Кельверед.

Обычно я люблю просыпаться. Потягиваешься, не открывая глаз - и на другой бок. Улыбаешься солнцу, прислушиваешься к щебету птиц... Знаешь, что ты можешь встать сейчас или на час позже, поэтому вставать именно сейчас особенно сладко. Но сегодня просыпаться мне как-то не слишком понравилось: мой сон потревожили ледяные змейки воды, каким-то мрачным чудом проникнувшие за ворот рубашки. Я открыл глаза - без очков всё передо мной расплывалось - и неожиданно для себя заявил: - Мрым. Веред заржал и случайно опрокинул на меня всё ведро с водой. Отфыркиваясь, я слушал его сбивчатые, перемежающиеся со смехом, извинения. Похоже, смех был его слабостью, надо будет запомнить. Я нащупал очки и попытался сесть; очень болело левое плечо, но этим всё, вроде, и ограничилось. Ура, удача наконец-то нашла меня... Правда, не вполне обычным способом. Веред здесь! - Я прошу прощения, - Веред уже вернул на лицо вежливо-ироничное выражение, только уголки губ у него подрагивали от смеха. - Дважды. Вид у вас жутковатый, что произошло? - Ну как же, - удивился я. - меня уронили и облили водой. После такого вряд ли можно на конкурс красоты! - Да я, вообще-то, не об этом... - Веред протянул мне зеркальце со шкафа. Да-а-а... Слепая рыба, издохшая под камнем два месяца назад, и то выглядела бы лучше. Голову я не мыл, бледные тени на исхудавшем вусмерть лице, синяки, царапины в рыжеватой мази, все губы искусаны... Да уж, меня без преувеличения можно назвать заработавшимся... Если бы я работал денно и нощно. А так действительно неясно, в чём дело. И как это объяснить, главное. Если уж я и себе не мог объяснить... - Так, а вы зачем пожаловали? - ловко сменил тему я. Пусть наш с ним допрос будет перекрёстным. - Не поверите: проситься работать с вами. На любых условиях, - и Веред протянул мне бумаги. Лицензия от Совета магиков, свидетельство об окончании Школы, рекомендательное письмо... Так вот куда он ездил! Он добыл их всего за неделю - чтобы вернуться и работать со мной! "На любых условиях..." Я хлюпнул носом. Потом второй раз. И третий. Ай-ай, как нехорошо-тааа... - Что-то не так? - осторожно спросил Веред. Лицо у него было несколько... разочарованное. Ещё бы. Могу себе представить, как он спешил, а я, скотина неблагодарная, сижу тут и реву перед ним. Постарался улыбнуться. Вышло так себе; Веред, кажется, решил, что у меня паралич лицевых мышц. Хорошо хоть, за лекарством никаким не побежал - хватит, полечили меня уже вчера. - Я просто думал, что ты не вернёшься, - выдал меня с потрохами мой слишком длинный язык. - Думал, ты решил, что дело того не стоит. - Так это... - Веред коснулся кончиками прохладных пальцев моих царапин. - И это... - синяк под глазом. - Из-за меня? - Вот ещё, совсем нет! - торопливо соврал я, и на голову мне тут же плюхнулась крылатая лягушка. Вот ведь... Веред смотрел на лягушку с непередаваемым выражением. - Я принесу чая, - сказал он, и через минуту из коридора донеслось его сдавленное хихиканье. Вот ведь свинство! Сегодня я, похоже, совсем не люблю животных. Конкретно - амфибий. А вот эту больше всех. Нет, ну почему он надо мной всё время смеётся?!! До чего же вредный тип, вы подумайте! Ясно! У них с лягушками заговор. Ррр. Впрочем, это вы ещё моих змей на колёсиках не видели. Хотя, сейчас моя затопленная кровать действительно куда больше подходила для жизни крылатых земноводных, чем ушибленных магиков. Я нехотя вылез из кровати; с моего бренного тела на залитый солнцем пол стекала вода. С добрым утром, Кельвин! Как день встретишь, так его и проведёшь! Я поморщился, схватил мятую рубашку и джинсы и поплёлся в ванную - переодеваться и (что уж там!) голову мыть. Всё-таки гости в Башне... Ах да, уже не гости. Сейчас договор подпишем - и будут уже соседи по дому. Вода в ванной нежно и легко пахла жасмином. Сначала я думал, что это Веред принёс чай в комнату, но потом понял: это моя побочная сила превратила воду в чай. Видимо, я всё-таки слишком рад, что Веред вернулся. Вот