Феникс

— Выходит, он проклял тебя, от этого проклятия ты умер? — Карна с сочувствием смотрел на хрупкого юношу, прожившего так недолго по вине доктора-безумца. — Да, Карна-сан. К сожалению, я оказался не в том месте, не в то время, за что и поплатился. Мураки не нужны были свидетели убийства, и он устранил меня с помощью магии. Впрочем, даже до встречи с ним мою жизнь нельзя было назвать счастливой. Собственная семья ненавидела меня за дар эмпата. Едва прикоснувшись к родителям, я мог узнать все их подлинные чувства, а следом легко догадывался и о мыслях взрослых. Они все меня боялись до чёртиков и запирали в подвале, лишь бы я реже попадался на глаза и «не лез в душу». После проклятия Мураки я серьёзно заболел и вплоть до смерти думал только об одном: найти способ отомстить убийце! Из-за своего предсмертного желания я и стал синигами, попал в Сёкан. Коноэ-сан сделал меня напарником Цузуки. Пока мы работали вместе, Мураки преследовал нас. Точнее, надо мной он просто глумился при каждой встрече, а к Цузуки прилип основательно. Ему требовалось бессмертное тело для воскрешения сводного брата. Но не любое тело подходило, а лишь то, которое способно быстро регенерировать. Цузуки обладал невероятными способностями к восстановлению клеток даже при жизни. Превратившись же в синигами, он стал для Мураки ещё более ценным «приобретением». Два месяца тому назад этот маньяк подстроил нам ловушку и похитил Цузуки. Он забрал моего напарника в свою лабораторию, но не успел осуществить свой отвратительный замысел по воскрешению Саки. Цузуки вызвал Тоду — волшебное существо из Генсокай, — чтобы сжечь этого сумасшедшего. Меня ужаснуло другое: Цузуки и сам решил умереть вместе с Мураки. До сих пор я не могу понять, почему он решился на такое? Я говорил ему, что всегда буду рядом. Клялся, что никогда не брошу его! Тем не менее, он даже сейчас продолжает думать о смерти без воскрешения, — в голосе Хисоки прозвучала нескрываемая горечь. — Я пытался вытащить его из горящего здания, но, честно признаю, я бы не справился. Если бы Тацуми-сан не оказался рядом и пришёл на помощь, мы бы погибли… А вот как спасся тот маньяк, мне неведомо. Но он точно жив, потому что проклятие на моём теле до сих пор не исчезло! И пока сумасшедший убийца мыслит, двигается и дышит, можно не сомневаться: он не оставит нас с Цузуки в покое. — Если бы только тот, кого ты называешь Мураки, согласился встретиться со мной в честном поединке… — неожиданно произнёс Карна, поглаживая плечо лука. Хисока застыл в изумлённом неверии от услышанного. — Если он, конечно, кшатрий, а не шудра по сути своей. У меня тоже есть кое-какие способности. Они появились вскоре после смерти, когда я попал в Сурьялоку. Однако я не могу действовать против чьей-то воли, а должен получить согласие на поединок. Отважится ли он? — Я не знаю, что такое «шудра», но слышу оттенок презрения в вашем голосе, Карна-сан. Мураки безумен и бессердечен, но, я вынужден признать, в нём нет страха. Думаю, он будет биться, если вы вызовете его. А уж если вы заявите по всеуслышание, что претендуете на Цузуки, даже не сомневайтесь: Мураки сам вас отыщет и нападёт первым. — Значит, если на то будет воля богов, я сумею исцелить его… Он перестанет преследовать вас с Асато. Это лучшее, что я смогу дать всем вам, чтобы освободить от оков тьмы. В благодарность за помощь с поисками Бхадры. — Я видел ваши чувства и мысли, пока вы спали! — вдруг выпалил Хисока, отчаянно краснея. — Простите, — и он, низко склонившись, поднял сложенные ладони над головой. — Я боялся, что вы — враг, притворяющийся другом. Опасался, что вы похожи на Мураки и тоже причините Цузуки вред, так скоро сблизившись с ним. Только по этой причине я осмелился… Извините меня. — Но я не злюсь, — Карна улыбался. — Твои мотивы достойны восхищения. Защищать друга — самое благое дело, которое только может быть. — А… мужчина с каштановыми волосами, которого я увидел в ваших снах, — чувствуя себя всё более неловко, но не имея сил совладать с любопытством, промямлил Хисока. — Он кто? — Царевич Хастинапура. Его зовут Дурьодхана, — ответил Карна, не видя ни малейшего смысла что-то скрывать. — Его тоже убила тьма, с которой вы сражались в той страшной войне, когда небеса пылали пламенем? — Да, но тьма, убившая его, не пробралась к нему душу. Как, надеюсь, и в мою. — А что стало с теми, в чьи души она проникла? — побледнел Хисока. — К сожалению, она проникла почти всюду, — услышал он печальный ответ. — Этот мир переполнен тьмой. Некоторая часть тьмы маскируется под добро и свет, именно потому многие люди всю жизнь мучаются вопросом: почему боги, которым они молятся, взывая о помощи, так же злы и бессердечны, как демоны. А просто между теми и другими нет разницы. Одни демоны именуют себя богами, чтобы обманывать людей и заставлять служить себе. Другие хотя бы не лгут и честно признают себя теми, кто есть, вот и все различия. Рай и ад, о которых нам твердили, отличаются лишь по форме, но суть одинакова: тьма. — Звучит безнадёжно! — не на шутку испугался Хисока. — Что же тогда, по-вашему, настоящий свет? Карна легонько ткнул юношу пальцем в грудь. — Твоё стремление во что бы то ни стало защищать друга. *** Известный профессор медицины, доктор Уэмацу Рюичи, не мог сдержать своего восторга, пожимая руку новому сотруднику, устроившемуся на работу в его клинику. Подумать только, этот талантливый кардиолог с потрясающей внешностью всего два месяца тому назад работал в Университетской клинике Токио, а теперь решил перевестись в больницу Святого Луки. И как вовремя! Здесь недавно произвели реконструкцию, пристроив к главному корпусу дополнительные площади, где разместился родильный дом и реанимация для новорождённых с патологиями сердца и внутренних органов. Новый персонал сейчас просто на вес золота! А такой обаятельный хирург да ещё с опытом работы за рубежом наверняка понравится молодым мамам и их детишкам. Да, ходили, конечно, неприятные слухи, будто Мураки-сан был неким образом причастен к пожару в Киото и к загадочной смерти профессора Сатоми, преподававшего в университете Сион. Но разве можно верить сплетням? Мало ли о чём люди болтают! Они всего лишь хотят смешать с грязью имя прекрасного человека. Профессор Уэмацу был уверен, что всё это ложь и происки завистников, а потому, не задумываясь, взял на работу Мураки-сан. «Теперь за качество проведённых операций и за здоровье детей я могу быть абсолютно спокоен», — думал он, не подозревая о том, что у его нового сотрудника в голове бродят мысли совсем иного рода. «Нельзя слишком затягивать с ритуалом, — размышлял Мураки. — Синигами наверняка уже идут по моему следу с того момента, как брат Энмы появился в Сёкан. Значит, придётся в кратчайшие сроки определить, к какому телу можно привязать душу из шкатулки. Энму волнует только наличие живой плоти, стало быть, будет ли его девчонка жить в мужском или женском облике, Повелителя Мэйфу не беспокоит. Освободить тело новорождённого от исходной души, провести обряд связывания и получить в подарок моего Цузуки, — Мураки мысленно усмехнулся. — Похоже, я нашёл к своей цели самый короткий путь!»