когда я умру — я стану ветром, и буду жить на твоей крыше когда ты умрешь — ты станешь солнцем и все равно меня будешь выше
♫ Максим — Ветром стать
Несколько дней они не отходили друг от друга. Хината хотела быть с Неджи, и Неджи точно так же хотел быть с Хинатой, так что оба искали удобный повод, чтобы побыть вместе, не обязательно наедине. Им никто не мешал — Ханаби обрадовалась возвращению брата, но не так бурно, как Хината, хотя ладили они неплохо. Остальные члены клана Хьюга были рады живому Неджи, но он не завел среди них друзей, так что хватило приветствия. Однако только кланом дело не ограничивалось. — Неджи-кун! Неджи-ку-ун! Мой соперник вернулся! Рок Ли ворвался на территорию их поместья, невзирая на охрану. Рядом с ним стоял сияющий улыбкой Гай-сенсей, немного позади них топталась Тен-Тен, испытывающая одновременно радость от возвращения Неджи неловкость за товарища по команде и учителя. — Тебе стоило самому пойти к ним, — сказала Хината, выглянув в окно. — Они же твоя команда. Твои друзья. Они скучали по тебе. Неджи вздохнул — сам знал, но не мог заставить себя отойти от сестры, тем более, знал и то, что его команда и без того его найдет. Но все же ему стало стыдно — не только Хината по нему скучала, этот идиот в зеленом трико (а точнее, два) и девочка-оружейница тоже скучали и считали его мертвым, а он и думать о них забыл, оставив в голове только одну Хинату. К тому же… Хината только что его упрекнула? Действительно изменилась. — Неджи-и-и! — Если они что-то здесь сломают, будет нехорошо, — заметила Хината. — А если отец разозлится — тоже будет нехорошо, — она подумала, что для полного счастья ей не хватало только гнева Хиаши и Гая, который вызовет отца на поединок. — Иду. Как только Неджи появился, ему кинулся на шею, вопреки ожиданиям, Рок Ли — наблюдающая за ними в окно Хината усмехнулась. Она думала, что первой обняться с другом дадут Тен-Тен — или что оружейница сама бросится обниматься, но та просто стояла, ожидая, пока Рок Ли надоест тискать Неджи, и на ее лице читалось счастье, но не больше. Не то счастье, какое бывает у девушки, когда она встречает нравящегося ей парня, которого считала погибшим, а он выжил. Не то счастье, что отразилось в лунных глазах Хинаты. Почему-то она ощутила облегчение — хотя не понимала, почему, но никогда не хотела, чтобы Неджи завел себе девушку. Сама часто думала о Наруто, как о парне, и все же не представляла, что Неджи подумает о ком-то в таком же плане. Например, о Тен-Тен, которая часто была с ним и на тренировках, и на миссиях, выросла красивой, и пусть ей не было дано стать такой же, как Цунаде-сама, у Тен-Тен был другой талант. Больший, чем у Хинаты. Неджи обнял Тен-Тен тепло, но не прижимал ее к себе так, как Хинату. После он стоически выдержал объятия Гай-сенсея, и наконец смог поговорить с командой — точнее, с Тен-Тен, потому что остальные двое временно были выведены из строя, рыдая в обнимку от счастья. — Извини, что мы вас потревожили, — виновато сказала Тен-Тен. — Я пыталась их остановить, но… — она пожала плечами. — Мы оба знаем, что это невозможно. Ты как? Как ты выжил? На лбу Неджи все еще была повязка — по его обоюдному с Хинатой решению, об отсутствии проклятой печати никто не должен был знать. Хината думала, что Неджи не открылся и Хиаши. Неджи повторил историю о лекаре из деревушки на отшибе, умолчав о половой принадлежности Миюки. Тен-Тен не стала расспрашивать — за это Неджи особенно ее ценил. Она умела хранить тайны и не влезала в чужие дела, имея свои. — Я рада, — сказала Тен-Тен. — Я правда очень рада. Мне тебя не хватало. С этими двумя