чёрт. И перестать улыбаться никак не выходит. Напоследок перед зеркалом попытался состроить равнодушную физиономию, но глаза всё равно меня выдавали: когда я что-то чувствую, они у меня светлеют, становятся светло-серыми. Красивый, кстати, цвет. Редко его удаётся увидеть. Когда я вышел, Веред уже сидел на балконе и медленно, со вкусом, прихлёбывал крепкий чай. Я каждое утро пью вишнёвый компот именно за этим столиком, и второй стул всегда пустовал. Иногда я думал, что бы было, если бы там сидела Марианна. Может, я и был бы с ней счастлив... Но без магики я не буду собой, и мне совершенно не хочется, чтобы какой-то левый тип радовался чему-то вместо меня. Я прежде всего магик, а потом уже человек и прочее. Веред отставил чашку, обернулся ко мне и улыбнулся из света. Напротив него стоял мой стул, тот, на котором я сидел столько лет каждое утро, и никто не готовил мне чай и не пододвигал столик, чтобы мне удобней было сесть за ним.. И поговорить-то мне было не с кееем... На глаза снова навернулись слёзы (Кельвин - корова... То есть, рёва!); Веред забеспокоился, и на этот раз у меня получилось ему улыбнуться. Я решительно прошёл к своему месту и сел; ветер тут же высушил мои слёзы - очень мило с его стороны. Я отхлебнул чая... Чёрт, именно такой, как я люблю! Я покосился на Вереда: тот сидел прямо, такой невозмутимый, аккуратный, ни пылинки на чёрной одежде, даже художественно растрёпанные пряди сегодня были собраны в хвост и оттого видны две серебряные серёжки-колечки в ухе... Он что, идеальный?! Совсем-совсем идеальный? Кажется, мой комплекс неполноценности становится гипертрофированным. - Я бы хотел подписать контракт без срока действия, - сказало это идеальное существо. - Который можно было бы расторгнуть только решением одной из сторон. - Сначала объясните мне... - Мне казалось, мы перешли на "ты", - приподнял брови Веред; я покраснел, но начал ещё раз: - Сначала объясни мне, зачем тебе это нужно. Если ты с такой лёгкостью получил все эти бумаги, ради которых многие идут на совершенно непотребные вещи или зубрят скучную теорию шесть лет, зачем тебе партнёрство в принципе? Мне показалось, ты одиночка по жизни. Веред склонил голову и посмотрел на город. С этого балкона вид на черепичные крыши и на море был особенно восхитительным, почему я в своё время и облюбовал себе эту комнату, хотя в Башне есть комнаты и получше. - У меня ничего нет, кроме магики, - наконец сказал Веред. - После того, как я ушёл из Школы, я поступал в подмастерья ко всем известным магикам. Выполнял вторичную работу, не высовывался. Ни один из них не предложил мне того, на чём настаиваешь ты. Четверо из них догадались о моём истинном уровне и стали использовать его в своих целях. Я работал на них, пока мне было интересно, а потом уходил. Сам знаешь, заказы у лучших всегда любопытнее, чем у обычных. Именно от первого своего хозяина я впервые услышал о тебе. Его звали Маркус Флитт, - я вздрогнул, и он внимательно посмотрел на меня; я уткнулся в чай. - Я вижу, ты его тоже помнишь. Он был одним из тех, кто знал о моём уровне. Когда он напивался, то всё время говорил о своём соседе по комнате, повторял: "Какой он был чудик, не дай бог тебе его встретить. Однажды мы всей компанией связали его, да так и оставили под дождём.. А он ни слова нам не сказал!" - ну а потом он традиционно крушил всё вокруг, надо думать, из чувства, которое сам не мог определить. А я понял: он завидовал тому парню, он понимал, что никогда не сможет достигнуть его уровня, и если бы тот тогда стал жаловаться на них, поднимать шум, они бы спокойно сочли его низшим, каким он и выглядел. Но ты промолчал. - Я тогда заболел на два месяца, - пожал плечами я, стараясь не выглядеть жалко. - Но ведь я всё равно бы мог заболеть, а они не со зла... - Ты ещё скажи - из самых добрых побуждений, - тепло улыбнулся Веред, и я весь согрелся от этой улыбки. - Тогда я стал наводить справки, и каково же было моё изумление, когда я узнал, что Маркус забыл