***
Я была очень благодарна Эми за доброту и выдержку. Она почти полчаса прождала меня: прежде чем надеть чистую одежду, пришлось принять душ, а в моём положении двигаться расторопно не получалось. Но когда я, наконец, смогла натянуть узкие красные брюки и чёрную блузку, а также обуть лаковые бордовые туфли, мы пошли обедать, хотя новая знакомая переживала, что еды на нас уже не осталось. Теперь я чувствовала себя намного лучше, но всё же ощущала какую-то скованность: новый образ был для меня непривычен, к тому же я не очень любила ходить на каблуках. Кухня, а точнее, целая столовая, находилась этажом выше. По пути я старалась обращать внимание на всё, что могло помочь в дальнейшем: заприметила общую сауну с бассейном, тренажерный зал, что-то типа гостиной с огромным книжным стеллажом и комнату, видимо, отводившуюся для переговоров. Ещё около двадцати помещений оставались за закрытыми дверями, и я подозревала, что это спальни наёмников и подчинённых Валаама, потому как их в этом доме, похоже, было очень много. Пройдя в огромную, отделанную деревом и плиткой кухню, я на миг оторопела: высоченные потолки, около двадцати накрытых белыми скатертями столиков с приставленными к ним стульями ручной работы, плазменный телевизор, развлекающий Богов и шинки во время трапезы, панорамные окна, выходящие на незнакомый мне район. И завершала картину огромных размеров стойка с несколькими видами блюд, которые, как я полагала, можно было брать в неограниченном количестве. — О, Риотто с друзьями не всё слопали, нам повезло! — летящей походкой Эми направилась к шведскому столу и, взяв поднос, начала ставить на него салаты, гарниры и закуски. Не знаю почему, но от вида и запаха пищи меня затошнило. Казалось бы, после такого перерыва я должна, плюнув на правила приличия, есть руками всё, что попадётся на глаза, но желудок скрутило, а горло сдавил спазм, предшествующий рвоте. Закрыв рот рукой и зажмурившись, я облокотилась на стену. Не хватало ещё опозориться в первый день: хоть в помещении сидело всего шестеро, я была уверена — в таком доме слухи расходятся быстро, а стать посмешищем для остальных я не желала. — Тебе плохо? — голос Эми был встревоженным. — Давай присядем? Я почувствовала, как она, взяв мою руку, пошла к ближайшему незанятому столику. — Что случилось? — не переставала допытываться девушка, усаживая меня на стул. — Просто очень давно не ела, — мне ничего не оставалось, как сознаться, но теперь это выглядело как констатация факта, а не жалоба. — Очень давно это сколько? — сведя брови, спросила она. — А какое сегодня число? — вопросом на вопрос ответила я. — Шестое октября. У меня спёрло дыхание. Шестое октября?! Я вышла из дома семнадцатого сентября, а значит, прошло около двух с половиной недель… — Очень долго, — пролепетала я: вслух эту ужасающую цифру произносить не хотелось. — И, вроде, сил надо набраться, но от запаха и вида пищи меня воротит. Кажется, Эми была довольно приличная девушка и не стала больше лезть с допросами, но при этом, участливо погладив меня по спине, заявила: — Тогда нужно начать с сока, идёт? Думаю, после него всё наладится. Ты какой любишь? — Апельсиновый, но если есть жасминовый чай, то я, пожалуй, выпью его, — смущённо протянула я, чувствуя себя беспомощным ребёнком. Девушка поднялась с места и проследовала к противоположному концу стойки, где размещались напитки. Пока её не было я огляделась: все пришедшие сюда за поздним обедом иногда косились на меня, переговариваясь с соседями по столу. Знакомых среди них не было, да и быть не могло: кроме Риотто, Рамона и ещё пары наёмников, превративших в ад последние недели моего существования, у нас с Валаамом не было общих знакомых. Хотя… Митсуо и Юрэцу, вполне возможно, всё ещё общаются с моим нынешним хозяином, правда я уж точно не жажду встретиться с ними. — Я взяла и то, и то. Надеюсь, тебе станет легче, — из раздумий меня вывела Эми, протягивавшая два стакана. — А ты? Твой поднос остался на раздаче, забери его, — я посмотрела ей в глаза и сделала глоток чая, который сразу же напомнил о доме. — Ну, я подожду, пока тебя перестанет тошнить, а то вид рвоты стопудово не улучшит мой аппетит. Она засмеялась и, забрав назад отданный мне стакан с соком, отхлебнула от него, оглядевшись. — Обычно в это время тут пусто. Что-то многие запозднились. Я промолчала. Рассуждать на эту тему мне не хотелось, поэтому я продолжила медленно пить чай, ощущая, как по телу разливается приятное тепло. Мне предстояло ко многому привыкнуть: новые лица, порядки, уклад и расписание, да и новая жизнь в целом. Странно, но мне не было страшно, скорей тоскливо. Я очень скучала по Ято и Юкинэ! Казалось, частичка меня осталась там, с ними, и теперь я будто кровоточила в том месте, где эту часть безжалостно оторвали. Мне было больно… Я хотела домой! Но в тоже время знала, что поступила правильно: мои родные целы! Правда, уверена, Ято сейчас несладко: он не представляет где я, что со мной, буду ли я жива через неделю или даже минуту, но он тоже невредим… по крайней мере, хотелось в это верить. Возможно, если отбросить предрассудки и воспоминания о прошлом, я смогу привыкнуть к этому месту? Нет, не полюбить, а именно привыкнуть, смириться со своим положением и постараться не думать о том, что сейчас всё могло быть иначе. Не думать о том, что я вновь вернулась назад в никуда.***
