— Так тебя можно поздравить с повышением? — похоже, Аки решила отшутиться, но ситуация была слишком серьёзная. И я не отреагировал на её попытки меня развеселить.
— Вечером восьмого января на аудиенцию к Верховной Богине записался один парень по имени Озему, — начав рассказ, я ощутил, как внутри всё сжалось от страха: я так давно хотел встретиться с Аки и всё выяснить, но теперь моя решимость таяла. — Этот Бог утверждал, что у него имеется крайне важная информация: мол, есть группа Богов и шинки, которые делают противоправные вещи и, похоже, хотят нанести вред Небесам.
Я замолчал, собираясь с мыслями, и при этом не смотрел на Акинэ: боялся, что увижу в её глазах подтверждение своей теории. Конечно, сегодня я так или иначе узнаю правду, но… пока не был к ней готов. Ещё немного… Мне нужно хотя бы пару минут!
— По странному стечению обстоятельств наш работник, принимавший заявку, не отвёл того Бога на приём к Аматерасу сразу: решил, что его накажут за бесцеремонное и крайне неуважительное вторжение в покои Богини, — всё же продолжил я, покачав головой от негодования, — и велел доносчику приходить вечером следующего дня… Вот только — тот не явился!
Глубоко вздохнув, я пытался сделать так, чтобы Аки не замечала в моих словах злости или ненависти. Ведь ещё не факт, что она причастна к данной истории. И если окажется, что любимая ни при чём — я буду выглядеть идиотом, решившим, что все беды Небес, прямо или косвенно, тянутся от Валаама и его братства.
Я не хотел её обижать.
— И мне было поручено выяснить, что случилось с Озему, где он сейчас и, если его устранили — узнать, кто это сделал, — сжав кулаки, я поднялся с места, приблизившись к Хиёри. — И теперь мы подошли к вопросу, о котором я говорил.
Я вспомнил, какими угрюмыми были личные помощники Аматерасу, наши главнокомандующие, когда рассказывали о сложившейся ситуации. Как они просили отнестись к заданию со всей ответственностью, как дали понять, что дело серьёзнее, чем может показаться. И как я дал клятву сделать всё, что в моих силах, и даже больше.
— Скажи мне Акинэ, скажи честно и открыто, — положив руки на её плечи, я с ужасом ждал ответа. — Убийца, которого я неустанно ищу вот уже полтора месяца… Это ты?!
Я не хотел повышать голос, но был до предела вымотан. Опустошён и физически, и морально.
Незнание истинного расклада вещей раскалывало на части: одна половина меня хотела найти виновного и наказать его, а другая — страшилась, что у искомого мною зла будет лицо Хиёри.
Работая на Небеса и выполняя это задание, я осознавал: необходимо контролировать то, о чём я докладываю Аматерасу и какие улики нахожу. Ведь виновной может быть Акинэ! Мне приходилось создавать видимость активной деятельности, искать доказательства, которые устраивали бы Верховную Богиню и моё начальство, но не давали точной наводки на конкретного преступника. Ведь отказаться от работы и дать понять, что не в силах что-либо найти, тоже нельзя — тот, кому бы перепоручили моё задание, мог сам добраться до правды и навредить той, кого я люблю.
И каждый раз приходя на внеочередное собрание, касающееся данного инцидента, я с замиранием сердца ждал, что меня отстранят от работы или, что ещё хуже — кто-то другой нашёл более весомые улики, действуя за моей спиной. Что сейчас мне объявят о том, кто стоит за убийством Озему, и поручат доставить виновника в Такамагахару для заключения под стражу.
Поэтому я так ждал сейчас ответа Аки. Мне необходимо понять, что делать дальше. И, наконец, снять с плеч это бремя… по крайней мере я в это верил.
— Ты несколько неверно выразился, — по лицу Хиёри невозможно было определить, что она имеет в виду, поэтому я смутился. Она всё же невиновна, и мои предположения — лишь плод глупой фантазии?
В сердце затеплилась надежда на лучшее: если всё так, как я хочу, и Акинэ не причастна к инциденту с Озему, я смогу выложиться по полной и найти виновника, не боясь за последствия, действуя решительно и без опаски.
— Что ты имеешь в виду? — с волнением уточнил я, ощущая, как внутри всё сжалось от предвкушения радостной новости.
Я ожидал, что сейчас она скажет, мол, я идиот и с чего это вообще решил, что она виновата? Я уже ждал, что Акинэ залепит мне пощёчину и обвинит в ложных нападках, что она обидится и даст понять, что очень во мне разочарована. И хоть эти варианты не слишком приемлемы — были лучшим исходом происходящего.
— Ты сказал: «Убийца, которого я неустанно ищу…», — она замолчала, всё так же не сводя с меня глаз. — Только вот на самом деле… ты уже несколько минут с ним разговариваешь.
Её слова донеслись до меня откуда-то издалека и не сразу осели в голове: я будто бы услышал непонятную речь и всё никак не мог определить смысл сказанного. Но мало-помалу пришло осознание: мои подозрения были не напрасными.
Чёрт! Ну как так-то, а?!
— Скажи, что ты пошутила… — прошептал я обречённо. — Пожалуйста!
— И тогда тебе станет легче? — её слова тоже были едва различимы, словно Акинэ думала, что если произнести их тихо — они не причинят мне так много боли. — Не думаю, ведь мою ложь ты распознаешь, да и… кажется, когда-то мы договорились не врать друг другу. И вот, я своё слово держу.
— Зачем? — поджав губы, я старался совладать с эмоциями, которые пока ещё не захлестнули, но уже нарастали где-то внутри, подобно цунами. — Зачем ты его убила? О чём Озему узнал?
Я в полной заднице! Чёрт, чёрт, чёрт! Ну почему не одно, так другое? Я когда-нибудь смогу проснуться утром и понять, что у меня всё… нормально? Не отлично, не хорошо, и тем более не замечательно, а просто… нормально! Ровно! Что на меня ничего не давит, что нет мук совести и чести. И жизнь, пусть и тусклая, но обычная: без катастроф и прочей дряни, что валится на меня, будто я для неё какой-то магнит.
— Обо всём… наверно, — чуть качнув головой, Аки посмотрела на мои руки, до сих пор стискивающие её плечи. — Пожалуйста, отпусти. Мне же больно.
Тут же разжав хватку, я и вправду ощутил боль, которую не замечал до этого — был слишком поглощён разговором. И теперь корил себя за это.
— Прости, — отойдя к кухонному столу, я опёрся на него, пытаясь мыслить трезво и разумно. — Хочешь сказать, парень узнал про Валаама, братство, клинок… убийства? Подобное вообще возможно?
Не понимаю, как Бог Алчности мог такое допустить! Он ведь весь из себя стратег: думает на пять шагов вперёд и сохраняет полную конфиденциальность даже там, где это не нужно — по крайней мере он мне видится именно таким. А тут вдруг подобный прокол?
— Возможно, его осведомлённость была несколько иной, — потупив взгляд, Аки старалась не показывать, что переживает, но дрожь в голосе выдавала её чувства. — Озему видел, как я забрала его шинки и проследовал за нами до дома Валаама. А после… Думаю, он смог подслушать какие-то разговоры членов братства: возможно, они обсуждали нечто важное, ещё не зайдя в дом, и этой информации было вполне достаточно.
