Предначертанная случайность

Скинув с головы капюшон под неодобрительный взгляд брата, я подошла поближе к старичку, оставляя Анастасия самостоятельно разглядывать чайные принадлежности. Его разговор все равно интересовать не будет, а тайн у меня никаких здесь нет, поэтому, пусть слушает, если ему будет интересно. — Доброго дня, мистер. Вы ведь хозяин этой лавки? Старик отложил нож и недоработанную деревянную фигурку на исцарапанную столешницу низкого столика, окинув меня внимательным взглядом. — Да, юная леди. Я уже очень долгое время здесь со всем сам справляюсь. Думаю, вы пришли насчет чая? — улыбнулся хозяин лавки. В его голосе сквозила доброжелательность. Утвердительно кивнув, я продолжила: — Может, вы можете посоветовать что-то особенное. Что-то, что точно понравится человеку, ценящего настоящие травяные чаи. Цена для меня не имеет значения. Еще раз окинув меня взглядом, видимо гадая, откуда у ребенка могут быть с собой большие деньги, старик со скрипом поднялся, став деловито расхаживать по лавке. — У меня много разного товара с разных уголков империи, и не только. Поставки из соседних империй тоже частые. Вот. Он указал на скукоженные в баночке синеватые бутончики цветов. — Это «Синий чай», его так назвали из-за цвета, который он дает при заваривании. Это цветы клитории. Сам по себе вкус его не примечательный, но стоит добавить немного лимонного сока, и он становится вязким и приобретает изысканную кислинку. — А это. — хозяин указал на баночку-соседа синего чая. — Это «Водный отшельник». В его аромате каждый слышит что-то свое. Для меня он всегда пахнет карамелью, а на вкус как горький шоколад. Я с большим любопытством слушала увлекательные рассказы старика, который сам получал удовольствие от того, что нашел такого внимательного слушателя. Мне понравились все чаи, о которых он рассказывал, но так как всю лавку я скупить не могла, то пришлось остановиться на паре экземпляров. Первым был «Медовая орхидея» — чай южной империи, который напоминал о пряностях. А вторым, чай, похожий на порох, именуемый «Зеленый жемчуг», который попадая в воду должен образовывать причудливые нити, и имеющий злаково-фруктовый вкус. Но кроме этого, меня интересовало кое-что иное. — Вы ведь можете подсказать средство, помогающее со сном? — поинтересовалась я, принимая из рук старика шелестящие бумажные свертки с чаем, после добавив: — Просто, у моей тети с недавних пор возникли проблемы со сном. — Частые мигрени бывают? — Бывают. Она порой на это жаловалась. Да, я припомнила, что она точно про это говорила. Еще кошмары упоминала. Мне не хотелось признаваться, что этой самой тетей на самом деле являлась я сама. Рядом находится брат, и я не хочу его волновать по пустякам. У него своих забот хватает, и уж кому и нужна в скором будущем помощь, так это именно ему. — Тогда я могу посоветовать вашей тете настойку кипрея. Казалось бы, обычное растение, но сколько в нем полезных свойств. Настоящая природная сокровищница. Не зря его в старину называли напитком спящих богов. — Откуда произошло такое название. Бытует какая-то легенда? — пытливо спросила я, опираясь руками об стол. Не могу скрыть того, что обожаю разные фантастические истории, предания и баллады, которыми полниться мир. Я готова их слушать хоть целую вечность. Старичок скрипуче посмеялся. — Дитя, если тебе так любопытно, я тебе расскажу. Слушай внимательно. Давным-давно в нашем мире жили люди-боги. Они были могущественны, и раз повздорив, развязали между собой войну. Избегая их взаимного истребления, Провидение ниспослало на них сон. Оно пустило по воздуху семя огненного цветка чтобы покрыть зелёным ковром пепелище. Враждующие обитатели вдыхали эфиры огненной травы и удивлялись буйному росту кипящего кипрея. Умиротворившись и остудив боевой пыл его настоем, боги удалились от земли, оставив занятия войной людям. С той поры сорняк пожарищ как порождение огня, ветра, земного пепла и воды — кипрей несёт своё спокойное и уравновешенное живое пламя человеку. Кипрей — напиток спящих богов, готовых вновь пробудиться в своей вечной колыбели — в человеке. Я с большим интересом дослушала эту