свихнуться можно, ты в нашей команде — единственный адекватный человек. — Ты тоже, — хмыкнул Неджи. — Но мы все равно в их команде, значит, нам обоим хорошо с ними, верно? — Ага, — улыбнулась Тен-Тен. — Рок Ли хороший. Шумный, но хороший. Знаешь, мы… встречаемся теперь. — Да? — Неджи удивленно приподнял бровь. — А как же его помешанность на Харуно? Тен-Тен развела руками. — Не знаю. Наверное, вырос из этого. Сакура-сан была для него недоступна, и он увидел женщину во мне. — А ты в нем мужчину увидела? — Неджи посмотрел на рыдающего Рок Ли, который сморкался в платок, заботливо подставленный Гай-сенсеем. — Он хороший, — повторила Тен-Тен, и на ее лице отразилась нежность. — И добрый. Может, не такой красавчик, как ты, — лукаво подмигнула она, — но мне с ним хорошо. Он меня по всей Конохе на руках носит по утрам. Тренировки у него такие теперь. А мне и стыдно, и весело, и уж точно не скучно. — Рад за вас, — искренне сказал Неджи. — Вы на самом деле идеальная пара. — Да ты что! — шутливо возмутилась Тен-Тен. — Я — и этот? Идеальная пара? — Должен же в семье кто-то быть с головой на плечах, — ответил Неджи. — В семье? О чем ты? Какой семье? — Тен-Тен залилась краской, но продолжить возражения ей не дал оправившийся от слез Рок Ли. — Неджи-кун, я так рад, что ты жив! Теперь я снова смогу тренироваться, чтобы тебя превзойти! Неджи повторил рассказ про лекаря и ему с сенсеем, снова стоически вытерпел очередные объятия, вежливо отказался от поединка с Рок Ли и наконец уставшая от всего этого Тен-Тен не выдержала и рявкнула: — Да отстаньте от человека! Может, он еще не до конца оправился, он был на грани смерти, а вы тут со своими сражениями! Еще и в чужом поместье шумите! Тут, может, дети днем спят! Все, марш отсюда, Неджи придет на тренировки, когда сможет, ясно? Не долго думая, Тен-Тен схватила за уши обоих — и Рок Ли, и Гая, и решительно потащила прочь, на ходу обернувшись и сказав: — Еще раз извини, Неджи, мы очень рады, что ты снова с нами! Неджи покачал головой — тоже изменилась. То стеснялась, что у нее нет таланта к ирьениндзюцу, даже плакала, что не станет такой, как Цунаде, то боялась возражать Гай-сенсею, а теперь — только посмотрите на нее, тащит учителя за ухо с таким видом, словно тот провинившийся школьник, а он не спорит. И встречается с Рок Ли. Да уж, все они выросли.***
— Какие новости? — спросила Хината, когда Неджи вернулся. — Без изменений, — ответил он. — Но разве вы сами не в курсе, Хината-сама? Я хотел спросить вас о событиях в Конохе. Они не говорили о Конохе — ни о ком-то из общих знакомых, ни о войне, ни о последствиях войны. Они говорили друг о друге и о клане Хьюга, словно существовал только их клан и их прошлое. И они сами. И больше никого и ничего — ни Наруто, ни команды Куренай и Гая, ни деревни Скрытого Листа. Только сейчас и Неджи, и Хината это поняли. — Мы отстроили разрушения заново благодаря технике Ямато-сенсея, — сказала Хината. — Война закончилась победой. Все хорошо. — А жертвы? — спросил Неджи. Хината побледнела. — Клан Хьюга понес потери, но не столь многочисленные, — деловито ответила она. — К тому же, наше поместье почти не было разрушено. Мы оправились быстрее прочих. — Саске? — коротко спросил Неджи. — Ушел, — так же коротко ответила Хината. — Акацуки? — Убиты. — Наруто? Неджи ждал, что Хината зальется румянцем, как всегда при упоминании имени Узумаки, но она осталась невозмутимой. — В порядке. Киба и Шино с Куренай-сенсей тоже в порядке. Насчет твоей команды ты убедился сам. — Убедился, — улыбнулся Неджи. — Тен-Тен рассказала мне, что они с Ли встречаются. — Ага, — улыбнулась в