы, балансируя на широком камне. — Как и думал. Тогда подержи шмотки, чтобы не намокли. Хидан швырнул в неё вещи и отставил на соседний камень ботинки. — Можешь использовать мою футболку как покрывало… — Ты собрался купаться? Здесь? — Да. Разве пляжи не для этого? — Но ночью… — Ночью нет солнца. Забыла? — Хидан указал пальцем на свои немного обожжённые ультрафиолетом щёки. — Самое время порезвиться в тёплой водичке. Он снова нагнулся, не сводя глаз с бледнеющей девушки, и спустя пару мгновений его чёрные боксеры покоились на невысокой куче вещей в руках Хинаты. Хьюга зажмурилась и застыла. Шлепки его босых ног о камни мурашками отдались в душе, и всплеск воды за спиной придал немного уверенности. Океан в вечерней мгле казался тёмным, как нефть, и закрывал всю наготу белокожего мужчины. — Уверена, что не хочешь присоединиться? — Нет! — резко воскликнула Хината, вжав голову в плечи. Не оборачиваясь, она попросила: — Только не отплывай далеко. Мне страшно. — Страшно? С чего вдруг? — Хидан разговаривал очень громко, что расстояние между ними не ощущалось. — А, ты очкуешь, поверив в мою историю про самоубийц? Я немного спиздел, чтобы тебя растормошить. Мышь, посмотри на меня. — Ты с ума сошёл?! — Да обернись, говорю. Я яйца прикрыл. — Хината повернулась вполоборота. Хидан стоял в воде почти по самые бёдра, прикрывшись обеими ладонями. — Вон там, — отнял он от мошонки правую руку, едва не доведя этим движением Хинату до панического припадка, но его левая ладонь всё ещё скрывала под собой гениталии, — глянь по направлению, куда я тебе показываю, а не где мой член. На ту скалу, — с самодовольной улыбкой закончил он. Скала слева от них возвышалась над самым океаном метров на десять. Резкий обрыв, а под ним острые вершины подводных камней, почти скрытых под волнами. — На самом деле с неё прыгают эти придурки. — Это ужасно… — Туда им и дорога, если желают. А с этой горки разве что дети прыгают на спор. Разве можно разбиться с высоты четырёх метров? — Я не знаю. Если отчаянно желать смерти, можно найти способ умереть и с четырёх, наверно. — Верно, — серьёзно согласился с ней Хидан. — Так что расслабься. Мы здесь одни, — развёл руки в сторону Хидан, и по пляжу разнёсся девичий вскрик. На часах уже была полночь, когда Хината наконец услышала шаги за спиной. С мокрого тела Хидана ветер сдул несколько капель, прямо на скучающую девушку. — Какая ты всё-таки скучная, — признался Хидан и сел рядом с ней, прямо на холодный камень. — Ты привёз меня сюда, чтобы напомнить об этом? — Нет. Хотел вместе поплавать. Да и вещи улетают, если их оставить. Иногда чайки налетают и пиздят бумажник или сигареты. Спасибо, что посторожила. — Не за что… Оденься, молю тебя. Простудишься. — Не думаю. Такая прохлада самое то для меня. — Хидан взъерошил мокрые волосы, выжав их пальцами, и тонкие пряди упали ему на лицо, щекоча кожу своими влажными концами. — Что собираешься делать на следующей неделе? — Не знаю. Возможно, поеду на фестиваль в Сендай с Неджи. — Что за хуй? Пока Хината соображала, о чём именно её спрашивали, Хидан потянулся к своим джинсам, по-прежнему лежавшим на коленях девушки, и сунул руку в карман. В ладони его оказались зажаты презерватив и зажигалка, а между ними лежала тонкая резинка для волос. Хината смутилась, увидев контрацептив. Наличие его у совершеннолетнего юноши не было удивительным, но личных вещей Хидан не смущался, как и того, что до сих пор был абсолютно голым. — Мыша, я спросил, что за