Готика

au! yandere Фронтмен | Игра в кальмара Его чувства зародились стихийно, без каких-нибудь усилий c твоей стороны. Неосознанные желания, томившие Инхо, начали обретать конкретное содержание из четырёх настроений: безжалостности, искусности, терпения и мягкости. Внутри Инхо зародилась агрессивная, злобная сущность, опасная и порочная, как прекрасная бесконечная переменная прогнившего мира, вобравшая в себя все грехи. Где бы ты ни была — он найдёт тебя. Все, чего ты пожелаешь, он даст тебе. Тебе, которая похожа на него: вы настроены на одну волну и у вас общие воспоминания. Он бы убил тебя. В какую-то минуту точно бы это сделал — вот таким странным способом выражая свои чувства, теряя голову от любви, как Аполлон из древнегреческих мифов, преследующий Дафну. Но Инхо старался быть немногословным, пусть ты только представляешь, о чём он думает — как правило, уверяя себя, что у твоего таинственного покровителя добрые мысли. — Пожалуйста, — просила ты. — Пожалуйста, не уходи. Я чувствую себя так одиноко с тех пор… Хван Инхо тесно прижимается к тебе и прячет у себя на груди. Ты обвиваешь его руками, а он обвивает тебя. Вы стоите вместе, хватаясь друг за друга. Мужчина поглаживает тебя по голове и твердит, что ты его малышка, сладкая девушка. Ничто на свете больше не причинит тебе вреда. Инхо всё повторял, что он о тебе позаботится. Но даже в его руках ты на мгновенье кажешься себе такой неполноценной. А ведь кто только не составлял тебе компанию. За один год ты повстречала самых разных людей, но все они умерли. Все они прыгали перед тобой на возведённые таинственным мужчиной в маске препятствия. Куда бы ты ни смотрела, мёртвые преследовали тебя. Все они умерли. И всё было зря. Всё из-за мира, в котором люди родились испорченными, с каждым днём своей жизни только сильнее губя самих себя. Тебе было так омерзительно паршиво, как никогда в жизни. Эти деньги — проклятье и несправедливость. Ты думала, что просто возьмёшь свой приз и уедешь. Тебе надо было двигаться дальше. Но воспоминания о погибших ради них людях были всем, что осталось от прежней жизни. Они стали всем, что ты получила за то, что сделала. И тебе стал нужен кто-то, кто всегда был бы рядом. Ты стала слишком плохо разбираться в жизни, чтобы осознать, хорошо или плохо идут твои дела, поэтому даже и не задумалась о том, чью помощь принимаешь. — Скажи это снова. Скажи, что я твоя. — Ты подняла на Инхо глаза, но не могла видеть его лица. — Говори всё, что хочешь, делай всё, что… хочешь. Только не уходи. Твоя покорность возбуждала — вот он, его любимый и сладкий момент прелюдии, — и сердце Инхо билось всё быстрее и быстрее. Его мир стал твоим прекрасным сон. Всё остальное Инхо заставил уйти из твоей жизни. Только ты и он. Сердце, жаждущее избавления от одиночества, станет его. Сказочная принцесса будет заточена в башне злого волшебника. Хван Инхо сделает тебя красивой, и элегантной, и всем тем, что он ищет в женщине. Он надел петлю тебе на шею. У этой веревки отличная нежная текстура и приятная на ощупь. Трение не испортит твою безупречную кожу, не оставит грубых следов. Прекрасное ожерелье — его первый подарок тебе, вместо кольца на пальце, но знаменующий крепкие узы. В твоём горле застревает ком, стоны делаются ломкими и хныкающими. Губы дрожат, отчего ты чувствуешь себя маленькой и глупой. Твоё обнажённое тело никогда так ещё не пело, как для мужчины в маске. — Больно. Рука Инхо на твоей шее ненадолго застывает. — Потому что так я тебя люблю. И буду любить, долго и очень сильно. Горло вновь сжимает петля, она будто высасывает всё дыхание из легких. Инхо потянул тебя за верёвку и прижался своими бедрами к твоим ягодицам. Ты чувствуешь его напряжённый член. Он продолжал подергивать тебя за верёвку, а другой свободной рукой в чёрной перчатке двигается между твоими ногами. Ты была нагой, твоя кожа цвета магнолии застыла на фоне золотой постели и тёмного костюма любовника, а волосы струились вокруг. Прикосновения Инхо были твоей единственной одеждой, всё остальное сложено у кровати. — Ты хочешь, чтобы я взял тебя? — Инхо сжимает твои малые губы и клитор. Маска на его лице в приглушённом свете отливала бронзой. Ты не видела ни его глаз, ни губ, а потому тебе казалось, что она скалится. Твой ответ отозвался лишь слабым мычанием, глаза почти закатились от удушья. На краю сознания ты едва ощущала, как горячее покалывание распространялось вдоль внутренней стороны бедер, по животу, постепенно захватывая тебя с ног до головы. — Я собираюсь сломать тебя, пока ты не будешь жаждать ничего, кроме меня. С этими словами Инхо откинул тебя лицом в подушку. Ты — его обнаженная, связанная, захваченная в плен рабыня, в которую он безжалостно врезается сзади. Твои бёдра дрожат от каждого его движения, груди подпрыгивают при выгибании спины, когда Инхо тянет на себя. С каждым разом он становился резче и яростнее, и ты уже ничего не ощущала, кроме неистовых толчков, — ни того, как он взялся ладонью за твой затылок, как запрокинул голову, ни того, как его вальцы в перчатках властно проникли в твой рот. Ты забудешь прошлое, всю жизнь до него, будешь исполнять любое слово своего хозяина в маске — только его и никого другого, — и мычать от благодарности. Ты ведь знаешь, что всё это ради твоего блага. — Кто любит тебя больше всех? Хватая ртом воздух, ты тяжело дышала от оргазма, без сил, утопая головой в подушке. — Ты. Такой должна была стать твоя реальность, сказочная быль, вышедшая из кровавых ужасов. Ты вольна была наслаждаться лишь своим мужчиной в маске, забыв обо всех прочих. Лишь вы вдвоём в его спальне, где может однажды он раскроет для тебя свою беззащитную душу. И никто уже не избавит тебя от него, потому что Хван Инхо любит тебя как никто другой.