ответ Хината. — Эти их утренние пробежки будят всю Коноху. — Поверить не могу, что мы с вами сплетничаем, — тихо рассмеялся Неджи. — Но мне интересно. Кто-то еще после войны стал парой? — Неужели тебя интересуют такие вещи? — удивилась Хината. — Ну… Сакура все так же мечтает однажды встретить Саске, хочет то ли убить его, то ли вернуть. Кажется, она сама не уверена. Ино встречается с Саем, с тем парнем из Корня. Киба заинтересовался одной девушкой, Тамаки, это очень забавно, потому что Киба любит собак, а она — кошек, но вроде бы они ладят. Шикамару часто видится с Темари из-за сотрудничества Конохи и Суны, но у них все смутно. Чоуджи по уши влюбился в Каруи, куноичи из Кумо… — А Наруто? — словно про между прочим спросил Неджи, не глядя на Хинату. — Не знаю, — честно ответила она. — Возможно, все еще думает о Сакуре. — А вы? — тихо спросил Неджи, все так же отводя взгляд. — Я? — удивленно моргнула Хината. — О нет, я… Я и не знала бы всего этого, если бы не заходила в магазин Яманака. Там сейчас торгует Ино, а с Ино невозможно не узнать сплетни. — Вы ходили в цветочный магазин? — Неджи наконец посмотрел на нее. — Зачем? Вы же сами разводите цветы в оранжерее. — У меня не было времени на свои цветы, и я покупала их у Яманака, чтобы… — наконец Хината смутилась. Разве что не стала соединять пальцы и не потупила взгляд. — Неужели чтобы украсить мою могилу? — Неджи сам не знал, сарказм в его голосе или печаль. — Мемориал, — помотала головой Хината. — В честь погибших воздвигли мемориал с их именами. — У меня есть могила при жизни, — ухмыльнулся Неджи. — Иронично. Впрочем, я все-таки умирал, хоть и ненадолго. — Нет, — ошарашила его Хината. — На мемориале нет твоего имени. Я не разрешила, чтобы его вписывали туда. — Почему?.. Не разрешили, но приносили цветы… — Неджи в который раз удивился. Эта девушка не была той Хинатой, что рыдала, глядя, как он умирает. Эта девушка не плакала, не краснела, не заикалась, не смущалась от упоминания Наруто. Эта девушка казалась сильной, умной и взрослой. И такая Хината нравилась Неджи еще больше — такую Хинату он хотел не только защищать. Такой Хинате он был готов подчиняться. — Потому что твоего тела не нашли, и ты считался пропавшим без вести. Я не позволила заносить тебя в списки погибших. А цветы… Конечно, я не думала, что ты мертв, не хотела так думать, но мне казалось, что цветы тебе помогут. Что ты будешь им рад, где бы ни был, — печально улыбнулась Хината. — Это были лилии. Всегда — лилии. Ее волосы пахли лилиями, вспомнил Неджи. Она думала о нем. Не только он думал о ней, считая дни и часы. Госпожа Хината тоже считала, и тратила время на цветы, и на посещение мемориала, и… может, она все же ценит Неджи больше, чем он думает? Нет. Глупости. Он ее брат, вот поэтому она и страдала. А еще потому, что он погиб, защищая ее, и это стало причиной ее вины. — Спасибо, — еле слышно проговорил Неджи. — Я… я рад, что вы помнили обо мне даже тогда. Он протянул руку к стоящей напротив Хинате, желая коснуться ее руки, но не решился, словно мог обжечь пальцы о ее ладонь. Хината заметила это, и неосознанно сама взяла его за руку, прижимая к своей щеке. — Госпожа Хината… — замялся Неджи. — Госпожа Хината! Госпожа Хината! — в дверь раздался стук, поместье Хьюга заполнилось шумом и топотом. — Скорее! Хиаши-сама стало плохо!***