кое-что упомянуть о своём чудаковатом бесхребетном соседе по комнате, а именно - что его сосед, Кельвин Крокуда, повсеместно считается лучшим магиком в мире, а живёт в какой-то глуши, где его и найти-то сложно. Потом Маркус окончательно слетел с катушек, начал меня бить за каждое отступление, это стало уже не так интересно - и я сбежал.... Эй, ты куда? Я весь кипел от гнева, даже не чувствовал, как из-под моих ног разбегаются красные и чёрные саламандры. Маркус, этот проходимец, этот мальчишка, этот лысеющий идиот... Да как он смел хоть на кого-то поднять руку?! Перед моими глазами так и стояла эта картина: Маркус, пьяный и злой, снова и снова ударяет меня об стену, и на его лице растекается удовольствие, а на лбу блестят биссеринки пота... Врагу бы не пожелал! Но это я, а как он смел, щенок, ударить Вереда? Я не помнил, как вскочил и кинулся к выходу. В моих ближайших планах значилось сотворить летающую птицу, добраться до Центральной Равнины и показать Маркусу, какая ценовая разница в ударах по башке между моими друзьями и ничтожествами вроде него. Я даже успел сотворить нечто крылатое и буйно ушастое, горестно глядящее на меня всеми шестью глазами на заднице, когда понял, что я никуда не иду, а просто перебираю ногами в воздухе, а Веред тихонько смеётся мне в ухо. Я грозно (ну, я думаю, грозно... Во всяком случае, мне кажется, это было довольно внушительно для человека, висящего над полом!) взглянул на него - и он меня отпустил, не отрывая смеющегося взгляда от моего творения: - Эта образина тебе зачем? - весело спросил он. - Маркуса бить, - хмуро объяснил я. - Ею?! Я не выдержал и рассмеялся; мне тут же полегчало. Веред уже смотрел на меня серьёзно, я никак не успевал следить за сменой его настроений. - Я тронут, Кельвин. Все, кто говорили о тебе, упоминали, что ты никогда не злишься, не выходишь из себя... Что ты всегда добрый и безэмоциональный. Вижу, что это не так, и, если эти всплески эмоций вызваны мной, я тронут вдвойне... Но неужели ты думаешь, что я не смог за себя тогда постоять? Поверь, Маркус потерял куда больше от моего ухода, чем я, залечивая синяки. Сразу же пошли слухи, что он лишился части своей силы, а сам знаешь, какой урон такие слухи наносят практикующему магику. Давай, дематериализуй своё несчастное существо, пойдём дальше чай пить. Я прищёлкнул пальцами; чудище исчезло, а я поплёлся за Вередом, на ходу захватив из холодильника трёхлитровую банку вишнёвого компота. Слушать грустную историю - так хотя бы с компотом. Нет ничего веселее вишнёвого компота. В детстве мне не разрешали его много пить, но с тех пор, как я стал сам зарабатывать деньги, вишнёвый компот прочно занимает первые строчки рейтинга необходимых в хозяйстве вещей. Мы снова устроились на балконе, я налил себе и Вереду компота (мой новоявленный партнёр понюхал божественный напиток, чихнул и осторожно отставил, вот ведь Вереда-привереда) и приготовился слушать дальше. - А, собственно, и рассказывать больше и нечего, - пожал плечами Веред. - Потом я мотался от одного магика к другому... Один страшнее другого - и все с пустыми глазами. Было несколько так себе, но они не обладали силой и вообще были людьми недалёкими, мне с ними было откровенно скучно. В конце концов, ты остался последним. И я решил - если и ты будешь таким, как остальные, уйду. Брошу всё и пойду в лес какой-нибудь, буду жить в избушке один и до посинения заниматься магикой... Походил, поспрашивал... Кстати, найти тебя действительно не так уж и легко. И что я вижу? Парень на три года младше меня, растрёпанный, сияющий, смешной до одури. Я решил, что останусь несмотря на твой уровень магики - и тут ты мне отказываешь. Я вернулся в Школу и сотворил им всё, на что способен. Еле меня отпустили, - Веред усмехнулся. - Намекали, что место в деканате есть свободное, и даже не одно... Нет уж. Я и так впервые вошёл в Школу без содрогания и повторять свой подвиг не намерен. - Я не смешной, - пробурчал я себе под нос. - И не такой уж