Without Rain

Много смеха и добрый семейный ужин затмили все негативные мысли в моей голове, ровно до тех пор, пока я не оказалась одна в своей комнате. Семья воссоединилась, но мне дали право выбора в этот раз. Хочу ли я жить дальше с ними, или же я могу строить свою собственную жизнь уже отдельно. Я знаю, кто был инициатором того, чтобы я могла остаться с ними — мама. Даже несмотря на всю мою независимость от папиного бюджета, на мою популярность, на стабильные отношения с Марком и на многое другое — она никогда не выпустит из головы, что со мной происходило долгое время. Сердце матери не может это забыть. Я навсегда осталась в ее глазах беззащитной и нуждающейся в ее присутствии рядом. Вся моя былая сила разбилась в ее глазах на мелкие осколки, которые, по правде говоря, мы так и не смогли собрать до конца. Но я чувствую, что пора. Моя счастливая цифра не может подвести меня! Встаю с кровати и начинаю расхаживать по комнате, на часах еще только 11, и я понимаю, что мне не уснуть. На завтрашнее утро не запланировано дел. Даже если бы и они были — я бы не смогла сейчас устоять перед соблазном увидеть свою квартиру. Вбиваю новый адрес в навигатор, настраиваю машину под себя после Андре и немного волнуюсь. Нет ни одной мысли о том, что квартира может мне не понравиться. Она рядом с океаном — это уже +100. И это абсолютно новое место, где не было моих слез и истерик. И я обещаю, что больше не будет. Открываю окно на полную и прибавляю скорость. Мой ночной город прекрасен. Но это блаженное состояние все же запустило в мозг против моей воли парочку воспоминаний. Снова тревожит вопрос «что с группой?». Не представляю, что они тут. Или папа оставил работу с ними и перешел на уровень выше? Хотя, все-таки, стоит признать, что они довольно успешны. Обожаю этот район, где воздух еще влажнее и пропитан океаном. Выворачиваю руль на последний поворот перед домом. Я в предвкушении, с выключением машины, отдаленно слышу сквозь ночную тишину шум волн. Вода сегодня неспокойна, так же как и я. С трепетом в душе вставляю ключи в замок и открываю дверь квартиры. Мне сразу бьет в глаза из темноты свет от пляжного освещения и фонарей на пирсе. Большая студия с панорамными окнами, с видом на пляж. Почему раньше я не додумалась позволить себе такую роскошь — иметь отдельное жилье с таким видом? Я прохожу дальше к стеклянной стене, даже еще не включая свет. Я заворожена видом. Говорят, люди, которые живут в таких прекрасных местах, не замечают всей их красоты. Но это точно не про меня. С каждым разом я открываю для себя новое и влюбляюсь в это место еще сильнее. Это мой дом. И я без ума от того, что родилась здесь. Мне даже не хочется рассматривать, что в этой квартире есть еще. Я слегка присела на спинку стоящего рядом дивана, направленного в противоположную от окон сторону. И вот уже знаю, что я сделаю в первую очередь — поверну диван наоборот. Я хочу созерцать эту красоту всегда, когда мне будет выпадать такая возможность. Выдыхаю с легкой улыбкой. Я чувствую еще большую свободу. Вернее, я снова чувствую отголоски моей утерянной внутренней свободы. Меня отвлек телефонный звонок, завибрировал в руках. «Папа». — Да? — Лили, я зашел к тебе поговорить, но тебя нет. Ты с Марком? — Нет, пап, я на новой квартире, — широко улыбаюсь. — Как тебе? — слышу, что папа тоже. — Это замечательно. Очень. Я в восторге от вида, пап! — Я знал, что тебе понравится. Я понимаю, что это будет меня тревожить до тех пор, пока я не узнаю, как обстоят дела на самом деле. И я не могу врать себе, отгоняя все мысли. Пока я набираюсь смелости спросить, в голове звучит голос Лукаса, говорящий, что он никогда не уехал бы из Австралии и о том, как он ее любит. — Можно спросить? — Да, Лили. Я по-прежнему не уверена, что хочу это знать на самом деле. — А что с твоей группой? — прищуриваю глаза от того, что сама не верю в произнесенное. Как неловко. Но я не слышу ответа, — Пап? Ты тут? — Да, — он тяжело выдохнул, — Гвеннет настоятельно просила не упоминать при тебе о них. — Я понимаю, но я сама спрашиваю у тебя, — встаю и начинаю нервно расхаживать по комнате. — Мы решили работать с ними здесь. Все опустилось. Все действительно опустилось. Я чувствую ток в ногах от волнения. Они здесь. — Лили? — Они были у нас сегодня? — вспоминаю кожей ощущения от промчавшейся мимо машины. — Да, только Лукас. От того, что я снова услышала его имя с чьих-то уст, ток пробрал меня по второму кругу. Его имя не произносилось ни мамой, ни Энджи. Не могу обвинять папу, я сама начала разговор. — Лили, я обещаю, что буду стараться, чтобы вы не пересеклись. — Это необязательно, — искусственно выдавила смех, — не думай, что я до их пор переживаю, хорошо? Это просто мое любопытство, не более. Так неаккуратно оправдываюсь, что самой неловко это все слышать. Не знаю, насколько он поверил мне, но мы спокойно попрощались. И я осталась снова наедине с собой и с этим прекрасным видом. Подошла вплотную к окну и села на теплый пол. Представляю, как буду проводить здесь часы. Или на пляже. Не могу поверить. Значит, он в городе. Я почувствовала его кожей. Это был ты, черт. За эти дни произошло много событий, о которых до сих пор не знает Энджи, и меня мучает совесть. Встаю, прощаюсь с квартирой и обещаю обязательно вернуться, направляюсь в машину. Я бы уже провела здесь ночь, если бы не бешеное желание увидеть Энж. Отправляю ей голосовое: «Надеюсь, ты дома. Если нет — кинь адрес. Нужно срочно увидеться». В конце смеюсь, чтобы она не волновалась и не обрушилась на меня сотней телефонных звонков. Моя тревожная Энж. Время в пути к ней течет слишком медленно, потому что это мучительно отгонять каждую мысль о прошлом. Это беспокоит меня больше, чем то, что завтра придется собирать все свои вещи. Мне не терпится уже поселиться у пляжа.