Видеть Хиаши таким было странно, больно и страшно — Хината привыкла, что отец всегда сильный, пусть и не всегда добрый. Один из лучших шиноби Конохи, глава сильнейшего клана деревни Скрытого Листа, он казался ей непоколебимым, как скала, что никогда не сдвинется с места. Когда она увидела, что Хиаши помогают подняться с земли и под руки ведут, чтобы уложить в постель — ей почудилось, что земля уходит из-под ног. Как такое может быть? Хината застыла, неверяще глядя на это — на бледное лицо отца, кровь на его губах и то, как его поддерживают слуги, потому что он не может идти сам. Из ступора ее вывело касание Неджи к ее ладони. — Скоро вам придется готовиться к церемонии, — сказал он. — Ты знал? — спросила Хината. Неджи кивнул. — Ты не сказал мне, — с упреком ответила Хината. — Не сказал, — согласился Неджи. — Простите, Хината-сама, я не хотел волновать вас. — Больше не утаивай от меня ничего, — неожиданно твердо и резко произнесла Хината. — Ничего. Никогда. Особенно такие важные вещи. Если ты согласен с тем, что я должна возглавить клан — то не смей больше ничего от меня скрывать, ясно? Лунные глаза блеснули почти злобно. Неджи опять не узнал Хинату — она его правда только что отчитала? Как мальчишку? Впрочем, она была права — он должен был сказать ей. Не хотел волновать, берег, но по всем правилам не имел права умалчивать. — Простите, Хината-сама, я понял, — Неджи слегка поклонился. Хината одобрительно кивнула и быстрыми шагами направилась в поместье.***
Она не была обязана ухаживать за Хиаши — и не ухаживала. Для этого существовали слуги. Они помогали ему переодеваться, обтирали пышущее в лихорадке тело влажными тряпицами, поили настоями и пытались накормить. Приходили ирьенины — Сакура стала ежедневной гостьей поместья Хьюга. Приходили простые лекари, не практикующие ирьениндзюцу. Все силы и средства клана были направлены теперь на одно — если не спасти, то хотя бы продлить жизнь Хиаши. Хината не ухаживала за ним, но почти не выходила из его комнаты, сидя рядом и руководя слугами, покидая их, только когда отцу нужно было переодеться. Иногда он узнавал ее — открывал глаза, что из серебристо-лунных стали мутно-белесыми, видел старшую дочь у своей постели, но не говорил ей ни слова. Не называл по имени, не проклинал, не просил прощения. И взгляд его был нечитаем — Хината понимала только, что отец знает, кого видит. — Хината-сама, вы так себя тоже в могилу загоните, — ворчливо сказал Неджи, когда она вышла, чтобы слуги помогли Хиаши умыться. — Вы что-то ели сегодня? Хината печально улыбнулась. Она ничего не ела даже вчера. Еда стала для нее чем-то неважным — разве что слуги подсовывали в руки онигири, Хината съедала и не замечала. — Ясно, — кивнул Неджи, цепко взял ее за плечи и куда-то потащил. Ослабевшая Хината не сопротивлялась, и послушно села за стол перед тарелкой супа. — Ешьте, — распорядился Неджи. — Не желаю слушать возражений. Даже если не хочется — ешьте. Хината взяла ложку и принялась за еду — сначала ее тошнило от супа, но после еда стала приятной, и она начала есть с аппетитом, понимая, насколько была голодной. — Ты снова стал строгим, — улыбнулась она, закончив с едой. — После того, как вернулся, ты еще ни разу меня не отчитал. — А вы отчитали меня дважды, — усмехнулся Неджи. — Простите за то, что не следил за вашим питанием раньше. Меня срочно вызвали на миссию, я не смог отказаться. Я думал, что вы будете вести себя благоразумнее. Он сердился на себя за то, что согласился на эту миссию — на самом деле мог и отказаться, но не хотел лишний раз оставаться в поместье Хьюга, где умирал Хиаши. Думал, что Хинате не нужна его поддержка так сильно, думал, что она справится сама — эта изменившаяся Хината, ставшая властной и гордой. Но она все равно сохранила нежное сердце, и не оставляла отца — в то время как Хиаши ни разу не навещал ее в госпитале. И Неджи он навестил всего раз — чтобы