***
Лукас оставил меня дома одну, удостоверившись, что мне полностью полегчало. Уверенный в том, что как только за ним закроется дверь, я моментально провалюсь в глубокий и крепкий сон. Под таблетками и под горячим впечатлением от его поступка, которое заполнило каждый миллиметр пустоты пространства моего тела в атомах. Я наивно воспринимаю его жест приличия, как нечто большее. И имею полное на это право. Будто все снова заново, заново влюбляюсь в его ямочку, в каждую улыбку и в расслабляющую тишину между нами. Отрывает от утреннего крепкого кофе на полностью пустой желудок телефонный звонок. «Мама». — Лили, привет, — я знаю ее слишком хорошо, и понимаю, что она пытается скрыть волнение своего голоса с большим трудом, — ты одна? — Доброе утро, а с кем я могу быть? — Лилиан, — с ее уст это точно не к добру, — ты заставляешь меня очень сильно переживать. — Почему? — присаживаюсь на диван. — Ты в своем уме? — она не выдерживает и кричит, и я знаю, что сейчас она прикрывает рот рукой, от того что так быстро сорвалась, — ты общаешься с Хеммингсом? — перешла на полушепот, как будто это что-то слишком запретное и нас прослушивают. О черт, закатываю глаза. Сколько же мне сейчас придется выслушать. Неужели Энджи настолько опустилась, что побежала жаловаться моей маме?! — Мама, — но не дав мне даже начать, перебивает. — После всего, что было! — Мама, мы просто друзья. — Не остаются друзьями после такого! — она не плачет, нет, — уехать вместе после праздника? Лили! — Откуда ты знаешь? — И я предыдущие новости прочитала, Лили. Неужели ты настолько меня не уважаешь, что мне приходится узнавать о такой ужасной части твоей жизни из интернета? Я быстро открываю свой ноут и вижу очередное входящее письмо от Анет с ссылкой на источник фото. Они засняли, как мы выходим вдвоём из двора Николь. Лукас открывает мне переднюю дверь, а я, совершенно убитая, усаживаюсь; он еще и поддерживает меня за талию. Черт. Мама что-то кричит в трубку, но воспоминания об этом жесте заставляют низ живота сжаться, как будто на него направили поток горячего воздуха. — Лили? Ты слышишь меня? Я запрещаю делать это снова! И чтобы не сорваться и не наговорить лишнего, я принимаю решение, что лучше уже будет молча положить трубку. Запреты больше не имею смысла. От них я сильно пострадала в прошлый раз. И сейчас я ощущаю, что в мою жизнь будто заглянул легкий и прохладный ветерок Австралии. А весь шум вокруг всего лишь пустые звуки и помехи на моей волне, которую я уже окончательно настроила.21
19 мая 2020 г. в 14:54
Стою на заднем дворе, чуть вдали шумной толпы. Николь прекрасно организовала праздник. И я уверена, что она сама занималась всем оформлением дома, без агентств. В первую очередь, ей приносит это огромное удовольствие — создавать. А позже созерцать свои шедевры. У нее отличный вкус, иначе мы бы не сошлись на пути к одной цели. У нее сегодня день рождения. И я никак не могла проигнорировать ее приглашение. Вся наша тусовка, конечно же, здесь. Ни с кем из них нет открытых конфликтов, но я чувствую себя не совсем уютно, после длительного отсутствия. Не успокаивает рядом стоящая Дженна, у которой не закрывается рот. Она вливает в меня всю возможную информацию, не упустив своего шанса поболтать со мной. Но мои мысли немного глубже пустых разговоров. Я вижу здесь Лукаса и Дакоту, где-то вдали, рядом с Марго и ее новым парнем, чьего имени я, к счастью, не знаю.
Когда Дакота замечает меня, то вокруг нее начинает парить страх, и она кидает на меня опасливые взгляды один за другим. Делая все возможное, чтобы Лукас не посмотрел в сторону, где стоим мы с Дженной. Меня это немного смешит. И где-то в глубине души топает ногами та Лили, которая хочет легко подойти к ним, поздороваться с Лукасом, как ни в чем не бывало, и позлить Дакоту. Но я же, в свою очередь, та, которая сейчас здесь, понимаю бессмысленность намерений первой. Я вижу по Дакоте, что она действительно боится его потерять, и влюблена. Но Хеммингс поступает с ней, как законченный мудак. Неужели, она смогла простить? Почему так цепко держится за него?