и растрёпанный, это просто тогда ветер был сильный. - День был безветренный, - напомнил Веред, невозмутимо прихлёбывая чай. - И, если честно, я за последние пять лет смеялся меньше, чем за этот день, - самое ужасное, что я ему поверил. Ну и жизнь у него была... Ничего. Мы всё исправим. Я уже принял решение. Да уж. Как будто только сейчас. Не обманывай себя, Кельвин! - Так. Значит, сейчас быстренько подписываем контракт и идём выбирать тебе комнату... - Я уже выбрал, - Веред подсунул мне бумаги со всей возможной быстротой, словно боялся, что я откажусь. - Напротив этой. Только, Кельвин... Я должен тебя предупредить, прежде чем ты подпишешь. Не все мои бывшие хозяева были довольны моим уходом от них. Многие до сих пор меня ищут, часто тебе будут говорить обо мне жуткие вещи... - Веред, - я попытался скопировать его утреннюю интонацию. - Я хочу работать с тобой. На любых условиях, - и я поставил свою подпись. - Но должен тебя предупредить: у меня такой же длинный, если не длиннее, список отвергнутых кандидатов, - я передвинул контракт к Вереду. - И они очень зл... - я осёкся, наткнувшись на его взгляд. Если бы я стоял, у меня бы снова подогнулись колени. Не знаю я, почему он на меня так действует, ну, не знаю! Мне иногда кажется, что он применяет для этого магику, какую-то из её неизученных разновидностей. Я тут же забываю, о чём говорил, пульс подскакивает до верхнего предела, а всё тело заполоняет странная щемящая слабость... И ведь ему не обязательно что-то говорить. Я и так понимаю всё по его взгляду. понимаю, но объяснить не могу. - Что означает коричневый туман? - не отрывая от меня взгляда, спросил Веред. Я вяло пробормотал, что не знаю, завороженный нежностью его чёрных глаз. Потом Веред моргнул, и я сумел отвлечься. Баааатюшки светы...Нас плотной стеной окружала густая каштаново-золотистая дымка, пахнущая чем-то ванильным. -У меня такое чувство, что мы сидим в пудинге, - заметил Веред. - Ох... Прости, это снова моя побочная сила... Стоит задуматься о том, чтобы уменьшить её влияние, раз ты остаёшься... - в подтверждение моих слов на стол упала крылатая лягушка. Веред быстро поставил на контракте свою подпись и осмотрел туман. - Не надо, не убирай. Мне и так нравится, - сказал он, и я понял, что оставлю. Он из меня верёвки вьёт, честное слово. - Мастер Кельвин, у вас там пожар?... - Вот, отлично! - обрадовался я, вскакивая и допивая компот. - Это наш с тобой первый клиент! Просил создать ему аквариум с десятью радужными рыбками - ну, которые меняют цвета по дням недели, но я… запамятовал. Вот сейчас вместе и создадим. Заодно к тебе пусть привыкают. - Запамятовал? - подозрительно переспросил Веред, но я уже тащил его сквозь туман на первый этаж, так что ему, не запомнившему ещё все косяки дома, пришлось несладко. Думаю, у меня будет ещё много по углам вмятин в форме его острых прямых плечей. Внизу тумана почти не было, и я не стал просить Вереда его убирать: уж очень мне не хотелось, чтобы Веред снова стал расспрашивать про "запамятовал". Туман его несколько отвлекал. Баротти, седовласый импозантный толстяк в камзоле, ждал меня внизу. При виде кашляющего и потирающего плечи Вереда он удивлённо крякнул. Но я не дал никому опомниться: - Сеньор Баротти, это мой новый компаньон, Веред… - я с ужасом понял, что не знаю его фамилии. - Тьорк, - подсказал Веред. Забавная фамилия, похожа на птичью трель. - Тьорк, - жизнерадостно улыбнулся я. - Сейчас мы сотворим ваших рыбок прямо у вас на глазах, уверен, вы останетесь довольны результатом, а мастерство Вереда докажет вам, что его звание моего партнёра неслучайно! - Ты же, вроде, не хотел никого даже в ученики брать, - озадаченно произнёс Баротти. - Твои отвергнутые магики у меня неделями в ресторанах просиживали над бокалами вина, всё на жизнь жаловались. - Вот! А теперь представьте себе, насколько хорош этот парень, если я его сразу и без разговоров взял партнёром! - выкрутился я и подмигнул Вереду, которого явно забавляла моя