только взгляды твои прожигали насквозь предваряя известный финал те слова, что, как золото, сжали мы в горсть ты не слышал, а я — не сказал
♫ Канцлер Ги — Due Angeli
Застонав, Неджи изо всех сил ударил кулаком в стену додзё, ссадив костяшки, но не испытав облегчения от боли. Душа болела сильнее. Если бы он мог догнать Хинату… Если бы имел на это право… Он бы сказал, что ему не нужны никакие девушки, он бы, черт возьми, это доказал — но Хината за один миг стала еще более чужой. Незримая пропасть между ними неумолимо росла, так, что скоро они рисковали перестать видеть друг друга даже с помощью Бьякугана. А слышать — еще раньше. — Неджи? Он вздрогнул; первой мыслью было, что это Хината, но безумная секундная надежда вспыхнула и угасла. Всего лишь немного похожий голос. — Ханаби? Она шагнула внутрь додзё, гордо подняв голову, будто ступала на пьедестал. Теперь младшая Хьюга всегда ходила так, нося свою печать на лбу, как корону, и не прикрывая ее хитай-атэ, как делал по привычке Неджи. — Поссорились? Она не уточнила, с кем — и так ясно. Неджи задумался: можно ли знать Ханаби? Безопасна ли она — одна из претендентов на место Хинаты? Насколько она желала достичь титула главы? — Не поссорились, — ответил он. — С чего ты так решила? Говорить Ханаби «вы» было сложно. Неджи не любил вынужденный официоз между побочной и главной ветвью, и лишь Хинату звал уважительно, не задумываясь — само по себе с губ слетало «госпожа», даже когда она еще не держалась, как положено госпоже. — Я не слепая. Вынув кунай, Ханаби покручивала его на пальце — неосознанно, определил Неджи по движению. Без угрозы и намерения метнуть в цель. Машинально. Он тоже любил так играть с оружием. — Я вижу, что вы… — Ханаби сделала выразительную гримаску. — Заботитесь друг о друге, — слово «заботитесь» она подчеркнула особой интонацией. Неджи оценил это — действительно, вдруг их подслушают? В разговоре с Хинатой они забыли об осторожности… или забыл он один. Хината наверняка знала, что все останется между ними. А Ханаби и вправду не слепая. Никто из Хьюга не слепой, потому Такаши и вынудил Хинату ужесточить закон насчет инцеста. — Заботимся, но не поссорились, — отрезал Неджи. Обсуждать это с кем бы то ни было казалось предательством и нарушением сокровенного таинства: всем все известно, но все равно никто этого не видит воочию. — А еще это не моего ума дело? — съязвила Ханаби. Неджи промолчал, но очень выразительно. — Ладно, — кунай слетел с ее ладони в практически незаметном броске и пронзил яблочко мишени. — Пусть так. Захочешь потренироваться со мной — я буду на общем поле. И исчезла в прыжке, как совсем недавно Хината.***
Хинате не спалось, хотя она устала за день, и раньше отключалась, едва голова касалась подушки. Теперь не выходило; юная глава Хьюга ворочалась с боку на бок, не в силах найти удобную позу, и, стоило ей закрыть глаза, она видела Неджи с Миюки. Это и есть ревность, получается? Когда она была влюблена в Наруто, то знала — он любит Сакуру, и Хинате не на что надеяться. Она была готова молча наблюдать за ним, думала, что ей достаточно того, чтобы он был счастлив, что ее любви хватит на них обоих, что это и есть — настоящее чувство. Теперь Хинате не казалось, что ее любви хватит на двоих, и молча наблюдать она не намеревалась — но как она могла предъявлять претензии? Она собралась замуж. Издав тихий стон, Хината накрыла голову подушкой — но все равно услышала тихий шорох со стороны окна. Неджи? В душе шевельнулась странная надежда, что брат пришел к ней, чтобы все прояснить, и неважно, поймают его или нет, важно доказать Хинате свою