— Лили? Не спи, — Дженна легко толкает меня в плечо.
— Пойдем, поздороваемся с этой парочкой, — она ехидно смотрит на меня.
— Зачем? — отпиваю свой бокал.
— Не забывай, на чьей они территории, и на чьей я стороне. Я же не глупая, какой ты меня посчитала, — сделала немного обиженный вид.
— Нет, это не так. Не все так просто.
— Лили, только без обид? Все было слишком легко узнать у Энджи.
Нет, это то, чего я, совершенно, никогда не хотела. Чтобы все мое больное прошлое вот так всплыло во все сми. Чертова болтливая Энджи.
— Она рассказала, прям, все?
— Я не стану болтать об этом, — она почувствовала мой внутренний испуг, — но и ты веди себя легче, и не пропадай, чтобы не подавать лишних поводов для копаний.
Прозвучало, как наставление, которое я приняла очень доброжелательно.
— Так что, вперед?
— Нет, — резкая тошнота обрушилась на меня. И это совсем не от переживаний, — я сейчас.
Пытаюсь глубоко дышать и легко улыбаться на пути в уборную. Приходится быстро подниматься вверх по крутой лестнице, которая тоже была украшена фиолетовыми цветами, но они не вызывают в данный момент во мне восторг. Я злюсь, что из-за них не могу полноценно схватиться за перила и найти себе опору. Но я ее нахожу, когда закрываю за собой дверь первой попавшейся уборной и падаю коленями на пол около унитаза.
Почему я такая глупая? Каждый раз я попадаюсь на одно и то же. Я же впервые поняла это в 10 лет, и с тех пор каждый раз иду на поводу своих желаний, думая, что этого не произойдет сейчас. Но черт. Ни капли не поумнела.
Пока я выворачивала себя наизнанку, в дверь начали ломиться.
— Лилиан! — знакомый голос, какого черты ты не с Дакотой? — открой быстро.
— Уходи, — произношу с одышкой, из меня вышло все, но состояние трясучки и нехватки воздуха только усиливается.
Слышу удар, который меня пугает, и в комнату врывается Хеммингс.
— Ты с ума сошел?!
Прекрасная картина, которую он еще никогда в своей жизни от меня не наблюдал.
— Я пришлю ей мастера, — он присаживается рядом, но я успеваю нажать на кнопку смыва, — что с тобой?
— Какого черта? — кривлюсь я от того, что он так беспардонно ввалился ко мне, но совершенно обессилена кричать и возмущаться.
— Дженна сказал, что тебя стало не по себе, — он сильно обжигает своей рукой, когда убирает локон с моего лица. Прикрываю глаза, и недовольство его появлением испаряется.
— Это мидии. У меня на них аллергия.
— А зачем ты их ела? — легкий смешок вырвался из него.
Да, я бы тоже смеялась над такой бестолковой дурой, которая каждый раз повторяет сценарии свиданий с мидиями.
— Но я их люблю.
— Поднимайся, — Люк берет меня под руки.
— И сама могу прекрасно вставь, — бурчу, все же опираясь на его руку.
— Я отвезу тебя домой.
— Нет, — подхожу к зеркалу умыться прохладной водой, — я вызову Андре.
У меня снова позыв к рвоте, но я его останавливаю, потому что желудок и так уже пустой.
— Нет, я сказал тебя.
— Ты не пил?
— Именно поэтому я и не пил, — улыбается; мне легче.
Мы старались не пересекаться после того раза, вернее. Не звонили друг другу, хоть и решили, что должны остаться в хороших отношениях.
Мы едем в полной тишине, только звук колес и двигателя от того, что Хеммингс превышает скорость. Меня сейчас мало волнует, что подумала Дакота, когда Люк кинулся ко мне. Но интересно, как сказала об этом Дженна. Эта сучка специально, я знаю.
Тепло разливается внутри от того, что в данный момент мы с ним где-то между. Хорошим и плохим. Дозволенным и запретным. Мы между. В этом спокойствии в салоне машины мы ровно посередине. Как я тогда, на том пляже в Австралии, перед первым поцелуем с ним. Я летала так же между, но одна. И не могла представить, что произойдет через пару мгновений. А сейчас мы вдвоём, в этой сранной невесомости, которая никак не может нас с ним отпустить и оторвать друг от друга.