НЕЛЮДИ
3 сентября 2030 года. Вторник. 23:20
Дениса разбудил звук бипера материнской платы его ноутбука, тонкий и неприятный. Придя с работы, он сразу завалился спать, но едва заслышав комариный писк железа, практически вспрыгнул с постели, потому что этот звук означал завершение расшифровки данных. Созданная им программа сформировала на жестком диске точную копию похищенной директории, но в ней лежали понятные любой операционной системе текстовые файлы. Денис принялся за их изучение. Их оказалось не так много, как неопознаваемых кусков до этого, так что процесс чтения занял у него порядка часа. Сказать, что молодой человек удивился — ничего не сказать. Денис практически остолбенел, читая об исследованиях, которые проводил Институт Генетики на младенцах. Всем подопытным на момент участия в программе было не больше двух месяцев. Им вводилось некое подобие вакцины. Оно несло в себе определенный набор генов, которые должны были прижиться и встроиться в их ДНК, в результате, значительно повысив их физические, умственные показатели и уровень здоровья. Это значилось в концепции исследования, а ниже лежали досье с подробными журналами наблюдения за подопытными, которые назывались не по именам, а порядковыми числительными, разве что, только внутри, в тексте документа значились фамилия и имя подопытного. Из тридцати привитых младенцев до трехлетнего возраста дожили только десять. Еще девять умерло, так и не достигнув половой зрелости. В самом конце Денис нашел журнал наблюдений за своей подругой Никой, которая по какой-то случайности усвоила «чудо»-вакцину и дожила аж до девятнадцати лет! Наблюдения за ней велись только до четырнадцати лет, то есть, до момента, когда она попала в интернат. Они, очевидно, делали это незаметно, пока могли, то есть, во время ее пребывания в садике и учебы в школе. Молодой человек одновременно ужаснулся и восхитился изобретательности этих жестоких ученых. Закрыв папку с исследованиями Института Генетики, Денис первым делом налил себе дешевого виски, единственного, что был в прямом доступе, и закурил. Мало того, что он только что узнал о незаконных опытах на людях, так еще и понял, почему после его преступления свет клином сошелся именно на Нике. Это ставило перед ним еще одну неприятную дилемму: сознаться полковнику Потапенко, уповая на то, что его не расстреляют, как паршивую собаку, или, опять же, открыть ей тайну и попытаться вместе бежать из страны. Но чуть подумав, он отмел второй вариант: как только он предложит результаты этого исследования кому бы то ни было, Ника опять окажется под угрозой, а точнее, в смертельной опасности, ведь она является последней носительницей того набора генов, который предположительно должен сделать из обычного суперчеловека. Немного притупив эмоции алкоголем, молодой человек постарался взвесить еще раз все «за» и «против», но собрать мысли в кучу уже не получалось. Перед глазами так и мелькали картинки, как врачи в масках и халатах делают уколы совсем-совсем маленьким детям, а потом хладнокровно наблюдают за ними, делая записи в журнал, вроде: «испытуемый показывает признаки психоза» или «у испытуемого произошел комплексный отказ органов дыхательной системы». Дениса удручало и то, что Ника тоже прошла через все это, оставаясь в полном неведении. Теперь и он становился соучастником молчаливого заговора, скрывая от нее личность Вируса и только что обнаруженную правду о программе, да и о ней самой. На заднем плане, фоном начинало расти негодование по поводу бесчеловечных исследований, которые скрывались около двадцати лет, но прочие переживания были куда сильнее, оттягивая внимание молодого человека на себя. Денис выпил ещё пару шотов, чтобы сильнее одурманить взбудораженный мозг, и провалился в беспокойный пьяный сон с тяжелым сердцем и разрозненными мыслями.КУРИЛКА
4 сентября 2030 года. Среда. 16:40
