Пророк-11

                 До мед-отсека Герин добрался с трудом – его шатало, и приходилось постоянно отслеживать негнущимися пальцами гладкую поверхность стены. Боль надрывно стучала в висках, и, казалось, заполняла собой весь окружающий мир, преобразуясь в одно-единственное желание – сделать так, чтобы все это наконец закончилось.         Любым способом. Пожалуйста.         Виктор надеялся только на то, что никто из команды не увидит его в таком состоянии. Меньше всего ему хотелось потом ловить на себе псевдо-сочувствующие взгляды и слышать шепотки за спиной.         Сейчас хотя бы обсуждают только его бесчувственность – к этому он давно привык и относился безразлично.         Герметичная дверь скользнула в сторону, как только чуткие датчики засекли приближение посетителя. Пот заливал глаза; пальцы соскальзывали с дверного косяка, который Виктор использовал как опору. Еще две секунды ушло на то, чтобы усилием воли заставить себя распрямиться и почти ровным голосом позвать:         - Док..?         Знакомый ему корабельный медик появился почти сразу – невысокая полноватая леди Джиневра Форд. Ее добродушие и готовность помогать всем и сразу, без деления на титулы и ранги, цвет кожи и религию, уже давно вошла на "Драккаре" в поговорку. Себя Джин называла по-армейскому, коротким "док", и команда постепенно привыкла к подобному обращению.         С другими это слово теперь даже не ассоциировалось.         - Герин, силы небесные! – медик, охнув, метнулась к нему; и Виктор, не сопротивляясь, позволил усадить себя на кушетку. Сухие пальцы мягко скользнули по лбу, легко прошлись по вискам; мужчина чуть поморщился – не любил чужих прикосновений. – Я же говорила вам, что нельзя принимать столько стимуляторов.         Герин передернул плечами.         - Тяжелое сражение... требовалась полная отдача. Впрочем, теперь уже не важно. Победа осталась за нами. Док... мне нужны еще анальгетики.         Джиневра качнула головой.         - Сегодня никак, вы и так превысили дозу. Герин, черт вас подери, я уже столько раз вам говорю – обезболивающее в таких количествах вызывает привыкание, как кофе. Скоро все это перестанет действовать, и придется переходить на старый добрый морфий.         А это предвещает ломки, вечное повышение дозы и быструю смерть. Аналитик знал. Видел таких в своем подразделении.         Мужчина сухо усмехнулся, непослушными пальцами ослабил ворот форменного пиджака. Рядом с едва различимым попискиванием крутился медицинский зонд, распыляя в воздухе какую-то расслабляющую взвесь. Джин как-то пошутила, что это седативные, чтобы больные не дергались и не пытались сбежать – и пусть не вся, но какая-то доля правды, несомненно, в ее словах все же была.         Головная боль из остро-колющей превращалась в ноющую и концентрировалась где-то в затылочной доле.         - Пророки и так долго не живут, док.         - Я в подобном саморазрушении участвовать не собираюсь, - сурово отрезала медик, махнув рукой. – Придется потерпеть, Герин. Оставайтесь пока здесь, а когда станет лучше, переберетесь обратно к себе.         Виктор коротко качнул головой, поморщился.         Мед-отсек полнился звуками – как бывало после каждого боя, на долю любого крейсера приходилось немало раненых. От прямого залпа, конечно, не спасает ничто, но оставались еще рухнувшие переборки, вспыхивающие на палубах пожары, резкие перепады давления и прочие радости, несовместимые с человеческим здоровьем.         Раненых хватало. И пока с ними возились дроиды и многочисленный мед-персонал, все эти люди находились здесь.         Космос великий, это было похоже на ад.         В висках заломило снова, и Герин, приложив немалое усилие, рывком поднялся на ноги, игнорируя возмущенный писк зонда.         - Мне уже лучше.         Шагнул к выходу; Джиневра неодобрительно проводила его взглядом, но протестовать не стала – видимо, по лицу Виктора отчетливо читалось все его отношение к происходящему. Навязывать этому человеку помощь было себе дороже, поэтому медик только мысленно вздохнула и заторопилась обратно к тем, кто временно остался без внимания.         В коридоре, когда за его спиной закрылась дверь мед-отсека, аналитику стало легче. До своей каюты он добрался сравнительно быстро, порадовавшись, что почти весь экипаж был занят срочным ремонтом ключевых точек "Драккара", которые сегодня пострадали больше всего, и не обращал на него внимания.         Внимание было бы лишним. Слишком много пилотов не вернулось. Слишком много нашлось бы тех, кто обвинил бы в этом самого аналитика.         И обвинение будет справедливым.         Сам Герин сегодняшней операцией остался недоволен.         В военной академии "пророков" учили не думать об этом – они сами, в конце концов, только направляющие, только высчитывающие оптимальное действие из всех возможных. И если этого самого оптимального действия нет – это совершенно не их вина.         