легенду до конца. У нас кипрей просто и ясно назвали бы Иван-чаем, но такую легенду про него я и вправду услышала впервые. Нужно взять себе на заметку, что множество захватывающей информации можно найти в «чайных легендах». Таких книг в главной библиотеке будет полно. Желая за все расплатиться, я поднесла монеты, на которых красовался знакомый профиль императора. Неожиданно старик вручил мне дополнительный пакетик, заглянув в который я обнаружила сладкие трубочки корицы. — Не стоило… — А это небольшой подарок от меня. Новым клиентам всегда полагается бонус. Пейте чай с удовольствием. — Большое спасибо. — я с улыбкой сложила все в сумку. Старик был очень приятным в общении, не зря маме так нравится заглядывать в эту чайную лавку. — Я к вам еще обязательно заскочу. До свидания. Следом за мной, минуя ступеньки, соскочил Анастасий. — Теперь-то твоя душенька спокойна, затейница? Я с хитринкой глянула на него, сощурив глаза: — Нет, все только начинается. Требую экскурсии по рынку! Уж если у меня есть с кем пойти на «шоппинг», то я такого удачно подвернувшегося момента ни за что не упущу. Я целых тринадцать лет страдала взаперти, не видя божьего мира воочию, и теперь, когда дорвалась до свободы, уйти просто так отсюда — святотатство. Мы снова отправились к главной дороге, чтобы уже на месте сориентироваться, в какой район этого масштабного рынка нам стоит отправиться сегодня. Я кидала на Анастасия нерешительные взгляды, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы поднять давно интересующую меня тему. Меня терзали сомнения, но в итоге я с напущенной непринужденностью поинтересовалась: — Стаси, ты в последнее время себя плохо чувствуешь? Парень с удивлением на меня глянул. — Все со мной прекрасно, сестрица. А с чего в твою голову пришла такая мысль? — Да так. Плохо выглядеть ты стал, Стаси, вот что хочу тебе сказать. — неужели он считает меня глупым ребенком, который ничего не замечает, целыми днями возясь с куклами и занимаясь типичными девчачьими делам венценосной особы. — Совсем о себе заботиться перестал. Анастасий мягко рассмеялся, чуть-чуть запрокинув голову и сунув руки в широкие карманы штанов. Хоть он и показывал свою беззаботность, я чувствовала, что он понял, на что я намекала. — Рад что хоть кто-то обо мне заботиться. — А я между прочим была серьезна, а ты как всегда. — надувшись, я прибавила шаг. Анастасий ускорившись, на ходу приобнял меня за плечи, прижимая ближе к себе. — Не будь злюкой, иначе морщины раньше времени появятся. — весело проговорил он. — Раз у императрицы за столько лет не проявились, значит и у меня тем более ничего в ближайшее время наблюдаться не будет… Просто помни, что если тебе будет плохо, неважно по какой причине, ты можешь рассчитывать на меня. Кажется, я смогла Анастасия в который раз удивить своими словами. — Спасибо. Я об этом не забуду. Мы решили пройтись по восточной части рынка. Не зря она называлась «восточной», ведь в этой части продавались именно иностранные товары, привезенные преимущественно из восточных стран, очень похожих на нашу. Воздух пах пряностями. Особенно ярко это ощущалось, когда мы проходили мимо стройных, пугающе высоких разноцветных насыпей куркумы, лотков с цветками гвоздики, чей запах мне никогда не нравился, толченого имбиря и многих других специй, о существовании которых я навряд ли даже догадывалась. Всегда удивлялась тому, как торговцы специями умудряются создавать такие сыпкие громадины, не проронив и ценной песчинки. Специи здесь продают тоже очень интересным способом: их выкладывают слоями, а затем ложкой снимают тонкий слой так, чтобы захватить все ярусы. В итоге вы получаете смесь из десятка пряностей разных цветов. — Свэжие фрукта, не зевай, налетай! — кричали во все горло, привлекая внимание, торговцы разными цитрусовыми, даже не пытаясь скрыть свой иноморский акцент. Где-то спорили торговцы тканями друг с другом, утверждая, что только у одного из них ткани высшего сорта. Здесь торговля сродни ритуалу. Продавцы огня разносили своим покупателям каленые угли. В полусферах из керамики пекли лепешки. Рядом с дымящимся хлебом на глиняных подносах