***
Вернувшись домой, мужчина спустил с плеч рюкзак и страдальчески вздохнул. В звенящей тишине даже его дыхание казалось чрезмерно громким. Прошёл уже почти месяц со дня кончины Наны, и всё это время он пребывал в одиночестве этих стен. Госпожа Инагаки больше не навещала его. Он сам настоятельно просил больше не приходить. Думал, что так ему станет хоть чуточку проще свыкнуться с мучительными мыслями, что никак не покидали его. — Кто ж знал, что это будет так невыносимо, — Заговорив сам с собой, мужчина скользнул спиной по двери и присел, обхватив руками колени. Стоило только переступить порог дома, как всё тело накрывало волной бессилия, да такой мощной, что молодой человек едва ли мог сдержать слёзы, кои так и норовили скатиться по щекам. Сказать сколько времени Тсуна провёл в таком положении было сложно, однако заслышав тихие шаги, приближающиеся к входной двери, парень встрепенулся. На часах стрелки, шагая своей размерной поступью, перевалили за полночь, и в гости детектив никого не ожидал. Это заставило его насторожиться. Вскоре раздались два тихих стука, вот только третий затерялся где-то в нерешительности вновь нарушить всепоглощающую тишину. Снова шаг, но уже несмелый, отдаляющийся, и Тсуна, не выдержав, распахнул дверь. Силуэт, освещаемый лишь тусклым светом фонаря неподалёку да серебристым светом луны, замер. Стоял непрошенный гость спиной, словно боялся обернуться, но хозяин дома сразу того признал. Это был его друг. Тот, кому Тсунаёши доверял больше всего на свете… Раньше доверял, но не сейчас. Уже некоторое время его разрывало от горючей смеси эмоций: разочарование, недоверие и злость. Всё это смешивалось, переплеталось, сводя детектива, как ему казалось, с ума. — И снова приходишь, когда тебе вздумается. Это у тебя такая привычка, что ли? — Савада попытался скрыть вдруг накатившую тревогу за усмешкой, но дыхание по-прежнему сбивалось под бешенный ритм сердцебиения. Кёя не отвечал. Он не планировал сюда приходить, однако ноги сами привели его к этому дому. Взять себя в руки мужчине удалось лишь когда его кулак уже робко постучал по двери. Хибари до последнего надеялся, что Тсунаёши не услышит, что друг не увидит его таким. Подавленным и сбитым с толку настолько, что даже нацепить уже привычную маску холодности не получилось. Толи алкоголь сбивал ритм его сердца, то ли он и впрямь нервничал в этот момент, мужчина понять не мог. — Так и будешь стоять там? — вновь заговорил Тсуна. — Почему не смотришь на меня? Мужчина за считанные шаги подошёл к напарнику вплотную, повернув того к себе лицом. — Ты что, выпил? — не веря себе, проговорил мужчина. — Ты же никогда не пил! Зайди в дом, я заварю тебе горячий чай. Савада хотел было увести друга за собой, как вдруг его остановили, слегка дёрнув за руку. — Я не пьян. Просто пропустил пару стаканчиков в баре, чтобы привести мысли в порядок. Знаешь же, что я хорошо переношу алкоголь. — Хорошо ты его переносишь или нет, не важно. Если ты сюда пришёл поговорить, то всё равно лучше сделать это внутри, — тяжко вздохнул Тсуна, слегка взъерошив свои волосы. В этот раз Хибари противиться не стал, лишь послушно проследовал за другом. Стоило мужчинам скрыться за дверью, как из автомобиля, припаркованного в паре метров от дома Савады, вышел мужчина. В пальцах мелькнула тяжёлая сталь зажигалки и вспыхнул огонёк, озаривший всего на мгновение его лицо. Закурив, неизвестный кинул безучастный взгляд в окно, в котором пару минут загорелся свет и заметил, как штора колыхнула. Его обнаружили? Даже если и так, то узнали ли? Маловероятно. Уж слишком темна эта ночь и слишком давно он здесь не появлялся.***
