***
- Не клади локти на стол, - нравоучительно сказал Красный Священник правнуку, бесцеремонно играющемуся с едой. Зела тогда это невероятно удивляло. Мудрец незряч, он прекрасно об этом знал. Но как тот видел, что делал мальчик? Это было тайной, которую даже много лет спустя химера не смог до конца понять. - Завтра мы отправляемся в Атлас, - обыкновенно продолжал священник. - Хорошо, дедушка! - наивный, присмиревший голос мальчика выражал крайнюю степень любопытства. Одно Зелгадис знал теперь наверняка: тогда он стоял на пороге второго поворотного момента в его судьбе. А пока мальчик с удовольствием доедал куриную ножку и мечтательно думал о предстоящем приключении. Когда рано утром они двинулись в путь, мальчика поразила способность прадедушки идти так, словно тот прекрасно видел дорогу перед собой. Как старик это делает? Зел тоже закрыл глаза, стараясь подражать мудрецу, но, пройдя всего несколько шагов таким образом, упал и разбил коленку. - Ты можешь видеть этот мир, Зелгадис. Тебе не стоит изображать из себя слепца, - со скрытой скорбью сказал Резо и нежным движением руки заживил наследнику ногу. Красный Священник не любил передвижение на колесах. Он всегда отдавал предпочтение пешим странствиям, что и сыграло решающую роль в этой истории. Дорога неслась вперед, преклоняясь перед владычеством горизонта. Вороны беспокойно метались в небе, нагоняя тревогу. До ближайшей деревни оставалось не так много. Ноги мальчика ныли от целого дня ходьбы, а в голове звенела усталость. Проходя мимо небольших зарослей, путники услышали сдавленный стон боли. Старец приказал Зелу подождать его здесь, а сам уверенно покинул дорогу, скрываясь за могучей листвой. Мальчик не помнил, сколько там стоял, но время казалось мучительно медленным. Он капризно хмурил брови, надувал щеки, присаживался на корточки, вставал с них и ходил кругами. Наконец он заметил легкое шевеление зелени. Из зарослей вышел Красный Священник, спасительно придерживая израненную молодую девушку. Ее белая одежда была порвана, розовые волосы растрепаны, а хрупкое тело сплошь покрыто кровоточащими ссадинами. Мудрец, продолжая аккуратно придерживать незнакомку, ударил посохом о землю, вызвав тем серебристый перезвон, и вокруг троих людей образовался магический шар воздуха, поднимая их и летя в направлении ближайшего поселения. Зелгадис понимал, что сейчас происходит, поэтому, когда маг положил девушку и стал заживлять ее раны, образовав при этом яркий поток света, он старался быть тихим и просчитывать все действия прадедушки заранее. Не мешался под ногами. Магический шар грациозно опустился у дверей гостиницы, растворившись в воздухе. Преподобный Резо без лишних формальностей снял два номера - один для себя и правнука, другой для девушки - положил ее на кровать и продолжил исцеление. Зелгадис много раз наблюдал за чародейством прадедушки, поэтому сразу догадался, что ее недуг куда серьезней, чем те, с которыми обычно сталкивался священник. Обеспокоенно сдвинутые брови выдавали его замешательство. В конце концов пытливость ума победила желание не доставлять неудобств, и Зел спросил: - Это не обычные раны, да? Здесь замешена черная магия? - после гибели родителей он закрылся, предпочитая книгу обществу дворовых ребят, потому был эрудирован куда сильнее, чем обычный восьмилетней ребенок. - Ты прав, мой мальчик, - Резо ничуть не разозлился вмешательству мальчика, как, впрочем, и не удивился его уму. Вероятно, маг долго нависал над телом девушки, шепча древние заклинания. Но это Зел уже не увидел. Его глаза самовольно закрылись, голова неуклюже упала на плечо. Наследник уснул. Проснулся мальчик в кровати, хоть и был уверен, что его отнесли сюда уже после того, как он заснул. Лучи утреннего солнца ласково окутывали комнату, Зелгадису хотелось еще понежиться в них, но стук в дверь помешал. - Здесь живет Многоуважаемый Священник Резо? - слабо спросил женский голос из коридора. - Здесь, но сейчас его нет, - наследник внимательно оглядел комнату, чтобы удостовериться в своих словах, - А кто спрашивает? - Хозяин гостиницы сказал, что меня принес Красный Священник. Ее слова звучали трогательно и беззащитно. Пусть Зел еще и был мал, но мужественные рыцарские позывы убедили его открыть дверь и пригласить девушку внутрь. Вошла она спокойно, но было видно, что она ждет разговора со священником. Неловкость момента заставила Зелгадиса пристально всматриваться в стену, делая вид, что он увлечен личными размышлениями, а незнакомка не пыталась его отвлекать. Эту неуклюжесть разрядил Красный Священник своим появлением. Он вошел, заполняя пустоту комнаты серебряным перезвоном и галантно попросил девушку поведать свою историю. Со слов незнакомки они узнали, что зовут ее Майлис и родом она из королевтства Рувинагард. Кое-как ей удалось вспомнить, что ушла девушка так далеко от дома ради учебы при почетной гильдии магов Атласа. Ее воспоминания были путанными, иногда противоречащими сами