Следующие месяцы стали для меня очень тяжелыми: мало того, что я никогда не отличалась физической подготовкой, не слишком-то владела приёмами самообороны и не брала в руки меч, так ещё и тело меня не слушалось, никак не отойдя от двухнедельного заключения. Приставленный ко мне учитель был строг, но справедлив. Если я выкладывалась по полной, он хвалил меня и даже порой отпускал пораньше, но стоило дать слабину или пожаловаться — пиши пропало. Тсуиоши-сан* сразу предупредил, если я буду делать что-то спустя рукава, стану лениться, чего доброго, постараюсь сбежать, или выкину иную глупость — меня отправят в подвал, где продолжат пытать, пока «из головы не выйдет вся дурь». Поэтому я, не жалея себя, отдавалась обучению, хоть поначалу было действительно сложно: учитель не щадил меня и, если я пропускала удар, бил со всей силы, оставляя на коже сине-жёлтые синяки. Мне повезло, что я хоть немного, но изучала борьбу, и благодаря великому Тоно имела хоть какое-то представление о том, как ставить блок, уходить от захвата или заводить соперника в угол. Конечно, я слишком хрупкая, но у меня были реакция, сноровка и скорость, частенько помогавшие избегать коварных приёмов противника. Спустя две недели я почувствовала в себе не только силу, но и желание продолжать: у меня начало получаться, я перестала ощущать себя жалкой и беспомощной. А ещё одним несомненным плюсом жёстких и выматывающих тренировок было то, что по ночам я спала, как убитая, не думая о Ято, бывшем доме и прежней жизни. Просто абстрагировалась от происходящего и шла к единственной цели, которую поставила перед собой: стать профи, как и велел Валаам. Кстати, видя мои успехи, хозяин начал обращаться со мной иначе: теперь его улыбки не были столь фальшивыми, а забота — надуманной. Например, вечером того дня, когда я впервые выбила деревянный меч из рук Тсуиоши, в комнате меня ждал сюрприз: целый пакет с новенькой одеждой, причём соответствующей привычному мне повседневному стилю (до этого момента я носила несколько экстравагантные вещи, одолженные у Эми). Конечно, Бог Алчности не сам ходил по магазинам (да и судя по купленному, выбирала это явно девушка), но мне всё равно было приятно: он не только интересовался моими успехами, но и поощрял, что не могло не радовать. Спустя два месяца я была готова порвать в клочья любого, на кого Валаам скажет «фас». Я стала сильной и гибкой, научилась разоружать противника голыми руками, запомнила болевые точки человеческого тела (это, конечно, относилось и к Богам и к шинки), а также практически мгновенно реагировала на возможную опасность и искусно подстраивалась под любые ситуации. А клинок… буквально стал продолжением моей руки: отдавая его после тренировок, я чувствовала себя уязвимой и какой-то… неполноценной. Все в доме удивлялись моим успехам, а кое-кто даже неприкрыто завидовал. Поговаривали, что так быстро учиться — моя индивидуальная способность как орудия, но ведь это глупо! Для Валаама я не меняла форму, оставаясь в человеческом теле, хотя, не скрою, я и сама, оглядываясь назад, не могла понять, как у меня получилось достичь такого. Признаюсь, порой меня это даже пугало, и в голове всплывали мысли «а что сказал бы Ято?», но я гнала их прочь, руководствуясь тем, что лишь выполняю приказ. Правда, говорить о том, что я достигла высшего уровня было рано. Да, теперь драться со мной было сложно даже учителю, но мне всё же не хватало опыта: тренировочный спарринг на деревянных палках дело одно, а вот выйти на бой с реальным соперником и оружием — совсем иное. Кстати, в день моей последней тренировки мне дали в руки настоящий меч: острый, как бритва, он, казалось, мог пополам разрезать падающий лепесток сакуры. Тогда я осознала, что происходящее до сего момента — было лишь подготовкой, прелюдией к тому, что меня ждёт дальше. Больше нельзя пропустить удар с мыслями «подумаешь, новый синяк», потому что теперь от сноровки, скорости и точности зависела моя жизнь. В тот вечер я вернулась в комнату с режущей раной на плече: Валаам присутствовал на последнем спарринге с Тсуиоши, поэтому учитель решил показать меня во всей красе, но… переоценил. Под конец дня от тяжести клинка руки плохо слушались, и я чуть не пропустила удар, поставив блок почти самым кончиком меча: этого хватило, чтобы остаться в живых, но не уберегло от глубокого пореза. Но я не переживала: за эти месяцы я ощутила столько боли, что стала воспринимать её как свою неизменную спутницу. И единственное, что продолжало печалить — Ято тоже чувствовал это. Интересно, как он там без меня? Работает ли? А