Готика

Томас Шарп | Багровый пик, Красная роза (au, crossover) По таинственной причине погибают твои родители. Оставшись сиротой, по достижению совершеннолетия тебе обещано получить в наследство фамильный особняк «Алая роза». Купленный и реставрированный ещё твоим дедом, владельцем крупной нефтяной компании, Джоном Римбауером, поместье заслужило дурную репутацию, связанную со множеством смертей и странных исчезновений. Но не только ты являешься претенденткой на наследство Римбауеров. Томас Шарп, единственный из оставшихся в живых родственников, согласно решению суда, берёт над тобой опекунство…

***

«Алая роза» стояла на том же самом месте, что и несколько веков назад, в Кумберленде на севере Англии. Но за несколько десятилетий, не без благотворительной помощи Джона Римбауера, эти мертвые земли обзавелись несколькими семейными хозяйствами. Ты тихонько задремала у окна и не заметила, как машина почти подъехала к твоему фамильному дому. — Просыпайся. Мы уже почти приехали, — Алан Макмайкл, близкий друг семьи и по совместительству персональный социальный агент, указал на массивные заграждения впереди. Когда машина остановилась напротив двустворчатых ворот из чугуна, ты нагнулась вперед и присмотрелась к старому родовому гнезду. Забавно, тебя уверили, что поместье было абсолютно отреставрированным, но такое незначительное и легко заменимое ограждение вокруг дома всё ещё было на месте: колонны поддерживали железную арку, а на старый фамильный крест кто-то совсем недавно нанес красную красу, как напоминание о глине, которую когда-то добывали на территории поместья. — Аллердейл холл, — прочитала ты вслух изначальное название фамильного имения, когда выскользнула из машины, взявшись за протянутую руку агента. — Реликвия прошлого, — осведомил мужчина, доставая багаж. — Единственное, что осталось от прошлых владельцев. Всё остальное, включая парк, западное и восточное крыло, было уже спланировано позже, супругой вашего покойного деда. Ты смутно помнила, как однажды в детстве услышала шум суматохи на первом этаже вашего дома в Нью-Йорке. Это был один из немногих ужинов, когда родители спорили из-за дедушкиного наследства. Твой отец переписал часть владений на «Алую розу» некоему мистеру Шарпу. Римбауеру-старшему было не в тягость передать в управление часть земель — он не любил это место и после женитьбы никогда не возвращался в Англию. Единственное, что приносило удовольствие от обладания «Алой розой» — ежегодный доход, получаемый с аренды окружных земель и коттеджей. Такой подход к делу не нравился миссис Римбауер. Кроме того, ты подозревала, что мать была не вполне уверена в этом Томасе Шарпе. Ты любила своего отца, он безраздельно принадлежал тебе и матери, кроме тех случаев, где разделял семью и бизнес. Но это нельзя сказать про Томаса Шарпа. Он не принадлежал никому, только себе, хоть и приходился отцу каким-то там братом по линии Кушингов-Гилкрестов, от которых вела своё происхождение Эллен Римбауер, твоя бабушка и прошлая хозяйка «Алой розы». Попрощавшись с Аланом, ты покрепче ухватилась за свой багаж, а затем проскользнула через приоткрытые ворота и в одиночестве продолжила оставшийся путь. На улице серели поздние сумерки и их свет, застревая в окнах, не проникал внутрь особняка, что придавало дому зловещий вид — казалось, что на тебя пристально смотрели пустые и темные глазницы какого-то монстра из-под изогнутых оконных карнизов. А благодаря тому, что местность располагалась на возвышенности, остроконечную башню с витражной розой трудно было не заметить даже сквозь пелену густого тумана. Как безмолвный часовой, её охраняли рогатые статуи, задумчиво следящие за всеми, кто приближался к особняку. Казалось, что дом был начеку и был враждебно настроен даже к собственным владельцам. Всего на мгновение в одном из окон ты краем глаза заметила движение, будто колыхнулась занавеска. Там стояла красивая женщина с длинными темными волосами, поблескивая тусклым серебром канделябра в своей руке. Ты напрягла глаза, чтобы рассмотреть получше, но чуть не врезалась в фонтан — если ещё за тем, что от него осталось, можно определить былую роскошь садовой архитектуры. «Очевидно, что придется над всем здесь хорошенько поработать». Разумеется, в окне никого не могло быть, по крайне мере, женщины. Просто уставшие глаза и туман сыграли с тобой злую шутку. Задрожав всем телом из-за пронизывающего до костей ветра, ты бросилась к парадной двери, над которой, обеспечивая укрытие, нависал второй этаж. Ты ухватилась за медное кольцо и несколько раз постучала по двери. Когда спустя минуту никто не ответил, ты постучала снова. На этот раз решительнее, ведь в доме точно должен был быть твой опекун! Но плюнув на хорошие манеры, ты с раздражением поставила чемоданы и принялась искать нужный ключ в связке, которую ранее передал тебе Макмайкл. — Кухня, солнечный дворик, галерея, сарай, задняя дверь… «Господи, сколько же тут дверей?!» — Ты должно быть дочь покойных Римбауеров? От неожиданности, когда большая дверь распахнулась, ты выронила свои ключи и собиралась наклониться за ними, как за тебя это уже сделали. Ты подняла глаза на мужчину с самыми идеальными чертами, которые когда-либо видела в своей жизни. Его глаза были синее, чем ясное небо над морской гладью, а белая кожа словно