***
Изабелла почти сбегает ещё до того, как занятие началось. Советы попробовать йогу казались заманчивыми до того момента, как она зашла внутрь тесной студии с ярко расписанными стенами и не особо приветливой улыбкой администратора. И всё же в этом месте был свой какой-то неповторимый дух, что-то уютное и почти домашнее; ощущение безопасности. А ещё здесь никогда не встретить знакомых — и это, пожалуй, главный плюс. Изабелле достаточно бессмысленных разговоров об акциях, новых домах в несколько этажей и очередной прогулке на яхте; Изабелла хочет чего-то кроме фальшивых улыбок и старых сплетниц Лондона. Её душит притворство и постоянное ожидание подвоха; она приходит в дешевую студию с надеждой на то, что другая атмосфера хотя бы немного поможет расслабиться. Собрав силы в кулак, она вешает пальто на крючок, убирает волосы в хвост и кидает на себя беглый взгляд в длинном зеркале раздевалки. В спортивных лосинах и футболке она ощущает себя выброшенной из зоны комфорта, куда-то в темные воды и неизвестность. Но потом она делает долгий вдох и, взяв свой коврик, она идёт в зал. Девушка, которая оказывается их преподавательницей, гораздо младше неё самой — и Изабелла не знает, чего ожидала, но точно не этого: не лёгкой улыбки полных губ, не длинных ресниц, отбрасывающих тени, не непослушных кудрей, собранных в пучок. Прямой взгляд выбивает из колеи, но Изабелле удаётся взять себя в руки. Она слышит чужое имя, мысленно пробуя его воспроизвести, и кивает на первичные объяснения. У Шарлотты всё выходит расслабленно, её спокойствие, в итоге, передаётся всем присутствующим. Никто из других занимающихся не обращает особого внимания на Изабеллу, и она благодарна. К концу сорока пяти минут ей удаётся поймать ритм и темп, выровнять дыхание и запомнить пару асан. Она сталкивается с Шарлоттой после занятия возле входа в студию. У Шарлотты сведенные в одну точку брови и прикушенная губа; она выглядит встревоженной, и, может быть, этот контраст с прежним её настроением заставляет Изабеллу остановиться. А, может, дело в том, что Шарлотта вызывает необъяснимую симпатию — не поддающийся контролю импульс, толкающий к ней навстречу. — Всё в порядке? В ярком свете дня, а не в искусственном освещении зала, цвет радужки кажется ослепительного серо-голубого оттенка. Шарлотта отвечает не сразу, заторможенно выныривая из своих мыслей. Но Изабелла, всё равно, не находит в себе сожаления из-заданного вопроса. — Да, в полном, — улыбка, что тянет уголки её губ вверх, выглядит натянутой, будто для неё было предпринято слишком осязаемое усилие. — Мой бойфренд мудила, — пожимает плечами Шарлотта. Изабелла не знает, откуда внутри появляется слабый отблеск разочарования. Она не в той позиции, чтобы лезть в чужую жизнь, поэтому прощается и спешит уйти, думая, что, возможно, больше не переступит порог этой студии.***
Изабелла возвращается. Шарлотта удивлена, но не показывает собственного удивления, когда женщина показывается в их студии вечером вторника. Она выглядит не более уверенной, чем в прошлый раз, но её приход — уже что-то. Эмили Лейси только понимающе хмыкает, когда ловит взгляд Шарлотты. Дэниэль расстаётся с ней в ночь со среды на четверг. И вопреки тому, что Шарлотта ожидала такого конца, она покупает две бутылки белого, дорогой сыр, который точно не стоит своей цены, и свежую клубнику на шумном рынке, где полно хипстеров, а после звонит в квартиру Эмили Лейси и предлагает ей уйти в отрыв на весь вечер и всю ночь пятницы, забивая на то, что они обе работают в субботу. Эмили Лейси принимает эту идею со свойственным ей энтузиазмом, достаёт пластмассовую коробку мороженого с шоколадной крошкой, две ложки и прагматично включает первую серию "Друзей", которая кажется ещё более ироничной и смешной до боли в животе, теперь когда Шарлотта отказала в предложении руки и сердца и вынуждена искать новую квартиру. Её жизнь вдруг становится жалкой и отстойной. Она работает в дрянной студии йоги и пытается закончить колледж, чтобы найти работу, в которой будет хоть какой-то карьерный рост. И у неё точно нет богатого папочки, которому она могла бы ныть по телефону о собственной независимости. (Мать ещё не знает, что они с Дэном больше