Кельверед.

В течение следующих двух недель (я засекал, именно двух недель!) всё шло своим чередом. Мы с Вередом то орали друг на друга (один раз даже подрались; он сильно ушиб мне плечо, а я ему коленку, после чего драка как-то сама собой прекратилась), то жили душа в душу; ещё пару раз пытались спать раздельно, один раз у меня даже получилось, а вот у Вереда нет, так что первую половину следующего дня я читал журналы в кровати, пока Веред отсыпался рядом со мной. Марианна не появлялась, так что её проблема временно снялась с повестки дня. После нашего ночного светопредставления (вот как это можно назвать!) заказы на нас повалились рекой (или потекли камнями?). Вопросов о квалификации Вереда больше не возникало, нападений на меня тоже не было - так, пара угрожающих писем и букет роз, совершенно отравленных, которые Веред случайно выкинул - и в утра вокруг мусорки валялись две белки и одна мышь. Жалко было… Я до сих пор думаю, что розы были от Вередских отказников. Приглашения поработать на вечеринках мы принимали крайне редко - только если идея была интересная, и если мы приезжали именно работать. Потом, как бы нас ни упрашивали, смывались домой. Вообще, мы, наверное, производили неизгладимое впечатление: молодые, серьёзные, аккуратно одетые (к чему бы это я?), мы врывались на вечеринку, заставляли всех замереть, открыв рты, и снова исчезали в своей Башне. Первая партия приглашений к свадьбе сгинула под дождём, но вторая не заставила себя ждать. Больше того, девушки стали сами прибывать к нам, "как бы за заказами", а на самом деле при любом удобном случае вешались нам на шею. Веред однажды проболтал с одной такой два с половиной часа о её счастливом детстве и матримониальных планах - и после этого крайне уныло относился к одиночной работе (мне в тот день нужно было обязательно закончить и сдать статью). Ещё одна барышня пыталась зажать меня в углу заброшенной оранжереи и всё рвалась поцеловать, еле отбился и, кажется, так и не смог объяснить ей, почему, собственно, нет. Ну вот нет и всё. Не выйдет. Не нравится она мне. Мне они вообще как-то все не нравились. Мне нравилось работать. Заказы стали в сто раз интереснее, некоторые заставляли нас долго и сложно готовиться, и тогда мы с Вередом до трёх ночи могли ломать голову над специальной литературой, возводя на листах огромные, но небрежные графики - и перечёркивая их. От одного заказа даже пришлось отказаться, потом что мы просто не знали, как это сделать. Девушке, придумавшей столь изощрённое растение, мы послали букет гвоздик и записку, в которой благодарили её за опускание нашего задравшегося носа. Девушка оказалась с юмором и предложила свою помощь по этому вопросу в любое время суток, потому что "уж это она умеет". Все остальные заказы мы выполняли в срок, идеально и даже лучше. Где-то в середине этих двух недель мы съездили на Центральную Равнину и по полной закупились книгами. И старыми, и новыми, и художественными, и по магике… Там была даже какая-то детская книжка с большими буквами и яркими картинками. Веред божится, что он её в первый раз уже дома увидел, но я её точно не брал. Видимо, ошибка системы. В общем, как понимаете, жизнь наша была насыщенной, но размеренной, чуть-чуть на публику, но больше домашней, изумительно интересной. - Веред… - сказал я. Мы с ним решили устроить себе маленький перерыв, нарезали бутербродов и вышли в сад погреться на солнышке. - Веред, ты вот только не отвечай сразу, но… Что, если нам действительно подумать над идеей школы магики? Веред, твёрдо решивший загореть выше пояса, чуть-чуть приоткрыл левый глаз. - Ты, наконец, решился? - насмешливо спросил он. Я его обожаю… или убить хочу, не знаю пока точно, ещё не разобрался. - Что ты имеешь в виду? - проворчал я, вгрызаясь в бутерброд с тунцом и кукурузой (удивительное разнообразие!). Веред снова закрыл глаз. - Идея школы витает