чувак? — Брат. — А, да… брат, — с непонятным недоверием произнёс Хидан, убрав пальцами волосы от лица и стянув их резинкой на затылке. — На кой хуй вам ехать на фестиваль туда? Далековато. — Часа четыре на машине — не так уж и долго. Хочу побывать там, пока есть время. После окончания школы вряд ли появится такая возможность… — Тогда со мной поедешь? — Эм-м… Нет. Прости, Хидан, но на мотоцикле в такую даль я точно не поеду. Перед каждой нашей поездкой мандраж. — Это от восторга. Мотоцикл тут не причём. Значит, на следующей неделе едем на грёбанный фестиваль. Заебись. — Оденься, — тихонько попросила уже не первый раз Хината, краем глаза наблюдая за всеми движениями голого мужчины. Светлая кожа в темноте привлекала к себе внимание. — Ты слишком внимательна для той, что тела мужского не видела. Любопытство берёт верх? — поинтересовался он и нехотя натянул трусы. Хината сидела неподвижно. В скалистых ребристых стенах разве было что интересно, когда он сидел на очень близком расстоянии? Ему стесняться нечего. — Ни себе, ни мне, — буркнул он, всунув ещё не до конца просохшую ногу в узкую штанину. — Я вот, прямо здесь, перед тобой. А ты под семью замками, Мышь. Это не честно! — Зачем ты привёз меня сюда? — решилась Хината, поднявшись с камней и выпрямив спину, вытягивая шею как можно выше, чтобы сократить их разницу в росте. Хидан нахмурился, глянув вниз в её по лунному светлые глаза, застёгивая ширинку. По-детски наивное поведение и ответа ожидало соответствующего. — Тебе что-то нужно от меня? — Пиздец, как я хочу тебя, — честно ответил он, и округлое личико Хинаты озарила улыбка. Она привыкла проектировать каждое его признание на себя, переводить его на человеческий язык, даже не догадываясь, как искажала его мысли. — Как увидел тебя сегодня, то в голове только мысли о том, как возьму тебя… Хидан потянулся к девушке, запустил свои пальцы в ниспадающий каскад чёрных волос, убирая их подальше от её улыбающегося румяного лица, и положил ладонь на узкую, длинную шею, по сравнению с которой его кисть смотрелась слишком массивной. — Значит, я тебе и впрямь нравлюсь, — с облегчением вздохнула Хината, подставляя своё лицо под потоки его отягощённого дыхания как под лучи солнца. — Называй это как хочешь, — прорычал он, наклонившись, согнувшись в плечах и шеи, крепче сжав шею Хинаты, в этот раз не позволяя ей отдалиться. Хината привстала на носочки, заведя руки за спину, чтобы ненароком не коснуться обнажённого торса, и прижала свои тёплые, мягкие губы к его холодным, едва не промахнувшись от волнения, рискуя оставить поцелуй на твердом подбородке. Так обычно целуются дети в детском саду тайком от воспитателей, спрятавшись за кустом или в укромном уголке песочницы, после долго отплёвываясь от песка, с содроганием вспоминая неудачный опыт последующие лет десять. Вместо песка губы Хидана были пропитаны неприятной на вкус солёностью океанской воды, и Хината сморщила нос, встав на всю стопу, увеличив небольшое расстояние между ними, желая поскорей стереть ладонью этот солёный, немного жгучий отпечаток. Не везёт ей на поцелуи. Видать судьба такая — никогда не познать удовольствия от близости. — Куда? — серьёзно прорычал Хидан, дёрнув её на себя, прижав грудью к его напряжённому горяче-липкому животу. — Попалась… В отличие от прошлого раза Хидан не осторожничал: его язык протиснулся между зубов и огладил мягкую, шероховатую поверхность её языка, сокращающегося невпопад, как бьющаяся в агонии без воздуха рыба. Глубже, напористее — от пальцев рук до кончика языка в одном напряжении. Замёрзшая, оттого непривычно твёрдая ладонь опустилась вниз, наткнувшись на глубокие впадинки над выпирающими крыльями ключиц, не останавливаясь до округлой груди. Сердце Хьюга стучало, как бешеное — Хидан ощутил этот ритм, когда ещё держал руку на шее. Её собранная в плотные чашки бюстгальтера, под тканью тонкой футболки, трещащей под его пальцами, скрытая за всей этой ненужной одеждой грудь оказалась не такой мягкой на ощупь, как он себе представлял. От досады Хидан сморщился и болезненно прикусил взбухшую нижнюю губу Хинаты. От сдержанности не осталось ничего, и Хината рисковала остаться в разорванной футболке, если вовремя не сможет остановить Мацураси. — Нам пора, — увернулась от его настойчивых, также распухших, покрасневших губ Хината. — Нет, — резко отрезал Хидан, будто выкинул первое, что пришло в пустую голову, чтобы оно не мешало заполучить девушку. Хината вновь отвернулась, показывая всю свою решимость закончить их уединение. — Попалась, — повторил он без тени иронии и прикусил мочку уха, клацнув зубами о лепестки серьги. Хината издала короткий стон, втянув открытым ртом воздух, который не был похож на те, что издавали при боли, и Хидан ответил ей удовлетворённым рыком, не выпуская мочку изо рта, посасывая её и играя языком с синим металлом в ней. Мацураси нагибался глубже, наваливаясь всем внушительным весом на Хинату, подминая её под себя, сгребая всё еле сопротивляющиеся тельце в одну точку на камне, где стоял сам, и куда намеревался теперь уложить её, а после псевдозаботливо подстелить под её спину жалкие остатки его одежды, и поиграть языком не только с уже нагретой от его дыхания серьгой. Тогда-то Хината запоёт ещё слаще. — Мне… мне правда пора, Хидан, — жалко звучал её неуверенный голос. А вот губы мужчины уверенно скользили вниз по пролагаемой языком влажной дорожке. Дыхание у него сделалось столь частым, тяжёлым, что заглушало своим звучанием шум разбивающихся о камни волн. Увлечённый Хидан не сразу обратил внимание на всхлипы. — Да что опять?! — рявкнул он, вспыхнув мимолётным гневом и сжал волосы Хинаты на затылке, повернув её голову силой. Девушка задрожала, и Хидан отпустил её. Ширинка сдавливала так, что он выпрямился с трудом. — Какого хуя, Мышь? — Раскинул он дрожащие руки в стороны. В его мыслях он уже овладел ею. — Мне страшно, — прошептала Хината, обняв себя за плечи. Темнота спасла её: Хидан не заметил, что глаза хныкающей девушки были сухи. — Ты совсем ебанутая? — надрывно спросил Хидан, повышая голос, и постучал указательным пальцем себе по виску. — Сама полезла ко мне. — Я лишь хотела ответить на тот поцелуй, хоть и поздно. — На какой? — Ну… на тот, когда ты признался мне, — смущённо забубнила Хьюга, устремив взгляд на камни под когами Хидана. — Осторожно в следующий раз. Я воспринимаю всё слишком буквально. Усекла? Грёбанные девственницы, — лился поток брани, с помощью которой Мацураси избавлялся от неприятных ему эмоций. По-прежнему босой, он задрал немного штанины джинс, вернувшись к воде, и присел на корточки с тяжёлым вздохом. Зачерпнул прохладной солёной воды и окатил своё вспотевшее от возбуждения лицо. Тряхнув головой, повторил свой ритуал, успокоив себя уверенным шёпотом: «Всё равно трахну». — Хидан… — Да-да, тебе домой пора, принцесса. Знаю я! Минуту подожди, пока мой член опадёт, иначе точно тут на камнях распластаешься с голой жопой. — Оу… Я не хотела… — В том и дело… Шаг Хидана стал