Юкинэ? С ним всё в порядке? Ищут ли они меня или опустили руки? И захотят ли, чтобы я вернулась, когда узнают кем я стала теперь? Кинха. Я успела привыкнуть к этому имени. Оно стало своеобразным ограждением от прошлой жизни, и за ним, на доселе неизведанной территории, я словно могла делать всё, что захочу. Единственным блоком для меня оставались жалость, сочувствие, доброта… Я не представляла, как смогу нанести кому-то вред. Вдруг у меня не получится? С самого детства мне прививали сострадание ко всему живому: я даже ненавистного мне паучка не убивала, а просила Ято выпустить его на улицу, а тут… Возможно, мне придётся драться на ринге или пытать кого-то ради выгоды хозяина. Как изменить себя? Как перестать оглядываться назад и быть той, кем обязана? Как забыть о принципах? Как?***
Наконец, я дождалась своего первого задания. Нет, я не жаждала поскорей стать личной собачкой Валаама, выполняющей любые приказы, но уж больно не терпелось выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха: я просидела в стенах дома почти три месяца, и отсутствие каких-либо перемен начало давить. Мне словно не хватало пространства и кислорода: я задыхалась в помещении и мечтала наконец почувствовать тепло солнца, и не через окна, а по-настоящему. Было немного странно видеть пожелтевшие деревья и ощущать покалывание холодного ветра на коже: особенно если учесть, что, когда попала к Валааму, трава в парке ещё была зелёной. Но я старалась не думать об этом и наслаждаться хоть и ограниченной, но свободой. Первое задание заключалось в том, что я должна украсть некие ценные бумаги, в которых заказчик обязался передать заёмщику свой священный сосуд в случае, если не сможет погасить денежный долг до конца января. С моей стороны, это было неправильно, ведь шинки — не вещь, что можно заложить (этот вопрос я воспринимала довольно остро), но и кража бумаг — не выход, ведь долги нужно отдавать. Но приказ отдан, и я обязана его выполнить вне зависимости от собственного мировоззрения. Плохо лишь то, что оружия мне не дали. Если дело дойдёт до сражения, считай миссия провалена — я должна стать тенью, невидимкой, которая зайдёт и выйдет так, что никто ничего не заметит. Честно признаться, этому меня не учили: Тсуиоши уделял время лишь фехтованию и самообороне, не тратя его на такие вот мелочи, а значит, придётся полагаться на собственные знания и опыт. Хотя о чём это я? Все мои навыки в подобном деле сводились к тому, что я могла незаметно пошерудить в шкафу, пока Ято спит, но пробраться в здание, в котором ни разу не была и найти бумаги, которых в глаза не видела… Это казалось чем-то недостижимым. Сейчас был вечер, и я медленно шла вдоль полупустых улиц окраины мегаполиса в направлении нужного мне района. Красть лучше ночью, об этом даже дети знают, поэтому мне необходимо было дождаться темноты и лишь потом приступать. В голове всплыли слова Ято: «Сумерки — граница между днем и ночью. Те, кто боятся тьмы, спешат скрыться от неё, в то время как другие сливаются с ней, срываясь с цепи.» От мыслей, что я могу снова стать жертвой аякаши, заболела нога, будто я вновь почувствовала отголосок той страшной раны, что три года назад мне нанёс призрак. Если такое повторится, уже никто не придёт на помощь. Хотя… Я обвела глазами небо, крыши ближайших домов и тротуары, ища взглядом того, кого люблю больше всех на свете. Я так мечтала увидеть Ято хоть на минутку, даже на секунду. Просто увидеть: не говорить и не обнимать (о подобной роскоши я и думать не могла), а всего лишь встретиться взглядом с такими родными голубыми глазами! На самом деле, в городе с населением почти в четырнадцать миллионов человек пересечься нам было практически невозможно, но я всё равно не переставала надеяться. Открыто искать Ято и уж тем более идти к нему было нельзя — за мной следили, и я знала это почти наверняка. Но ведь никто не застрахован от случайности, верно? Хотя, если встречу его прямо сейчас, разве смогу пройти мимо и сделать вид, что мы не знакомы? Вдохнув его запах, не поддамся ли соблазну кинуться в родные объятия? И сумею ли оттолкнуть, когда он попытается забрать меня домой? Наверно, нет, а значит, пусть лучше он будет где-то там… Вдали от меня, но в безопасности!***
