❝ Прекрасна ты, возлюбленная моя, грозна ты, как полки со знаменами.
Уклони очи твои от меня, потому что они волнуют меня ❞
Сердце бешено колотится. — Закрой глаза. Ты знаешь, что она смотрит на тебя. Во тьме ты всегда чувствуешь себя растерянной, ошеломленной, едва осознающей мир вокруг себя, где навечно прикованы к земле застывшие безмолвные статуи. Горгона засмеялась от твоей кротости, приколола к твоим волосам белый цветок и поцеловала открытую шею. Цвет твоей кожи напоминал ей белоснежную дольку яблока. — Я хочу тебя видеть. Ты была подобна маленькой бабочке в сумерках или цветущей лилии, родившейся в отражении лунного шара. Каждую ночь Горгона имела удовольствие вкушать твои сандаловые груди, такие упругие и такие сладкие под её языком. Её же собственное тело было покрыто змеиной чешуёй. — Если бы мы могли подарить друг другу хоть один только взгляд… Не была ли бы ты ещё более любима Горгоной, если, искушая своей наготой по ночам, днем любящим взглядом смотрела на неё, напоминая об освещенных лунным светом грудях и мягком животе под строгой туникой? Горгона никогда не настаивала и не спрашивала от гнева какого бога ты бежала из Эфиопии, чтобы добровольно стать воплощенным спасением и утешением в объятиях проклятой жрицы Афины. Желание и любовь, которые она испытывала к тебе, к единственному смертному человеку переданному её безнадежному обожанию, укрепляло волю Горгоны и придавало ей силы, чтобы бросить вызов любому герою. Но как она вообще могла быть любимой и как могла любить, если нигде на всем свете не нашлось человека, который мог бы желать такое чудовище? Прежде Горгона скрывалась ото всех. Никто не мог к ней прикоснуться, и она бы так никогда и не почувствовала чьего-либо любовного прикосновения. — Нам остаются лишь горькие дни. Так она и довольствовалась бы единственным воспоминанием о своей опороченной красоте. Из-за неё она и стала женщиной со змеиным телом. Когда-то гордость за свою неестественную красоту опьяняла. Но что она с неё получила? Упрямство и неприступность Горгоны разозлило морского бога — она отказала ему не единожды. А какого бога разгневала ты? Или это была твоя семья? Смертные не отказывают богам. Их любовь должна очаровывать людей, кружить им голову и изменять желания. Сопротивление лишь забавляет богов, раздражает и дразнит. Из-за них ты теперь и живёшь лишь по ночам, как луна, во дворце из мраморных статуй, который Горгона подарила тебе. И каждую ночь вы тонули в потоке наслаждения. — Со мной ты никогда не будешь ни в чем нуждаться. Ты — её отражение, с босыми и красивыми ногами и тонкими руками. Лицо, которого не было у Горгоны, принадлежало тебе: живые глаза и такие же волосы, в которые вместо ядовитых змей вплетено множество цветов. Горгона взяла всё это в обмен на твою защиту, и она сделала из тебя свою возлюбленную. У тебя перехватило дыхание. Пленительный поцелуй задел все спящие чувства. Страсть, охватившая вас, заставила позабыть про ненавистных богов. Любящая тебя, Горгона была бы рада иметь лишь одни только руки, чтобы обнимать и познавать единственное удовольствие: чувствовать под собой нежную девичью кожу, которую ей не могла дать ни одна покалеченная статуя. В этом и заключалась шутка богов, их злое проклятие и рок.