любовь… Но за окном был не Неджи. Хината удивленно приподняла бровь, пропуская в свои покои Ханаби. — Что случилось? — Я хотела то же самое спросить у тебя, — Ханаби без спросу уселась на кровать сестры. Хината оперлась на подоконник. — Давай прямо, — заявила младшая Хьюга. — Сразу скажу: я не пытаюсь вывести тебя на чистую воду и меня не послали старейшины. Если бы я хотела тебя сдать, то сделала бы это давно. И дело не в тебе… точнее, не совсем. Сестра, ты любишь Неджи? Хината промолчала. Несмотря на утверждение Ханаби, она ей не верила — она никому не верила. Даже себе не всегда верила. — Любишь, это ясно, — сама себе ответила Ханаби. — Видно невооруженным глазом. И он тебя любит. — Что с того? — тихо спросила Хината. — Я фактически помолвлена. — Фактически. У тебя есть целый год, чтобы придумать, как тактично отшить Шино, если, конечно, ты хочешь его отшить, — Ханаби прижала пальчик к губам. — Я бы подумала об этом. В смысле, он довольно горяч, тебе не кажется? Хината рассмеялась. — Поверить не могу, что ты сплетничаешь со мной. — Я тебе не враг, — серьезно заявила Ханаби. — Не то чтобы я не хотела тебя прибить, но зла тебе не желаю, и это, — она коснулась метки на своем лбу, — понимаю. Мне это даже нравится, мне идет… Так что насчет Шино? — Он мой друг и товарищ по команде… — Да это понятно! — раздраженно перебила ее сестра. — Такаши рассказывай про друзей и товарищей. Он тебе нравится? Хината снова рассмеялась. — Ты невозможная. Допустим, да. Нравится. Но… — Но не так, как Неджи? Хината молчала. Ханаби закатила глаза. — Я же сказала, что если бы хотела сдать вас… Я что, похожа на последнюю стерву? Ты моя сестра, Неджи мой брат, вы моя семья, чокнутая, но какая есть… Неджи тоже мне не поверил, — обиженно добавила она. — Вы двое становитесь параноиками. — Понимаешь, у нас были разногласия, которые мешают доверию, — мягко объяснила Хината. — Ты была одной из претендентов на статус главы, и ты до сих пор фаворитка большинства старейшин. — Не верь, — фыркнула Ханаби. — Дался тебе этот статус главы. Ты уже его получила, я ношу метку, Неджи носит метку, никто не отберет твой заветный титул. — Я тоже ношу метку, — Хината оттянула край воротника пижамы, но Ханаби это не впечатлило. — Речь не об этом. Я могла бы помочь вам общаться. Встречаться наедине друг с другом, если ты понимаешь, о чем я. Правда это или попытка загнать их с Неджи в ловушку? Как можно не верить собственной сестре? Как можно подозревать ее? И все же Хината ожидала подвоха. Как и Неджи. — Поняла, — Ханаби резко встала. — Ты мне не веришь. Хорошо. Продолжай в том же духе. Но такими темпами Неджи или подставится под чужой кунай на миссии, или переспит с той блондинистой шваброй. Или женится на ней. А потом подставится под кунай, ибо самурай, нарушивший кодекс собственной чести, делает ритуальное сэппуку. — Ты думаешь? — вырвалось у Хинаты против ее воли. — А то ты не знаешь Неджи… Мне кажется, вы оба слишком все драматизируете. Твоя помолвка, его швабра… Ничего между ними не было, кстати. Никакого свидания. Они говорили буквально ни о чем. Максимум — наш брат угостил ее десертом, но в знак благодарности за спасение жизни — неплохая цена, — поделилась Ханаби. — Ты подслушивала? — ахнула Хината. — Я за ними следила, — гордо приосанилась младшая. — И Неджи меня не засек. Считаю, это успех. — Так, получается, они правда случайно встретились? Ханаби смерила сестру тяжелым взглядом. — Значит, Неджи ты тоже не веришь… Как все запущено. Конечно же, случайно. И ему было ужасно неловко в ее обществе. Она не замечала, а я моментально вычислила. И я бы никогда не