попыхивали чайники. Проходя дальше я разглядывала прилавки, наполненные сушеными и свежими фруктами, разными сортами риса, пшеницей, ячменем, джугарой. Чуть дальше виднелись следующие улочки. Здесь все пестрело разноцветьем одежд и головных уборов. А под куполообразным навесом раскинулся «Золотой рынок» — самое известное место, привлекающее своими изысканными украшениями на любой вкус, бесчисленным множеством ювелирных шедевров, от которых я еле-еле смогла оторвать взгляд. Здесь найдется все, что душе угодно: начиная от эфирных масел и заканчивая чистыми духами с головокружительным благоуханием. В парфюмерных лавках даже можно создавать индивидуальные ароматы, и только в одном экземпляре. Широким ассортиментом тканей поражал не меньше украшений. Прилавки буквально завалены бесчисленными рулонами тканей: от воздушного хлопка до тончайшего шелка. Неподалеку виднелось и ателье, где сняв мерки, могут сшить платье или костюм сразу же. Шкатулочки, футлярчики, коробочки, рамки… каждую из них можно рассматривать часами. Любой каприз за ваши деньги. Но больше всего мне нравилась бело-голубая посуда. Сочетание цвета, рисунка и форм — белый от зноя песок, белесое небо и синь воды в оазисе. — Брат, а давай подойдем к…- и здесь я осеклась, понимая, что поблизости Анастасия нет. Я стала растерянно озираться по сторонам, в надежде увидеть неподалеку знакомый силуэт. Кажется, в какой-то момент я зазевалась, и мы с ним случайно разминулись. И зачем я только отпустила его руку? Торопливо отойдя в сторону, чтобы не мешать прохожим, я все еще продолжила надеяться на то, что Анастасий вскоре найдется. Он ведь не бросит меня здесь на произвол судьбы. Что мне теперь делать, ведь я не смогу самостоятельно найти дороги обратно, и как принцесса я тоже не выгляжу, поэтому, никто мне не поверит и даже близко к порогу дворца не подпустит, до тех пор, пока чары, наложенные Лукасом, не развеяться. Но я ведь не знаю, сколько времени они останутся со мной. Я ведь не думала, что Лукас сжалиться надо мной, а переспросить я к нему не заходила. Можно было бы вернуться к хижине чайного торговца, чтобы хотя бы дорогу ко дворцу узнать. Главное — не паниковать, хотя в такой ситуации это сделать практически нереально. Такое огромное количество людей приводит меня в ужас. Я быстро направилась прямо, пробираясь сквозь людской поток, как вдруг из толпы выскочил мальчишка немногим старше меня. Его руки были заняты корзинкой с булочками, и, прежде чем я успела отойти в сторону, мальчик врезался прямо в меня, проклиная все вокруг и поднимая небольшое облачко сахарной пудры. Мне не удалось удержаться на ногах, и я глухо вскрикнув шмякнулась на землю, больно ушибив копчик. На моем плаще белели пятна пудры. Мальчик тоже приземлился на зад, и булочки высыпались из плетеной корзинки. — Смотрите, куда идете! — возмущенно проговорила я. — О, тысяча извинений, мисс! Прошу, простите меня… — тут же засуетился парнишка, взлохматив свои темные волосы. Его голос совсем не соответствовал внешнему образу: хоть он и был одет в серые мешковатые штаны с аккуратными заплатами в некоторых местах и свободно выпущенную коричневую рубашку, его голос был звонким, совсем девчачьим. Всмотревшись внимательней в его черты лица, я окончательно убедилась, что имею дело с девчонкой, переодетой в мужскую одежду. Торговка шустро вскочила на ноги и протянула мне руку. Затем помогла отряхнуть одежду от пудры, насколько это было возможно, попутно сыпля извинениями, и наклонилась, чтобы собрать выпавшие булочки обратно в корзину, после того, как всучила мне в руки мой же рюкзак. Виновато улыбнувшись, она выбрала наиболее приличную булочку и с поклоном протянул ее мне. — Пожалуйста, примите ее в качестве извинений. Я с некоторым удивлением смотрела на девочку, а руки сами потянулись к булочке. Не хочу ее обидеть, поэтому, приму ее скромное угощение. — Мне пора идти. Мамаша рассердится, если я опоздаю к служению. — торговка снова улыбнулась и приподняла воображаемую шляпу. — Еще раз прошу прощения, мисс. Девочка спешно скрылась в толпе, словно нашей встречи и не происходило вовсе. Неподалеку находился фонтан, у