трескотня. - Веред, с тебя пока аквариум, с меня рыбки. Вектор семь плюс, восточное направление… Начали! Магика куда лучше всего, что есть на свете. Она завораживает, она опьяняет, ты становишься словно частью какого-то невидимого мира, в котором нет ничего, кроме блаженства и нежного покалывания на кончиках пальцев. Не знаю, как вы, а я в детстве очень любил лепить. Это поглощало меня полностью, я мог часами месить эти разноцветные комочки глины, обжигать, раскрашивать, любоваться минут пять… И кому-то отдавать без сожалений, пусть приносит радость. Магика во многом похожа на лепку, только лепку из реальности, а лепят душой, верхними уровнями подсознания. Словно ты - внутренности рояля, эти молоточки, струны - и именно они задают музыку, которую ты направляешь руками, и при этом всё внутри тебя звенит и гудит на пределе… Работать с кем-то - это как раскрывать ему всё, что ты чувствуешь в этот момент, не детально, а в общих чертах. Поэтому, если твой партнёр тебя раздражает, вам точно не сработаться. Помню, каким кошмаром для меня была парная работа в школе. Когда говорили: "А теперь разбейтесь на пары…" - у меня внутри всё холодело и падало в район стоп. Но работать с Вередом было не просто удовольствием. Это было моё удовольствие от работы с ним, помноженное на его удовольствие от работы со мной. Мне ещё никогда так легко не давалось выписывать чешую рыб. Я ещё никогда так изящно не загибал плавники. Я был на пике творческого размаха, я добавил в аквариум нежно-золотистые водоросли, а Веред в тот же момент сотворил вокруг них ослепительно-снежный песок и придал стеклу нежный переход от резко-изумрудного к перламутрово-розовому. Я вдохнул в рыбок жизнь, Веред вдохнул в песок мерцание - и мы отступили, вибрируя всем телом от резонанса наших с ним ощущений. Баротти смотрел на аквариум, приоткрыв рот от изумления. Да, наше с Вередом второе совместное творение было ещё лучше первого. Аквариум… Я не знаю, как вам объяснить, но он весь был живой. Он казался единой каплей, созданной нашим переплетённым дыханием, капля цвета ванили и вкуса лимона и мяты. Мы с Вередом синхронно отступили, тяжело и часто дыша; Веред тут же закурил. Обычно после магики чувствуешь себя… занятым, не хочется отрываться, хочется продолжать творить (это как сунуть пальцы в розетку), но сейчас я был просто полон чистой концентрированной энергии, похожей на солнечный свет. Я был свободен творить всё, что захочу. У меня были на это силы. Изумительное ощущение. И мы только что подписали контракт без срока действия. Кто-нибудь, ущипните меня, жизнь просто не может быть так хороша. - Я не могу заплатить вам за этот аквариум столько же, сколько обычно, - охрипшим голосом сказал Баротти. - Просите за него всё, что хотите, я готов отдать, что угодно. - Ну, что вы… - смущённо пробормотал я; из моего рукава немедленно выпорхнули бабочки и стали с грацией бегемотов сонно летать по комнате. О, боже, все подумают, что я просто распадаюсь на зверей… - Ничего не нужно… - Разрешите нам один раз поужинать в "Огоньке" - и мы в расчёте, - махнул рукой Веред. - Обычный ужин. Я всю жизнь мечтал там побывать, но это был не мой уровень. Моя мечта за вашу мечту - справедливо? - Более чем, - сказал Баротти и с новым интересом взглянул на Вереда. - "Огонёк" будет ждать вас обоих в любое время. - Скоро вы привыкнете, и уже старые аквариумы покажутся вам скучными, - улыбнулся я, пока дети серьора Баротти, как на подбор высокие и мускулистые, выносили аквариум. - О, мальчик мой, - ласково пророкотал Баротти. - К красоте не привыкают. Красотой любуются. Тот, кто привыкает к красоте, право слово, не такой уж и хороший человек, и его сердце бывает закрытым. А все люди растеряхи и могут потерять ключи от своих сердец, - он ещё раз поклонился и величественно выплыл. - Серьёзный тип, я его иначе представлял, - сказал Веред, присаживаясь на короткий диванчик, я их везде тут понатыкал, чтобы входной зал не казался таким пустынным. - Теперь