рассказать правду о Хизаши. — Я… — Хината вздохнула. — Я боюсь. Не хочу, чтобы отец умирал. Всю жизнь думала, что не люблю его, что сержусь на него, обижаюсь, ревную к Ханаби и к тебе, — призналась она. — Что хочу, чтобы он одобрил меня и признал, а за то, что он этого не делает — ненавижу его. Но теперь, когда я его теряю — мне больно. Наверное, я люблю его. Он же мой отец. Неджи присел на колени перед сидящей Хинатой и взял ее руки в свои. — Да, он ваш отец, и ваши чувства понятны. Но думайте и о себе, Хината-сама. И о клане. Вы — наследница. Вы станете главой. Вы не уступили Ханаби. Поддержку старейшин вам не получить, но если они поймут, что вы достойны — примут вас. — Как ты можешь? — беспомощно спросила Хината. — Как ты можешь так спокойно… Он не любил ни тебя, ни меня, но он — твой дядя! А ты говоришь так, словно он уже мертв! — Я могу, — помолчав, ответил Неджи. — Простите меня, Хината-сама, но я не разделяю ваших чувств. Я не скорблю по дяде. Вы хотели, чтобы я был честен с вами? Я буду честен. Когда мы говорили с Хиаши-сама наедине, он попросил меня — нет, он потребовал — чтобы я отговорил вас от притязаний на пост главы клана. Он дал понять, что вы неудобны ему в качестве главы. Когда я отказался слушаться — он сложил печать. — Что? — ахнула Хината. — Отец сложил эту печать? — Старейшины хотят видеть главой Ханаби, потому что она станет их марионеткой, — продолжил Неджи. — Она будет делать то, что ей скажут, думая, что это ее собственные решения. Вы же будете действовать сами. Хиаши-сама считает, что это разрушит клан. Я считаю иначе. — Он сложил печать… — выдохнула Хината, проводя кончиками пальцев по лбу Неджи. — Как он мог? На тебе? — Какая разница, печати нет, — отмахнулся Неджи, но Хината упрямо сжала губы. — Он же не знал, что ее нет! Он хотел причинить тебе боль! Почему он так с нами? Мы не сделали ничего плохого… Мы… мы просто родились. Ты и я. И Ханаби. Мы просто родились в клане Хьюга, родились с Бьякуганом, и все. Разве мы виноваты? — Никто не виноват в своем рождении, — Неджи крепче сжал ее похолодевшие ладони. — Наши с вами отцы тоже не были виноваты. Но когда человек взрослеет — он принимает решения. Решение Хиаши было таким — игнорировать вас, продвигать Ханаби и делать вид, что я не являюсь частью Хьюга. — Нет, что мы оба не являемся частью Хьюга, — покачала головой Хината. — Ни ты, ни я. Но… мы докажем, что это не так. Неджи, прошу, пообещай мне, что будешь на моей стороне. Когда ты вернулся, я думала над тем, чтобы отдать пост главы тебе, но потом… Я не позволю стать главой клана никому. Это мое место. Я родилась наследницей, неважно, нравится это отцу и старейшинам, или нет. Это моя судьба. Я не отдам свое звание никому другому. Я докажу, что могу быть достойна. Что все ошибались. Неджи поменял позу — если раньше он просто сидел перед Хинатой, то теперь встал на одно колено и приложил руку к сердцу, а другой поднес ладонь Хинаты к губам. — Клянусь вам в верности, госпожа Хината, отныне и навеки, моя принцесса клана Хьюга, — торжественно проговорил он, и Хината в ответ не испугалась, не растрогалась и не смутилась — лишь величественно кивнула. — Я принимаю твою клятву, Хьюга Неджи.***