Прислонившись спиной к противоположной стене, Хиёри проскользила вниз, сев на корточки и спрятав лицо в ладони.
— Это полностью моя вина. Прости! Моя беспечность добавила всем проблем. И тебе, видимо, тоже, — покачав головой, она провела рукой по волосам, убирая их назад. — Я думала, что, убив доносчика, исправлю ситуацию и об инциденте просто забудут, но… похоже Аматерасу не так глупа. Ещё раз прости.
Она была искренней, но удивило другое: Аки говорила тихо, спокойно, без угроз, претензий и попыток свалить вину на меня. Она не кричала, что если бы не я — она бы никогда не попала к Валааму, не злилась за прошлое и не тыкала им мне в лицо. А просто брала вину на себя, хотя… в данной ситуации я бы с ней поспорил: нынешний хозяин слишком многое на неё взвалил, и то, что Аки совершит ошибку, было предрешено — оставался вопрос времени, и только.
— Не нужно корить себя, — я хотел, чтобы эти слова стали утешением, но из моих уст они прозвучали сухо и безэмоционально. — Я знал, что нечто подобное случится, но надеялся, что оно не примет столь огромного масштаба. Поэтому успокойся.
Возможно, мне стоило бы почувствовать облегчение: пусть новость и была неутешительная, однако теперь я знал точный расклад вещей и мог действовать осознанно. Но вот как именно я выкручусь? Эти восемь недель бестолковой работы были напряжёнными, но что если их придётся растянуть на месяцы или даже… годы? Аматерасу не дура: не получив должных результатов, или задумается над моей некомпетентностью или же, что ещё хуже, заподозрит в заговоре с лицами, несущими угрозу не только Богам, но и людям. А уж чего-чего, а такого она точно не простит! И тем самым я подвергну опасности Юкинэ, состоящего на службе Небес вместе со мной.
— Тебе легко говорить… — Аки невесело усмехнулась. — На меня, выходит, объявили охоту, и не кто-нибудь, а сама её величество главнокомандующая! И мало того, что я подставила под удар себя, так и… другие могут пострадать. Те, кто этого не заслуживает.
Конец фразы она произнесла так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы её расслышать. Интересно, она имеет в виду меня, Юкинэ и наших общих друзей или же членов братства, к которым привязалась?
— Пока ещё не всё потеряно! — пусть голову занимали упаднические мысли, я силился быть оптимистом для любимой. — Поверь, на Валаама там даже не думают, по крайней мере я таких разговоров не слышал. Потому всё ещё может обойтись, нужно только придумать хороший план.
— С этим у меня в последнее время туго, — посмотрев на меня, Акинэ покачала головой. — Конечно, если хочешь походить по лезвию ножа и ощутить каково это — быть на грани смерти, то, как говорится, welcome! Потому что все мои недавние планы именно такие. Хреновые, то есть!
— Ну ты ведь ещё жива, значит, не всё так плохо, — теперь и я улыбнулся: наверно, это признак того, что нервы сдают, потому как в данной ситуации не было ничего весёлого.
— Я бы с тобой поспорила, — чуть подавшись вперёд и дотянувшись до меня носком ботинка, Аки небольно стукнула мою ногу. — Так что делать будем?
Она спросила это так буднично, словно уточняла, что приготовить на ужин: мисосиру или суимоно*? И на пару секунд я даже забыл, что теперь у нас разная жизнь и нынче меня и Аки почти ничего не связывает…
— А есть предложения? — мне было стыдно признать, что свежих идей в моей голове, как удачи в Богине Бедности — ноль. — Готов выслушать, если что.
Сев на пол и вытянув ноги, я приготовился слушать, хотя не сильно-то верил, что любимая сможет взять и сходу найти выход из случившегося. Однако, она меня удивила.
— А разве не очевидно? — вопросительно подняв брови, она ждала моего ответа, но, осознав, что я понятия не имею, к чему она клонит — цокнула, на пару секунд возведя глаза к потолку. — Надо найти того, кто якобы прикончил Озему, и дело с концом!
Разведя руки в стороны, она будто бы рассказала прописную истину, но я в этой теории видел множество недочётов и дыр.
— Зашибись! — округлив глаза, я наигранно обрадовался. — Ну раз всё так просто, ты тогда это проверни, а мне потом на досуге расскажешь, что в итоге получилось, ага?
Я вовремя увернулся, потому что она чуть не заехала мне по плечу ножнами. Правда, и в этом жесте не было агрессии: Аки явно была в хорошем расположении духа и дурачилась.
— Ага. Сейчас прям и начну! А денег займёшь? — вытянув ладонь, она будто бы ждала, что я положу туда купюру. — А то альтруизм нынче не в моде, особенно среди тех, кто, рискуя жизнью, собирается признаться Верховной Богине в том, что не совершал.
Прикусив нижнюю губу, она сдерживала рвущийся наружу смех.
И в этом была вся Акинэ. Моя Акинэ — та, которую я помнил: смешная, немного бесшабашная, добрая и лучезарная.
— А я думал — ты спонсор данного мероприятия, — я заранее вжал голову в плечи, ожидая нового толчка или пинка. — В конце концов, кто тут из нас шинки Бога Алчности?
— В том то и дело, что Алчности, а не Бескорыстия! — встав и в два счёта сократив расстояние между нами, Хиёри села на меня, при этом прижав мои плечи к стене. — Ну так что, где деньги брать будешь?
Аки нависала надо мной, и, из-за того, что её голова находилась чуть выше моей и была опущена — волосы любимой слегка щекотали лицо. Только мне это не мешало: я жадно вдыхал их запах и пытался насладиться ощущением её веса и тепла… Это было что-то непередаваемое! Самое прекрасное чувство на свете!
— Займу у тебя? — иронично спросил я, вспоминая туго набитый кошелёк Хиёри, который она не раз демонстрировала по время праздника братства десятого августа. — В данном вопросе мне бы не помешал спонсор!
— А что мне за это будет? — спросила Аки, но в этот раз не с усмешкой, не игриво, а… томно и нежно.
— А что ты за это хочешь? — вопросом на вопрос ответил я, ощущая жар, разливающийся по телу.
— А что ты можешь? — не унималась любимая, продолжая играть в нашу словесную игру. — Давай, бог Ято, не стесняйся, предложи мне что-нибудь взамен.
Она продолжала держать мои плечи и смотрела с такой страстью… Однако, я не привык быть снизу и подчиняться. Пришлось напрячь торс и освободиться от её хватки: с лёгкостью сбросив Аки с себя, я теперь сам оказался на ней.
Я чувствовал себя властным над своей шинки, а она и не думала делать вид, что не хочет подчиняться…
— Боюсь, набор моих услуг для тебя довольно скуден, — опираясь на одну руку, второй я убрал прядь волос с её лица. — Так что…
Я наклонился чуть поближе: теперь между нашими лицами было не больше пары десятков сантиметров.
— Уборка, стирка, готовка! — со смехом продолжил я, бодро чеканя каждое слово. — Могу сад прополоть, с собакой погулять, обед приготовить!
Тоже засмеявшись, Аки скинула меня с себя и встала. Разумеется, мы оба осознавали: дальше игры наши действия не зайдут. Она давно дала понять, что я её более не интересую, особенно в плане интима… и, если учесть, в чём именно я перед ней провинился — такой поворот событий вполне ожидаем.