не "вместе навсегда"). — Твоя дамочка спрашивала о том, в какие дни твои занятия, — выпаливает Эмили Лейси, когда они наконец открывают бутылку вина и раскладывают клубнику на тарелку. Шарлотта посылает ягоду в рот и вопросительно на неё смотрит. — "Моя дамочка"? — Ты знаешь, о ком я. Не понимаю, как тебе удаётся захомутать почти каждого. — Просто люди не ведутся на твои угрозы и блёклый блонд. Эмили Лейси по-напускному обижается и пихает её ногой в бедро; Шарлотта думает, что сегодня точно не вернется в пока ещё их с Дэниэлем квартиру. Спустя ещё пару бокалов они с Эмили Лейси решают, что она вообще туда не вернется, и платить аренду гораздо удобнее вдвоем. Шарлотта засыпает пьяной и довольной принятым решением. Облегчение от расставания перекрывает грусть уже следующим утром, когда звенит будильник. Новый день вполне отвечает требованиям нового начала. Шарлотта себя не ищет. Она точно знает, чего хочет.***
Несмотря на первоначальные сомнения и трудности, йога действительно нравится Изабелле, даже если вычесть из этого уравнения присутствие Шарлотты. Спокойное дыхание и плавные движения, несложные позы и общая дружественная атмосфера — всё это идёт ей на пользу, потому что, начинает казаться, что стресс уже не так придавливает плечи. Она болтает с парой женщин, которых встречает на занятиях в субботу и во вторник; ей удаётся минимизировать отвлечение на то, как тянутся мышцы Шарлотты под топом с открытым животом и как она низким голосом сообщает, что делать. Иногда она ловит взгляды Изабеллы в зеркале, и её глаза ярко блестят в свете шумных ламп. Занятия йогой определенно входят в список одних из лучших решений её жизни, хотя бы потому что после занятия во вторник она выходит из студии одновременно с Шарлоттой и та сама начинает разговор (она всё делает легко и непринужденно, навык, которому можно позавидовать): — Не будь к себе слишком критична. Ты хорошо справляешься для новичка. Изабелла знает, что краснеет слишком быстро и слишком явно; она кивает и бормочет сбивчатое "спасибо", а после Шарлотта спрашивает идёт ли она к метро, и Изабелла обнаруживает, что говорит "да", прежде чем успевает вспомнить, что обычно после вечерних занятий ловит такси. Они идут рядом, ни разу не касаясь случайно руками, и Изабелле тридцать четыре, а она ощущает себя школьницей, которую впервые провожает до дома её первая любовь. Внутри уживаются волнение и радость; странный коктейль из любопытства и робости. Она хочет начать разговор, но болезненно долго подбирает темы, кидая косые взгляды на Шарлотту. Та не стала переодевать спортивные светлые штаны, но накинула сверху куртку — дутую и с карманами, в которые она запустила руки. Из-за кроссовок её рост отчаянно бросается в глаза, но эта разница вызывает неконтролируемое умиление. Изабеллу пугает то, что она принимает это так просто и без сопротивления. Шарлотта прерывает тишину неожиданно, словно ощутив, что Изабелла думает о ней. — Господи, это шикарная пекарня, там чудесные булочки с карамелью. Если занятия заканчиваются не поздно, я обязательно беру пару штук. Она улыбается широко и обезоруживающе; почти по-детски. И Изабелла не может не ответить на эту улыбку; не может не смотреть на то, как загораются глаза Шарлотты. Она едва заставляет себя взглянуть на витрину пекарни, которая уже закрыта. Она видела места и лучше, в Париже и в пригороде Барселоны, но в данную секунду они меркнут в её памяти. — По тебе сложно сказать. Восторг сменяется лукавством. — Я приму это за комплимент. От взгляда Шарлотты возникает жар — на Изабеллу давно никто не смотрел настолько открыто и жадно, будто пытаясь пробраться внутрь и разгадать все мысли. Когда-то Изабелла ощущала себя неуютно под пристальным вниманием, но сейчас оно кажется желанным. Они доходят до метро преступно быстро. Шарлотта прощается с ней с теплой улыбкой, которая выглядит так, будто она разгадала какой-то секрет.***