которого топтались птицы с забавными белыми хохолками, очень похожие на голубей. Все равно я булочку есть не собиралась, но не пропадать ведь добру, лучше птицам отдам. Решительно отправилась к фонтану, брызгающему каплями освежающей воды, которые совершенно не беспокоили птиц: они скатывались с их перьев, поблескивая, как маленькие драгоценные камешки. Присев на парапет с самого края, убедившись, что он достаточно сухой, я принялась отщипывать от булки маленькие кусочки, и кидать их упитанным птицам, которые еще и поначалу отказываясь принимать угощение, думая, что я им предложу что-то повкуснее. — Какие вы привереды. — тихо прошептала я, наблюдая за пташками. Булка действительно была какой-то черствой, хоть и слегка теплой, и отламывалась с трудом. И тут у меня появилась идея, как же мне вернуться домой. Точно, все же меня пропустят. У меня ведь есть печатка с фамильным императорским гербом, оформленным на мою скромную персону. Я для нее специально выбрала силуэт солнца, в котором распускался цветок кадупула, образуя задними листиками ореол солнечных лучей. Просунув руку в задний скрытый кармашек, я стала по нему шарить. — Да где же ты … — бубнела я себе под нос, начиная нервничать из-за того, что кольцо никак не находилось. Я точно помнила, куда ложила свою вещь, но на всякий случай, решила проверить и сам рюкзак. Вдруг переложила, а потом забыла. — Куда ты мог деться… Я резко моргнула, опустив взгляд на свою одежду, некогда припорошенную сахарной пудрой. Вспомнила, как пацанка дотрагивалась до нее, подавала рюкзак, и мысленно отругала себя за глупость, наконец осознав, что меня обвели вокруг пальца. Кольцо пропало вместе с оставшимися деньгами. — Ах ты змеюка! Цыганка-воровка. — растерянность быстро сменилась злостью. Впервые решила выйти на люди, и меня тут же обчистили! Если она мне сейчас попадётся, я ей все волосы повыдергиваю, раз и навсегда отучив брать чужие вещи. Да и как мастерски она это все провернула, что я абсолютно ничего не почувствовала. Вскочив, я ринулась к тому месту, где и произошло возмутительное преступление. — Девочка, ты что-то потеряла? — поинтересовалась женщина, стоящая за прилавком полным апельсинов и мандаринов. Поняв, что это обращаются ко мне, я подошла поближе, упершись руками в стол. — Можно считать и так. Скажите, вы не видели такого мальчика, ростом, приблизительно как я, может немного выше, с черными спутанными волосами и наглыми зелеными глазами? Мне с ним нужно ну о-о-чень срочно поговорить. Жизненно необходимо. Женщина весело хмыкнула: — Раз уж очень сильно надо, так уж и быть, подскажу. Я видела в какую сторону он пошел. Но за просто так не скажу, а вот если купишь у меня апельсинок, тогда и другой разговор сладится. Просто так я преступление оставлять не хотела, но и денег у меня не было. Только чайные листья. Придвинувшись, я серьезно посмотрела на женщину. — В кредит дадите?

***

Теперь продолжаю я свой путь налегке, сворачивая в одну из узких улочек. Я договорилась с женщиной, что для верности оставлю у нее свой рюкзак, потому что за ним я уж точно вернусь. Верну свои деньги, расплачусь за апельсины, а главное, заберу печатку. Брата тоже может смогу перехватить, но надежда на это во мне понемногу угасает. Мне не нравилось ходить по этим грязным улочкам, которые уже не были продолжением рынка. Это были трущобы, с вывешенным на бечёвках бельм из окон, руганью, доносившейся из трактиров, выливаемыми деревянными ведрами помоями для свиней, огороженных заляпанными грязью загонами. Моя брезгливость кричала, чтобы я поскорее выбиралась отсюда. Я словно попала в другой мир, параллельный. Из мира сказки, в мир нищеты и въедающейся серости. Не зря торговка меня предупреждала: «Лучше одной туда не ходи. Это далеко не то место, предназначенное для порядочной девочки». У меня невольно появилось навязчивое желание поплотнее закутаться в свой плащ, чтобы скрыться от всего этого ужаса. Стоило мне завернуть за очередной угол, как послышались громкие детские возгласы. — Сегодня попируем как императоры! Или императрицы. В зависимости от обстоятельств. В переулке, сидели на бочках четыре