Кельверед.

Я мало что помню о тех двух месяцах. Сестры говорят, что я вёл себя отвратительно – что ж, я им верю. Отвратительно – это вообще самое верное слово для сложившейся ситуации. Отвратительно. Я отказывался есть, потому что еда ассоциировалась у меня с Вередом, и начинал плакать каждый раз, когда кто-то из сестёр вносил в комнату поднос с едой. Я отказывался и от воды, и впадал в какую-то жуткую горячку, и смутно помню, как Полина подносила мне к губам стакан крепкого чая, как Лана сидела рядом и протирала мне лицо ледяной тряпкой. Сёстры сплотились, чтобы сохранить мне жизнь и рассудок, а я не хотел ни того, ни другого, и мне всё время было плохо. До того дня, пока Веретта, отчаявшись, не залепила мне пощёчину: - Кельвин, прекрати это с собой делать! – закричала она. – Хватит! Если он так тебе нужен, то какого чёрта ты тут валяешься?!! Иди и ищи его!!! «Ищи». Почему, интересно, такая элементарная мысль не пришла мне в голову? Я просто чувствовал, как проясняется мой взгляд. Попытался подняться, но пока не получалось. - Вирри… - хрипло попросил я. – Принеси мне, пожалуйста, вишнёвого компотика… Только… Холодненького. Она обняла меня и заплакала. Уже через неделю я, изрядно похудевший, но уже вполне живой, стоял в холле моей Школы магики. - Проходите, - кивнул мне аспирант. – В деканате Вас ждут. Я просто должен был проверить, не появлялся ли здесь Веред. Когда я проходил мимо зала предсказателей, то не удержался: сунул голову в проём и громко и грязно выругался. И только хотел захлопнуть дверь с треском, как… - Мальчик, этот тот самый мальчик! – взволновано зашелестели в зале. – Останови его! - Эй, парень, подожди! – крикнули мне вслед. - Ну что ещё? – я хмуро просунул голову в зал. Я слушал и чувствовал, как земля уходит у меня из-под ног.