Ко всеобщему удивлению, первое задание я выполнила на ура, с рассветом доставив хозяину нужные документы. А он, в свою очередь, передал их заказчику до того, как настоящий владелец бумаг налил себе утренний кофе. Валаам и Риотто хвалили меня, пророча светлое, в их понятии, будущее, но я не воспринимала эти слова всерьёз, понимая, что там, где есть успех, есть и поражение: как только я провалюсь, их ласковые улыбки моментально сменятся гримасами, а дружеские похлопывания по плечу превратятся в грубые удары. Но зато у меня появился веский стимул не просто исполнять приказы, а делать это непревзойдённо. Я должна стать лучшей среди всех, кто так или иначе работал на Валаама. Следующим заданием было забрать несколько артефактов, оставленных господином в своём храме в Такамагахаре. Дело в том, что, когда он покидал дом, Небесные Стражи тщательно проверяли предметы, вынесенные им из своих владений, поэтому часть очень важных и ценных вещей всё ещё была скрыта в тех стенах. Если кто-то из подчинённых Аматерасу поймает за посещением этой территории и тем более за выносом чего-то запрещённого и опасного — пиши пропало: в лучшем случае Бога Алчности ждёт смерть, а в худшем — вечное заключение в тюрьме. Поэтому работу доверили мне, ведь наши с Валаамом жизни связаны артефактом, да и заточения мне также в случае чего не избежать. Придётся быть крайне осторожной. Когда один из наёмников господина перенёс меня на окраину Такамагахары, сердце замерло: всё тут такое знакомое! Вдалеке, под яркими лучами заката, виднелся замок Бишамон, в нескольких километрах отсюда, за холмом, был дом Кофуку, а ещё чуть дальше — земля Ято, на которой мы начали строить уже второй дом (если не считать Кииро). Сердце сжалось от тоски. Как раз за пару дней до того, как я попала к Валааму, Ято рассказывал, что, если получится, в ближайшие выходные он возведёт каркас будущего особняка. Да-да, он именно так его назвал, ведь, в отличие от храмика на Земле, это строение должно было стать намного более масштабным… А может, и станет, но уже без меня. Идти пришлось долго, потому как в ночи я ориентировалась плохо, а пробираться приходилось среди деревьев и высоких кустов, дабы свести риск быть замеченной к минимуму. Поэтому, когда я, наконец, достигла подножия храма алчности, стояла уже глубокая ночь. От моего некогда бывшего дома мороз шёл по коже: воспоминания накатывали одно за другим. На этих ступенях я чуть не погибла, и Ято пообещал мне комнату в своём храме. А в этом коридоре мы нашли раненого Юкинэ — я тогда очень испугалась, что он погиб, хотя думала, что в тот день видела паренька впервые. А в комнате за углом меня пытали, выжигая имя «Акинэ» и ножом вырезая «Кинха». Странно осознавать, что хоть иероглиф Ято до сих пор при мне, любимый больше не мой хозяин, а я не его шинки… Горько, как горько! Я старалась двигаться бесшумно, словно мышка, поэтому отчётливо слышала шум ветра, ворвавшегося в длинный коридор и с гулом проносящегося по его закоулкам. Было не по себе: тёмные окна будто следили за каждым моим движением, разбросанные в спешке предметы интерьера и вещи притягивали взгляд, а кромешная тьма вселяла страх, что за следующим поворотом стоит кто-то, явно не желающий мне добра. Но, вопреки опасениям, и тут всё прошло гладко: по наводкам господина я добралась до тайного хранилища. Оттуда я забрала странного вида шкатулку с запечатанными и залитыми воском ампулами, по размеру напоминающими пробники от духов с чёрной жидкостью внутри. Ещё там были потёртый золотой шарик на зелёной нити и странного вида монета: круглая, с квадратным отверстием посередине — она была довольно массивной, и оформлением напоминала монетку в пять йен, вот только не было рисунка ветки вишни — лишь непонятные карякули, знак инь-ян и жутковатые изображения двенадцати зодиакальных символов животных. Собрав эти предметы в мягкую сумку и закинув её на плечо, я проследовала тем же маршрутом, надеясь как можно скорей очутиться в безопасности. По логике вещей обратный путь, как изведанная территория, должен был казаться не таким пугающим, но ужас накрывал ледяной волной от мысли, что меня могут поймать. А ещё я действительно хотела вернуться и вручить господину найденное. Я ждала его похвалы, хоть и сама понимала, как это глупо и… неправильно. Валаам украл меня, пытал, избивал, он лишил меня свободы и всего, что было дорого, но ненависть к нему угасла, оставив место слепой покорности. Я смирилась.***
Несколько последующих недель я продолжала беспрекословно выполнять задания господина, стараясь не думать, что делаю, зачем и как. Просто подчинялась. И за это всё чаще слышала за спиной, что я, как цепной пёс Валаама, готова вцепиться зубами в любого, на кого тот покажет пальцем. Меня это обижало, и порой я хотела поотрывать к чертям злые языки шептунов, но Эми меня успокаивала, заявляя, что это простая, свойственная Богам и шинки зависть. Я у нового хозяина на отличном счету, и он даёт мне ответственные задания, а значит, в скором времени я могу занять более высокий пост. А остальных сей факт безумно бесил. Меня это успокаивало, хотя перспективы стать правой рукой Валаама были отнюдь не радужными. Я очень скучала по старому дому и с всё большей тоской осознавала, что с каждым днём шансы туда вернуться таяли… Если Ято не пришёл за мной до сих пор, значит Валаам действительно всё предусмотрел и, как говорится, сжег все мосты, отрезав для меня пути к отступлению. Но я старалась не думать об этом, живя надеждой, что хотя бы смогу увидеть любимого. Правда, пока я не решалась навещать храм Ятогами, потому как боялась слежки, но ведь если в ближайшем будущем задания станут совсем серьёзными, значит, я вошла в круг