Избранный светом. Песни хищных птиц | Сердце мира

С утра пришлось проснуться довольно рано, но я не испытывал ни малейшего сожаления по этому поводу. Чем раньше мы покинем Соколиный замок, тем лучше. К счастью, выпустили нас без проблем. Леди Йарн сдержала своё слово. Она проследила за отъездом со своего балкона и даже не спустила нам вслед охотничьих соколов. Утро было прозрачно-серым, прохладным. Воздух наполняли запах соли, водорослей и соколиный клёкот в вышине. Море казалось холодным и неприветливым, тёмно-синим, почти чёрным под тяжёлыми облаками. Как ни странно, от этого оно ощущалось особенно родным. Все были такими же тихими и сонными, как и я. Даже Сивиз и Сейлан вели себя спокойно и не клевались. Только вот Сирин рядом почему-то не было, хотя, может, я просто не мог различить её на фоне остальных соколов, кружащих в небе. Урадерн, как и любой портовый город, просыпался рано. По берегам сидели полусонные рыбаки, глядящие на воду с глубокомысленной неподвижностью каменных идолов. Когда мы проезжали сквозь базар, лавки ещё только открывались. Но торговцы, завидев нас, мгновенно оживились, начав расхваливать свой товар. После Соколиного замка такая атмосфера казалась неестественно лёгкой. Первой нашей остановкой стали городские конюшни. Здесь нам предстояло оставить лошадей до самого возвращения. Мне сказали, что не имеет смысла везти их с собой через два моря в Вольный город. Только подвергать лишнему стрессу животных. Что ж, значит, придётся подвергнуть лишнему стрессу местных конюших. — Запоминай, — сказал я, поворачивая голову Беса в сторону одного из конюхов, — это твоя обслуга, а это, — я наклонил его морду к сену, — еда. Смотри, не перепутай. Бес демонстративно фыркнул. Как бы дал понять, что если он и отгрызёт кому-то руку, то сделает это точно неслучайно. Ведь он был зол. Зол и обижен, потому что ну как это, он так долго терпел моё присутствие на своей спине, а теперь его взяли и оставили в безопасности, не взяв в самую гущу событий. Ужасающая несправедливость. Рейнеке тоже совершенно мне не помогал. Они с Бесом чудесно спелись, и теперь роскатт просто-напросто отказывался слезать с лошадиной спины. — Если никого не поранишь и не покалечишь, пока меня не будет, то обеспечу тебе пожизненный запас яблок, сахара и вообще всего, чего захочешь. Когда вернусь, разумеется, — щедро пообещал я. «Если вернёшься, конечно», — ядовито вставила моя тревожность. — А если не вернусь, то это сделает Фрея. Правда ведь? — я беззаботно улыбнулся, оборачиваясь к ней. Фрея стояла совсем близко и заплетала косички на гриве своего коня. Равн смотрел на неё с поистине собачьей тоской в глазах. Услышав своё имя, она отвлеклась и повернулась. Зелёные глаза посмотрели на меня довольно строго. — Не говори глупостей, Дей, ты обязательно вернёшься. Я подумал, что когда она говорит о чём-то так уверенно, я начинаю верить в это как в непреложную истину. За это я её тоже любил. Бес пофыркал, выражая неохотное согласие. А потом сделал то, чего я от него никак не ожидал — вытянул шею и потёрся своей щекой о мою щёку. Я обнял его большую и такую же дурную, как у меня, голову. И так мы стояли в молчании, разбавляемом звуками чужих голосов, шагов, ржанием и топотом копыт. Но я слышал только ровное лошадиное дыхание. И мне безумно, просто до дрожи захотелось уже поскорее сюда вернуться.

***

Когда мы вышли из конюшен, серая предрассветная мгла уже рассеялась. Из воды вынырнул жёлто-оранжевый полукруг солнца. Всё ещё было по-утреннему прохладно, от воды тянуло влажным солёным ветром. Я кутался в плащ, как в одеяло, и усиленно старался не заснуть. Получалось плохо. Мы сидели в порту и ждали, когда закончится погрузка на корабль, на котором нам предстояло плыть. Шум волн и монотонная возня рабочих действовали на меня лучше любого снотворного. Может, поэтому я не чувствовал почти ничего по поводу того, что нам придётся отправиться в открытое море. Я не думал о том, что никогда не плавал на кораблях больше часа, а парусное судно вообще видел чуть ли не впервые в жизни. Не думал о надвигающемся сезоне штормов, о Вольном городе Альбисе и чёрной пустыне за ним. О Сердце мира. О том, что мне, возможно, стоило начать молиться Эрне и Фолкору, чтобы они отвели от меня все злые ветра, как делали это многие другие пассажиры, всходя на борт. Я отрешённо рассматривал корабль. Он казался мне слишком тонким и лёгким для долгого путешествия. Три мачты были будто слишком велики для его корпуса из красноватого дерева. Его острый, скошенный как у ножа нос был как-то слишком задран кверху. В общем, мне, решительно ничего не понимающему в кораблях, этот казался почти игрушечным. Но всё равно безумно нравился. «Морская лисица», — прочитал я название на борту. Может, всем клинкам и кораблям и правда дают девичьи имена? — Странное название для корабля, да? — спросил я у стоящей рядом Фреи. — Интересно, почему его так назвали. Фрея зевнула, прикрывая рукой рот, и пожала плечами. — Всё дело в том, — раздался сзади весёлый и звонкий голос, со странной резкостью произносящий согласные, — что название корабля должно отражать его душу. Я обернулся. Передо мной стояло не просто ярко, а яростно-рыжее существо. По лицу с острыми чертами и тонкой плоской фигуре было сложно понять, мужчина это или женщина. Но то, что не человек — очевидно. Огромный и пушистый хвост с белым кончиком метался из стороны в сторону, как трепещущее пламя свечи на сильном ветру. Через прорези, сделанные в полях треуголки, торчали такие же пушистые острые треугольные уши. Волосы, стриженые удлинённым каре тоже казались язычками пламени на ветру. Рыжевато-карие глаза с хитрым разрезом смотрели на меня с нескрываемым любопытством и такой же нескрываемой весёлостью. Существо чуть задрало вверх свой острый и без того чуть вздёрнутый нос, махнуло лисьим хвостом и продолжило: — А душа этого корабля — это я. — Сняв треуголку, лисица театрально нам поклонилась. — Позвольте представиться, капитан «Морской лисицы» Фаррелл эс Фаер. Добро пожаловать в море. В ответ на задорную улыбку было невозможно не улыбнуться. Я подумал, что с таким капитаном путешествие должно быть увлекательным, и склонил голову в знак приветствия. А Фрея тут же ответила за нас обоих: — Пусть волны будут ласковыми, а ветра попутными.

