---
Мура сдается не сразу. Не тогда, когда он находит ее в отсеке с гидрокостюмами. И даже не тогда, когда он под прицелом уводит ее в свою каюту. И даже не тогда, когда он почти шипит, едва сдерживая кипящее бешенство: — Ты что творишь, дура? Хочешь, чтобы Уэлш угробил тебя излучателем? Чертова идиотка! Мура смотрит на него не мигая, вызывающе-холодно. — Знаешь, это все равно лучше, чем… … Чем стать любовницей врага, — читается в ее небесно-синих, но таких ледяных. — Чем что? — переспрашивает Майкл опасно тихо, приподнимая ее подбородок дулом пистолета. Мура сглатывает с трудом, легко считывая его эмоции. Ярость и желание. Желание и ярость. Яростное желание. Необъяснимо — он хочет эту девчонку так, что сводит зубы. А еще почему-то совсем не хочет, чтобы она погибла. — Сам знаешь, — практически выплевывает с явственным вызовом. — А если я тебя отпущу? И сделаю так, что Уэлш не сможет запустить свою установку? Он сам не понимает, что говорит. Он сам не понимает, зачем ему так нужно, чтобы эта неугомонная девчонка осталась в живых. Он понимает только одно — она не уйдет от него раньше, чем он получит свое. И плевать он хотел на все свои задачи на этом гребаном корабле с гребаным психом во главе.---
Мура сдается не сразу. Даже зная, что за дверью каюты — толпа вооруженных отморозков, которые не выпустят ее с корабля живой. Даже зная, что Майкл во всем прав и ей не выжить в открытом море, едва запустится установка. Даже зная: если Майкл захочет, он все равно заставит ее подчиниться. — А ты и правда кошка. Дикая кошка, — усмехается Майкл, вытирая кровь с расцарапанной губы. Женя затравленно смотрит на него расширенными зрачками — и впрямь загнанный зверек, попавший в ловушку. У нее скованные руки, распавшаяся прическа, а в самой глубине зрачков — лавиной наползающий страх вперемешку с недоверчивым удивлением. Девочка не привыкла, чтобы ей не удалось одурачить любого мужчину. Майкл убирает с ее лица растрепавшиеся волосы — аккуратно, почти что нежно. Ведет холодными пальцами по линии шеи. — Я мог бы сломать тебе шею одним движением, — шепчет спокойно-вкрадчиво, наклоняясь к ее лицу. — Но не стану этого делать. Догадываешься, почему? Женя закрывает глаза. Сдается.---
Она сдается. Он чувствует это всем своим существом — и эта мысль наполняет необъяснимым восторгом. Только что протестующе трепыхалась — и вдруг замирает. Дрожит. Растрепанная, горячая, обнаженная. Раскрасневшаяся, притихшая, недоверчивая. Такая, ради которой — он почему-то в этом уверен — другие не раз рисковали и за куда меньшую плату. — Через два часа Уэлш собирает всех на инструктаж. У тебя будет возможность сбежать. Потом я выведу из строя излучатель, и ты сможешь спокойно добраться до своих. — Зачем?.. Мура опускает голову, старательно растирая ноющие запястья. Он понимает. Оборачивается у самой двери. — Сам не знаю, — роняет обесцвеченно-ровно. И в эту минуту даже не врет. Разве что самую малость.