Но даже если представить, что она смогла меня простить, что я ей более не противен и Аки… была бы готова к чему-то большему — не хочу при первой возможности кидать её в свою постель, будто только этого мне и надо. Если быть честным, я готов никогда больше к ней не прикасаться, но при этом хоть иногда вот так, беззаботно и по-доброму, общаться с Хиёри.
Секс никогда не был самым важным аспектом нашей с ней жизни: если другие считают это действо вершиной отношений, то для нас эта была лишь малая их часть.
— А я думала: как далеко ты зайдешь? — пытаясь отряхнуться от пыли, что скопилась на полу, она испытующе посмотрела через плечо. — Уже хотела было разочароваться.
— И зря, — хмыкнув, я тоже поднялся и, подойдя к любимой, помог очистить её куртку. — Вопреки твоему мнению обо мне — я не пытаюсь наброситься на каждую встречную и ценю в отношениях нечто иное.
Слегка смущаясь, я отошёл к шкафчикам и, достав из одного из них бутылку минеральной воды, открыл её и сделал глоток. Стало немного легче: жар, приливший к лицу, стал уходить, однако я всё равно решил сменить тему. На всякий случай.
— На самом деле, если вернуться к изначальному разговору, твоя идея неплоха… и ничего лучше мне в голову уж точно не приходит. Только вот объясни, кто пойдёт на такое? Я имею в виду того несчастного, которого ты решила подставить под удар? — двинувшись по коридору, являющемуся ещё и кухней, я зашёл в комнату и сел на кровать, оставив место для Акинэ, тут же пристроившейся рядом. — Понимаю, деньги многим нужны, но жизнь-то дороже?
— Не для всех, — пожав плечами, любимая бросила взгляд на единорожку, по-прежнему стоявшему на полке шкафа. — Всё зависит от предложенной оплаты и того, насколько наёмник отчаялся. Некоторые не имеют дома, источника дохода и даже не могут позволить себе нормальную еду, поэтому если на кону будет стоять, скажем, храм — они рискнут. Или ты считаешь иначе?
Я представил себя лет тридцать назад: что бы я выбрал, поступи ко мне такое предложение? Да, переродиться мне не светит, однако это не проблема, а стимул выполнить задание заказчика в лучшем виде и получить то, к чему я так долго стремился — храм и последователей, которых у меня на тот момент не было. Уверен, до встречи с Хиёри и Юкинэ — я бы рискнул, и возможно, даже не задумываясь.
— А у тебя есть лишний храм? — уточнил я, приподняв бровь. — Учти, сделанная из подручных средств поделка в этот раз не прокатит!
В этот раз увернуться я не смог: слишком близко мы сидели. И получил не хилый удар в бок, заставивший меня согнуться.
— Эй, я же пошутил, — прошептал я, зажмурившись. — Ну и силы в тебе!
— Зато в следующий раз, прежде чем ляпнуть глупость — будешь думать!
Аки горделиво подняла голову и слегка отвернулась, будто бы обидевшись, а я думал лишь о том, что она сказала: «в следующий раз»… Значит, мы ещё встретимся!
— Прости, — я был искренен: наверно, затрагивать сделанный когда-то Хиёри храмик было невежливо. — Но вопрос остаётся…
— Ято! У меня на счету миллионов сто**! — произнесла она с раздражением. — Думаешь, этого не хватит?
Я хотел было что-то сказать: возможно, съязвить или же похвалить её за трудолюбие, которое, по-видимому, так щедро оплачивает Валаам, однако у меня ком застрял в горле. Она заработала столько за… полтора года?! Серьёзно?
— Так, а у твоего хозяина есть свободное местечко в штате, а то мне на новый храм в Такамагахаре не хватает, — брякнул я, хотя разумеется, ни под каким предлогом и близко бы не подошёл к братству. Разве только, чтобы перебить их всех и забрать оттуда любимую.
— Ага, только боюсь, вы не одного поля ягодки, — загадочно ответила она, слегка задумавшись. — И вернёмся к разговору… снова. Деньги есть — осталось найти подставное лицо. И этим тоже займусь я. Согласен?
— Думаю, ты с этим справишься намного лучше, — кивнув, я тоже взглянул на плюшевого единорога, на которого Хиёри продолжала коситься. — Ты хочешь его забрать, или вы с ним общаетесь на ментальном уровне, а я этого просто не слышу?
Я вновь поменял тему разговора: возможно, понимал, что пока мы не уладим все детали — Аки не уйдёт. А я хотел, чтобы она оставалась рядом как можно дольше.
— Ага, он тако-о-ое о тебе рассказывает! — прикрыв рот ладонью и широко открыв глаза, Аки явно продолжала играть со мной. — Ну как не стыдно, Ято! Ай-яй яй!
Покачав головой, она продолжила смотреть на меня, как на провинившегося ребёнка, однако при этом любимая еле скрывала улыбку.
— Кто бы говорил! — сложив руки на груди, я задрал подбородок, смотря свысока. — На вас, девушка, тоже компромата предостаточно!
— Ну так сдай меня! — запрокинув голову, она громко засмеялась. — Я даже сопротивляться не буду, о великий и могучий воин Небесной рати! Могу прямо сейчас пойти с тобой. Хочешь?
— Не смешно, — я слегка толкнул её в плечо. — Аки, будь серьёзнее! Знаешь же, что я никогда тебя не выдам.
— Даже если… — начала она, прислонив палец к губе.
— Без если, — я прервал её на половине фразы. — Просто никогда! И на этом точка.
Что бы она ни сделала — у меня и в мыслях не было доносить на неё Аматерасу. Точнее, не на неё конкретно, разумеется, а на Валаама, но, зная этого подлеца — он из кожи вон вылезет, но обязательно спихнёт часть вины на других… если не всю вину полностью. А так как Акинэ действовала своими руками, пусть и по его указке — она первая в очереди на казнь. И этого я допустить не могу.
— Спасибо! — ее голос звучал искренне и тепло, даже вроде как удивившись моим словам. — Тогда давай вернёмся к нашему вопросу, а то мне скоро уходить. Я нахожу того, кого ты якобы вычислишь и отдашь под суд Небес, сообщаю тебе о своём успехе с помощью записки, оставленной в Кииро, а после жду новостей. Так?
— Так, только в перерыве ещё нужно придумать правильную легенду, — наконец, я собрал мысли в кучу и начал понимать, что к чему. — Ведь вряд ли этот подставной Бог придёт на суд со словами: «Я убил Озему, казните меня!». Если паренька убьют — деньги ему уже не понадобятся… А значит, он должен выйти оттуда живым.
— Логично! — Аки смотрела, слегка сощурив глаза, будто увидела меня с какой-то иной стороны. — И что именно за легенда у него будет?
Интересно, она меня проверяет, при том, что сама давным-давно всё продумала, или ей действительно необходима помощь? А ведь раньше я мог спокойно раскусить её мотивы и цели, но сейчас… она тщательней скрывает эмоции, и наверняка узнать, что творится в её голове, практически невозможно. Мне, по крайней мере…
— Например, что этот подставной Бог, назовём его… Кин — защищался, когда Озему напал на него. Или они старые друзья и попались аякаши: Кин чудом остался в живых, а вот его товарища сожрал дух, — я чувствовал, что идея высосана из пальца, но, наверно, если продумать всё более детально и вписать в историю кучу подробностей — всё сложится. — Только вот шинки, про которую ты говорила… Ту, что забрала у доносчика — она не сдаст тебя? И точно ли Небесам не известно её местоположение, потому как Священные Сокровища Аматерасу сразу выведут её на чистую воду, причём не важно, желает она того или нет.