тяжелее, когда он обул свои грубые ботинки, не зашнуровав их до конца. Хината пыталась отряхнуть грязную футболку, но Мацураси вырвал её из рук, одевшись. — Довезу до дома, — обиженно бубнил он, оседлав остывший мотоцикл. — Не стоит. Высадишь меня на соседней улице. Твой мотоцикл слишком громко ревёт, а время позднее. — Я не спрашивал. Не беси меня, прошу, — процедил он, поджимая губы, и отвернулся, дожидаясь, когда Хината сядет позади. На этом разговор закончился, а Хинате о многом хотелось спросить, но когда Хидан переставал шутить и отворачивался от неё, то стоило помолчать. Он сам заговорит, когда успокоиться. Замёрзнув, Хината прижалась к спине Хидана. Его совет одеться потеплее пришёлся к месту, но тонкого лонгслива оказалось недостаточно. Быстрые потоки пронизывали до дрожи, а Хидан был таким горячим, как всегда. Если бы не напряжение в теле из-за страха во время поездки, то Хината задремала бы, прижимаясь к нему. — С тобой зайти? Твой старик наверняка бесоёбится весь вечер, не досчитавшись дочери. — Нет, не стоит. Никто не догадывается, что меня не было допоздна. Все думают, что я сплю в своей комнате. Даже прислуга. — У тебя даже собственные рабы есть, — насмешливо присвистнул Хидан, удерживая раму мотоцикла в равновесии, пока Хината вскарабкалась на землю. — Почему ты всегда унижаешь людей, которых даже не знаешь? Как можно приравнивать их достойный труд к рабскому? — Я вообще людей не люблю, если ты до сих пор не заметила: ни знакомых, ни, в особенности, незнакомых рабов из твоего дома. — Меня тоже не любишь? Хидан оглядел Хинату и пожал плечами. — Тебя и человеком сложно-то назвать, а в своём отношении к Мышам я ещё не разобрался. Девушка издала громкий разочарованный вздох, опустив голову, и стала ковырять ногтем след от чёрной краски, каплями которой был вымазан шлем. — Да оставь ты его в покое, — раздражённо выпалил Хидан, оказавшись прямо перед ней. Выдернув шлем из рук и повесив его на руль поставленного на подножку чоппера, он поцеловал её без промедления, зная, что Хината вот-вот сбежит. Крупные зубы оцарапали покрывшуюся корочками от ветра кожу на её нижней губе, тёплый, влажный язык согрел её пересохший рот. Хината попыталась расслабиться и подстроилась под его движения, хмурясь от болезненных покусываний, которыми так увлекался Хидан. Не зная, куда деть повисшие вдоль тела руки, она, стараясь как можно незаметнее, положила ладони на его грудь. Под её прикосновением грудные мышцы напряглись, Хидан улыбнулся, сжав её локти и подняв руки до своего лица. Кожа мужчины была такой мягкой на ощупь и плюшевой в месте роста короткой негустой щетины на щеках и подбородке. На квадратных, грубых скулах шевелились желваки, когда его челюсть опускалась, широко открывая рот для глубокого поцелуя, и сокращалась под давлением нового укуса. Хината чувствовала Хидана изнутри, как если бы он забрался внутрь неё как чужеродная душа, и бился в своём безумии, пытаясь найти для себя место, прошибая всё тело щекочущим импульсом. Но ощущения снаружи, тактильные, физические — Хината стала лучше понимать тягу Хидана к близости. Она могла видеть пальцами то, до чего долгое время оставалась слепа: как прекрасен Хидан, как чудесны перекаты мышц и сокращение сухожилий, напряжение каждой связки, но вот руки — вялые, потому что силы и грубости в каждом пальце было столько, что мог оставить вместо приятного, возбуждающего воспоминания болезненные кровоподтёки. Он привык приносить боль, даже женщинам, пьяня