tale as old as time

солнце, я становлюсь твоим лучом

Раньше счастьем было находиться где-то вне зорких глаз брата, где-то, где можно взять тайм-аут и хотя бы немного расслабить плечи. Сейчас Изабелла думает о том, каким тусклым и жалким было это пресловутое "счастье" и что она ни черта не знала о настоящем значении этого слова. Счастье — это то, как голова Шарлотты покоится на её коленях, а пальцы Изабеллы могут рассеянно вплетаться в её кудри, ощущая, как тяжелые пряди овивают фаланги. Счастье — это возможность наклониться и захватить чужие губы в поцелуе, который значит всё и ничего: нечто обыденное, воздушное и эфемерное, что-то, что нельзя ощутить не с тем человеком. Иногда Изабелле кажется несправедливым, что ей пришлось ждать столько лет, чтобы ощутить это — но потом она вспоминает, что ради того-самого-необъяснимого можно и подождать. Не больше вечности. Вечность — совершенно для другого. Шарлотта бездумно листает ленту инстаграм, изредка издавая смешки или цокая языком; Изабелла позволяет себе отвлечься от документов (которые стоило оставить в офисе, но она по привычке принесла их домой). Она опускает взгляд чуть вниз, зная, что рискует быть пойманной с поличным — Шарлотта быстро ощущает её взгляды на себе и не стесняется уличать её в этом. Изабелла мягко прокручивает меж пальцами пружинистую прядь и вспоминает, как безуспешно сопротивлялась в начале. Настойчиво бросала аргументы про возраст и разницу в положении и как назвала Шарлотту "пустышкой", когда впервые увидела её рядом с Харкортом. Стыд за ту несдержанность до сих пор иногда ложится тенью; она пыталась обороняться, зная наперёд, что ничего не выйдет, если Шарлотта продолжит постоянно напоминать о себе и улыбаться так, будто знает все чужие секреты. Шарлотта с её нарочитой легкомысленностью должна была раздражать Изабеллу с её дорогим воспитанием и частным образованием; но Шарлотта оказалась совершенно иной за фасадом кукольной дурочки. То, что она совсем не глупа, стало ясно по её шпилькам и острому языку. То, что она способна украсть сердце Изабеллы, — по тому, как быстро ей удалось пробраться той под кожу. Когда Шарлотта в очередной раз фыркает над чьей-то публикацией (Изабелле удается заметить ник Эмили Лейси на экране), она выпаливает: — Мы должны поехать в Италию. Взгляд серых глаз взмывает вверх, отрываясь от экрана. Вздёрнутая бровь — как идеальное дополнение к вопросу: — Должны? — Мы никогда нигде не были вместе. Неожиданная мысль, но правдивая. У них был и есть только Лондон, но Изабелле хочется отметить каждую точку на карте новым воспоминанием — желание быть с Шарлоттой везде и всюду почти невыносимое. Оно накрывает с головой этим предвкушением возможностей. Ей понравится Рим. Она будет в восторге от шопинга в Милане. Тосканский загар будет чудесно золотить её кожу. (И это станет лишь первым пунктом их путешествия. Первым из десятков-сотен других. Первым, а поэтому по-особенному сладким). — Италия звучит шикарно, — наконец отвечает Шарлотта, откладывая телефон. — Недели не будет мало? Изабелла уже мысленно составляет список вещей, которые нужно успеть сделать до вылета, и едва не упускает хриплый смех, когда Шарлотта поднимает корпус. Она чуть потягивает мышцы, прежде чем совершенно поменять позицию — перебрасывает ноги через колени Изабеллы и прижимается грудью к её плечу. Её лицо невообразимо близко, а губы в считанных сантиметрах от уха. — Что, прямо сейчас? — спрашивает она и оставляет короткий поцелуй где-то на челюсти Изабеллы. Шарлотта привычно дразнит: в этот раз почти лениво, как разнеженная на солнце кошка. — Через пару дней? Завтра? Изабелла ощущает, как дёргаются её губы в улыбку. — Полегче, миледи. Не все могут просто взять и исчезнуть на неделю. Мне нужно договориться с начальством. Эта идея так вскружила голову, что сейчас рациональность Шарлотты приходится как нельзя кстати. Разумеется. У них обеих есть обязательства. У Изабеллы — целая компания с сотрудниками, которые зависят от её решений, а у Шарлотты — стажировка, за которую она так боролась, когда закончила университет. Изабелла уважает её желание самой сделать своё имя. Она гордится, она поддерживает, она в восхищении — Шарлотте удаётся вызывать в ней весь спектр чувств разом. Когда Изабелла предложила ей должность, она вспылила и был скандал — с гневно сверкающими глазами и громко хлопнувшей дверью. Шарлотта, конечно, простила её и приняла то, что её предложение исходило из искреннего желания помочь (и, может быть немного быть к ней ещё ближе). Но они решили, — уже вместе, потому что Изабелла не может не прислушиваться к Шарлотте, а та помогает ей понять, — что будет лучше, если они не станут смешивать личное и рабочее. Изабелла всё-таки тянется к собственному айфону, чтобы найти билеты и отель; Шарлотта опускает подбородок ей на плечо. Раньше жизнь была черно-белым немым кино с заранее известным финалом и парой имен после титров, а сейчас мир вдруг заиграл красками и звуками. И Изабелла не собирается этим пренебрегать.