***
Наверное, если бы не инцидент с перепутанным заказом, Шарлотта бы не заметила, как бариста объявил имя "Изабелла", но она поднимает голову, отрываясь от сообщения Люси о том "какой Фаллон невыносимый мудила" и как она ненавидит "его ебучую футболку с принтом граната на груди", чтобы взглянуть на того человека, который добровольно заказывает горький кофе без крупицы сахара. "Изабелла" высокая и её легко заметить. Она носит брючный костюм с просторной блузой с расстегнутой парой верхних пуговиц, очки, которые невероятно хорошо смотрятся на её действительно красивом лице. Она старше Шарлотты, причем на вскидку лет на десять. И Шарлотта уже ухмыляется сама себе, принимая решение. Очевидно, идиотское решение. — Капучино с бананом не заставил перейти на сторону зла? Женщина резко поднимает на неё взгляд и моргает, так и застыв со стаканом кофе в одной руке и сумочкой в другой. Она выглядит сбитой с толку; Шарлотта вовсе не может её винить. — Капучино...о, — повторяет она и нервно улыбается. Шарлотта уверена, будь у неё свободны руки, она бы поправила очки или волосы. — Наши заказы перепутали в прошлый раз. Шарлотта прикусывает губу. Не напускное, а само что ни на есть искреннее смущение Изабеллы, вызывает приятную теплую волну. В мире Шарлотты редко кто сохранил эту способность — по-настоящему смущаться из-за мелочей. — Да, я надеюсь, тебе понравился банановый сироп. Изабелла морщит нос, и Шарлотта смеётся, довольно замечая, что Изабелла так и не уходит. Стоит и смотрит на неё, игнорируя всех, кому приходится обходить их. — Должна сказать, это было неожиданным сочетанием. — Не таким неожиданным, как нечто горькое из глубин ада. Слава богам, Изабелла не выглядит оскорбленной. Её губы трогает мягкая осторожная улыбка. — Это классика. Шарлотта фыркает. — Конечно. Она встаёт в очередь (заново), и Изабелла принимает это за повод уйти. Она рвано кивает, ещё раз вежливо улыбается и шагает прочь из кофейни.***
В лице Изабеллы слишком явно читается облечение, когда она видит Шарлотту в следующий раз спустя неделю. Она поднимает уголки губ в крохотной улыбке и чуть склоняет голову в приветственном кивке; Шарлотте отвечает ей гораздо более смелой усмешкой-улыбкой и мысленно хвалит себя за то, что особенно аккуратно подвела с утра стрелки. Ма всегда твердила, что её оружие — это внешность, и, пусть Шарлотта фыркала и зло бросала что-то о том, что она нечто большее, чем симпатичное личико, но она была бы дурой, не пользуйся она своими природными данными. К тому же, взгляд Изабеллы подтверждает это. И от этого самолюбию Шарлотты очень приятно. Она встаёт в очередь сразу за Изабеллой, не стесняясь рассматривая её деловое бежевое платье на контрасте черных длинных волос. Она из тех редких женщин, которые не состригают волосы в каре, а оставляют длину. Ей идёт. Шарлотте хочется запустить в мягкую копну пальцы, но она цепляется ими за карманы собственных джинсов с высокой талией. Сегодня она надела каблуки, но разница в росте всё равно остается значительной. Когда Изабелла называет свой скучный эспрессо, Шарлотта не удерживается: поднимается на цыпочки, к её уху, и шепчет, ощущая, как вздрагивает тело Изабеллы от близкого контакта. — Добавь хотя бы карамельный сироп, поживи немного. Изабелла выдыхает носом и сильнее сжимает свою пластиковую карту, а потом всё-таки произносит: — И добавьте карамельный сироп. Шарлотта не может скрыть улыбки. Её маленькая победа. Когда Изабелла поворачивается к ней, она игриво говорит: — Тебе понравится, обещаю. Почему-то кажется, что они говорят совсем не о кофе. Изабелла почти не краснеет в этот раз. Почти. — Я надеюсь. Шарлотта кивает и называет бариста свой заказ — мокка с ванильным сиропом и сливками, замечая краем глаза, что Изабелла постукивает пальцами по столешнице, глядя куда-то на меню на меловой доске — словно специально старается не смотреть на Шарлотту. Однако, она 100% слышит её имя. Шарлотта вспоминает про всех мужчин, которые проявляли к ней интерес, их показушную галантность или браваду, вспоминает девочек, с которыми они целовались за школой и прогуливали уроки, и думает, что Изабелла не подходит ни под одну из этих категорий. Она явно не из лиги Шарлотты. И всё же Шарлотту вырастила Маргарет Уэллс, которая с детства твердила дочерям, что для них не существует закрытых дверей и непокоримых вершин. Они — Уэллс, а значит могут всё. Но сегодня Шарлотта не делает ничего поспешного; она принимает позицию ожидания, с затаенным интересом наблюдая за тем, как будет вести себя Изабелла. Шарлотта терпеливо ждёт, когда будут готовы их заказы, и лишь когда бариста ставит на стойку заказ Изабеллы, она позволяет себе произнести: — Скажешь потом, как тебе. — А если мне не понравится? Шарлотта ухмыляется, принимая вызов. Ведет плечами и смотрит ровно в голубые глаза, спрятанные за стеклами очков. — Тогда попробуем что-нибудь ещё.***