доверия, так ведь? Укладываясь спать, я представляла себе нашу первую встречу после столь долгой разлуки. Наверно, Ято обнимет меня так крепко, что кости затрещат, а я буду целовать его так долго, сколько позволит чёртово время. Я так соскучилась! До безумия! Хотелось ощутить его тепло и запах, нежность и ласку, мягкость кожи и жёсткость черных волос. Я желала его всего, без остатка! Мне не хватало его, и порой, чтобы не сойти с ума, я воображала любимого рядом, а вечерами даже тихонько разговаривала с ним, делясь проблемами, трудностями и переживаниями. Я пыталась вытянуть из себя всю боль, объяснить Ято, что очень тоскую, но не могу прийти, радовала своими успехами, интересовалась его делами… Правда, ответом была лишь тишина, и слёзы застилали глаза от осознания, что он далеко и не слышит моего голоса. Хотя, может, чудеса возможны? Что если где-то за десятки километров он ощущает моё присутствие или даже понимает, что я пытаюсь сказать? Так хочется верить в это. Как же хочется верить…***
Шанс навестить Ято выдался не так скоро, как хотелось — в конце января, после отгремевшего по всей стране Нового года. Кстати, сам праздник я отметила скромно: не было настроения, да меня и не приглашал никто. Все жители особняка и сторонние наёмники собрались на общей кухне, кричали и танцевали до раннего утра, а мне в ту ночь просто хотелось побыть одной. Было странно справлять это событие в одиночестве, без Ято и Юкинэ. Без них этот день стал… обычным, ничем не примечательным. Я вспоминала Рэя, похоже, в этот раз не даровавшего мне подходящего для этого события расположения духа. Хотя, скорее всего, дело тут было во мне: даже будь я в центре вечеринки, не смогла бы расслабиться и по-настоящему развлечься. Все мысли были с Ято: что он делал в ту ночь, был ли кто-то рядом, помимо Юкинэ, и приготовили ли они для меня подарок? Я вот нет… Если увидят что-то подозрительное в моей комнате — накажут, ведь, скорее всего, Валаам поймёт для кого это предназначается. В тот день мне оставалось лишь надеяться, что я смогу поздравить своих любимых хотя бы словесно. И вот мне выпал такой шанс, когда утром двадцать первого января Валаам подозвал меня к себе в кабинет, дабы сообщить, что готов доверить не только одно из ответственных заданий, но и оружие, которое теперь я обязана хранить почти также бережно, как и его жизнь. — Думаю, этот клинок тебе знаком, — проговорил хозяин, доставая из шкафа длинные чёрные ножны. — Надеюсь, вы оба не подведёте меня в нужный момент. Когда я взялась за эфес, по руке словно прошёл разряд тока, а в правом боку кольнуло… Внимательно рассмотрев рукоять, обмотанную потёртой чёрной кожей, и похожий на корону золотой наконечник, я сразу вспомнила события шестнадцатилетней давности, когда этим самым мечом Риотто пронзил меня насквозь. Хотя… нет, это не может быть он! — Господин, но как? Он ведь под охраной Аматерасу? — с придыханием произнесла я, осторожно держа клинок, точно он был ядовитой змеёй, готовой броситься в любой момент. — Долгая история, но могу сказать одно: маленькая дура, называющая себя Верховной Богиней, до сих пор думает, что этот артефакт находится на своём месте. Мало того, он там как бы и есть: стоило больших усилий сделать по виду неотличимую от оригинала копию, — Валаам самодовольно ухмыльнулся и даже подмигнул мне. — И пусть она и дальше так и думает. Это понятно? Узнаю, что кому-то проболталась — шкуру спущу, причём в буквальном смысле. — Х… хорошо, господин, слушаюсь, — с дрожью в голосе ответила я, вытаскивая меч из ножен и рассматривая его идеально-гладкое блестящее лезвие. — Правда перед своими можешь не распинаться: все, кто живут в этом доме — состоят в братстве и входят в мой круг доверия. Они в курсе кое-какой моей затеи и, соответственно, знают, что за меч теперь в твоих руках. — Что за затея, господин? — я резко спрятала лезвие в ножны, наслаждаясь звякающим звуком металла. — Пока не забивай этим голову, а послушай, что должна сделать сегодня. Тщательно подбирая слова, хозяин дал самое сложное в моей жизни задание: убить. Остановившись перед объяснением подробностей, он внимательно изучал мою реакцию, которая не заставила себя долго ждать. Я, конечно, понимала, что всё это обучение не просто так, но была уверена — мои навыки должны пригодиться на ринге или для защиты хозяина, но это… Я была в ужасе! Отнять жизнь? Но это неправильно! Не важно, что сделал тот Бог, шинки или человек — у каждого должно быть право попросить прощения и искупить вину! — Я не смогу, — вырвалось у меня ещё до того, как я успела сообразить кому это говорю. — Хм, надеюсь, мне показалось, Кинха, поэтому сделаю вид, что ничего не слышал, — Валаам сейчас походил на волка, готового разорвать жертву. — Простите, господин, но я… Мне сложно выполнить это задание. Могу я сделать что-то дру… — Нет! — Валаам крикнул так громко, что я подпрыгнула. — Ты выполнишь приказ, и это не обсуждается! Или хочешь вернуться в камеру? Сказав это, хозяин напряг кисть правой руки, а после начал слегка сжимать пальцы. В это же мгновение в моё горло будто вцепились железной хваткой, кровь в венах словно застыла, а ледяной ужас сковал тело, подчиняя его себе. Что-то похожее я ощущала, когда чуть не умерла после схватки с Риотто… И сейчас я точно снова готова была покинуть этот мир. Но вот, также внезапно, как и началось, чувство удушения прошло, а по мышцам вновь разлилось тепло. — Ещё возражения? — холодным тоном уточнил господин, давая понять, что это лишь малая часть того, что меня может ждать за неподчинение. — Нет, господин. Я слушаю, что нужно сделать.***