Я так глубоко ушёл в раздумья, что не сразу заметил, как настроение Акинэ поменялось: если раньше она выглядела счастливой и одухотворённой — теперь на её лице появилась грусть, а глаза заблестели от подступивших слёз.
Неужели я что-то не то сказал?
— Аки? — я дал ей немного времени, но после пары минут ожидания и повисшей тишины, решил узнать, в чём дело. — Я тебя чем-то обидел?
Сглотнув, она встретилась со мной взглядом, а после, подняв ноги на кровать, обхватила себя обеими руками и опустила лицо к коленкам.
— Её нет в живых, — теперь голос Аки звучал приглушённо, однако в нём всё равно чувствовалась горечь. — Валаам заставил убить её, как лишнего свидетеля. И от этого мне жутко паршиво до сих пор!
Странно… Отчего то я был уверен, что Акинэ давно ничего не чувствует, по крайней мере по отношению к своим жертвам. В том видео, которое в начале октября показала Кофуку, любимая была беспощадной и убила последнего своего соперника, хоть он и сдался. На празднике братства в августе она чуть не заколола Эми у всех на виду. А в июле отняла жизни у стольких людей в том храме, после спалив его дотла.
Так что же изменилось сейчас? Почему она грустит?
— Я сожалею, — не зная, что сказать, я ограничился избитой фразой. — А зачем… зачем ты её забрала если не секрет? Эту шинки? Неужели она тоже когда-то принадлежала Валааму, как и… Наю.
Её имя я произнёс скомкано, сжав зубы. Ещё свежи были воспоминания того, как Акинэ убила её на моих глазах, как чуть было не накинулась на Тэндзина и остальных. Я до сих пор помнил, сколько злобы в ней тогда было, сколько агрессии!.. А шрамы на ногах, оставшиеся от её клинка, до сих пор иногда покалывали, будто бы напоминая о том, что случилось в тот день.
— Нет, господин не знал её лично, — прошептала любимая, всё так же не поднимая глаз. — И в итоге так и не узнал.
Хиёри шмыгнула носом, и я понял: проблема лежит намного глубже, чем я думаю. И возможно, я бы и смог помочь, если бы докопался до её корня.
— Она была тебе дорога? Та девушка? — я решил, пока любимая отвечает — стоит спрашивать. Когда ещё она вот так просто поговорит со мной, без издёвок и увиливаний?
— Не то чтобы… — Аки подняла голову: она не плакала, но выглядела разбитой и подавленной. — Но я обещала защищать её, убедила, что с нами, с братством, ей будет лучше! А в итоге сама лично потушила свет в её глазах. Предала её…
Проведя рукой по лицу и остановив ладонь на щеке, Акинэ глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Но по дрожащим губам было видно: ей тяжело справиться с чувствами.
— Не знаю, зачем говорю это, — продолжила она, переведя взгляд на окно. — Я пообещала себе не впутывать тебя во всё это дерьмо, а в итоге сижу тут и плачусь… Хотя ещё утром даже видеть тебя не хотела.
Она невесело усмехнулась, еле-еле приподняв уголки губ.
— Прости, и это тоже, наверно, говорить не стоило.
— Ничего, — пожав плечами, я тоже поднял ноги на кровать, сев в позу лотоса. — Я не прочь выслушать. Если тебя что-то гложет — ты можешь мне довериться. И не волнуйся, пожалуйста, о том, куда я могу вляпаться: это уже случилось, если ты не заметила. Так что хуже уже не будет.
Двигаясь робко и нерешительно, я дотронулся до большого пальца её правой руки и слегка сжал его: не знал, имею ли право полноценно обнять её, поэтому ограничился этим жестом.
— Если ты знаешь о чём-то плохом, то лучше рассказать об этом, чтобы я был готов, — я говорил спокойно и размеренно. — Чтобы я смог защитить тебя и… тех, кто мне дорог.
Я был уверен: Валаам из-за своей алчной натуры и жажды получить самое лучшее собирает священные сосуды и выдающиеся орудия других Богов, дабы захватить их все и собрать у себя в качестве самой необычайной и выдающейся коллекции, что когда-либо видела Вселенная. И наверняка Юкинэ тоже есть в списке, как и Казума.
— Не уверена, что… могу, — Акинэ явно боялась чего-то: чтобы понять это, необязательно быть её хозяином — страх отражался в её глазах. — Последствия… непредсказуемы.
— Думаешь? — я не сдавался, и теперь это не было простым интересом: то, что Акинэ скрывала, похоже, очень важно, а значит, я обязан всё разузнать. — Ты ведь знаешь меня! И должна понимать: я не буду действовать за твоей спиной и делать что-то, что хоть как-то сможет тебе навредить. Однако, если дело касается Юкинэ или моих друзей… Акинэ, пожалуйста! Я должен знать!
Она вновь взглянула на меня: затравленно и неуверенно, она сначала подняла ресницы и посмотрела исподлобья, а когда осознала, что я не отстану, окончательно выпрямилась, всё так же не сводя с меня глаз.
— Мне страшно, — прошептала любимая, поворачивая запястье так, чтобы теперь не я держал её руку, а она мою. — Не представляю, как ты отреагируешь.
— Просто начни, — я силился не выдать волнение, нараставшее во мне каждую секунду. — Всё будет хорошо. Тем более я, кажется, знаю исход твоей истории, так что не буду слишком уж сильно удивлён.
Я ощущал некую апатию: одно дело думать о том, что свобода Юки под угрозой, а другое — услышать собственными ушами. Но осведомлён — значит, вооружён. Возможно, нам придётся перебраться к Эбису — там мы будем в большей безопасности, чем дома или у Кофуку, тем более что моя розоволосая подруга терпеть не может Микунэ, а бросить её одну я, разумеется, не могу.
Осталось дождаться.
— Ладно, но, пожалуйста, постарайся не сердиться, — сейчас Аки выглядела такой маленькой и ранимой, что я и представить не мог, как на неё можно злиться. — История не самая приятная.
— Хорошо, — волнение уже достигло высшей точки, и я недоумевал, как вообще сижу на одном месте: хотелось ходить по комнате туда-сюда от нетерпения, но с виду я оставался вполне спокойным. — Я постараюсь.
Услышав то, что хотела, Акинэ сглотнула и, набравшись решимости, принялась за рассказ. А я старался не пропускать ни слова.
— Хочу начать с извинений, Ято, — любимая волновалась, однако её голос больше не дрожал. — Наверно, стоило намного раньше посвятить тебя в детали проходящего в братстве, потому что, как было замечено — ты и так уже давно влип в эту историю. И то, что до сих пор оставался в неведении — несправедливо. Прости за это. Но я хотела как лучше. Считала, если буду молчать — огорожу тебя и Юкинэ от того мира, в котором увязла. Но, как выяснилось, ошибалась…
Она несколько раз моргнула, прогоняя слёзы, но я не стал распинаться и говорить о том, что не сержусь, тем самым перебивая и без того сложно начавшийся монолог. Поэтому просто кивнул, улыбнулся и посильнее сжал её пальцы — как бы давая понять, что всё в порядке.