Есть нерушимая связь – причина и следствие.         Пророк не имеет никакого отношения к "причине". Никакого отношения к численности кораблей, их боевой мощи и готовности противника. Жизнь каждого из погибших пилотов была единственно-необходима для возникновения того самого счастливого шанса, который сегодня принес землянам победу.         Цель приравнивается к победе. Цена не имеет значения.         Все остальное – только ресурс.         Дверь в каюту послушно раскрылась при его приближении; Виктор тяжело вошел внутрь, дождался едва различимого щелчка блокиратора за своей спиной и только тогда позволил себе устало рухнуть на узкую кровать.         ...закрыть глаза, постараться расслабиться.         ...прогнать в сознании серию образов-картинок, чтобы избавиться наконец от навязчивого воспоминания аналитической карты с надрывно мерцающими на ней алыми точками и линиями вероятностей.         ...услышать тишину и вспомнить, что все еще жив.         Жив.         Герин прикусил губу – боль не проходила – и потянулся было за заначкой анальгетика; как и у всякого пророка, у него оставался свой личный неприкосновенный запас, про который было совершенно необязательно знать врачам. Это суровое правило выживания он выучил уже после второго своего боевого координирования, когда их сражение затянулось в кажущуюся вечность, а действие обезболивающего, увы, осталось прежним.         Инжектор привычно скользнул в ладонь – похожий на маленький черный пистолет с прозрачной капсулой внутри.         Вызывает привыкание, да. Привыкание и облегчение.         Аналитик выдохнул сквозь сжатые зубы, рывком дотянулся до прикроватной тумбочки, закинул инжектор внутрь, от греха подальше. Не первый раз – перетерпит. Запасы не вечны, да и здоровье, действительно, следовало поберечь.         Надо просто не думать об этом.         Не думать.         Не думать.         Не думать.         Он вытянулся на кровати, уставился в потолок, представляя себе серию медитативных образов – самых сильных воспоминаний. Привычная техника пророков сработала и на сей раз: перед глазами замелькала Земля – такая, какой ее помнил Виктор до начала войны, полтора года назад.         До начала войны все было иначе.         Две тысячи триста пятнадцатый год – это колонизация Млечного Пути, развитие гипер-технологий и золотая веха в истории человечества.         Он жил в это время в Саффолке, в восточной Новой Англии, спустя два года после окончания докторантуры Оксфорда. На острова Великобритании семнадцатилетний Виктор Герин перебрался из России с началом своего совершеннолетия, с одним-единственным намерением – оказаться подальше от своей многочисленной родни.         Нет, он любил их по-своему... но издалека. Все эти разговоры о здоровье, попытки уже заранее познакомить его с некой потенциальной будущей невестой, настойчивые приглашения и похождения по гостям – все то, что обычно считается нормальным и общественно-принятым – Виктора раздражало до зубовного скрежета.         Логик-интроверт, со строго математическим складом ума, Герин вообще не понимал, что большинство людей находят в постоянных беседах ни о чем. И выслушивать тетушек, бабушек и даже маму, полноценно увлекающуюся только магазинами и сериалами, становилось для него подлинным испытанием.         Поэтому, однажды приняв решение, парень больше не колебался.         В логике нет места сомнениям.         Математика и вычисления всегда давались ему легко – в школе учителя твердили, что это ярчайший талант, но Виктор знал: талант можно развить до гениальности. Вступительный тест в Оксфорд – на меньшее Герин не соглашался – он прошел играючи, и в том же месяце перебрался в Англию.         Как ему тогда казалось – уже навсегда.         Бакалавр, магистр, доктор – последнее он прошел экстерном, чтобы не терять времени. Виктор устроился аналитиком в крупную фирму, начал заниматься тем, что ему нравилось – и был абсолютно, совершенно, неимоверно доволен жизнью.         Все рухнуло, когда на пограничных радарах землян впервые появились они.         Они называли себя "эммери".         В первые минуты никто ничего и не понял. Просто возникший из гиперпространства на дальних рубежах флот "неземного происхождения" без предупреждения атаковал ближайшую к нему космическую станцию, буквально стерев ее в порошок.         И двинулся дальше.         Дальше, почти не встречая сопротивления.         Впрочем, потом одно предупреждение от неожиданных захватчиков-пришельцев все же поступило – оно на безупречном эсперанто протранслировалось по всем СМИ Земли и ее колоний, оставив человечество в полном замешательстве.         Это было очень лаконичное и конкретизированное предупреждение:         "Сопротивляйтесь или будете уничтожены."         Больше эммери на контакт не выходили. Попытки узнать настоящие цели войны, так же как и все старания дипломатов-людей договориться о хотя бы временном перемирии, никаким успехом не увенчались.         