оборванца, а поодаль валялась знакомая мне корзинка полная черствых булочек. В первом оборванце я признала шуструю девчонку, врезавшуюся в меня на рынке. Она и выглядела в отличие от остальных более-менее опрятно, наверняка поэтому именно она и выходила на свои охоты за богатством, понимая, что обращать на нее внимание люди вряд ли станут. Второй оборванец — девочка с грязными светло-русыми волосами и босыми ногами. Третьим был мальчик помладше, худой как спичка, кучкующийся с еще одним мальчишкой, который была в этой компании самым младшим. Их одежда выглядела предельно изношенной. Перед ними лежала утренняя добыча: горсть монет, какая-то брошка в виде розы и моя печатка. Они мне невольно напомнили те компании старших детей из приюта, которые не брезговали воровать и отнимать понравившиеся им вещи у младших, постоянно дрались, сбиваясь в небольшие стаи, словно свора бродячих псов, которых все обходили стороной. — Добро чужое делите, и не боязно так кричать? Вас за сто верст слышно. — зло крикнула я им в спину, стоя в конце проулка, держа руки по бокам сжатыми в кулаки. Четверка незадачливых воров быстро вскочила на ноги и повернулась ко мне. — Верните то, что у меня украли подобру-поздорову, пока я не позвала стражу. — придав голосу как можно больше грозности, проговорила я, медленно надвигаясь на них. — Пошла на хрен, мелкая шлюха! — огрызнулась средняя девочка, ощетинившись. Ох, таких оскорблений в свой адрес я отродясь не слышала. В этот момент я была готова взорваться от накипающего гнева как шарик, переполненный воздухом. Мне хотелось броситься на мерзавку, и вцепиться в ее волосы, заставив пожалеть о сказанных словах. Но, она ведь всего ребенок, хоть уже и такой испорченный, а я старше, мудрее, поэтому не стану уподобляться им. Драка ни к чему хорошему не приведет. — Меня не интересует ваше мнение. Верните. Мне. Кольцо. Живо! Старшая девчонка кивнула детям. — Уходите отсюда. Я здесь быстро разберусь, и сразу же вернусь к вам. Она явно была для них авторитетом, поэтому оборванцы прихватив деньги, быстро смылись, сверкая босыми пятками, оставив нас один на один. — Это ты хочешь, так ведь? Тогда подойди и забери. — с гадкой усмешкой темноволосая девчонка вертела в пальцах мое кольцо, играясь с ним, демонстрируя ловкость пальцев, которые были ее профессиональным инструментом на улицах города. Что ж, она не выглядит сильной, сама худая, как щепка, руки тонкие, словно прутья. Что она мне сделает? Фыркнув, я уверенно направилась к девочке. Но как оказалось, у этой чертовки были не только ловкие руки: в один момент она была здесь, а в другой, неуловимо повернувшись, она уже находилась у меня за спиной, стоило мне только оказаться уверенной, что я вот-вот выхвачу кольцо. — И куда же подевалась вся твоя уверенность? Это все, на что ты способна? Ты меня разочаровываешь, неженка. — рассмеялась девчонка пнув меня в спину, когда я в очередной раз была близка к получению своего кольца. — Сейчас узнаешь, на что. Придется вспомнить свою далекую молодость, и отстоять посрамленную честь. Сжав руку в кулак до побеления костяшек, я как следует замахнулась, целясь в живот, но девочка смогла блокировать удар, приняв его своей рукой. От отдачи болезненно заныла кисть руки, а в особенности, ободранные ранее об доски костяшки. Девчонка больно сжала мое запястье, впиваясь в него ногтями, когда я снова попыталась выдать очередной прием, и умудрилась больно ударить по ребрам локтем. Это выбило из легких воздух, а во рту появился неприятный солоноватый привкус. Оттеснив меня к стене, моя противница прошипела. — Да эти руки даже никогда не знали слова «работа», как я погляжу. А может ты действительно малолетняя шлюха, раз здесь околачиваешься, или… — взгляд ее зацепился за вышитую на воротнике плаща эмблему — золотого льва с грозно разинутой пастью, обнажающей клыки. Эмблему моей семьи. — Императорская шавка? Лицо девчонки вмиг исказилось от гнева, она буквально прорычала окончание фразы, прижав к моей шее невесть откуда взявшийся нож, даже не заботясь о том, что она может меня ранить, хотя именно на это она и рассчитывала. — Таких мы ненавидим