себе, но обескураженность Майлис не оставляла сомнений в том, что произошло с ней что-то пугающее. Впрочем, история так и осталась на какое-то время покрытой тайной. Далее события происходили весьма сумбурно. Каким-то образом Майлис стала ученицей Резо и отправилась с ними путешествовать по городам и деревням. С ее появлением жизнь стала меняться, словно на белый лист опрокинули сразу множество разноцветных красок. Девушка оказалась затейливой, не терпящей скуки и все время придумывала новые и новые развлечения, одаривающие холодные каменные стены смехом. Зелгадис навсегда запомнит свой единственный День рождения, о шумном праздновании которого у него остались воспоминания. Это станет для химеры непоколебимым символом домашнего очага, хоть жизнь и покроет его пылью разочарований. Даже чопорный Красный Священник, считающий подобные празднования лишним шумом, никогда прежде не проводивший для юного наследника никаких пиршеств, ограничиваясь ценными подарками и словесными поздравлениями, не очень рьяно протестовал, когда Майлис притащила в их небольшой особняк половину деревни, так или иначе знавшую лично семейство Грейвордс. Правда, девушка не учла, что легендарность мага может побудить нахальных зевак придумывать нереальные истории, лишь бы увидеть такое мифическое создание воочию. Так их небольшой особняк, рассчитанный на нахождение в нем восьми человек, распахнул двери перед десятками незнакомцев, желавших предаться веселью. Но маленькому Зелу это понравилось. Характер его был не до конца сформирован, но уже недоверчив. Хоть он и имел обыкновение сторониться ребят и проводить досуг в одиночестве, в этот день веселье захлестнуло ребенка с головой, устроив рыцарские сражения на деревянных мечах во дворе и открыв простор для безграничной детской фантазии. Зелгадис, в перерывах между играми, подбегал к суетящейся Майлис, стараясь ей помочь. Иногда покидал новообретенных знакомых, чтобы послушать взрослые разговоры. Майлис считала, что ребенку не следует портить свой разум подобным, поэтому то и дело нравоучительно отправляла его обратно в компанию мальчишек. В очередной раз возвращаясь от взрослых в воображаемый мир безжалостных сражений, мальчик заметил незнакомую доселе фигурку. Зел подошел ближе и понял, что в компанию храбрых рыцарей затесалась сердобольной натуры принцесса. Черноволосая девочка кукольного телосложения заботливо перевязывала коленку одному из мальчишек, задорно переговариваясь с остальными, и заполняла сад своим золотистым смехом. - Меня зовут Лейла! - хихикнула фарфоровая куколка. Забота Майлис, дурашливые игры с остальными детьми, маленькая принцесса — все это сумело на время прикрыть рану, оставшуюся после гибели родителей.***
- Завтра мы избавимся от этого портрета, - химера услышал в дальнем конце зала голос попечителя, сопровождаемый характерным звоном колечек, - Ни к чему хранить прошлое в этом поместье. - Ты так хочешь избавиться от всего, что может напомнить о временах, когда мы еще были семьей? - Зелгадис отчаянно искал способы вернуть хоть каплю беззаботных времен, а Резо, казалось, желал отобрать у наследника последние крупицы счастья. - Зачем же ты так, мой мальчик? - Красный Священник остановился позади, напротив портрета. Только сейчас юноше в голову пришел вопрос, до этого момента не будораживший его сознания. Зачем мудрец собирал картины? С какой стороны не подойди, это попросту бессмысленно. Преподобный Резо хоть и мог передвигаться как зрячий, проявлял проницательность несмотря на свою слепоту, но картины он воспринимать точно не мог. В этом не могло быть даже малейших сомнений. Но почему тогда священник так жадно собирал эти произведения искусства, порой преодолевая колоссальные препятствия ради их приобретения? - Мы были и остаемся семьей, как бы ты не пытался отгородиться от старика, - продолжал прадед. - Если мы семья, - юноша сжал кулаки, это помогало ему сохранять самообладание, - оставь портрет. Оставь мне хоть что-то. - Это не обсуждается, - оставшись равнодушным к мольбам правнука отрезал священник. Мысли о коллекции картин, обладателем которой был слепой, не давала Зелгадису покоя. Зачем прадед их собирал и почему наотрез отказывался оставить это незатейливое произведение, хотя это грозило окончательным крахом их отношений. Резо не мог этого не понимать. Изъеденный изнутри тоской, Зелгадис был готов на все, лишь бы оставить напоминание о беззаботных днях. Именно поэтому он перешагнул через свою гордость и через порог кабинета Красного Священника. Здесь он не был уже давно. - Ты хочешь поговорить со мной, Зелгадис? - спросил его мудрец, невообразимым образом изучавший рукописи. - Я прошу, оставь портрет. Оставь его, если тебе дорого хотя бы воспоминание о моих родителях, если тебе хоть немного дорого слово семья, - юноша и сам не ожидал от себя надрыва, но кажется это тронуло еще не совсем зачерствевшее сердце мага. Он растерянно обернулся, словно желая разглядеть