Это был обычный день в аналитическом центре Службы Контроля Общественности. Все отделы работали в стандартном режиме, только команда расследования взлома в Институте Генетики трудилась особенно рьяно, находясь под постоянным давлением сверху. Денис старался не выдавать своего мрачного настроения, поскольку впечатление от прочтения секретных документов после ночи так и не развеялось. Сейчас он занимался выслеживанием самого себя, и это, казалось бы, должно быть весомым поводом для грусти, но его печалило другое. Его альер-эго, хакер Вирус, по сути, раскрыл давние махинации государственной структуры, которые не должны были всплыть. И сейчас он понимал что их надо обязательно предать огласке. Институт Генетики совершил преступление против тридцати невинных детей, но нести наказание будет человек, который всего лишь узнал об этом. Несправедливость его удручала больше всего. Вчера эти мысли были фоном, сегодня вышли на первый план. Денис приходил в ярость от осознания того, что Вируса расстреляют, а привилегированная государственная структура так и продолжит свои античеловеческие махинации. Пожалуй, больше всего ему хотелось именно возмездия, чтобы все виновные понесли наказание соответственно проступку, и в этом случае он был уже готов признаться в своем преступлении, лишь чтобы заставить Институт Генетики заплатить за свое. К четырем пополудни бурная деятельность немного поутихла, и, пользуясь затишьем, Денис пригласил Максима покурить. Встретившись, ребята обменялись последними новостями. Макс поведал другу, что Ника уже приспособилась, да и он привык к горячему ужину и чистоте в доме. Кажется, все шло неплохо, но все трое понимали, что оно идет не так, как надо. — Сколько она сможет у тебя еще прятаться? — спросил Денис, прикуривая вторую сигарету подряд. — Неделю? Месяц? Ты вообще думал, что будет, если ее обнаружат у тебя дома? — Она будет прятаться столько, сколько потребуется. — Твердо ответил молодой человек. — И да, я думал. Это будет, пожалуй, самый плохой исход для нас обоих. — Я знаю, что ты к ней чувствуешь, Макс. — Понимающе произнес Дэн. — Но взгляни правде в глаза! В новостях постоянно светят ее фотографией. У нее только один выход — добровольно сдаться и надеяться, что не станут стрелять при задержании. Говоря это, Денис прекрасно понимал, что хороший исход для Ники в любом случае маловероятен, но сейчас пытался вывести лучшего друга из игры, в которую ему вообще не стоило играть. — Я ей еще не говорил, но она могла бы получить статус политического беженца… — Начал было Макс. — Она на это не пойдет. — Резко оборвал его друг. — Что я тебе говорю… Попробуй, предложи ей, и сам поймешь, как ей такая идея. — Как продвигаются поиски хакера? — перевел тему Максим. — Пока никак. Вышли разве что на физический адрес, где он находился, когда выходил в сеть. Где-то в центре. Но камер там нет, соответственно, и картинки тоже. — Ответил Денис и похвалил сам себя. — Он хорош.***
5 сентября 2030 года. Четверг. 19:10
Дома Максима снова ожидал приятный ужин в компании любимой девушки, которой он так и не признался в своих чувствах. Наверное, ему нравилось, что она жила у него, он осознавал все риски, но был уверен: Ника не станет подставлять его, выходя на улицу, она достаточно умна, чтобы спокойно отсиживаться у него дома, как в надежном укрытии. Он понимал, что однажды это кончится, но пока так было, не хотел спугнуть свою удачу и наслаждался тем, что имел. За едой под беззвучные новости о главной террористке России Максим внезапно для Ники спросил: — Ты не думала добраться до какого-нибудь посольства? Тебя там укроют, спрячут, сможешь уехать в другую страну… — Если устал прятать меня у себя, так и скажи. Я пойму. — Ника сердито посмотрела на него. — Или тебя подозревают в сговоре со мной? — Нет, что ты… — замялся он. — Я, признаться, поначалу думал, что меня хотя бы опросят на предмет, связывалась ли ты со мной, но нет. Молчок. Думаю, они просто не хотят раздувать скандал. Я спросил про посольство, потому что иного пути остаться живой и свободной у тебя нет. Только не в России. — Ты предлагаешь мне расписаться во всех террористических актах, которые мне приписывают? Добровольно заклеймить свое имя? Да и в любом посольстве еще поди докажи, что это не я сделала. — Грустно ответила Ника. — Нет уж. Лучше просто держи меня в курсе расследования по Вирусу. Когда его поймают, хотя бы можно будет пытаться заявить, что я не при делах.