светилась изнутри. Он был вылитый твой отец в молодости, только у этого мужчины были аккуратно уложенные темные волосы и гладкое лицо. На нём была белая рубашка с рукавами, завёрнутыми до середины предплечья и темные брюки. Незнакомец ответил на твой изучающий взгляд с достоинством, но на его лице мелькнула угрюмо раздражение. Ты несколько раз моргнула и перевела взгляд на протянутые ключи. — Да… это я. — Разве ты не могла заранее найти ключ от парадной двери? Хотя ладно, меня уже оторвали от работы, так что давай скорее войдем в дом. Здесь довольно сыро, — крайне вежливо отозвался мужчина. — Позволишь? Говоря это, он ступил вперед, ловко поднял с крыльца твои чемоданы и перенес их через порог. — Так вы… мистер Шарп? — ты так и не придумала, что сказать, и только удивлялась, почему чувствуешь себя так неловко перед родственником, хоть и видишь его впервые. Достигнув лестницы, мужчина развернулся к тебе лицом. — Томас Шарп, если быть точнее. С недавних пор ты под моей опекой, и я несу за тебя ответственность перед агентом Макмайклом, — он произнес это тоном, характерным для представителей высшего британского общества. Небольшая заминка позволила тебе быстро оглядеть громадный вестибюль, перегруженный темным деревом и однотонными обоями, а прямо напротив парадного входа уходила вверх массивная лестница, разветвляясь в разные стороны, где располагались коридоры в восточное и западное крыло. Сбоку от лестничного колодца с двух сторон также выстроились проходы в другие комнаты. Мужчина начал подниматься по лестнице, и миновав последнюю ступеньку, завернул в восточное крыло без единого источника света. — Мы идем в мою комнату? — твой вопрос утонул в полутьме коридора, где ты чуть не потеряла из виду своего опекуна, уходящего всё глубже и глубже в темноту. В ответ глухое эхо мистера Шарпа попросило тебя не отставать и, как тебе показалось, мужчина наугад открыл дверь, которая вела в маленькую комнату, по-видимому, совершенно лишенную окон. — Сегодня ты переночуешь здесь, — мужчина поставил твои вещи рядом с двухместным диваном. Ты кивнула, неуверенно стоя в проходе. Безрадостно оглядев свою опочивальню, ты почувствовала невероятный голод и желание помыться. Прочитав на это на твоём лице, твой новоиспеченный дядя указал на столик, накрытый легкими закусками и на кувшин с тазиком возле камина. — Пока без излишеств. Твоя комната ещё не готова, а горячую воду подключат только на выходных. Вы оба замолчали на некоторое время, пока мужчина помогал подготовить комнату ко сну, ты перебирала свои вещи в поисках ночной рубашки. — Завтра в шесть часов утра я зайду за тобой перед завтраком, — уже в дверях сообщил мистер Шарп. — Зачем? — ты была уже не в том возрасте, когда нуждалась бы в сопровождении. — Завтракаю я в семь и немедленно ухожу, меня не будет почти до самого обеда. Ужинаю я наверху, в своем кабинете и не советую меня беспокоить — у меня полно работы. Поверь, у нас не так уж много будет возможности узнать друг друга получше, поэтому ранний завтрак неплохой предлог для этого. — Я поняла. — В моё отсутствие не советую бездумно бродить по коридорам особняка, — мистер Шарп даже не попытался спрятать усмешку. — Особенно по ночам. — Как скажите… Ты едва не рассмеялась над его предупреждением: «Я боюсь темноты! Дядя, прошу, не оставляйте меня одну!» — И настоятельно советую не заходить в западное крыло, — твой опекун перешёл на шёпот — планировка «Алой розы» нестабильна, но в комнатах абсолютно безопасно. С этими словами, мужчина вышел и закрыл за собой дверь. Должно быть, подумала ты, мистер Шарп имел в виду, что реставрационные работы ещё не закончены из-за ошибок, допущенных рабочими десятилетия назад, поэтому в поместье есть места опасные для жизни. Ты даже не будешь удивлена, если где-нибудь случайно провалишься в полуразрушенный подвал, где наверняка спрятаны тела пропавших в «Алой розе» мужчин и женщин. Может быть, в «Розе» есть ещё и потайная комната, целые коридоры во внутренних стенах или подземные ходы в старые шахты, где когда-то добывали красную глину. «Нестабильная…» Обеспокоенная своим новым положением, ты решила, что обязательно поговоришь с мистером Шарпом о своей роли в этом доме. В конце концов, однажды тебе придётся здесь всем «управлять». Когда ты наконец нашла удобное положение для сна, то глубже укуталась в одеяло. Треск поленьев в камине приятно убаюкивал. Однако, когда усталость начала брать своё, ты неожиданно услышала тихие шаги в коридоре. Они достигли двери комнаты, и все звуки разом стихли. «… наши дома живые. И ты это знаешь, когда с тобой говорят стены». За дверью три раза раздался звук поворачиваемого ключа в замочной скважине. «… и если молча прислушаться, можно услышать, как дом дышит», — ты вспомнила слова отца, в то время как стены вокруг наполнились мучительным скрипом. «Иногда, глубокой ночью, я слышал стоны, как будто «Алой розе» снятся кошмары». Находясь под впечатлением от рассказов отца, твоё волнение усилилось. Ты наполовину приподнялась на подушках и выглянула из-за спинки дивана, присматриваясь к двери, абсолютно уверенная, что кто-то настойчиво пытается войти в комнату. Жуткий шепот в коридоре не прекращался, и отбрасываемый от камина свет поймал тень человека за дверью. Твоё сердце забилось. Но никто так и не вошёл.