понятно, почему его рестораны такие душевные - их владелец никогда не запирает своё сердце. - Ты правда всегда хотел пообедать в "Огоньке"? - я сел напротив и вытянул ноги. Они у меня длинные, как у цапли какой, и всё время… путаются под ногами, как бы глупо это ни звучало. Вы бы посмотрели, как я танцую. - Ага, - ответил Веред, сотворяя пепельницу. Что-то мне подсказывает, что скоро они будут стоять по всему дому… Ну, ладно. Что я всё время ворчу и ворчу, как сварливая жена? Мы, гм, взрослые люди. Хочет - пусть курит. - Я бы мог это и так устроить, - пожал плечами я. - Всё равно я никуда не хожу, и денег почти не трачу, а зарабатываю… сам догадайся, сколько. Так что за эти годы скопилась вполне приличная сумма… - Нет уж, - Веред потушил сигарету и потянулся. - Не люблю от кого-то зависеть. В ближайший час ещё кто-нибудь придёт? А то я бы поспал часок... - Спи, конечно! - с жаром поддержал я. - Если кто и придёт, я уж как-нибудь справлюсь. - А, ну да, - пробормотал Веред. - Ты же умеешь. - Разумеется, умею! - засмеялся я. - Я пока ещё лучший магик в мире. Веред только махнул рукой и улыбнулся. А ведь он, похоже, вообще не спал ночью! Да, он выглядел идеально, но эти тёмные крошечные очки на переносице не давали полной картины, да и, кажется, он был бледнее, чем обычно… Неужели он так и сидел всю ночь у моей кровати? Да нет, не может быть. Я поглядел, как он поднимается по лестнице к себе (к себе! И это "себе" - здесь!) и снова обернулся к месту, где только что стоял аквариум. Да. Это была магика, магика в её чистейшем смысле, настолько однородная, что сливалась в одну. Пункт насчёт разрывания контракта любой из сторон вдруг показался мне абсолютно лишним, опасной формальностью, которая в дальнейшем может и гадость какую-нибудь сотворить. Нет, нет. Нельзя настаивать на переписывании контракта. Вдруг Веред на самом деле невыносим, когда с ним долго живёшь? Или храпит по ночам?.. О, госссподи, мне-то какая разница, мы же спим в разных комнатах. Через некоторое время пришла леди Анжела с матерью и какой-то бедный мальчик, еле скопивший деньги на вечно цветущую зелёную розу. Денег с него я не взял, а попросил через неделю прибить нам новую вывеску. Хватит с меня, налазился. А вывеску надо будет заказать. Можно, конечно, и сотворить… Но заказанные, "настоящие" вещи выглядят всегда чуть-чуть более солидными. Ну или это мне так кажется. Надо спросить Вереда, что он по этому поводу думает. Чтобы поразмяться, я сотворил ещё десяток птиц (их всё равно еженедельно раскупают) и поселил их в старый вольер. Удобно, что большинство птиц, сотворённых магикой на определённые сроки, не нужно кормить. Собственно, поэтому их так быстро и раскупают. По-моему, зря они так. Бессрочники, конечно, и едят, и гадят, и вообще порой ведут себя безобразно, но зато они живые существа, а не украшения сада или дома. Было несколько случаев, когда люди так привязывались к недолгим птицам, что просили сделать их бессрочными. Но это уже невозможно: срок - одна из трёх основ, на которые накладывается невещественная материя. Я только один раз обманул маленькую девочку, которая привязалась к недолгой собаке. Сказал, что смогу. Вышел, дематериализовал её собаку и создал ей такую же, бессрочную. Что-то было в этой девочке такое, что я понял - она без этой собаки будет в сто крат несчастнее. Видел их, кстати, несколько месяцев назад. Лежали рядом на лужайке и смотрели на солнце… Ни разу не пожалел об этом, хотя… Это неправильно. Это ведь уже не тот пёс, что был у неё раньше, не тот, которого она любила. А что стало с тем? Я его попросту уничтожил. Если она когда-нибудь узнает…Хотя, откуда она узнает. Пусть лучше думает, что я всесильный магик и умею то, чего не смогли другие. Но настроение у меня всё равно испортилось. Я взял с полки ежемесячник "Магики", в котором не успел дочитать две статьи, и присел на диван, на котором до этого сидел Веред. Изучать магику не менее важно, чем владеть ею. Для того, чтобы творить, нужно