вокруг с тех пор, как мы встретились. Я же видел, как тоскливо ты смотришь на ребятишек. В общем, мне кажется, пора дать этой штуке зелёный свет. - Но столько проблем… - мрачно заметил я. - Нас тут же начнут преследовать, наших учеников не признают, на них начнутся гонения… И… Я не уверен, что у меня получится. Может, у тебя и выходит отлично ладить с детьми, но я совсем теряюсь… - А кто с ними позавчера хоровод водил? - усмехнулся Веред. - Выхожу на задний двор, а там восемь детей хороводы водят… - Но их было семь! - не сразу понял я. - Восемь, - улыбаясь, поправил Веред, выразительно на меня глядя. - Может, мне просто хочется собственных детей? - вздохнул я. - А тебе хочется? - насторожился Веред. Я подумал и через секунду кивнул, уж больно противоречивы были у меня чувства на этот счёт. Да и я не знал, хочу ли говорить об этом Вереду. И хочу ли сам это знать. - Ну, извини, ничем не могу помочь, - мне показалось или он обиделся? Во всяком случае, настроение у него явно испортилось. - А ты, Веред? Ты хочешь детей? - спросил я как можно беззаботней. Почему его это задело? - Нет, - угрюмо сказал Веред. Мы помолчали, и он тихо уточнил. - Да. Но от одного человека, с которым… Это невозможно. "Мне было тринадцать. Эта девушка через месяц утонула…" Мне вдруг тоже стало погано на душе, просто так, без причины. Потому что этот отвратительный Веред всё ещё любит эту девушку, на которую я даже не имею права злиться, потому что она умерла. Почему нужно на неё злиться, я не понимал. Но мне очень хотелось. Атмосфера ощутимо похолодела. До меня вдруг дошло, что он сказал, и я неудержимо засмеялся. - Ну? - холодно спросил Веред. - Ничего, просто… Ха-ха-ха… На такие фразы не отвечают "ничем не могу помочь"!… - смеясь, объяснил я. - А я отвечаю, - сухо сказал Веред и перевернулся на живот. Настроение у него не исправилось. Ну, точно, я же, дурак бесчувственный, захохотал как раз после того, как он эту свою девушку вспомнил. Меня снова ослепила вспышка гнева и тоски, такая острая, что я схватился за грудь. Я больше всего на свете хотел придушить Вереда собственными руками всего-навсего за то, что он просто прижался губами к губам девушки, которую мне нельзя ненавидеть. У-у-у, ненавижу!!! Но… Я посмотрел на Вереда, и мне стало стыдно. Как бы то ни было, а он в своё время потерял близкого человека. И сейчас переживает. Он мой друг, ему нужна поддержка, а со своими эмоциями я разберусь как-нибудь потом. Я осторожно обогнул наш импровизированный столик и дотронулся до "хвоста" Вереда. Я знал, что он любит, когда ему перебирают волосы… - Убери руки, - сказал Веред. - Я загораю. Можно мне хоть раз нормально загореть? У меня не так много времени. Ох… Я задел его сильнее, чем думал. От его тона чуть слёзы не навернулись на глаза. Пусть со мной так говорят враги, но Веред… Чем же мне заслужить прощение? - Прости, п-п-пожалуйста, - пробормотал я. - За что? - не поднимая головы, спросил Веред. - Н-н-не знай-йу, - печально ответил я. - Вот когда узнаешь, приходи. О, Господи! Мне показалось или… Я резко перевернул его… О, боже. Веред плакал. Я заметил это всего за долю секунды, после чего он с силой толкнул меня так, что я отлетел в сторону. Я не сопротивлялся. Я был ошеломлён. Я в первый раз в жизни видел, как он плачет. Несмотря на дикую боль в спине, я встал и на подгибающихся ногах снова пошёл к нему. - Веред… - растерянно пробормотал я, но тут ноги у меня резко подкосились. Я упал и вкрикнул от боли. - Веред… Веред… Веред… - Ох, нет, - прямо над моим ухом простонал Веред, и я едва почувствовал, как он перевернул меня и поднял на руки; спина тут же взорвалась от боли, и я закричал. - Прости меня, пожалуйста, Кельвин, пожалуйста, прости меня!.. - Прости меня… - едва понимая, что он мне говорит, бормотал я. - Веред, прости… Я не хотел тебя задеть… Прости… Прости… Я не знаю, что… Прости… Прост…