Колыбельная для Кроша

      Ёжик приоткрыл глаз. Он ждал, что преподнесёт ему очередной сон.       Но вместо этого реальность встретила его криком Кроша: «Проснулся! Проснулся, да? Наконе-е-ец!»       Потихоньку Ёжик стал различать прыгающий из стороны в сторону силуэт друга.       — С возвращением! — Крош опирался лапами на край кровати, его уши нависали над Ёжиком.       — При… вет, — только и смог пробормотать тот. Постепенно возвращалось ощущение своего тела. Осознание того, что он снова наяву. — Какое… число?       — Да какая разница! Я ж тебя ждал! Так ждал, ты не представляешь! Ну что, ну что, теперь, наверно, вообще спать не захочешь, будем всю ночь веселиться, да?       — Крош. Кро-о-ош, — протянул Ёжик несколько недовольно.       — Ну что? Ну что ты всё лежишь, вставай давай, лапы затекли уже, да? Ёлки-иголки, какая теперь будет жизнь! Какая жи-и-изнь!       Крош снова запрыгал по комнате, а Ёжик нащупал лапой очки. Всё потихоньку возвращалось на круги своя…              Быстрый Крош подгонял шатающегося Ёжика, стремясь побыстрее поведать радостную новость жителям Долины. Те, кто постарше, улыбались и тепло приветствовали двух друзей. А вот Бараш бросил на них косой взгляд и недовольно проблеял: «Ну здра-а-авствуй». Ёжик не обиделся, понимал, что поэт без вдохновения никуда — а наверняка именно это проблема настигла его в очередной раз. Нюша отчитала Бараша у них за спиной и затем с ласковой улыбкой заговорила с Ёжиком. Глаза её были густо накрашены. Но как бы это ни было заметно, Ёжик ни слова не сказал на этот счёт.       Пин и Лосяш довольно смотрели на них с Крошем. Ёжик хотел подойти и побеседовать с ними, но Лосяш тут же подхватил Пина под крыло и увёл, о чём-то шепча. Чувствовалось небольшое напряжение, но Ёжик старался не придавать этому значения. А Крош, наверно, вообще ничего такого не ощущал. Он весь был поглощён весельем. Так что любая, даже самая неприятная реакция на возвращение Ёжика казалась такой ерундой по сравнению со счастьем, которым лучился Крош. И Ёжик решил, что будет согреваться теплом его радости.              Постепенно Ёжик и его окружение привыкали к тому, что всё снова по-прежнему. Уже не бросалась в глаза бутылочка с лекарством, которое украдкой выпивала Совунья каждый раз во время чаепитий. Уже привычным было слышать жалобы Бараша на то, что он не напишет ничего лучше своего недавнего шедевра, который отказывался зачитать. С Копатычем они обсуждали опыт ежегодной спячки, и так легко было со знанием, что не ты один пропустил столько всего, отдыхая.       Ну и конечно, всегда был рядом Крош. Ёжик не мог не радоваться тому, что, кажется, после всего они стали друг другу ещё ближе. Даже грустно было расставаться перед сном. Но всякий раз они на прощание крепко-крепко друг друга обнимали.              Однажды они задержались в лесу. Крош предлагал поискать побольше грибов, убеждая, что уже собранными Ёжик не наестся. Тот уступил. И теперь пришлось возвращаться в то время, когда Ёжик как минимум должен был почистить зубы.       — Как же ты держишься за своё расписание! — качал головой Крош.       — Зато у меня здоровый сон! — уверенно отвечал Ёжик.       — Ладно. Тогда я рад.       Ёжик улыбнулся, глядя в сторону. Крош будто стал заботливее, чем раньше. И правда, спячка пошла им на пользу…       Выйдя к своим домикам, они столкнулись с Лосяшем и Пином.       — Спокойной ночи, друзья мои припозднившиеся! — хихикнул Лосяш и поспешил от них подальше, хватая Пина за крыло.       — Gute Nacht! — торопливо сказал тот.       Крош пожал плечами. Настало время прощаться.       — Помогу занести всё в дом? — предложил он.       Ёжик кивнул.       После ежевечерних объятий Крош уже на пороге помахал ему лапкой и вышел. Ёжик вздохнул и мечтательно плюхнулся на кровать. Он не знал, уснёт ли теперь. Ему хотелось лишь наслаждаться своим счастьем. Всё-таки почистив зубы, он завернулся в одеяло и уставился невидящим взглядом в окно — на дом Кроша.       Спустя время он перестал верить своим глазам.       Всё та же парочка, Лосяш и Пин, подкрадывалась к домику. Ёжик порадовался, что свет у него не горел, и отпрянул от окна. Он не знал, откуда эта мысль, но что-то подсказывало, что попадаться им на глаза не стоило.       Чуть позже он ещё раз глянул в окно. Никого не видно. У Кроша всё так же темно. Дверь закрыта.       Как жутко. Как странно.       Ёжик лёг на кровать, укрылся одеялом с головой и зажмурился. Он не знал, что и думать.