— Я узнала обо всём в июле, после того как… как сожгла тот храм, — закусив губу и понурив плечи, она молчала несколько секунд, собираясь с духом. — Именно тогда Валаам решил, что моя верность достигла максимума и мне можно наконец доверить огромный секрет, хранимый им уже очень много лет. Секрет, который раскрывает цель его жизни и одновременно самое большое желание и стремление, что им когда-либо завладевало.
Пока всё сходилось: он собирается стать самым богатым в мире и хочет собрать вокруг себя лучших Богов и шинки. Чтобы ощущать своё превосходство и, засыпая, тешиться иллюзиями о собственной уникальности.
— В тот вечер он был довольно радушным, даже милым… насколько подобное слово вообще применимо к господину, — закусив губу и понурив плечи, Аки молчала несколько секунд, собираясь с духом. — И поведал мне историю Японии, а точнее, как формировался пантеон Богов: про Изанаги, Идзанами и их детей, некоторые из которых были рождены правителями, а некоторые — изгнанниками, брошенными на произвол судьбы собственными родителями. Про Аматерасу, Сусаноо и Цукуёми: что каждый из них стал предком почитаемых семейств, известных даже по сей день. И про то, что Боги дают людям и почему те их славят.
Акинэ тщательно выбирала слова, будто или боялась обидеть, или страшилась, что я слишком рано догадаюсь о развязке истории. Однако пока я лишь сильнее запутался. Если Валаам собирает трофеи — причём тут эти рассказы? Но, в полной мере поразмышлять об этом времени не было: тяжело начав, теперь Хиёри говорила и говорила, останавливаясь лишь для того, чтобы перевести сбившееся от волнения дыхание.
— Я тогда слушала его и, наверно, как ты сейчас, не представляла, к чему Валаам клонит и зачем эти истории из прошлого. Однако вскоре стало ясно — это важная прелюдия, дающая понять подоплёку миссии, которую Бог Алчности для себя избрал, — до этого момента Аки блуждала взглядом по комнате, глядя одновременно и на всё, и не на что в частности, но сейчас посмотрела на меня и более глаз не отводила.
— И какой же? — я не заметил, как, сидя на месте, подался вперёд, чтобы быть к Акинэ как можно ближе: наверно, боялся упустить самую суть. — Что за миссия?
У меня спёрло дыхание, будто я пробежал несколько километров. Сердце колотилось как ненормальное и словно готово было выскочить из груди. А выступивший на шее и лице пот щекотал кожу.
Я ждал ответа.
— Акинэ, пожалуйста, не томи, — заключив в ладони и вторую её руку, я начал ёрзать от нетерпения. — Он хочет забрать Юкинэ, да? Мечтает, чтобы он служил ему так же, как и ты? Признайся, ведь так, да? Ну не молчи же!
— Увы, но мечта его намного более масштабна, — Акинэ тоже была сама не своя: щёки горели, вдохи были рваными и короткими, а по телу то и дело пробегала дрожь. — Валаам считает, что система, установившаяся на верхах Такамагахары — в корне неверна и даже губительна для нашей страны. Ведь людям нужно не только солнце, но и еда, вода, природа и прочие блага. Но при этом нынешняя Верховная Богиня возвела себя в ранг неприкосновенных и с чего-то решила, будто бы вправе повелевать остальными божествами и указывать, как им жить. Что она важнее прочих и её слово — закон.
Аки остановилась. Я тоже пропустил вдох.
Неужели это то, о чём я думаю?
Нет! Не может быть! Валаам не настолько глуп! И никогда бы не решился на…
— Государственный переворот — вот, чего он хочет, — слова любимой словно остудили температуру в комнате. — И свержение Аматерасу. Это… и есть его цель.
Акинэ высвободила одну руку из моих ладоней и потянулась к моему плечу, но я отстранился.
— Прости… — добавила она, но я почти не слышал её теперь.
Потерянность. Наверно, это первое, что я ощутил. Не страх или удивление, не злость или недоумение, а именно потерянность… Ведь я и представить не мог,
насколько всё далеко зашло!
Алчность Валаама — чувство намного более сильное, чем я думал. Почему-то до настоящего момента, где-то глубоко внутри, я даже смеялся над ним: этот Бог напоминал мальчика в песочнице — того, который раз за разом приносит из дома самые красивые машинки и хвастается ими, притом не разрешая другим даже прикасаться к своим сокровищам. А на деле выходит… Ему мало игрушек. Он хочет завладеть всем миром, не оставив кому-либо и капли собственности. Мечтает править, быть самым главным и распоряжаться не только своим имуществом, но иными судьбами… Всеми, если вдуматься!
И я застыл. Аки продолжала что-то говорить, спрашивать, успокаивать, однако я не реагировал, пытаясь осознать, что ждёт меня впереди. Что ждёт впереди всех нас!
Я старался сладить с онемением, буквально захватившем меня и не дающим нормально излагать мысли, но пока что этот бой я проигрывал: в голове всё путалось, мышцы не слушались, я даже моргал и дышал с трудом, словно ещё чуть-чуть и замру, точно статуя.
— С июля… — всё что смог вымолвить я, пытаясь справиться с непонятно откуда взявшейся тошнотой. — Ты знала об этом восемь месяцев и молчала?
Неужели, я услышал это от неё? От Акинэ? Я мог бы уверовать во что угодно: в любую, самую странную, глупую и даже страшную новость о ней! Но скажи мне кто пару лет назад, что любимая, которая каждый Новый год загадывала мир во всём мире, поддержит войну — я бы не поверил!
Однако… это было правдой. Хиёри действительно знала обо всём и не посчитала нужным поделиться!
— Неужели я настолько сильно провинился, настолько сильно тебя обидел, что взамен ты решила уничтожить не только мою жизнь, но и… весь мир? — я говорил тихо и несколько монотонно, ещё не отойдя от шока. — И скажи, когда это ты перестала сочувствовать всему живому, раз встала на сторону тирана, который совершенно точно искоренит всё хорошее, что когда-либо было на планете?
Чувство оглушённости пока ещё доминировало, однако теперь я ощущал себя ручной гранатой, у которой выдернули чеку: готовой взорваться, уничтожив всё, что с таким трудом создавалось. А шум в ушах и бешено нарастающий пульс лишь подтверждали эту теорию.
Я пытался мысленно прокручивать слова Тэндзина о том, что Акинэ не всегда может себя контролировать, что внутри неё живут две личности, одна из которых практически лишена сочувствия и наделена невиданной жестокостью. Я силился успокоить себя, что Кинхе плевать на то, что с победой Валаама мир даст трещину, что она равнодушна к участи смертных и жителей Поднебесной. Однако… если злая личность, как называл её Бог Знаний, взялась за штурвал, значит, Акинэ ей это позволила!
— Не молчи, — прошептал я, делая глубокий вдох. — Ты ведь помогала ему осознанно, верно? Он не заставлял тебя? Скажи!
— Ято, это не так! — укол её лжи не был неожиданностью, хотя ещё сильнее подогревал гнев внутри меня. — Точнее… Слушай, это очень сложно объяснить! Но я правда не хочу, чтобы он победил. Клянусь!