Через неделю, — Шарлотта замечает, что начинает выделять вторники и субботы, — Изабелла удивляет её. Поразительно, как ей удаётся вызвать настоящее, не наигранное удивление у Шарлотты, которая считала, что это уже невозможно. Глупо думать так в двадцать три, но спасибо куче её подработок и попыткам оплатить колледж и впитать все знания, которые ей там давали. (Отдельное спасибо Джорджу с его странным дружком Хэксли, которые знатно потрепали ей нервы пару лет назад. О воспоминаниях о них у неё до сих противный тугой узел в животе). Изабелла после занятия достаёт картонную небольшую коробку с двумя булочками, покрытыми густым слоем карамели и присыпанными орехами. Эмили Лейси завистливо смотрит со своего поста, а Шарлотта пару раз моргает, пока Изабелла не прочищает горло. Она выглядит так, будто ей очень-очень неловко. — Я надеюсь, это те самые булочки, о которых ты говорила в прошлый раз. У неё тёмные длинные волосы убраны в высокий хвост, который успел немного растрепаться за время занятия, и самые голубые глаза, которые Шарлотта встречала в своей жизни. Она думала, что сумела избежать нелепых увлеченностей профессорами в колледже, но Изабелла выглядит так, будто она могла бы стать той, ради кого Шарлотта стала бы садиться на всех лекциях за первую парту. Все ее истины о себе подозрительно быстро рушатся. Она не против. По крайней мере, не сейчас. — Ты же понимаешь, что это значит? — Что же? — То, что мы теперь друзья, мисс Фитц. Я не шучу с выпечкой. Напряжение уходит из позы Изабеллы. Она преображается в считанные мгновения. — Как поспешно. — Зато честно, — Шарлотта ухмыляется и принимает решение так же быстро, как обычно. Она всегда знала, чего хочет, в конце концов. Пальцы обхватывают запястье Изабеллы. — Пойдём. — Куда? — несмотря на вопрос, она уже идёт следом. — Это секрет. Ты должна мне довериться. Будь Шарлотта другой, она бы смутилась того, насколько по-разному они выглядят, когда выходят вместе из студии — Шарлотта в кремовой толстовке оверсайз и спортивных леггинсах и Изабелла, успевшая переодеться в брючный костюм, от которого пересыхает во рту. У неё женственная фигура: плавные линии, полные бедра и длинные ноги; всё это в обертке из дорогого материала. Эмили Лейси была права, когда говорила, что такие женщины не приходят к ним на занятия. И это ещё больше распаляет интерес. Шарлотта приводит Изабеллу в парк, усаживается на скамейку и ставит коробку булочек перед собой. Вокруг них нет людей, кроме мужчины, который выгуливает собаку чуть поодаль; ещё не слишком темно, но фонари уже освещают дорожки и тропинки. — Я не могу не поделиться, потому что ты обязана это попробовать, — она намеренно не оставляет шанса отказаться. Изабелла осторожно присаживается рядом и смотрит так тепло, что Шарлотта впервые за долгое-долгое время ощущает собственное смущение. Собственные реакции удивляют не меньше появления кого-то из семьи Фитц у них в студии. Они делят булочки на двоих, и Изабелла одобрительно кивает, слизывая карамель с губ. Наверное, не стоит так смотреть на неё, но Шарлотта не может увести взгляда. Изабелла рассказывает о бизнесе в сфере медицинских технологий; она не говорит о семье и почти не упоминает друзей. Это кажется Шарлотте немного грустным; у неё есть шумная семья и куча девчонок, которых она считает своими подругами. Когда Шарлотта упоминает переезд, Изабелла спрашивает довольно прямо для человека, который аккуратничает и постоянно смущается: — Твой парень? Шарлотта поднимает плечи вверх. — Мы расстались. — Мне жаль, — как вежливый ожидаемый ответ, в котором ни капли правды. Шарлотта не собирается ловить Изабеллу на лжи, но считает необходимым объяснить: — Это случается. Очевидно, я не любила его настолько, что бросить все и улететь за океан. Дэн, должно быть, уже купил билет в один конец и гонится за мечтой — Шарлотта, увы, не романтичный идеалист, чтобы верить в то, что там ждут посредственного гитариста, который желает стать суперзвездой и собирать стадионы своими томными песнями о любви (он едва мог придумать рифму на её имя; но если вдруг ему удастся добиться хотя бы выступления в паршивом баре Техаса, Шарлотта сможет сказать, что та песня про пальцы, запах малины и пустые обещания — это про неё). — Я рада, что ты не улетела, — это уже больше похоже на правду. Шарлотта улыбается, довольно замечая, как Изабелла посылает ответную улыбку.***