больше всего на свете. Жалких, ни на что не годных аристократишек. В крови играл адреналин. По ключице потекло что-то теплое, горячее, тут же впитываясь в одежду. Я невольно сглотнула. Одно движение, и она перережет мне артерию. Глаза нападающей пылали недобрым зеленым огнем, как у дикого кота. Если раньше я еще пыталась оттолкнуть девчонку от себя, то сейчас просто не решалась на это, понимая, что она уже находится не в себе, и я сделаю только хуже. Если раньше она больше игралась со мной, не причиняя вреда, то сейчас, глядя на эту дикарку, я не сомневаюсь, что она может сделать все что угодно, и это будет уже далеко не забавой. — Может, тебя действительно просто прирезать здесь, а тело сбросить в сточную канаву, где его найдут спустя недели, а может даже месяца, если вообще найдут? Не велика потеря. Без таких, как вы, мир станет только лучше. Я оказываю ему огромную услугу… В этот момент девчонка отлетела в противоположную от меня сторону, смачно впечатавшись в стену, и рухнув на землю, скорчилась от боли. Нож с глухим звяканьем упал на каменистую землю. Я же ухватившись подрагивающими руками за шею, сползла вниз по стенке. Оборванка оказалась отходчивой. Недолго валяясь на земле, она тут же попыталась подняться, встав на колени и хватаясь руками за выпирающие их стены камни, как ее грубо схватили за шею, и встряхнув, подняли в воздух, не отпуская. Я уставилась на своего спасителя. Плащ спал с его головы, и я узнала эти золотистые волосы и сверкающие топазовые глаза, в которых бушевал нешуточный гнев и ярость. Это был убийственный взгляд, которого я впервые видела у брата за всю свою жизнь здесь. — Анастасий. — хрипло прошептала я, но кажется, брат меня не услышал. Лишь только сильнее сжал руку на шее девочки, что я думала, еще немного, и послышится хруст ломающихся позвонков. — Ты, презренное создание, посмело тронуть мою сестру… — холодно, с каким-то скрытым наслаждением, проговорил сквозь зубы Анастасий. Девочка судорожно открывала рот, отчаянно пытаясь отцепить руку старшего принца от своей шеи. В ее широко распахнутых глазах читался неподдельный ужас и дикая паника. Найдя в себе силы, я поднялась на ноги, шагнув к брату, ухватив его за свободную руку. — Анастасий. Ты ее сейчас убьешь. — зашептала я, потому что это было единственным, что я могла сейчас сделать. — Ты ее уже припугнул, этого достаточно. Ты не убийца. Конечно, я хотела, чтобы мерзавка была наказана, но она не заслуживает смерти. Она всего лишь ребенок, который навряд ли до конца осознавал, что делал. Не от хорошей ведь жизни она пошла воровать. Я не хочу, чтобы брат запятнал свои руки в крови. Не хочу становиться причиной смерти, я слишком привыкла вырывать людей из ее костлявых лап. Анастасий нехотя разжал руку, и девочка снова рухнула на землю, с жадностью хватая ртом воздух. На ее глазах вырисовывались слезы, а губы дрожали, словно она сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Ты хочешь ее отпустить? Она ведь тебе хотела навредить. — с неким изумлением поинтересовался брат, грозно сверкнув глазами. Он был готов свернуть девчонке шею, если бы я не вмешалась, и глазом бы не повел. Не дождавшись от меня ответа, он снова бросил краткий, полный презрения взгляд на девочку, отходя от нее на пару шагов. — Твое счастье, что моя сестра тебя пощадила. Скройся с глаз долой, пока я не передумал. Живо! Повторять несколько раз не пришлось. Девочка вскочила на ноги и оглядываясь побежала, периодически спотыкаясь. Стоило ей скрыться, как брат порывисто приблизился ко мне, заключив в крепкие, осторожные объятия. — Ты сумела меня напугать. Я просто обернулся, но тебя рядом не оказалось, тогда я сразу кинулся на твои поиски… — нежно говорил брат, поглаживая меня по волосам. Его голос выдавал его взволнованность. Отстранившись, он прошелся по мне быстрым взглядом, остановив его на шее, и осторожно ослабив шнуровку на плаще, мягко приподнял мою голову за подбородок, разглядывая ранение. — Слава Богам, это всего лишь неглубокая царапина. Во дворце я тебя лично сопровожу к лекарю. Я устало кивнула. — Давай же вернемся домой. На сегодня приключений хватит.