— Вот как? Тогда тот тост, произнесённый тобою десятого августа, был ложью? — ко мне возвращалось самообладание, однако вместе с ним контроль над разумом пыталась взять ярость: я чувствовал, как к лицу прилила кровь, руки начали подрагивать, а голове стало так жарко, будто кто-то палил костёр возле меня. — Попробую воспроизвести! Ты сказала Валааму: «С сегодняшнего дня я клянусь быть преданной и исполнять любые приказы. И не потому, что боюсь, а потому, что действительно хочу… стать частью мечты, к которой Вы идёте». Я ничего не упустил?
Сжав кулаки, я встал с кровати и прошёл к шкафу: отчасти потому, что сидеть на месте стало невыносимо, а ещё… боялся навредить Акинэ, на которую сейчас был до остервенения зол.
Все эти месяцы я прикрывал её: перед Эбису, Кофуку, Юкинэ и остальными — я убеждал их, словно всё зло, что исходит от Хиёри, творится не по её вине и желанию. Что она пленница в руках Валаама и не может ему перечить, потому как тот умеет надавить, и не только с физической стороны, но и с моральной. Когда я, мои друзья и родные узнавали о том, что происходит, я раз за разом повторял, что увиденное — ни что иное, как действия Бога Алчности, с той лишь разницей, что совершены они чужими руками. Я всячески прикрывал эти деяния перед Небесами и Аматерасу, не желая подставлять любимую, которая, как я был уверен, ни в чём не виновата. Да, она становилась жестокой, однако и этому я находил оправдание: Аки отключала чувства, дабы не сойти с ума от угрызений совести.
А выходит… она прекрасно осознавала происходящее и, мало того, способствовала исполнению планов Валаама! И не потому, что так надо, а потому, что хотела!
— Нет, — она сглотнула, не решаясь последовать за мной. — Это была правда. Но, Ято, дай мне объясниться!
— Зачем?! — я крикнул так громко, что отразившееся от стен эхо отозвалось звоном в ушах. — Разве я настолько глуп? Или эти слова могут иметь другое значение? Ты говорила шифром? И клявшись Валааму в верности — на деле желала ему смерти?!
Вот теперь я горел изнутри, меня распирали эмоции: хотелось крушить всё вокруг, но, вспоминая, скольких трудов стоило восстановить Кииро — я держался, стараясь глубокими вдохами успокоить бурлящую кровь.
— Ято… — Акинэ склонила голову вбок и поджала губы. — Я не горжусь тем, что делала и говорила. Копаясь в себе прошлой, я и сама не понимаю тех мыслей, мотивов и убеждений, однако… исправить уже ничего не могу. Ещё раз прости! Прости, прости, прости меня! Что нужно сделать, чтобы ты перестал злиться?
Её голос срывался к истерике, и, видя это, я всеми силами пытался успокоиться: никогда ещё столь яркие отрицательные эмоции не доводили до чего-то хорошего. Мне нужно остыть — умом я это понимал, только вот на данный момент ощущал себя каким-то пучком оголённых нервов, и каждое слово Хиёри пронзало, болью расходясь по каждой клеточке тела.
— А ты считаешь, такое возможно? — мышцы лица так напряглись, что я ощущал, как бровь подрагивает против моей воли. — Исправить положение какими-то словами. Ведь если вспомнить происходящее несколько минут назад, то я упрашивал, буквально умолял объяснить, что тебя гложет! И выходит, если бы не моя напористость — я бы так и остался в неведении?
— Нет! Конечно, я бы всё тебе расска…
— Когда?! — я снова повысил голос. — За пару часов до битвы? А может, уже выйдя на бой? Представляю эту картину: мы сталкиваемся нос к носу у ворот Аматерасу, и ты такая: «Ой, привет! А мы тут решили Небеса захватить, ты ведь не против?»
— Замолчи! — зажмурившись и закрыв уши, Аки тоже сорвалась на крик. — Это не так! Я бы ни за что не подвергла вас опасности! Ты ведь знаешь!
— Да ладно?! — я подошёл к ней и, взяв за плечи, встряхнул, чтобы любимая открыла глаза, а после насильно убрал её руки от ушей, дабы она к тому же прекрасно меня слышала. — А почему не сказала раньше? Неужто забыла, где я живу? Ах да… ты же нашла мой храм, даже будучи в стельку и еле держась на ногах… Значит, с навигацией всё в порядке!
Удостоверившись, что Акинэ вновь участвует в диалоге, я опять отошёл от неё.
Меня трясло. От макушки до кончиков пальцев. Лихорадило! Но не от температуры, а от того, что всё это время я тянул на себе ненужный балласт: я мечтал защитить девушку, что сидит передо мной, но ей-то, оказывается, это и не нужно! Она вполне себе вписалась в новый коллектив и отреклась от прошлой жизни. Стала совсем другой. Только вот мне об этом сказать забыла.
А я, как дурак, снова и снова придумывал какие-то планы, утешал Акинэ во время редких встреч, убеждал её, что вокруг одни злодеи и лишь она одна — ангел во плоти. Идиот!
— Тогда вопрос прежний: что тебе мешало? — продолжая сдерживаться, я так крепко сжал зубы, что они лязгнули друг об друга с противным звуком, осевшем в ушах. — Отбросить обиды на меня и объясниться, тем более что проблема теперь намного обширнее наших пререканий! М?
— А разве не ясно? — как ни странно, Акинэ перестала сдерживать слёзы. — Да потому что, как ты правильно заметил, это
твой храм, Ято! Твой, а ещё Юкинэ и Эми, которая стала частью вашей семьи! И я не нашла в себе силы прийти, потому что больше не ощущаю себя нужной тебе! Я — лишняя!
— А это тут причём? Какая разница, кто со мной живёт? Ты только и делаешь, что пытаешься вернуться к совершённой мною ошибке! Я прекрасно помню об этом и, если тебе так приятно, никогда не перестану себя ненавидеть. Однако, тебе и этого мало! — всё же не удержавшись, я скинул со стола небольшую статуэтку манэки-нэко***, и она, отлетев к стене и ударившись об неё, со звоном разлетелась на сотни осколков. — И ты поднимаешь эту тему даже, когда мы говорим о войне! О войне, Акинэ! Так почему ты так делаешь? Почему?!
— Да потому что я люблю тебя! — вскочив с кровати, Аки посмотрела на меня, точно загнанный зверь. — И мне больно, Ято! Видеть её с тобой, понимать, что она в том доме, который я считала своим! И пусть вы не пара, пусть ты не врал мне, твердя, что между вами больше ничего нет — она может говорить с тобой, видеть тебя, знать, где ты, тогда как для меня это непозволительная роскошь! Я думаю о тебе каждый грёбаный день, я вспоминаю о том, как хорошо нам было и не могу перестать это делать! Ты снишься мне чуть ли не каждую ночь, и я не хочу просыпаться! Не хочу, потому что там, в грёзах — мы вместе, и нет всего этого кошмара, что сейчас меня окружает! Там ты любишь меня, как прежде!
Проведя кулаком по носу, а после вытерев уже капающие с подбородка слёзы, она устремилась в коридор, собираясь уйти. Однако теперь я не застыл от шока, хоть и не верил в то, что услышал… Добежав до Хиёри и поймав её буквально на пороге дома, я силой схватил её и повернул лицом к себе.