***

Леди Йарн Стормланн стояла на балконе и смотрела в тёмную безбрежную даль моря. Над её головой, рассекая крыльями ветер, парили соколы. Их клёкот вместе с шумом волн, разбивающихся о камни, был лучшей музыкой. Леди Йарн Стормланн стояла и думала о себе, своих детях, своём городе, своей стране и мире, пока ещё не принадлежавшем ей, но который ей предстояло спасти. Леди Йарн понравился «Избранный», Хелл хорошо подобрала его. Почему-то леди Йарн была уверена, что этого мальчика на роль выбрала и утвердила именно Хелл, у неё был хороший глаз и хороший вкус. Таких, как этот мальчик, любят люди — красивое лицо и вдохновенные речи, горящие ярким золотом глаза и умение признавать свои слабости, брать ответственность. Леди Йарн бы правда взяла его к себе, может быть, даже женила на Сейлан. За нынешним мужем Сейлан были неплохие связи, но его бесхарактерность раздражала. Он не был достоин её дочери. Впрочем, её дочери никто не был достоин. На звук лёгких, почти летящих шагов леди Йарн не обернулась. Так и продолжила смотреть на море, катящееся волнами прямо ей под ноги. — Доброе утро, миледи. — Ильва поклонилась ей. — Ваш приказ был в точности исполнен, я за всем проследила. — И тебя никто не заметил? — спросила леди Йарн, заглядывая Ильве в глаза. Один из них был бледнее другого, будто на нём лежала тонкая серая пелена. Это почему-то не нравилось леди Йарн. Она любила идеально красивые вещи. — Честно говоря, я не могу быть уверена, что Сивиз не видел меня, потому что… — Потому что это Сивиз. Если он тебя не заметил, я разочаруюсь в нём ещё сильнее. — А есть куда, миледи? — хитро улыбнулась Ильва. То, что она может позволять себе такие вопросы, всегда веселило леди Йарн. — Не говори так, будто не заигрываешь с ним, — ответила леди Йарн с напускной строгостью. — Заигрывать — это одно, а уважать — совсем другое. — Ильва заложила руки за спину, взгляд её стал даже хитрее улыбки. — Мне нравится его внешность, но не взгляды. И в любом случае, даже если он и заметил меня в порту, то вряд ли о чём-то догадается. Мало ли что там может делать глупенькая фрейлина. На самом деле Ильва не была слишком умной, зато была хитрой и изворотливой. А её красота позволяла оттягивать внимание, перекрывая все остальные недостатки. Она была отличной шпионкой. Очень старательной, очень исполнительной. Младшая дочь не самого знатного рода — она отчаянно хотела занять место повыше и позначительнее. Это стремление леди Йарн могла понять. — Можно очень наглый вопрос, миледи, в награду за мои труды? — Ильва заискивающе заглянула леди Йарн в глаза, и та милостиво кивнула. — Вам совсем-совсем не жаль? Леди Йарн снова посмотрела вдаль. Один из соколов пролетел совсем рядом с балконом, камнем ринулся вниз, перехватывая чайку у самой воды и взмывая с добычей в небо. — Один из принципов семьи Стормланн — не жалеть. Сожаления — удел проигравших. Если считаешь, что что-то пошло не так, как ты хочешь — исправь это, — ответила леди Йарн. Её сын был полезен, но отбился от рук. Избранный был милым солнечным мальчиком, попавшим не в те руки. Йран бы хотела получить в своё распоряжение их обоих, но они уже выбрали не ту сторону. Леди Йарн Стормланн стояла на балконе и смотрела в тёмную безбрежную даль моря и знала, что им обоим не суждено достичь белых берегов Альбиса. Эта была та жертва во имя сохранения стабильности, которую Йарн готова была принести.