— Эми! Открой! Я знаю, что ты там! — я как ненормальная стучалась к ней, пока не заныли костяшки пальцев. — Не откроешь — вышибу дверь к чёртовой матери! В комнате послышалась возня, и спустя пару секунд на пороге показалась моя подруга: с мокрыми волосами, в полотенце на голое тело — она выглядела весьма привлекательно. — Тебе жить надоело? Ты какого ломишься ни свет, ни заря? — она была явно раздражена, ведь, похоже, я вынудила её досрочно выйти из душа. — Нужно поговорить! Больше не знаю к кому пойти. Не дожидаясь приглашения, я прошла в её спальню и по-свойски уселась на кровать. Эми ещё какое-то время стояла на пустом пороге, а после, покачав головой, тоже проследовала в комнату. — И что же случилось у бедняжки Кинхи на этот раз? — с усмешкой спросила она, перебирая стопку свежевыстиранной одежды. — Мне дали новое задание, и я не представляю, как его выполнить! — затараторила я, кусая ногти. — И самое ужасное, даже не могу сказать тебе что это за поручение, ведь нельзя… — Тебя послали убить того должника? — она покосилась на меня, слегка прищурившись. — А ты откуда знаешь? — странно, что Валаам посвятил в свои планы обычного наёмника, ведь Эми даже не была в числе особо приближенных, как, скажем, Риотто и ещё несколько Богов. — Потому что это я нашла заказчика, — Эми ухмыльнулась и продолжила рыться в вещах. — Кстати, догадывалась, что его поручат именно тебе и, если честно, не понимаю в чём проблема. — Как это не понимаешь?! Я должна жизнь отнять! Это, по-твоему, мелочь? — Ну да, — она пожала плечами, а после, вытащив ярко-зелёную блузку, приложила её к себе и подошла к зеркалу. — Тем более этот пьяница сам виноват: занял огромные деньги, прокутил их, а как пришло время отдавать — смылся, причём от лучшего друга. Его не жалко! — Неправда, — уже с толикой неуверенности проговорила я, — откуда известно, что он не потратил их на что-то нужное? И может, у него неприятности были или он кому-то помог. — А может, тебе стоит снять розовые очки? Я, конечно, вижу, что ты дитя дитём, но Валаам не терпит сопли, поэтому подотри их и слушай: в течение пары недель его видели в нескольких борделях и барах, где он буквально разбрасывался деньгами. Пойми, он сам напросился! — Эми, сев рядом, положила руку мне на колено. — Взять у него нечего — он даже самого замшелого храмика не имеет, поэтому заказчик решил отомстить таким способом. Если на одного урода, не уважающего других, станет меньше, чем плохо? Считай, сделаешь доброе дело. Я вспомнила, что когда-то с Ято тоже было нечего взять, кроме бутылки с сотней монеток да спортивного костюма. Правда, он тогда не крал, а наоборот, помогал, выполняя иногда поистине сложную работу за гроши. Может, тот за кем меня посылают, и вправду заслужил такую участь? — Мне кажется, я не смогу. На словах всё это просто, но… Чёрт, почему такое задание поручили именно мне? Похоже, Валаам решил проверить меня на прочность или узнать так ли хорошо я подчиняюсь, как ему бы хотелось. — Какое такое? — Эми сморщила брови, слегка отпрянув от меня. — Ну, — я потупила глаза, — убийство! — Да очнись ты! — моя подруга даже вскрикнула от негодования. — Восемьдесят процентов заказов твоего хозяина связано с этим, а ещё десять — с пытками и допросами! Тебя жалели, и такие поручения до сего момента выполняли наёмники! А теперь, когда ты вошла в колею, Богу Алчности неохота тратить средства на то, что ты можешь сделать бесплатно, усекла? — Как восемьдесят? — повторила я, округлив глаза. — Хочешь сказать, такое теперь будет постоянно?! То есть это не последнее убийство, которое… Перед глазами потемнело, и на меня как лавина обрушилось осознание, что меня ждёт. Зря я рассчитывала ограничиться рингом — Валаам решил сделать из меня не просто бойца, а киллера, готового убить по приказу. Эми не стала отвечать, посчитав вопрос риторическим, и, поднявшись с кровати, как ни в чём не бывало продолжила собираться, теперь подбирая брюки. — Ладно, — чуть поразмыслив, снова начала я, — а заказы, где нужно убить невинных, встречаются? — Сплошь и рядом, — еле слышно ответила подруга сквозь стиснутые зубы. — Значит, я не выживу здесь, — с грустью констатировала я, согнувшись и упершись лбом в колени. — У меня просто не получится. Я пыталась не расплакаться, как маленькая девочка, стараясь придумать план того, как поступить, но услышала