— Стой! Хватит! Подожди! — я пытался утихомирить её, потому что Акинэ вырывалась. — Ты сейчас сказала правду?! Ты… но это невозможно!
— Правда?! — укусив мою руку, она таки смогла выбежать за порог, но при этом, стоило ей оказаться на улице, остановилась и обернулась. — Занятно не видеть радости на твоём лице от этой новости! Считал, что избавился от меня? Ну так простите Ваше Величество, что не умею так быстро, а главное, эффективно рвать на части чувства, которые ещё вчера якобы были самыми сильными, что я испытывала!
Притворно и театрально поклонившись, Акинэ теперь смотрела со злостью и ненавистью. А если быть точнее, своими действиями я, кажется, вызвал Кинху, решившую спасти положение: именно этот взгляд я видел при убийстве Наю, именно такой Аки была на ринге в сентябре.
Мне необходимо действовать — это вроде как было чем-то само собой разумеющимся, но я растерялся: ещё пару минут назад я был уверен, что Хиёри забыла прошлую жизнь, вычеркнула всех нас из своего сердца и навсегда изменилась, но… Она любит меня! Несмотря на то, что делала и говорила, несмотря на то, что сделал я! Как такое возможно? И как у неё получалось это скрывать?
— Аки… — изумлённо моргая и хватая ртом воздух, я потянулся к ней и сделал шаг, но она вытянула руку, останавливая меня.
— Уверяю, в скором времени я разорву все связи, все ниточки, что ещё нас соединяют, и тогда ты сможешь почувствовать себя по-настоящему свободным! — отвернувшись, она теперь говорила, смотря вдаль, но я различал каждое её слово. — И да, по телефону ты обещал, что будешь гордиться мною! Что я умница… «Что бы не случилось, я навсегда буду тем, на кого ты можешь положиться» — такие, кажется, были слова?
Голову вновь как прострелило: резкая и короткая боль прошибла затылок, и на секунду я даже втянул воздух сквозь полуоткрытые губы. Так значит, это всё же была она?
— И снова ложь, Ято! В который раз! — хоть и не видел её лица, я слышал, что Аки усмехнулась. — Ничего, я привыкла! Кажется, во всём мире не осталось тех, кому я могу верить. Кроме разве что…
— Нет, Аки! Я не врал! — мне было так жарко, будто на дворе стоял июль, а не март. — Ты можешь мне доверять, но вот вопрос: а могу ли я доверять
тебе? Ведь ты… скрывала такое! Я хочу быть уверенным, что ты действительно хочешь проигрыша Валаама, но я не могу! Хочу, но…
— Можешь не продолжать! — тон голоса Аки был резким и грубым. — Мне не интересно! Мысли твои, доводы — плевать мне на них, ясно? Более того — отныне мне плевать вообще на всех… ну или почти. И я хочу уйти!
Она вновь сделала шаг вперёд, но, услышав мои слова, притормозила.
— Акинэ, давай поговорим! — раздражение из-за поведения любимой вновь било в виски, но я понимал: я-то вскоре успокоюсь, а вот появившаяся проблема не уйдёт сама собой. — Я вспылил, ты тоже. Но нельзя всё так оставлять!
Окончательно выйдя за порог дома, я хотел было попробовать подойти к Акинэ, достучаться до неё, узнать о задумке Валаама больше: выбрана ли для нападения точная дата, сколько Богов и шинки задействовано, есть ли у врага ещё артефакты помимо клинка.
Но эта попытка закончилась провалом.
Резко крикнув: «Грань», — Аки провела светящуюся черту между нами, лишая возможности приблизиться к ней больше, чем на несколько метров.
— Я больше не хочу говорить об этом, — в последний раз посмотрев на меня, она улыбнулась: невесело, а скорее, обречённо. — Надеюсь, ты выпутаешься из этой передряги и вытянешь Юкинэ. А ещё сделаешь так, чтобы Валаам навсегда застрял в самой паршивой из всех камер, что есть на Небесах… Я бы этого хотела.
Резко сорвавшись с места и моментально набрав скорость, она скрылась за деревьями. Я мог бы попробовать догнать её, но не стал: на меня будто бочку ледяной воды вылили. И в голове осталась лишь одна единственная мысль: что делать дальше?
***
— Любит? — лицо Юкинэ вытянулось от удивления. — Прямо так и сказала?
Мы сидели в парке недалеко от дома — прятались от Эми. И я без лишних эмоций пытался поведать о том, что произошло около часа назад. Конечно, мне хотелось поделиться и другой, в данной ситуации намного более важной новостью, однако понимая, что рано или поздно Аматерасу обо всём узнает и, как итог, состоится расследование и суд над провинившимися, я решил оградить Юки от беды. Я могу соврать, мол, был не в курсе задумки Валаама, не представлял, какую опасность он несёт, и понятия не имел, что Аки забирает шинки для войны. А вот мой священный сосуд могут допросить…
Он и так знает слишком много: про клинок в руках Хиёри, про убийства и пытки. Не хочу взваливать на него новый груз проблем.
— Да уж… — мальчонка почесал подбородок. — Я бы хотел тебя поздравить, но видя, с каким лицом ты это рассказываешь, уж и сомневаюсь. И не знаю, радоваться за тебя или как?
— Или как… — прошептал я, зажмуривая глаза и потирая веки большим и указательным пальцами. — Признайся она раньше — я бы до неба прыгал от счастья, а теперь всё лишь запуталось. И не сказать, что я не рад — её слова меня удивили и… отчасти окрылили! Но понимание, что и по сей день не угасшие чувства её ни капли не радуют, и Аки хочет избавится от них — удручает.
Я любил Акинэ и мог заявить об этом со всей серьёзностью, полностью уверенный в правдивости этих слов. Однако в какой-то степени я начал абстрагироваться от этого, привыкать к мысли, что она не любит в ответ, и самое большее, на что я могу рассчитывать — её дружба, да и то не слишком скоро.
Я ждал, что на каком-нибудь из праздников она появится под руку с новым кавалером (скорее всего, членом братства) и, войдя в отношения, окончательно от меня отдалится. И не то чтобы это радовало: вероятно, осознав, что она принадлежит другому, я бы огорчился и страдал, однако заранее с этим смирился. А теперь всё вновь перевернулось с ног на голову.
— А мне кажется не факт, что она хочет тебя забыть. В ярости ли она? Да, несомненно! Ведь, будем говорить честно, — ты нехреново так накосячил в прошлом, — Юки сощурился, указав на меня пальцем. — Но вот в том, что ты ей не нужен — сомневаюсь. Ещё в июле я заподозрил неладное, когда она полезла целоваться к Риотто: довольно киношная попытка вызвать ревность у бывшего, которого хочется вернуть. А уж когда она тебе на зло на барной стойке танцевала — я так и вовсе утвердился в своём мнении. Она любит тебя и хотела бы возвратиться домой. К нам домой, Ято! Только гордая слишком, чтобы это признать.
На лице Юкинэ словно было написано: «Неужели ты такой глупый, что сам этого не понял?» — но его слова и вправду стали для меня новостью. Точнее, нет, я видел, что она ревнует, но думал, что это… не из-за любви, а от злости. Что Аки в ярости и хочет сделать больно — поэтому и творит те странные вещи, о которых говорил Юки. Но… если посмотреть на ситуацию под другим углом — может, всё действительно так? И, опускаясь на дно под тяжестью самокопания и ненависти к самому себе, я не увидел того, что лежит на поверхности?