наследника. Тогда Зелгадис впервые четко заметил отсутствие зрения у священника. Он беспомощно повернул голову, пытаясь определить местоположение правнука. Правда это несвойственная неуклюжесть длилась всего несколько секунд, а потом пришла миролюбивая тоска, смешанная с привычной величавостью мага. - Понимаешь, мой мальчик, - голос его слегка дрожал, - иногда случается так, что призраки прошлого захватывают нашу жизнь. Они будут продолжать терзать разум, пока не решишься от них избавиться. Тем же вечером за ужином, который к тому времени из некогда семейного мероприятия превратился в молчаливую формальность, Красный Священник заглушил лязг столового серебра своим голосом. Он поведал историю, случившуюся много лет назад, еще до появления Зелгадиса Грейвордса на свет, но все же сыгравшую немалую роль в судьбе химеры, как тот понял позднее.***
Преподобный Священник Резо, странствовавший в то время один и оставивший в одном из городов свою семью, в поисках исцеления забрел в прибрежное королевство Рувинагард. На первый взгляд оно ничем не отличалось от множества других. Приятный ветерок, играющийся с мантией, невысокие белокаменные башни, оповещающие жителей о важных событиях. Мудрец остановился в стенах местной гильдии магов, чтобы обменяться последними магическими исследованиями и быть подальше от любопытной толпы. Один местный волшебник, давний знакомый Красного Священника, как-то ненароком сболтнул за ужином о городской легенде, которая могла заинтересовать странника. Легенда та гласила, что в семье, живущей на окраине, хранится древний артефакт, способный излечить человека от любого недуга. Являлось ли это сказание правдой или нет, но Преподобный Резо, опьяненный малейшим шансом прозреть, начал обыскивать все королевство в поисках семьи из легенды. Спустя две недели тщетных блужданий Красный Священник нашел большой обветшалый дом. Он стоял на пустыре и всем своим видом источал недоброжелательность. Мудрец умолчал о том, при каких обстоятельствах он об этом узнал, но в дом пускать его отказались даже несмотря на славу святого. Тогда Преподобный Резо решил проникнуть туда без согласия хозяев и взять то, что ему было нужно. Наложив мощное заклинание сна, священник зашел в дом и в порыве эмоций стал переворачивать все, отчаянно желая поскорее заполучить артефакт.***
- Ты уже понял, что легенда оказалась фальшивкой, Зелгадис, - словно изучая взглядом противоположную стену, отвлекся от рассказа маг, конечно, это была всего лишь попытка скрыть печаль, - и я не мог найти никакого артефакта. Однако, на кое-какие приключения я все же там наткнулся…***
Пройдя в подвал, Преподобный Резо услышал имена, которые судорожно произносил растерянный мужской голос. «Но ведь я наложил заклинание… почему он не спит?!» - промелькнула мысль. Священник повиновался минутному любопытству и, напрочь забыв об осторожности, проследовал за голосом, манящим его вглубь дома. На полу сидел мальчик-подросток и судорожно пытался разбудить спящих членов семьи. Увидев Резо, он молнией вскочил на ноги и попятился назад, опасаясь незнакомца. - Кто Вы? Что Вы тут делаете? - с осторожным упреком спросил мальчишка. Судя по всему, он не узнал Красного Священника. Это было определенно везением, но странник глубоко погрузился в чертоги разума, стараясь объяснить это странное явление. Но большого времени на размышления ему не дали. Мальчик в порыве схватил меч, висевший на стене комнаты, и с невиданной ненавистью бросился на старца.***
Подробности Резо опустил, но с горестью признался, что убил мальчика. Намеренно или нет, сказано не было, но Зелгадис решил, что это было непреднамеренно. Он знал, что прадед жестокостью не гнушался и жалеть о своих действиях не привык, потому эмоциональность рассказа была весьма красноречивой. - В тот же день я покинул город. О том, что это происшествие было моих рук дело до сих пор никто не знал, - подытожил свой рассказ Красный Священник. Эта история разбудила в Зелгадисе чувство, которое он никак не ожидал испытать к Многоуважаемому Резо. Жалость! Она тканью покрыла сердце химеры, как порывают старое фортепьяно в забытых комнатах. Только через некоторое время юноша сдернет это покрывало, чтобы снова сыграть на клавишах ненависти к священнику. А пока он всеми фибрами души сочувствовал прадеду. Все привычные представления о непоколебимом мудреце, всегда уверенно следующем к своей цели, исчезли. Теперь перед Зелгадисом сидел не Преподобный Резо, в представлении всех больше походивший на идола, чем на человека, а беспомощный, уставший от жизни старик, в данную минуту размышляющий об ошибках молодости. Конечно, это были лишь первые чувства, Красный Священник вовсе не был беспомощным стариком, но это повествование открыло перед наследником его более человечную часть, доселе скрытую ото всех за посохом и красной мантией, за именем «Резо», походившим на разбойничью кличку и за тысячей историй о мудреце, исцелявшим деревни.