прямо над собой звонкий, но одновременно с тем жёсткий голос Эми: — Может хватить ныть? Бесишь! — Но я… — я подняла голову, начав оправдываться, но стоявшая вплотную ко мне брюнетка, перебила. — Но я, но я… Тьфу! Ты вообще понимаешь, где находишься? Это я могу перебирать работой, потому как ни к чему не привязана, а ты — в рабстве! Хочешь подохнуть? На здоровье! Но подумай сперва о том, кого твоя смерть порадует? Валаама? Да срать ему! Риотто? Хм, ну может, он и выпьет за столь интересное развитие событий, но как насчёт этого твоего старого хозяина? — Эми взяла меня за плечи и как следует тряхнула. — Ты говорила, вы были очень близки. Как считаешь, что с ним будет, когда твоё имя сгинет вместе с тобой? Её слова задели: выходит, придётся выбирать между одним Ято и десятками, а может, сотнями неизвестных мне, и вполне возможно, невинных жизней. И какая из чаш весов перевесит? Малюсенький, но шанс ещё хоть когда-нибудь быть с любимым, или чистая, незапятнанная совесть? — Я хочу жить, — тихо произнесла я в ужасе от собственных слов. — Вот! Здравый ответ взрослого почти человека! Значит, с этим идиотским разговором покончено? — Эми отошла от меня, видимо, всё-таки намереваясь одеться. — Нет, — буркнула я, тоже поднимаясь. — Ну что ещё?! — она подошла к шкафу и, протянув руку на полку с нижним бельём, скинула полотенце. Я впервые видела Эми обнажённой. Нет, не то чтобы я горела желанием это лицезреть, или что меня привлекают голые девушки, но я не могла не восхититься её фигурой: подтянутые бёдра, рельефный живот, красивая, упругая и, честно сказать, немаленькая грудь, выпирающие ключицы и лебединая шея — всё это заставило меня на секунду забыть о чём идёт речь. — Чего уставилась? — спросила она, приподняв бровь. — У тебя столько имён, — нашлась я, ведь, действительно, на её теле их было больше десяти. — Так я же говорила при встрече. Или у тебя склероз? — иронично ответила та, натягивая бюстгальтер. — Я в тот день сама себя не помнила, а ты про имена заливаешь, — рассмеявшись, я отвернулась, будто рассматривая её коллекцию книг, а сама в это время корила себя за столь необдуманное поведение. Судя по наступившей тишине, Эми приняла мои слова за правду и продолжила собираться, а я всё пыталась понять, как вернуться к мучившей меня проблеме. Но мозговой штурм был недолгим — подруга сама перешла к этой теме. — Так почему «нет»? — спросила она, застёгивая ремень на брюках. — Хотела узнать, ты… Ты случайно не слышала… Эм… — я не знала, как задать мучающий меня вопрос и не вызвать подозрение. — Не мямли! Я уже опаздываю! — с характерным для неё гонором ответила моя собеседница. — За мной следят? — внутри всё сжалось в ожидании ответа. — А с чего такой вопрос? — Потому что чувствую, моё первое убийство пройдёт не так гладко, как Валаам его себе представляет. Возможно, мне придётся долго собираться с мыслями… А я не хотела бы, чтобы господин знал об этом. На самом деле я врала. О факте слежки мне необходимо было знать, дабы решить, могу я навестить Ято или нет. Мне так хотелось хоть на минутку попасть домой! — Ну, насколько мне известно, нет. Вроде, в первые разы Валаам упоминал, что за тобой надо присмотреть, но сейчас у него наверняка есть дела поважней. Так что не парься, хотя на твоём месте я бы всё равно не рассусоливала. Качнув головой, я направилась было к двери, как услышала неожиданный вопрос: — Кинха, а почему Валаам так жаждал заполучить тебя? Если ты оружия боялась, как огня, да и драться не умела толком. Остановившись, я подумала, как ответить так, чтобы не рассказывать всю подноготную, поэтому бросив: «Потому что не привык отдавать свои вещи», вышла за дверь.***
Выполнение задания для меня прошло, как в тумане. Я со всей силы пыталась не думать о том, что планирую совершить, но, когда, прячась в засаде, увидела лицо молодого мужчины, которого должна убить, сердце замерло. Я очень долго собиралась с мыслями, зачем-то взвешивала все «за» и «против», убеждала себя, почти умоляла, но выйти и сделать решающий удар клинком так и не решалась. Если жертва переместится — найти его я не смогу, а значит, каждая последующая минута промедления могла стоить мне чертовски сильного наказания. Но даже этот, казалось бы, веский стимул, не подталкивал меня к действию. Я ждала, ждала, ждала… Пока не вспомнила слова Эми о том, что будет с Ято. Ведь, если я провалюсь, Валаам уж точно не простит, а значит, любимый почувствует всё на себе. А если всё же решусь, но сделаю это слишком поздно — не успею туда, куда хочу попасть всем сердцем. Но я ведь так долго планировала этот день, так ждала! Неужели какой-то хмырь, не умеющий распоряжаться деньгами, станет мне помехой? Выйдя из укрытия, я почти моментально настигла жертву и, когда он ещё не успел ничего понять, пронзила клинком, зажмурившись в самый последний момент: не могла видеть его искажённое болью лицо. Теперь на моих руках была кровь. Я впервые лишила кого-то жизни, и это вряд ли останется самым ужасным поступком за службу у Валаама. Только вот интересно, сколько ещё раз мне придётся наступать себе на горло ради выполнения приказа?***