Требований пришельцы не выдвигали.         В переговоры не вступали.         И атаковали сразу по приближению.         Те обрывочные сведения, как, например, название чужой расы и некоторые фразы на чужом языке, достались людям от нескольких случайных раненых. В плен эммери не сдавались – если проигрывали, то все равно сражались до конца, даже в самой безнадежной битве. Но даже те раненые, которых иногда удавалось в сознательном состоянии довезти до Земли, вскоре умирали сами по неизвестной причине.         После тотального уничтожения первой своей колонии в секторе Хейердала человечество вступило в войну за выживание.         Точнее сказать, им не оставили выбора.         Только сражаться или погибнуть.         Сам Виктор не планировал записываться в армию ровно до того момента, как в России было введено военное положение и ограничение ресурсов на жителя, и оставшиеся там в большом количестве родственники приняли решение перебраться к нему в Саффолк.         Отказать Герин не мог.         Совесть и чувство внутреннего долга у него все же всегда срабатывали как невидимый, но неимоверно сильный триггер – дань воспитанию или личности, он не знал. В первый раз в жизни воспользовавшись связями, Виктор устроил их перелет до Англии, разместил у себя дома – и в тот же вечер подал заявку в Добровольные Войска.         В армии, по крайней мере, никто не требовал выслушивать чужие претензии.         В армии надо было только повиноваться приказам.         ...и сражаться до конца.         В военной академии, куда на месяц зачисляли новичков-курсантов, его однажды подозвал к себе один из кураторов, внимательно изучавший его досье, и предложил пройти несколько дополнительных тестов.         Ничуть не сложнее, чем в Оксфорде.         После этого Герина очень быстро перевели в совершенно другое подразделение – отдел военных аналитиков, которые занимались координацией космических боев.         Подразделение называлось "Пророки".         Их было всего сто тридцать семь человек – сто тридцать семь человек на всю земную армию и флот.         Виктор был обозначен, как "Пророк-11".         Его математический гений нашел наилучшее применение; здесь мужчина впервые узнал о техниках вероятностных схем и карт, которые помогали вычислять наиболее положительные результаты. Научился мгновенно оценивать данные – и видеть возможные ветки развития. Научился реагировать на изменения начальных условий и соответственно им модулировать свои – а потом и чужие – действия.         Тогда же ему пришлось согласиться на связные импланты – без них просто невозможно было быстро принимать и рассылать информацию. А в разгаре сражения, когда счет шел на секунды, а вероятности менялись так стремительно, что мозг едва успевал их отслеживать – скорость решала все.         Пророков обучали видеть в окружающем мире "контрольные точки" – события, после которых необратимо изменяется действительность.         Пророков обучали видеть в окружающих их людях, механизмах и поступках один только ресурс, который можно использовать.         Пророков обучали жертвовать всем ради достижения цели.         Целью было выживание. Победа – была единственным залогом этого выживания. Не требовалось быть крутым аналитиком, чтобы провести простейшую логическую цепочку-связь: цель приравнивалась к победе.         Спустя несколько месяцев в аду, эта фраза являлась ему во снах.         Под командование Джона Хеллоу Виктор попал четыре с половиной месяца назад, после того, как "Драккар" попал в засаду, и их первый пророк – уже немолодая женщина из Японии – погибла во время неожиданной атаки эммери. Оставаться без военного координатора Пятый Флот не мог – кульминация войны ощутимо приближалась – и Командующий Центр направил туда Герина.         С приказами не спорят.         Корабль тряхнуло – это снова заработал покалеченный стабилизатор. Герин представил, как выглядит сейчас их крейсер, и отчетливо понял, что если они вдруг встретятся с еще одним отрядом эммери, от "Драккара" останутся только металлические стружки.         Воображение мгновенно нарисовало медленно рассыпающиеся в вечной темноте космоса серебристые искры, и аналитик негромко хмыкнул.         Красиво.         Смертоносно, безжалостно... но красиво.         У изголовья негромко, словно принося свои самые искренние извинения за вторжение, пиликнул интерком. Герин прикрыл глаза – тянуться до аппарата было тяжело, да и очень не хотелось нарушать с таким трудом восстановленный баланс между собой и болью.         Но долг и Военный Кодекс привычно продиктовали совершенно противоположное. Здоровье и желания аналитика волновали их меньше всего.         - Громкая связь, - буркнул Виктор, не поворачиваясь.         - Хеллоу на линии, - динамики ожили мгновенно, повинуясь команде, и знакомый голос командным эхом пролетел по комнате, мгновенно разорвав зыбкую тишину. – Герин, как вы там? В состоянии дать совет?         