Звонок Харкорта выбивает из устоявшейся колеи. Он не часто доставляет ей неудовольствие своими звонками — в США у него и так полно дел, которые не включают в себя попытки сбить Изабеллу с ног. И всё же ему это удаётся. Ей хочется скинуть с себя его голос и выкинуть из памяти то, как его имя отразилось на экране телефона; Изабелла принимает горячий душ дольше обычного, с особым усердием втирая гель для душа в уже чистую кожу. Харкорта нет даже в стране. Эта мысль, в конце концов, её успокаивает. Она смотрит на сумку, из которой торчит коврик для йоги, когда проходит в гостиную, вытирая волосы полотенцем. Перед глазами — то, как Шарлотта посылает ей улыбку, стоя в позе собаки, и мучительно короткий, недостаточный поцелуй в щёку на прощание после прогулки в парке. От неё пахло сладкой карамелью и орехами; волосы мягко задели лицо Изабеллы и у неё едва хватило сил, чтобы не повернуть голову. Она не может мыслить логически и боится надеяться на что-то — светлое, волнительное и совершенно неожиданное. На следующий день она приходит в студию чуть раньше времени занятия, переодевается и видит Шарлотту ровно в тот момент, когда она заходит внутрь и бодро здоровается с девушкой-администратором, которая посылает ей в ответ фак. Она выглядит как обычно хорошо, Изабелла позволяет себе полюбоваться тем, как она на ходу стягивает волосы в хвост, и как драные джинсы плотно облегают её ноги. Она всегда восхищалась девушками, которые могут быть настолько непосредственными и свободными в самых повседневных делах. И, вероятно, ей не стоит уделять так много внимания одной конкретной девушке — она совсем не знает, как справляться с разбитым сердцем, потому что она слишком долго берегла его. Прятала, как розу в пресловутой хрустальной вазе, чтобы появился кто-то вроде Шарлотты и стёр усилия на нет. Теперь, кажется, уже поздно пытаться позорно сбежать. У неё не хватит сил прекратить видеть Шарлотту и оборвать список фактов, которые уже удалось собрать. Она хочет больше; жаждет близости и прочной связи, которая может возникнуть между людьми. Шарлотта — из другого мира, но ни с кем ещё не казалось так правильно. Так тепло. — Пенни за твои мысли, — раздаётся совсем рядом, и Изабелла выдыхает, глядя на то, как Шарлотта успевает оказаться прямо перед ней. Это официально сводит к нулю любой намёк на плохое настроение, оставшееся после звонка брата. — Доброе утро, Шарлотта. — Теперь оно точно доброе, — подмигивает та. Несправедливо, как быстро она находит, что сказать и как игриво звучит её голос. В корне нечестно, что Изабелла ощущает, как розовеют собственные щеки прямо пропорционально улыбке, расцветающей на губах Шарлотты. — Знаешь, с моей стороны это совершенно неправильно, но будет лучше, если я спрошу лично, а не стану подглядывать в базу студии, — тонкий палец цепляет прядь волос Изабеллы, а взгляд, который Шарлотта поднимает на неё, абсолютно бесстыдный. В горле сохнет. — Оставишь свой номер? — Номер? — Да. Я должна отплатить тебе за те шикарные булочки. Она может сказать, что это ерунда и что они в итоге разделили их на двоих; но вместо этого кивает и печатает собственный номер в телефон, который Шарлотта предусмотрительно кладет ей в руки. — Буду ждать звонка. Улыбка Шарлотты становится ещё шире, если это вообще возможно, она делает шаг назад и подмигивает. — Занятие через десять минут, мисс Фитц.***
Эмили Лейси даже не морщится, когда делает глоток слабо разбавленного соком мартини, и ведет ведёт кисточкой по ногтю Шарлотты, оставляя персиково-оранжевый след. Шарлотта рассеянно думает, что если они продолжат пить каждый вечер собственных выходных, то у них не останется ни зарплаты, ни печени. Впрочем, глядя на Эмили, скорее всего, последнее она переживёт. — В салоне за такой шедевр содрали бы кучу бабла, — изрекает она, рассматривая собственную работу. В комнате пахнет химозным лаком за пару долларов и ацетоном; а ещё разбросаны вещи, потому что они вместе решали, что Эмили надеть на свидание с Хэлом. Шарлотта думает, что нужно поехать ночевать к матери, и хотя сон в своей детской спальне, которую они делили с сестрой, не улыбается, всё же это лучше, чем слышать стоны Эмили Лейси, которая, само собой, притащит Хэла сюда. — Мари-Луиза подала заявление на увольнение, знаешь? Эмили Лейси вскидывает бровь, обмакнув кисточку в лак. — Мне