Дорога для одного

Из записей Вальтера: Сложно описать наше путешествие по Орзаммару иначе, чем тошнотворное. Полчища порождений тьмы, пауки, глубинные охотники и… гномы. Да, пожалуй сложно сказать, что вызвало у меня больше отвращения — оравы монстров или гномья политика и интриги. Если бы не договоры — я не стал бы поддерживать ни одного из этих напыщенных бородатых склочников. Они даже хуже, чем шемы. И единственная эмоция, которую они, равно как и их фанатичные приспешники, способны вызывать — это презрение, такое сильное, что порождает рвотные позывы. Словом, в этом путешествии не было абсолютно ничего приятного. Ну, почти ничего. — Что бы могло заставить тебя улыбаться? — О чём ты? — Мне кажется, ты хорошо расслышал вопрос. — Да, но он глупый. После явления Архидемона, пролетевшего над живой рекой порождений тьмы, было решено сделать короткий перерыв на отдых и размышления, которое Вальтер проводил, беспечно свесив ноги в пропасть и задумчиво наблюдая за кишащими на её дне порождениями тьмы. — И всё же? Сурана с непониманием покосился на усевшегося по соседству антиванского убийцу, но вместо своего обычного молчания внезапно спросил: — Ты хорошо стреляешь? Из записей Зеврана: Отчего-то я сразу понял, о чём он говорит. Так хорошо понял, что смог удивить даже его самого, в мгновение ока натянув на свой лук тетиву и с азартом потянув первую стрелу из колчана. — На что поспорим, что я смогу попасть в глаз вон тому, уродливому? — Они там все уродливые, — усмехнулся Вальтер, однако, вызов принял. — Двадцать серебряков, что стрела и в землю рядом с ним не воткнётся! И ещё пятьдесят — что я сам смогу снять его пульсаром из посоха. Стрела коротко свистнула, прочертив свой стремительный путь по воздуху, и звериный вой, сменивший мерное бормотание со дна пропасти, возвестил о том, что она достигла цели. — Это не тот! — Сурана хмыкнул, вглядываясь в потревоженное море монстров. — Какая разница — ты же сам сказал — они все одинаково уродливы, — беспечно улыбнулся Зевран, доставая следующую стрелу. — Вон тот, с рогами, — отозвался маг, красиво прокрутив в руках посох, тут же разрядившийся голубоватым сгустком света. — Они все с рогами, — передразнил Зевран, посылая следом очередную стрелу. Сперва я подумал, что такими темпами он проиграет мне кучу денег: мои стрелы неизменно попадали в цель, хоть и не всегда в ту, которую я планировал, в то время как для его посоха расстояние оказалось слишком большим — ледяные искры рассыпались веером инея, почти всегда попадая, но не убивая монстров. Однако потом он приноровился пускать заклинания с кончиков пальцев, и вскоре мы сравняли счёт, хотя для этого пришлось переключиться на более крупные цели, потому что иначе понять, кто куда попал, становилось просто невозможно. Спутники поначалу косились на наше занятие с недоверием и опаской: ещё бы! Дразнить целые полчища порождений тьмы сложно было назвать безопасным занятием, когда от их воя сотрясались даже стены пещеры. Но когда опасения, что они могут добраться до нас, развеялись, они даже начали подбадривать нас, делая собственные ставки. Алистер тоже захотел поучаствовать, швыряя вниз увесистые камни, а Вальтер… Когда я мельком глянул на него, я так и опешил: он улыбался. Подштанники Создателя, он действительно улыбался! Точнее, в намёке на улыбку едва-едва заметно приподнялись краешки его губ, но даже это было для него почти что чудом. Но не успел я изумиться этому факту, как всё закончилось — неожиданно и быстро, когда среди порождений тьмы на дне пропасти нашёлся эмиссар, пустивший в нас ответным электрическим зарядом. Успев отскочить в сторону, только потом я успел заметить, что за мгновение до этого Страж уже выставил перед собой магический щит, закрывавший и меня, и Алистера, и под его защитой мы отошли от края пропасти. — Думаю, я ответил на твой вопрос? Убирая посох за спину, Сурана вновь был спокойно-собранным, однако, что-то в его облике всё же неуловимо изменилось, когда он посмотрел на меня. И тогда я впервые увидел в его глазах что-то помимо холодно-непробиваемой задумчивости. Кажется это была… благодарность?.. Из записей Алистера: Уф… Не думал, что есть что-то хуже и омерзительнее, чем порождения тьмы, однако же я ошибался — очень даже есть! И это — их мамочка. Всё-таки есть вещи в этой жизни, которых лучше никогда не видеть и не знать. Например того, что в мире есть такие монстры. Например того, как после битвы Лелиану тошнило за ближайшим камнем. Хотя по правде — я сам избежал такой же участи лишь потому, что ничего не ел с самого утра — кусок в горло не лез в этом жутком месте. Ещё того, как Зевран, в сердцах ругаясь по-антивански, отчаянно пытался очистить от слизи и внутренностей безнадёжно изгаженные сапоги и доспех, брезгливо отряхиваясь, будто кошка. И того, как Огрен тайком опустошал очередную свою флягу, пытаясь утопить увиденное в забытьи вина. А особенно того, как бледный, будто нежить, Вальтер, израсходовавший подчистую весь свой магический резерв и даже сверх того, словно тень медленно слонялся между нами, вглядываясь в лица. Меня зачем-то даже попросил проследить глазами за движениями его указательного пальца, вздёрнув за подбородок и светя в глаза магическим огоньком. То же самое проделал и с Лелианой, с другими не стал. Как он объяснил позже — он беспокоился за состояние нашего рассудка. Хотя, после всего пережитого, впору было побеспокоиться о нём самом. Из записей Зеврана: Браска, мои последние сапоги!!!.. Из записей Вальтера: Никогда не думал, что буду так отчаянно желать увидеть небо. Я бы поклялся, что ни за что не вернусь в Орзаммар, но это было бы неправдой — лет через тридцать, и это в лучшем случае, Глубинные Тропы снова будут ждать меня как дорогого гостя. Хотя, у меня будет тысяча шансов умереть гораздо раньше, и, возможно, я так и поступлю — окончить жизнь под грудой камня, сожратым порождениями тьмы — явно не предел моих мечтаний. Наверное, я никогда не пойму гномов. Оно и к лучшему. Хотя Огрен мне даже в чём-то нравится. Наверное, своим лёгким отношением к жизни. Хотел бы я уметь также. — Ничего личного, Огрен, но твоя жена сошла с ума. И мне придётся убить её. — А то я не вижу, — буркнул гном, поудобнее перехватывая боевой молот. — Давай слева заходи, кудесник, а я справа её угощу. А вот напиваться с ним «за знакомство» было очень плохой идеей. Очень плохой. И дело даже не в том, что просыпаться без сапогов, но почему-то в стальном нагруднике Алистера, да ещё и у порога палатки Винн — сомнительное удовольствие. Нет, не поэтому. А потому что снова вернулись кошмары.