В следующий раз Изабелла её удивляет. Когда Шарлотта заходит в кофейню, очередь кажется бесконечной, а Изабелла уже в самом её начале. Их шансы поболтать крайне малы, и тяжелое разочарование успевает сформироваться где-то в животе. Шарлотта старается не давать пробиваться корням надежды — Изабелла ей интересна, Изабелла привлекательна, Изабелла отвечает ей взаимной симпатией, но они всё ещё незнакомки. Глупо строить воздушные замки и представлять что-то большее, чем безобидный флирт. Многие заигрывают в очередях. Это норма. Шарлотта знает это как никто. Она успевает убедить себя в том, что Изабелла — просто небольшое приключение, чтобы занять мысли в ожидании своего заказа, когда та оказывается возле неё с двумя стаканчиками. — Латте с миндалём. — Хороший выбор. — Это тебе. Я подумала, ты не захочешь стоять в этой очереди. Настаёт очередь Шарлотты сдвигать брови. Она принимает стакан из рук Изабеллы, пользуясь случаем взглянуть на её пальцы и с облечением не обнаружить кольца. — Сколько... — Ерунда. Это благодарность за совет. — Значит, мне удалось переманить тебя на сахарную сторону? — Может быть. Шарлотта не считает себя скромной. Это было бы глупо и лживо; Шарлотта вовсе не из тех, кого легко смутить. И глядя на Изабеллу, она думает, что первый шаг делать ей. Изабелла кажется слишком осторожной для этого. Поэтому Шарлотта делает глоток, облизывает губы и довольно гудит. И пока Изабелла смотрит за этим представлением, она взвешивает варианты. Варианта всего два: всё или ничего. — Тогда я обязана завершить эту миссию. Как насчёт того, чтобы встретиться завтра? Изабелла оставляет свой номер. Шарлотта выходит из кофейни с видом победителя.***
У неё нет ничего, что она может дать женщине вроде Изабеллы — женщине, у которой есть деньги и статус, в то время как у Шарлотты только незаконченное высшее и подработка в маленькой фирме. У Шарлотты нет ничего кроме собственного обаяния и желания. Она почти ждёт, что Изабелла в последний момент откажется, но та приходит на их свидание в мягком кашемировом свитере и с неуверенной улыбкой на губах. Без очков её лицо кажется другим, но не менее прекрасным, и Шарлотта начинает немного нервничать. Совсем чуть-чуть. Она сразу расставляет акцент, давая Изабелле шанс передумать, хотя отчаянно этого не хочет: — Я не могу обещать чего-то роскошного. — Это не важно. Шарлотта ведет её по улочкам, которые знает, и показывает кусочек той жизни Лондона, которая ей близка. Она приводит Изабеллу туда, где играют её знакомые уличные музыканты и продают вкусный недорогой грушевый сидр. Берет её за руку где-то в толпе, и Изабелла не отпускает даже после. Она болтает о чем-то неважном, о чем-то бессмысленном в контексте судьбы целого мира, но составляющем её собственный мир. Она слушает то, что Изабелла готова ей рассказать. Она перестаёт существовать, потому что в какой-то момент появляются "они". Они — это столкновение губами, поначалу осторожное, на пробу, а после все более торопливое и смелое. Они — это вкус грушевого сидра на языках и пьяные [от друг друга, от шума лондонских улиц, от закатных лучей] улыбки. Они — это контраст в поведении и образе жизни; и все же они ведут себя одинаково глупо, потому что целуются через каждый шаг, когда солнце заходит, и не могут расцепить рук. — Это был твой план с самого начала? — спрашивает Изабелла, и её голос восхитительно срывается от того, что она не может поймать дыхание. Шарлотта хмыкает. — Думаешь, я специально забрала твой заказ вместо своего? — Думаю, это судьба. Шарлотта боится таких больших слов, но позволяет им быть. Может быть, действительно судьба.