никогда не нравилась эта французская льдышка. У неё глаза, как у рыбы фугу. Откуда информация? Шарлотта фыркает, свободной рукой потянувшись к собственному стакану. — Слышала, как Лидия на неё кричала вчера. Жить с Эмили Лейси оказывается легче, чем казалось на первый взгляд — они пытаются друг друга убить только однажды, когда не могут решить, кто первым пойдет в душ. В остальном они существуют почти параллельно, не считая вечеров, когда кого-то из них пробивает на откровения или банально душит скука. Когда телефон Шарлотты мигает новым сообщением, Эмили Лейси ухмыляется: широко и хищно, а после наклоняется вперед, пытаясь заглянуть в экран. Сохранить нейтральное выражение лица удаётся благодаря удаче и силе воли; и всё же Эмили ничуть не ведётся. — Это же мисс Фитц? Я знаю, что это она, ты постоянно пялишься в телефон с тупым выражением лица. К тому же, ты сбегаешь с занятий к своей горячей дамочке и не пытайся отрицать. Спорить с ней бесполезно, да и бессмысленно — Изабелла пишет ей и это лучшее, что происходит с Шарлоттой за день. Её должно это тревожить, и тревожит, но не так сильно, как должно быть. Инстинкты кричат не падать слишком глубоко и не привязываться сильно, но она вспоминает мягкую улыбку Изабеллы и позволяет себе надеяться, что у будущего есть шанс. Мать говорила не прыгать в омут с головой, но когда Шарлотта её слушала?***
Шарлотта предлагает встретиться сама; и почему-то это кажется важным шагом. Не связанным с занятиями по субботам и вторникам и подчеркнуто профессиональным тоном, когда после прошлого занятия показалась владелица студии. Изабелла приказывает себе не переживать, но её глупое тело всё равно не слушается. Она проводит несколько часов, шагая по собственному офису и кидая взгляды на последнее сообщение от Шарлотты. Правильность согласия остаётся под вопросом. Но Изабелла думает, что не станет отменять это свидание? даже если над миром возникнет угроза Апокалипсиса. Шарлотта целует её в щеку в качестве приветствия и цепляется за локоть. Изабелла замечает, что их разница кажется чуть меньше, а потом видит высокие каблуки и всё встаёт на свои места. — Куда мы идём? — Это сюрприз. Сюрпризом оказываются два билета в кино на последний ряд. Теплое чувство разливается внутри от мысли, что Шарлотта обратила внимание на её признание о том, что она не была в кино уже несколько лет — ощущение того, что её слышат и замечают, оглушает. Тот факт, что это Шарлотта, усиливает эффект. Она почти не вникает в сюжет, потому что пальцы Шарлотты находят её ладонь и сплетаются с её собственными. Она наклоняется близко-близко к её уху, задевая губами волосы, чтобы прошептать свои комментарии, и их едва не выгоняют. Оно того стоит. Есть вещи, которые должны быть озвучены, по тому, как они скребутся где-то в горле, требуя выхода. Настойчивая потребность произнести и расставить все точки (а лучше — запятые с обещанием продолжения). Изабелла даёт себе минуту на то, чтобы собрать воздух в легкие и соорудить из отдельных слов фразу; она смотрит, как дымчато-серый свитер мягко съезжает с одного плеча Шарлотты, пока она тянет её куда-то вперед по улице. — Шарлотта, — на выдохе. Серые глаза смотрят на неё с любопытством, а пальцы всё так же сжимают её ладонь. Странный оттенок рыжего лака бросается в глаза впервые; он так не подходит всему её наряду, что даже забавно. Забавно до щемящей нежности. Кажется, она объясняла что-то про главных героев фильма, но Изабелла пропустила всё мимо ушей. Теперь она ждёт от неё каких-то слов, и Изабелла сильнее сжимает её ладонь, черпая в этом уверенность. — Знаешь, я бежала так долго, не зная толком зачем. И сейчас я думаю, что, может быть, я бежала к тебе. Губы Шарлотты слегка приоткрываются, но из них не вылетает ни звука, только легкий вздох. Она не выглядит испуганной или испытывающей жалость; скорее, немного пораженной. — Я не умею в красивые слова, — бормочет она, а после привстаёт на мыски и соединяет губы с губами Изабеллы в уверенно-мягком поцелуе. Вдох, выдох — она вроде бы говорила на своих занятиях, что нужно следить за дыханием, но Изабелла едва вспоминает про то, что нужно дышать. Вместо этого она притягивает её за талию ближе. Вдох, выдох.