Одна мысль об аналитическом трансе сейчас вызывала только тошноту.         - Я слушаю, сэр, - сухо отозвался пророк.         - Нам придется оставить здесь три эскадрильи, чтобы закрепить позиции до подхода Седьмого Флота, - Хеллоу, как всегда, переходил сразу к делу, не тратя время на различные витиеватые вступления. – Но "Драккару" нужен док. Система жизнеобеспечения практически выведена из строя, мы теряем кислород. К тому же на борту раненые. Я хочу довести корабль до КН-15, на местной базе есть нужная для ремонта техника. Герин, вы еще со мной?         Хороший вопрос.         Виктор мысленно прикинул расстояние до КН-15 – астероида с большими запасами полезных ресурсов, которые позволяли землянам содержать там один из своих ремонтных постов. Даже без гипердвигателя, на оставшихся двух основных "Драккар" сумел бы добраться до базы за неполные девять часов.         Без учета внеплановых неприятностей, разумеется.         - Шанс есть, - наконец отозвался аналитик. Без стимуляторов карта проявлялась менее четко, но принимать дополнительные сейчас было смерти подобно. – Хеллоу, я не в лучшей форме, поэтому гарантировать не могу. Но шансы есть, достаточно большие.         Превыше всего капитан Джон Хеллоу ценил честность, и Герин старался как можно более соответствовать этому требованию.         Пророкам никак нельзя лгать – потому что все работает только на доверии к увиденным им веткам развития. Если ты не уверен в собственных силах – сообщи об этом командиру. Действия вслепую практически гарантирует поражение.         - "Альфа" и "Гамма" останутся в сопровождении, - Виктор почти увидел, как Хеллоу задумчиво наклонил голову. – Правда, от "Гаммы" мало толку, там полегло почти две третьих всей эскадрильи. А, черт с ним, рискнем! Лучше варианта все равно нет.         Герин еще раз с усилием вгляделся в мысленную карту, прощелкивая вероятности – нет, остальное обрывалось в бескомпромиссной гибели.         Со стимулятором он мог бы, наверное, заглянуть глубже – но...         Виктор беззвучно выдохнул, потер виски.         - Виноват, сэр.         - Отбой, Герин, - негромкое фырканье капитана прозвучало сигналом расслабиться. – Не гнобите себя слишком сильно. В конце концов, сегодняшняя победа осталась за нами. Может, по возвращению нас с вами даже к награде приставят.         Они оба знали, что пророкам ордена и медали не полагаются.         Невозможно вручать награду тому, кто своими руками, прекрасно представляя себе все последствия, хладнокровно посылает десятки и сотни пилотов на верную смерть. Кто отвергает понятие человечности во имя долга и достижения цели.         Антиобщественно. Аморально. Неэтично.         Они оба это знали. Но оба предпочитали делать вид, что все идет так, как должно, и ничего особенного не происходит. В конце концов, и пророк и капитан отлично представляли себе, что такое ответственность за чужие жизни.         - Виски за ваш счет, Хеллоу, - Виктор позволил себя коротко усмехнуться, на секунду представив себя и этого прожженного американца в одном из саффолкских пабов.         Фантастика.         Судьба отличается чувством юмора.         Родители Герина всегда верили еще и в непредсказуемость рока, но теперь сам аналитик мог со стопроцентной уверенностью сказать – предсказуемо все. Все в мире предсказуемо, и все в мире корректируется.         Если у тебя достаточно способностей и знаний, чтобы увидеть эти тонкие связующие нити между причиной и следствием.         - Отдохните, пока есть время, Герин, - Хеллоу, видимо, уже отвлекся на что-то более насущное, потому что его голос звучал словно издалека. – Через девять часов причалим к базе, и там уже будем разбираться, что делать дальше. Все, отбой. Господа, на реверс!         На реверс.         Последняя фраза, которую успел подхватить интерком, явно относилась не к Виктору; он ощутил, как спустя несколько секунд глубоко в недрах крейсера надрывно взвыли уставшие двигатели, выполняя команду.         "Драккар" разворачивался, и торопливо, насколько это было возможно, уходил прочь от линии фронта зализывать раны.         Ветки вероятностей сливались в мутное марево.         Пророк закрыл глаза и выровнял дыхание. Совет Хеллоу звучал более чем разумно, и его стоило послушаться – Герин действительно очень устал. Головная боль уже сходила на нет, и в сознании разливалась приятная истома.         Применять техники самогипноза не пришлось. Мозг отключился самостоятельно.         ***         Проснулся Герин оттого, что по крейсеру прокатился душераздирающий скрежет, словно куски обшивки раздирали на части. Аналитик рвано выдохнул, замер, вцепившись пальцами в бортик кровати, напряженно вслушиваясь в наступившую следом тишину.         И тут же в ответ захлебывающимся воем разлетелся аварийный сигнал тревоги.