их ею, а Хинату жалел. Сожмёт руку или плечо по привычке, прихватит шею, чтобы девчонка не отворачивалась от него, но силу не применял. Её кожа такая мягкая, молочно-белая, без тошнотворной розовизны, присущей ему из-за особенности, и пальцы сами вязли в ней, не желая отпускать. Оставить хоть один синяк — преступление. Привстав на носочки, Хината почти нависла на шее Хидана, позабыв, что уже давно пора домой, и тут кончики её пальцев пощекотала белая тонкая прядь. Отстранившись, прервав поцелуй, Хината удивлённо ахнула и улыбнулась, чувствуя щекотку от губ и дыхания Хидана на её щеке, подбородке. — Такие мягкие, — нежилась Хината, перебирая кончик чуть растрепавшегося хвоста на затылке мужчины, — кто бы мог подумать? — Не люблю, когда мою башку трогают. Но если тебя это успокаивает, то пожалуйста. — Он вздохнул, глубоко втянув аромат её шеи, и обхватил ладонями девичью талию, обалдев от тонкости и изящества изгибов, постоянно скрываемых под объёмной одеждой. Поднял с лёгкостью Хинату и выпрямился, прохрустев затёкшей шеей. — Что же ты мелкая такая… — Я соскальзываю. Отпусти, — запаниковала Хината, мотая ногами. Хидан подкинул её немного, перехватил под бёдра и свободной рукой помог ей обхватить его торс ногами. — Без паники. Твоя задница в надёжных руках. Поехали ко мне, а то на улице как-то… — Мне домой пора! — возмутилась довольно громко Хината. Стукнула пяткой Хидана по бедру с такой силой, что он пошатнулся и гортанно рассмеялся. В одном из окон дома Хьюга загорелся свет. — Папин кабинет, — в ужасе зашептала Хината, зажимая рот мужчины. — Отлично. Вот обрадуется, увидев тебя расщепененную на красавчике. — Сомневаюсь, что ты достаточно быстро бегаешь, чтобы остаться после этого в живых. — Ошибаешься. Меня твой дед не пугает. Скорее ему следует быть осторожным. — Он меня пугает, — в дрогнувшем голосе слышалось отчаяние. Хидан знал, что тихую, неуверенную в себе Мышь запугать было проще, чем убедить в собственной привлекательности. Знал, а потому проникся лютой нелюбовью к главе семейства Хьюга за страх, который застыл в её светлых глазах при упоминании Хиаши. Мысли о последствиях сегодняшнего свидания не давали Хинате расслабиться. С минуту свет горел, пока Хината едва дыша прижималась к Хидану, и погас, погрузив улицу в темноту, которую рассеивал только уличный фонарь, в тени которого устроилась неуклюжая парочка. — Тебя ищет? — Нет. Забыл что-то в кабинете, я думаю. Иначе всех в доме поставили бы на уши, а Фугаку-сан уже распределил бы полицейских по городу в моих поисках. — Твой отец тот ещё больной ублюдок. Хината грустно улыбнулась и со вздохом опустила голову, спрятавшись от проницательного взгляда. Но было поздно. — Ему не впервой тебя искать, да? — Уже приходилось однажды. — Да что ты говоришь, — с интересом протянул Хидан, кривя немного распухшие губы в усмешке. Перехватив Хинату повыше, чтобы съехавшая вниз девушка снова сидела лицом к лицу с ним, он поторопил её с рассказом: — И куда ты сбежала в тот раз? Заблудилась в парке или получила «неуд» по истории, потому и спряталась где-нибудь под лавкой? — Что ты?! — с обидой пискнула Хината, в этот раз не повышая голос до опасной громкости. Сцепив пальцы в крепкий замок на шее Хидана, она подавила в себе возмущение и многострадально вздохнула. — Не хочу об этом вспоминать. Это был страшный день, поэтому не спрашивай о нём больше, пожалуйста. — Тогда не упоминай больше о нём, а то жуть как интересно становится. — Не буду больше