Кёя стоял у окна, вдумчиво всматриваясь в мизерную щель между шторой и окном. — Так может уже расскажешь, как ты оказался возле моей двери в столь позднее время? Пара кружек слегка брякнула, опустившись на журнальный столик, а сам хозяин присел на диван, с нескрываемым недоверием разглядывая гостя. — Я не знаю. Изначально у меня не было цели приходить к тебе. — Тон оставался таким же холодным, как и всегда, вот только голос то и дело подрагивал. — Тогда я не понимаю. Раз изначально не было причины приходить, так на кой чёрт ты сюда тащился? Живёшь же далековато, — подперев подбородок рукой, проговорил Тсуна, не отрывая взгляда от мужчины. — А что скажешь ты? Неужели нет ничего, что бы ты хотел мне рассказать? — Вдруг взгляд серых, словно холодный туман, глаз уцепился за лицо друга. Это был вызов? Кто же отведёт взгляд первым, пытаясь скрыть то, что тяжким грузом лежит на душе? — О, на меня наконец-то обратили внимание?! — язвительно процедил Тсуна. С каждым словом злость брала над рассудительностью мужчины верх. Казалось, ещё пара минут и разразится самая настоящая буря. — Не знал, что ты столь жадный до внимания, — усмехнулся гость. Это было столь чуждо для этого человека, что Савада не выдержал и, наконец взорвавшись, выпалил: — Да что с тобой в последнее время происходит? Тот ли ты Хибари Кёя, которого я знал ещё со времён школы? Я всегда понимал, что ты мне многое не рассказывал о себе. И я готов это был принять. Мог бы принять всё это в надежде, что ты мне когда-нибудь да откроешься, но, видимо, ошибся. Мы с тобой дружим уже столько лет, но ты так и не раскрыл мне своё сердце. Ты никогда со мной ничем не делишься. Горести то или радости. Всё это несёшь один, словно я не достоин радоваться и грустить вместе с тобой. Сидя в кресле напротив, Хибари молча выслушивал недовольства друга, что нарастали, словно снежный ком. И ему хотелось бы возразить. Опровергнуть все ошибочные явления Тсунаёши, но единственное, что он смог из себя выдавить, так это вздёрнуть в удивлении бровь. — Молчишь. В принципе, на что я рассчитывал? — грустно улыбнулся мужчина. — Раз ты так думаешь, переубеждать тебя не собираюсь. — скрепя сердце отчеканил Кёя. — Наверное, мне стоит уйти. — Что, уйдёшь, как и тогда, так и не сказав ничего внятного? — продолжал сыпать обвинения распалённый нахлынувшими эмоциями Тсуна. — Ну и хорошо. Держать я тебя больше не стану. Только больше не давай мне пустых надежд и не обещай то, что не готов исполнить. Кёя беззвучно поднялся и хотел было покинуть друга, как вдруг замер подле него, опустившись на одно колено. Его рука аккуратно коснулась подбородка, бережно приподнимая раскрасневшееся лицо Савады так, чтобы их взгляды вновь пересеклись, и как только это случилось, мужчина проговорил: — Я никогда не бросал слов на ветер. — Его голос прозвучал так мягко и печально, словно это говорил другой человек. Сердце вдруг зашлось от осознания того, что хозяин дома наговорил своему напарнику в приступе гнева, и глаза вдруг предательски защипало от нахлынувших слёз. И хорошо, что теперь в гостиной он находился совершенно один и не нужно было больше сдерживаться. Стремительно пролетела ночь и начался новый день. Приближалось время выхода на работу, но Савада не решался подняться с кровати. Перед глазами всё также стоял полный сожалений взор пепельных глаз, а в голове раздавался преисполненный печали голос. Ему было стыдно: повёл себя так по-детски, выплеснул всё, что было на уме только лишь из-за какого-то недопонимания. Как же теперь смотреть в глаза ему? Сделать вид, словно ничего и не произошло во все? Абсурд, да и только. Тсуна не смог бы. Уж слишком он привязан к Хибари. Настроения идти на работу не было никакого. Поэтому, сославшись на вымотанность из-за высокой нагрузки за последние дни, Тсунаёши взял пару отгулов. Ему нужно было привести мысли в порядок и придумать, как теперь выстраивать взаимоотношения с Кёей.