— А ты умеешь приободрить, — хмыкнув, я посмотрел на паренька с гордостью и уважением. — И откуда, скажи на милость, ты так научился разбираться в женской натуре? Девушку что ли завёл?
— Ну да, её зовут Элис, и она мастер икебаны, — от Юки прямо разило сарказмом. — Думай, о чём говоришь! Я ж с тобой на работе постоянно, дурья твоя башка!
Поджав губы, паренёк отвернулся — девочки для него больная тема.
— Так, может, стоит это исправить? Познакомиться с кем-нибудь? М? — поиграв бровями, я слегка тыкнул паренька локтём. — Сам подумай: будешь в отношениях, полюбишь. Это же здорово!
— Ага, а я и вижу, как ты прям светишься счастьем! — поднявшись с лавки, Юки потянулся, а после посмотрел на меня со смесью сожаления и грусти. — Спасибо, я лучше один как-нибудь!
***
24 марта, 2030 год
По приятной традиции, появившейся не больше пятидесяти или шестидесяти лет назад, стоило первому лепестку появиться на сакуре возле императорского дворца — все Боги собирались в парке Уэно****, чтобы отметить так называемый «День работы». В календаре этот праздник не отмечен, да и люди о нём даже не слышали, однако в наше время этот день очень популярен и важен.
Изначально обычай пошёл от Аматерасу: она решила, что раз в год будет самолично отбирать Богов на Небесную службу, причём не каких-то пешек, а тех, кто займёт довольно хорошее положение и должность. Таким образом она подчищала ряды тех, кто не был угоден, и мотивировала своих подданных усердно трудиться. Ведь если будешь ленив — тебя заменят кем-то более достойным! Причём несмотря на твою должность.
Но тех счастливчиков, которые попадали в ряды приближенных Богини Солнца, были единицы, а в некоторые года таких не нанимали вовсе. И тогда богатые и наиболее почитаемые Боги решили: почему бы самим не попробовать дать кому-то работу? Понятно, что она не будет столь пристижной, однако найдутся те, кто рад любому поводу подзаработать. Даже если это мелочь вроде раздачи листовок. Уж я-то знаю…
С тех пор конец марта я ждал с особым трепетом: я мог найти источник заработка, и знал, что если выполню поручение в срок и без нареканий — ко мне обратятся снова. Ведь Боги — не люди, забыть меня не смогут. И это приятно.
Конечно, поначалу было досадно, что обычные жители Поднебесной дают мне указания, однако вскоре я привык. Можно вечность сетовать на то, что кто-то знаменитее и богаче тебя, но ведь лучше взять себя в руки и действовать!
Именно так я накопил на первый храм: в марте выполнил одну работёнку, и заказчик оказался крайне щедрым. Поэтому уже в мае, сообщив Хиёри и Юкинэ радостную новость, приступил к постройке.
Однако, сегодня я шёл на мероприятие с тяжёлым сердцем. После той встречи с Акинэ я более её не видел. И хоть каждый день приходил в Кииро — никакой записки не находил. Видимо, наша договорённость о подставном лице теперь не действительна — не зря тогда Аки упомянула тюремную камеру для Валаама, однако я надеялся, что в тот день она вспылила и, как придёт в себя, поймёт, что бороться за свободу можно и нужно. Но, видимо, ошибался.
Я держался из последний сил, продолжая прикрывать любимую перед Небесами, пытаясь создавать видимость бурной деятельности. Но при этом мой план немного изменился. Возможно, я делаю лишь хуже, но советоваться мне особо не с кем: Кофуку всё разболтает Дайкоку, которому, в случае суда, тоже не поздоровиться — как и Юки, его с лёгкостью допросят. С Бишей мы не общаемся с июля. А Эбису… в последнее время он весь в делах и заботах. Да и мне немного страшно, что он скажет на такую новость: мой друг слишком любит Японию, дорожит ею и всем сердцем желает ей процветания. И какова будет его реакция на то, что в скором будущем от нашей страны останутся руины? Ведь не может быть иного расклада! Правитель из Валаама выйдет ужасный — это понятно любому, кто в силах сложить два плюс два. Конечно, поначалу он возьмётся за Поднебесную, а значит, смертные не сразу ощутят какие-то перемены. Но рано или поздно он пожелает, чтобы люди почитали лишь его, и начнёт… убивать, пытать, заставлять — что он там ещё делает, добиваясь власти?
Поэтому я, как бы глупо не звучало, начал намекать своим коллегам, а особенно тем, кто может донести эту информацию до самой Аматерасу, что, хоть подтверждения угрозы нет, стоит начать готовиться к войне. Выяснить всё в точности и получить доказательства того, что Озему знал что-то стоящее — хорошо, однако, что если их не будет вообще? Сидеть сложа руки?
В первые дни на меня смотрели, как на безумного, но понемногу даже среди командиров пошли разговоры о том, что Небесная рать ослабла. Найти неверного и покарать подсудимого сил, разумеется, хватит, но обороняться от настоящего врага…
— Мы расслабились, — так сказал мне один из них. — Свыклись с мыслью, что наше войско — непобедимо. Но разве можно знать наверняка? Ты прав, Ято — нужно удостовериться, что в случае опасности мы будем во всеоружии. Лучше готовиться к тому, чего нет, чем быть загнанными в угол.
И это утешало. Даже странно, что такой глупый план сработал, а я остался в стороне. Серьёзно! Почти никто из рядовых Небесной рати и не догадывается, с чего вдруг поднялся шум. Они считают, это учения и их проверяют на прочность. И поэтому стараются: потерять работу, особенно такую, никому не хочется! Это я тружусь бесплатно — ведь это наказание, которым меня обременила Богиня Солнца. Остальные же служащие дорожат своими должностями.
Теперь я мог быть спокоен. Точнее, не так: я мог утешить себя, что сделал всё от меня зависящее. Я не выдал Акинэ, но при этом не предал Небеса. Конечно, если дело запахнет жареным, Аматерасу вряд ли устроят мои оправдания, однако сейчас я хотя бы знаю, что если эта самая война начнётся завтра — мы будем к ней готовы.
_______________________
От автора:
Всем привет! Да-да, полтора месяца прошло, я знаю, но… у меня есть веское оправдание! Параллельно мною начат ещё один фанфик по вселенной Норагами https://ficbook.net/readfic/11693340, и я выпустила в нём уже целых две главы *надеюсь, что меня не побьют* надеюсь, он вам тоже зайдёт, хотя история и атмосфера там совершенно иные.
Что касаемо этой главы. Вы тоже в шоке? Я да) Она призналась! Призналась Ято в любви! Наконец-то… Конечно, всё, как всегда, пошло через одно место… но уже есть какой-то сдвиг в лучшую сторону? Или это мой излишний оптимизм? *делаю вид, что не знаю о том, что будет дальше*
Как всегда, очень жду ваше мнение касательно главы, а ещё интересно, увидит ли кто интересную пасхалочку в этих строках?)))
Напомню, 29 глава (которая ранее была единым целым с 28) выйдет очень и очень скоро. Ждать осталось недолго!
Обнимаю! До встречи!