упоминать ничего, что захочу оставить в тайне, — шепнула Хината и с хитрецой улыбнулась. Щёки её округлились и порозовели как маленькие зимние яблочки. — Так, стопэ, — насупился Хидан, — так не пойдёт. Я тогда совсем от скуки загнусь. Хината заглушила тихий смех в его шее и по-птичьи быстро «клюнула» губами в мягком поцелуе шею, подбородок, во впадинку в уголке улыбающегося рта мужчины. Так странно подразнивающе нежно, почти как щекотка, что плоть в его штанах снова стала наливаться кровью, твердеть и увеличиваться, зажатая в тесных джинсах. Хидан прижал к себе Хинату, вдавив свой стояк между бёдер девушки. Уставшая от постоянного волнения Хината не придала должного внимания странному давлению и не отстранилась. — Тебе пора, — признал Хидан скрепя сердцем и поставил Хинату на землю. Втиснув руку за пояс джинс, он поправил свой член и немного сгорбился, упёршись ладонями в полусогнутые колени. — Обычно я так ни с кем не церемонюсь, поэтому тебе сейчас же надо домой. Он и сам не мог поверить, что сказал это. — С тобой всё хорошо? — Сейчас ещё ничего, но после будет хуже. — Он выдохнул с закрытыми глазами и выпрямился. — Я поеду. — Хорошо, — раздосадовано промямлила Хината. — Спасибо, что показал мне то место. Уверена, что днём там ещё красивее. — О нет, Мышь, ты не права. — Он сел на мотоцикл и хотел убрать его с подножки, но застыл, наблюдая за тем, как Хината пытается забраться на высокий мусорный бак. — Что ты делаешь? — Тс-с, — протянула она в вытянутый указательный палец. — Лезу домой, — шепнула она. — Тебе помочь? — Не стоит, — отмахнулась с улыбкой Хината. — Я уже пару раз это проделывала. Надо лишь вскарабкаться на стену и… — Я помогу, — вызвался Хидан и вернулся к ней. — Чем? — Подсажу твою сладкую попку. Давно хотел это сказать, но, Мышь, сядь-ка мне на лицо. — Повисла звенящая тишина. — На плечи, — посмеялся он над собственной шуткой, — я хотел сказать на плечи. Развернувшись к девушке спиной, Хидан присел на корточки и подозвал её жестом. — А вдруг ты меня уронишь? — Да ты заебала со своим вечным «уронишь, я боюсь, бла-бла-бла». Не уроню! Разве я выгляжу хиляком? — Нет, — виновато покачала головой Хината, — просто я не привыкла доверять себя кому-то. Он молча поднял ладонь, чтобы придержать Хинату за руку, пока та, шатаясь, закидывала ноги на его плечи. Хидан резко встал, и она взвизгнула, оказавшись очень высоко. — Ну что, достанешь? — Да, с лёгкостью, — уцепилась Хината пальцами за стену, — только найти хоть один выступ… Хидан положил обе большие ладони под её ягодицы и вытолкнул Хинату вперёд с такой силой, что та едва не перелетела через забор вниз головой. Враскорячку цепляясь за края каменной изгороди, Хьюга спрыгнула на ноги во двор и упала на задницу, потеряв равновесие. — Жива? — негромко спросил Хидан, прислонив лоб к стене. — Да, — на эмоциях так же тихо ответила ему Хината, и они тихо посмеялись. — Спокойной ночи, Хидан. Её нежный голос задерживался в стене и эхом отдавался в Хидана, наполняя теплом от холодного камня. — Иди, дрыхни, Мышь. Спасибо, что пришла.***
Месяц назад, дождавшись своего дня рождения, Неджи приобрёл поддержанную Мазду. Белый минивэн 2010 года выпуска был вымыт и натёрт до блеска. Внутри салон тоже был вычищен, пропылесосены все щели, на сидения натянуты новые защитные чехлы, как и во вместительном багажнике. Автомобиль, может, и был староват и модель не совсем подходила члену семьи дипломатов Хьюга, но Неджи заработал на Мазду сам, а позволить себе