Сердце, как бейсбольный мячик, бешено билось о рёбра. Я стояла перед входом в храм, который шесть лет считала домом... да и сейчас считаю. Внутри было тихо: похоже, никто не слышал, как я подошла, но, прежде чем постучать, стоило спрятать клинок — ни к чему Ято знать подробности моей новой жизни. Аккуратно сунув оружие в кусты неподалёку, а после убедившись, что его не видно, я вновь направилась к дверям. Отчего-то заходить было страшно. Вдруг любимый начнёт задавать вопросы? А я даже соврать не смогу, потому как он почувствует укол лжи… Может, просто уходить от ответа и менять тему? Стоит попробовать! Наконец решившись, я постучала, и немного подождав, вошла. Внутри было не только тихо, но и темно, а в воздухе витал неприятный запах пота, алкоголя и затхлости. Я поморщилась, проходя в коридор. Мне было странно видеть дом таким… запустевшим. Тут давненько не убирали: пыль на полках, засохшие цветы, поставленные мной в вазу ещё в сентябре, разбросанные вещи и спёртый воздух говорили о том, что Ято без меня не справлялся. Хотя, может, он здесь не живёт, пытаясь перебороть навалившиеся проблемы в компании друзей? Сделав ещё пару шагов и свернув в гостиную, я обомлела: хозяин спал сидя на полу, облокотившись спиной на диван. В его руке была ещё недопитая и уже опасно наклонившаяся бутылка пива, содержимое которой вот-вот готово было вылиться на ковёр. Вокруг был ещё больший бардак, чем в коридоре: разбросанные пачки из-под чипсов и готовых обедов, фантики от конфет, грязные вещи, не стираные полотенца и просто гора пустых бутылок. Я была в шоке. Серьёзно? Он в запой ушёл?! Не такого я ожидала! Я надеялась, любимый встретит меня, как самое большое на свете чудо, а вышло, что чудом в моих глазах был он, правда уже в другом смысле слова. — Ято! — я подошла к нему и аккуратно погладила по плечу, боясь напугать, но он даже не пошевелился, продолжая пребывать в крепком алкогольном сне. — Эй, проснись! Когда он не отреагировал и дальше, я, пройдя на кухню, налила воды в более-менее чистый стакан, а после без капли жалости вылила всё его содержимое на голову любимого. Громко вскрикнув, он замахал руками, отчего недопитая бутылка отлетела в сторону, чуть не задев меня. Наблюдая, как он медленно открывает глаза и вытирает рукой иссохшиеся губы, я испытывала некое отвращение. Таким своего Бога я видела впервые, и эта картина мне уж точно не нравилась… — Может объяснишь, что происходит? — громко спросила я, стараясь поймать взгляд затуманенных голубых глаз. — Уйди, — еле выговаривая слова, пролепетал он, махнув рукой в мою сторону и снова облокачиваясь на диван. — Ты ополоумел?! — крикнула я, пнув его по рёбрам, тем самым надеясь, наконец, расшевелить. — Так ты меня встречаешь, да? Может, спустя пять месяцев я тебе и не нужна уже вовсе? Кажется, мой удар на него нисколько не подействовал, но вот слова… Спустя пару секунд он снова поднял веки, но теперь его взор более-менее прояснился. — Акинэ? — с хрипотцой спросил он, медленно поднимаясь. — Нет, блин, Дайкоку! Ты что творишь вообще, пока меня нет? Вначале мне, может, и хотелось обнять Ято, но представшая картина на некоторое время уняла это желание. — Это правда ты? — тихо продолжил он, точно не слышал вопроса. — Правда я, — кажется, мой Бог безнадёжен. Резко вскочив, Ято кинулся ко мне и, крепко обняв, прижал к себе, зарывшись носом в пряди моих волос. — Мне кажется, я ещё сплю! — с нотками истерики в голосе прошептал он, обдавая меня несвежим дыханием. — Вот и мне! — всё ещё грубо пробурчала я, отпихивая любимого. — Ты не ответил, что, чёрт возьми, здесь происходит! Где Юкинэ? Кажется, только сейчас Ято понял суть моего вопроса и, оглядевшись, будто впервые увидел бедлам, творящийся вокруг. — Я объясню… — промямлил он, взъерошивая иссиня-черные волосы. — Уж хотелось бы, — со стороны я, наверно, походила на злую мачеху, отчитывающую провинившегося ребёнка. — Но это позже, ладно? — он снова приблизился и уткнулся мне в ключицу. — Как ты убежала? Этот вопрос поставил в тупик. Похоже, хозяин думал, я вернулась навсегда. И как сказать правду? Он же, чего доброго, не отпустит назад, но я должна уйти, иначе быть беде! — Никак, Ято, прости. Я просто зашла на минутку, дабы сказать, что со мной всё хорошо, — прошептала я, целуя его в висок. — И скоро уйду. Услышав это, он резко попятился, смотря на меня полными ужаса глазами. — Как это? — его руки слегка затряслись. — Куда? — Всё туда же, — сказав это, я провела пальцем по кожаному ремешку на шее, показывая, что всё ещё нахожусь в собственности Валаама. — Погоди, расскажи всё по порядку! — голос его стал громче и требовательней. Накинув на испачканный диван покрывало, он сел, приглашая меня сделать тоже самое. — Хорошо, — опустившись рядом, я взяла Ято за руку, трепеща от его тепла. — Только ты первый. Я слушаю!