знать, что именно твоё творение должно из себя представлять, как оно устроено. Вы бы знали, сколько теории вбивают в головы учеников - раза в два больше, чем практики. Это ведь тебе не волшебство - тяп-ляп, и готово. Это наука. Собственно, именно поэтому по-настоящему хороших магиков не так много: мало кто может сочетать приятное с полезным. Кто-то слишком ударяется в теорию и запускает практику настолько, что не может даже подтвердить свои открытия экспериментом… Но опаснее, наверное, те магики, которые решают, что без теории они и так хорошо справляются. Они в прямом смысле калечат мир и в результате обычно умирают очень нехорошей смертью. Магика - наука острых граней. Важнее всего в ней гибко и с умом обходить препятствия, соблюдать равновесие и не ударяться в крайности. Собственной, это и есть золотое правило магики. Кажется, что просто, но вдумайтесь, какая бездна ситуаций стоит за этими тремя пунктами. И вы, уверен, ужаснётесь. Я вздохнул, уселся поудобней и углубился в статью, посвящённую (как ново!) покостному творению собаки. Какой-то аспирант. Ничего нового для себя я в этих статьях не увидел, зато заприметил три подряд абзаца, вчистую списанных из моей первой курсовой, и не знал, злиться на этого лентяя, который даже своими словами не удосужился переписать, - или радоваться, что он хоть с какими-то источниками своеобразно "ознакомился". Я оглядел список литературы в статье - там вместо курсовой была ссылка на мою книгу. Видимо, парень решил, что книга в списке будет выглядеть внушительней. Нет, в последнее время ученические статьи меня откровенно не радовали. А только подумаешь, что часть этих ребят обязательно пробьются в учителя… Ох, нет, нет, своих детей я в Школу точно не отдам, буду дома обучать, вот с Вередом и будем. Представил картину. Картина казалась идиллической, пока меня не тюкнула в висок ошеломляющая мысль: КАКИХ ДЕТЕЙ?!!! Я хлопнул себя по лбу и горестно застонал, стараясь не замечать коварно материализующуюся надо мной тучку. Какие дети? Марианна, мой ангел, моя душа, никогда не снизойдёт до такого нелепого типа, да и как мы можем быть счастливы вместе, если я потеряю свой дар?.. Эти пришкольные ребята, дающие предсказания, никогда не ошибаются. Как только я вошёл в Школу, они сказали, что я буду великим магиком, если буду усердно трудиться. Но как только я влюблюсь взаимно, то сразу потеряю свой дар. Ну, в общем, как видите, дар по-прежнему при мне. Не очень я популярный парень. Бац. Комок снега приземлился мне на голову. Да что ж такое, раньше же дождь был! Я вскочил и стал отряхиваться. Тучка злорадно поплыла следом. Краем глаза я заметил какое-то движение: Веред задыхался от беззвучного смеха, из последних сил держась за перила парадной лестницы. - Лучше б помо… - сумрачно заявил я, прежде чем комок снега забил мне рот. - П-прости, - еле выговорил Веред и одним щелчком дематериализовал тучку. - А сам? - Это же моя побочная сила, - удивился я, а потом вспомнил, что все уроки по побочной силе давались мне в частном порядке, мне одному: бывший директор школы, Оррье, решил хоть кому-то передать перед смертью свои знания. Хоть кем-то выбрали меня. - Вас не учили, - кивнул я. - Но я расскажу тебе, всё просто. Побочная сила - органичная, интуитивная основа магики. То, что мы обычно называем магикой - всего лишь механическая, направляющая составляющая. Если ты хочешь, чтобы твои нереальности были по-настоящему живыми, по-настоящему твоими, ты не должен закрывать поток побочной силы. Это та часть магики, что связана напрямую с твоей душой, закрыв её, ты никогда не добьёшься того, что ты на самом деле хочешь сотворить. Но дематериализовывать её самому… Это всё равно что заливать воду водой. Веред покрутил в пальцах сигарету и засунул её обратно в карман. - Ты - храбрый человек, Кельвин, - наконец сказал он. - А я не могу позволить незнакомым людям так легко смотреть на то, что у меня на душе. Меня его слова тронули: такой он был серьёзный в этот