***

Ранние утренние лучи заполняют пустую парковку моего любимого маленького кафе рядом с домом. Перед входом внутрь спускаю солнечные очки на глаза. Сажусь за столик, с которого через большие стеклянные окна видно мою машину всю залитую солнцем; она стоит тут еще одна. Любуюсь с легкой улыбкой. Не могу отправиться домой, не заехав сюда попить капучино с лесным орехом. Делаю первый глоток, и плотная помада, еще с вечера, оставляет свой след на белой кружке. Так начинается мой новый день, когда еще не окончен предыдущий. Всю ночь мы просидели с Энж в машине, болтали обо всем, как обычно. Иногда мне кажется, если бы не было временных ограничений, то у нас никогда не исчерпались бы темы для разговоров, и мы бы остались сидеть вдвоем вечность. Она шокирована не меньше моего, что отец вернулся. Но главное, что ее поражает больше всего — как это Гвен приняла его обратно? Я же в свою очередь не считаю, что тут есть что-то удивительное. Есть женщины, которые навсегда отдают себя одному мужчине. И такой стала моя мама. Как их дочь, я очень рада счастливому завершению того, что они могли разрушить в прах. Но как женщина, я не простила бы, и не вернулась бы назад. Это не гордость. Я просто смотрю с позиции отца — как и всегда в жизни. Я не простила бы отсутствие в моей жизни, но попытаться вернуть, если это было разрушено моими руками, я бы постаралась. В этом моя суть. Всегда пыталась понять отца и мыслить, как мужчина. Но однажды попалась. Сильно попалась. Кстати, о том, что группа в городе я не осмелилась сказать Энж, но заметила ее мимолетную настороженность и попытку найти в моем взгляде доказательства боли. Но я сделала все, чтобы не касаться этой темы. А она никогда не произнесет его имя первая, как и мама. Мне приходит сообщение от Марка: «Я прилетел, хорошего дня». Почему-то не хочу открывать его и отвечать. Он все равно думает, что я сплю. Мне всегда сложно вернуться в мир, после общения с Энджи. Это не опустошенность, это приземление. Солнце поднимается все выше и сильнее греет кожу. Делаю последний глоток. Как же прекрасно, начинать утро именно таким образом. Хоть я еще не ложилась, но вряд ли смогу заснуть, зная, что там пустует, уже моя, квартира. Поэтому, оплатив счет, я спешу за руль, чтобы быстрее начать собирать свои вещи.