стала сидеть в кафе с парнем, который так держится в моем обществе… но эта швабра же не куноичи, откуда у нее возьмется наблюдательность. Хината хихикнула в кулачок. — Эта швабра спасла Неджи жизнь. — Это не изменило факта, что она швабра, — невозмутимо парировала Ханаби. — Мне она не нравится. Неужели ты считаешь иначе? Эта спасительница хочет отобрать у тебя Неджи! — Он что, моя вещь, чтобы его можно было отобрать? — хмыкнула Хината. — Он сам решает, что делать. — В целом, да, — признала Ханаби. — У Неджи не тот характер. Мне кажется, что даже если он разлюбит тебя — а на это вероятности есть, наверное, одна пятая процента из ста, и то вряд ли — он все равно не полюбит другую. Он упрямый, верный и постоянный. Но все равно неприятно. Мне и то стало неприятно, а для меня Неджи только брат… — И что ты предлагаешь? — спросила Хината. — А что я могу предлагать, если ты мне не веришь? — Ханаби развела руками. — Мне нужно, чтобы ты перестала видеть во мне врага. И я заслужу твое доверие, а потом — что-то придумаю.***
Единственный раз, когда Неджи видел Ли спящим, был во время экзамена на чуунина, когда Гаара перестарался и Ли попал в больницу — и то, он не спал, а был без сознания. В сознании и более-менее здравом уме Ли словно вовсе не смыкал глаз. Приходить к нему домой в пять утра было не ранним визитом, а самым оптимальным временем, когда Зеленого Зверя Конохи реальнее поймать. Позже пяти он мог удрать тренироваться. Неджи повезло — Ли был дома. Не один — у него за спиной отчаянно зевала Тен-Тен в домашнем халатике. — Завтрака нет, — сообщила она. — Кофе или чай. Может, бутерброд. На большее я не способна. — Протеиновый коктейль! — Ли зеленой молнией метнулся мимо нее к холодильнику, вынимая банку с напитком. Неджи отказался от завтрака. Все равно в доме у Ли все чашки были перепачканы протеином — кроме той, что принадлежала Тен-Тен. Она тщательно следила за сохранностью своей посуды — так тщательно, что носила чашку в свитке и призывала ее по надобности. Иначе с Ли не выходило. На тренировку команда Гая отправилась вместе, как в прежние времена, только теперь Ли нес Тен-Тен на поднятой руке. Неджи почти пожалел о решении провести с ними время — идиллия у этой парочки вызывала у него омерзительное чувство зависти. Он не мог так свободно общаться с Хинатой, не мог демонстрировать всем окружающим любовь к ней, не мог заявить свои права на эту девушку… ничего не мог, кроме как еще раз умереть за нее, но и в этом не было необходимости. — Тен-Тен, выходи за меня замуж! — вдруг выпалил Ли. Ни с того ни с сего, на подходе к тренировочной площадке, в самом неподходящем месте для таких вещей. Неджи удивился, а Тен-Тен осталась невозмутимой, коротко сказав: — Да. — Она сказала «да»! — завопил Ли, слегка подбросив девушку на ладони. Это тоже не вывело Тен-Тен из равновесия — во всех смыслах, но она увидела лицо Неджи и объяснила: — Ли делает мне предложение уже пятьдесят третий раз. Я привыкла. — Пятьдесят четвертый! — энергично возразил тот. — Пятьдесят третий! — уперлась Тен-Тен. — Я считала! — Я тоже считал! Пятьдесят четвертый! — заупрямился Ли. Неджи стало смешно — они ругались в такой забавной позе (Тен-Тен сидела на ладони у Ли и смотрела вниз, а он задирал голову кверху) и по такой забавной причине, что вся его зависть улетучилась. Им невозможно было завидовать. Они были слишком… Слишком. Просто — слишком. — Разве девушка может ошибиться в количестве сделанных ей предложений? — оскорбилась Тен-Тен и тем самым выиграла спор, хитро сыграв на своей женственности и лишив Ли всех козырей, но это его лишь