момент (и такой ранимый), что я не стал ему говорить, что побочная сила не доставляла мне неприятностей, потому что я почти ничего не чувствовал. Впервые в жизни эта моя черта перестала быть удобной: мне было за неё стыдно. - Веред, - проникновенно сказал я. - А ты на физиономию мою посмотри. Совсем не нужно понимать что-то по крылатым лягушкам, когда я краснею с ног до головы. Мне всё равно не повезло с самого начала: очень выразительное лицо - та ещё беда для человека, которого в школе все любили дразнить. Веред поднял голову и улыбнулся (м-м-м, ну зачем он так делает?!!): - Я его хвалю, а он меня утешает. - Ке-ельвин! Я пришла проверить, лучше ли тебе! - М-м-марриа-аннн… Ййа т-ту-уттт! - с трудом выговорил я, зачем-то махая рукой, хотя девушка моей мечты была ещё за два зала до меня, а потом начал судорожно перевязывать небрежно схваченные волосы в какое-то подобие утреннего "хвоста" Вереда. - Ты заикаешься, - удивлённо заметил Веред. - Угу, - лента, зараза, запуталась в клоке волос. Расчёсываться, Кельвин, после душа надо расчёсываться и укладывать волосы, раз отрастил сдуру. Я с силой дёрнул за клок, но тот не вырвался, а вот боль была жуткая, аж слёзы на глазах выступили. - О, господи, - закатил глаза Веред. Он подошёл, шлёпнул меня по рукам, чтоб я их убрал от хвоста, и в два счёта распутал волосы и завязал их лентой в бант - правда, чуть повыше, чем я привык. Собственно, за завязыванием бантика нас и застала Марианна. Та-дааам. Вот они, два лучших магика в мире! В свободное время они вяжут бантики, плетут фенечки и собирают цветочки. Мы застыли в этой немой сцене минуты на две: я, постепенно краснеющий, с видом девочки, которой папа завязывает бантик, Веред с видом папы, который дочке завязывает бантик (даже сигарета в углу рта и тут усиливала образ) - и Марианна, божественная Марианна, которая видела двух взрослых мужиков, один из которых делал другому причёску. Ну потом они, разумеется, заржали вместе. Вот уж, нашла коса на камень, если надо мной сегодня ещё хоть кто-нибудь засмеётся, я… Я его… Прямо поколочу всего! А Веред уже пожимал руку Марианне. Я до неё дотронуться боялся, а он ей руку пожимает. - Веред Тьорк. Партнёр Кельвина. Свежеиспечённый. - Марианна Барри. Клиент Кельвина. Постоянный. О, Кельвин, это так хорошо, что с тобой кто-то будет жить!.. - повернула ко мне сияющее личико героиня моих грёз. - Кто-то будет смотреть за тобой, чтобы ты не падал в обмороки или с лестницы! - она снова повернулась к Вереду и сообщила. - Понимаете, он милый, но такой неуклюжий… Веред слушал её вполуха, с тревогой наблюдая за огромной приливной волной, довольно быстро восстающей из-за моей спины. - …просто спал на кактусе, и… - Э, Кельвин, - осторожно заметил Веред, вынимая сигарету изо рта. - Ты бы успокоился немного… Я… э-э… У меня не получается её остановить. - Меня? - обиделась Марианна. - Нет, волну, - вздохнул Веред, и тут нас накрыло. Меня куда-то потащило, завертело, закрутило - и вдруг чьи-то руки с силой обхватили меня и вытащили на поверхность. - М… ри… на… - еле прошептал я, глядя в побелевшее лицо Вереда. - Потом, - жёстко ответил он. - Ты в порядке? - Д… - соврал я, но на этот раз обошлось без побочной силы. Видимо, на сегодня запас её истощён. - М-р-н… - Идиот, - бросил Веред, подсадил меня на шкаф и снова исчез в воде. Он плавал, как выдра. Я закашлялся, из носа пошла вода. Как же это отвратительно. Вот уж действительно - как встретишь день, так его и проведёшь. Осталось ещё только проваляться в лихорадке остаток недели - и всё, удачное завершение дня мне обеспечено. А болею я ничуть не хуже, чем Веред плавает, можете уже начать делать выводы. Через десять секунд Веред вынырнул с Марианной. Девушка, как мне сначала показалось, отбивалась, но, увидев меня, успокоилась. - Ох… Кельвин, а я тебя искала, думала, ты не сможешь выплыть, - с облегчением вдохнула Марианна. - Знаете, леди, - холодно сказал Веред. - Уж лучше помолчите. Больше я снова ничего не помню.