Робкий стук в дверь заставил Неджи тут же открыть глаза. Его комнату заливал лунный свет, до утра было еще далеко, и в такое время прийти к нему мог только один человек — другим было попросту незачем. Действительно — когда Неджи открыл дверь, то увидел Хинату. Ее волосы немного растрепались, в пижаме она выглядела уютной и домашней, но глаза светились печалью. — Я не могу заснуть, — по-детски пожаловалась она. — Мне приснился кошмар. Когда они были детьми и их еще не разделяла ненависть Неджи к главной ветви, Хината иногда приходила к нему вот так — если видела страшный сон. Тогда, еще даже не генины, а просто дети, они спали в одной постели, обнимая друг друга, и Неджи шептал ей на ухо что-то утешающее, как положено старшему брату. Но теперь они не дети. И все же они до сих пор брат и сестра. — Проходите, — Неджи приобнял Хинату за плечи и усадил рядом с собой. Она уткнулась носом ему в шею, вдыхая теплый запах его тела. Как и в детстве — страхи в обществе Неджи уходили. Он думал о другом — что грудь Хинаты касается его предплечья. Что ее тело так близко — прекрасное тело принцессы клана Хьюга. Что они наедине и никто не потревожит их, что их видит только луна — такая же сияющая, как глаза его сестры. — Мне приснилось, что ты… что тебя… Не было нужды договаривать — Неджи и так понял. Он взял лицо Хинаты в ладони, погладив нежные щеки. — Я жив, я здесь, это всего лишь сон. Я всегда буду с вами. — Неджи… Ее губы приоткрылись. Неджи понял, что его контроль медленно теряется, растворяясь в серебре этих глаз и тепле тела совсем рядом с ним. Он не смог больше — начал приближаться к лицу Хинаты, почти коснулся губами ее губ, и она не протестовала — замерла в ожидании, но как только их губы почти соединились… В дверь не постучали — забарабанили. Неджи и Хината синхронно отпрянули друг от друга, и на миг обоим показалось, что этот стук относится к ним, что прочие Хьюга заметили их вместе и прибежали, чтобы помешать. Первой пришла в себя, как ни странно, Хината — вскочила и бросилась к двери. В коридоре толпились слуги. Наличие принцессы клана в комнате Неджи в такой час никого не озаботило — они были заняты другим. — Госпожа Хината! Неджи-сан! Хиаши-сама… Хината покачнулась и Неджи снова обнял ее за плечи, крепко прижимая к себе. — …умер. Неджи не было жаль дядю до сих пор, но он испугался за Хинату — она волновалась об отце и жалела его, известие о его смерти могло ранить ее не меньше, чем гибель Неджи. Однако Хината спустя мгновение высвободилась из его рук и отвела мешающие волосы назад, выпрямляясь. Пижама больше не делала ее домашней и уютной — даже в пижаме Хината теперь была принцессой. — Сообщите Хокаге-сама и Ханаби. Начинайте все необходимые приготовления к погребению. Закройте камидана, омойте тело, нанесите погребальный макияж. Подготовьте кимоно для таких случаев, а еще — благовония и дзюдзу. Купите в магазине Яманака белые хризантемы. И… закажите кремацию. — Что? — хором ахнули все, включая Неджи. — Хината-сама! — воскликнул он. — Кремацию? Нельзя! Хиаши-сама — носитель Бьякугана, и… — Я не позволю, чтобы глаза моего отца вставляли кому-то другому, — отчеканила Хината. — Его геном исчезнет вместе с ним. Пусть такой мерзостью, как раздел чужих глаз, занимаются Учиха. Выполнять! — прикрикнула она на слуг, а когда те исчезли, повернулась к Неджи и одарила его таким сердитым взглядом, что ему захотелось поежиться. — Ты клялся мне в верности, — холодно процедила Хината. — Ты клялся мне в верности или нет? Неджи снова ощутил себя провинившимся мальчишкой. — Да, госпожа Хината, — выдавил он, потому что она ждала ответа. — Тогда не смей больше перечить мне на людях, — отчеканила Хината. — Не скрывай ничего. Не возражай. Советуй мне, когда мы остаемся наедине, но если нас видят другие, тем более слуги — не вздумай больше говорить со мной в таком тоне. Ты поклялся, так следуй этой клятве, потому что отныне… — она перевела дыхание, усмиряя свою вспышку, и провела ладонью по лицу. — Потому что отныне глава клана Хьюга — я.