воодушевило. — Хорошо, пятьдесят три! Тогда я сделаю тебе еще сто предложений! Нет, пятьсот! Нет, тысячу! Тен-Тен деланно накрыла лицо рукой, но по ней было видно, что она рада. За время тренировки Ли предложил ей руку и сердце еще десять раз. Неджи было весело с ними, но он все равно чувствовал себя лишним и понимал, что он и есть лишний, как любой друг в компании влюбленной пары. Тен-Тен старалась это сгладить, болтая и с Неджи тоже, но Ли раз за разом переключал ее внимание на себя, сам того не желая. Он даже забыл о своем соперничестве с Неджи, замечая одну Тен-Тен — неудивительно, зная Ли и его склонность всецело отдаваться чему-то или кому-то одному. При этом ни Ли, ни Тен-Тен не растворялись друг в друге. Просто они были на одной волне, а Неджи — на другой, и это было заметно всегда, а теперь тем более.***
Устало выдохнув, Неджи повел голыми плечами. В додзё было пусто, а день становился жарким. Он не выдержал тренировки с Ли до конца, под надуманным предлогом удрав домой. Заряда хорошего настроения должно было хватить до конца недели — сокомандник действовал на окружающих, подобно энерджайзеру. Тен-Тен была права, говоря, что ей как угодно, но точно не скучно. — Неджи? — раздался сзади нежный голос, от которого внутри все перекувырнулось в рискованном сальто. — Хината-сама? — он обернулся, встречаясь с ней взглядом. Во всем был виноват Ли, заморочивший Неджи голову. После он будет ненавидеть себя за то, что ляпнул, не думая, но сами по себе, машинально с его губ слетели не раз услышанные за утро слова: — …выходите за меня замуж. Хината смотрела молча, долго, и пока она смотрела, Неджи горел изнутри под этим взглядом. Подумал: что, если она согласится? Что, если ему давно было нужно это сказать, сломав преграду между ними? Он угадал по ее лицу «прости, но…» и перебил, прежде чем она это сказала: — Извините, Хината-сама, я сам не понял, что сказал. Хотел поздороваться… Понимаете, Ли только и твердит сегодня «выходи за меня». Они с Тен-Тен хотят пожениться, а я все утро провел с ними… В белых лунных очах сестры отразилось облегчение — и разочарование. Или Неджи просто показалось. — Вот как… Что ж, они будут счастливы вместе, — проговорила Хината. — Им повезло… — и осеклась. Неджи охватило безумное ликование — точно таким же тоном о новоиспеченном женихе с невестой сказал бы он. Получается, Хинате так же горько, как и ему? И почему ему приходится вечно играть в шарады, угадывая ее настроения? Раньше он видел это, лишь взглянув на нее. — Им повезло, — согласился Неджи. — Вы хотели что-то мне сказать, госпожа Хината? Она бы не зашла в додзё в это время, если бы не искала кого-то. Тренировки главы клана проходили по расписанию, как и все прочие моменты жизни, которые Неджи знал наизусть — когда Хината завтракает, когда ужинает, когда разбирает документы… Ему было нужно это знать, но он и так бы выучил наизусть. — Нет, я… я искала Ханаби. Неджи насторожился, вспомнив, что говорила ему младшая сестра — скорее всего, она пришла с тем же самым к Хинате. И ей тоже дала понять, что все знает. — Вы верите ей? — спросил он. Хината провернула в руке кунай, играя им, не задумываясь. Вынула машинально, увидев мишень. — Нет, — ответила она. — Я никому не верю. Но Ханаби… Мне кажется, я понимаю ее. Но все же не настолько, чтобы… понимаешь? Неджи кивнул, надевая рубашку и связывая волосы в хвост. Длинный, до середины спины — ему нравилось, но длина волос иногда мешала. — Может, подстригусь, — рассеянно сказал он. Глаза Хинаты потемнели. — Не смей, — сказала она. — В смысле… я… — Я понял, — тихо рассмеялся Неджи. — Как пожелает принцесса.