Gebrochene Herzen

      Роберт был доволен прошедшими выходными и неимоверно горд собой, потому что ничего не испортил крутым норовом и вспыльчивостью, более того, сам не ожидал от себя такой покладистости и понимания, оттого, поднимаясь по лестнице, совсем несвойственно себе улыбался. По общаге плыл зловонный запах воскресенья: жратвы, дешевого бухла и курева; народ шарахался по коридорам из комнаты в комнату, на общей кухне вообще яблоку некуда упасть. Отовсюду раздавалась музыка, каждый изгалялся, как мог: от рэпа до шансона и тяжелого рока - уши вяли; хохот, бесконечные разговоры про учебу или просто за жизнь, судорожная подготовка к сессии. И так этот безумный муравейник разительно отличался от спокойного и уютного дома в Солнечном, что поневоле брезгливо передергивало.       Залесских не повез его в Сельхоз, сославшись на усталость и извинившись, дал денег на такси, как только проснулся и они все вместе поужинали. Оно и понятно, он сам порядком задолбался работать на жаре, которая в поселке ощущалась пусть и не так остро как в городе. Но это было приятное изнеможение, принесшее удовлетворение и сопричастность к чему-то общему, почти семейному.       Толкнув дверь в комнату, парень удивленно замер на пороге. На его кровати нагло развалился совсем уж нежданный гость, которого он никак не ожидал здесь увидеть.       - Ты какого хрена тут забыл, Морозов? - гаркнул Беккер, прикрывая за собой дверь. Тот только гаденько улыбнулся и похлопал ладонью по свободному месту рядом с собой, даже не подумав поднять задницу с чужой кровати.       - В гости заглянул к Вовану. Или ты его узурпировал в личное пользование? Ну, так рабство давно отменили…       - На хуй не хочешь пойти? Хотя тебе такое за щастье, - усмехнулся он, скидывая на холодильник рюкзак.       - Прямо слова латентного педераста, - заржал Валёк, ничуть не смущаясь. - Кстати, если тебе так интересно, я предпочитаю ходить в жопу.       - Базар фильтруй. Мне одного в жизни пидора хватает, чтобы тебя еще терпеть. Но того я хотя бы уважаю.       - Ты про себя, что ли, любимого?       - Я ведь могу и рожу набить, Валюша. Не посмотрю, что у тебя родственники на законных основаниях, прикрываясь депутатством, разворовывают народное добро, - Роберт подошел ближе и столкнул ноги Морозова с кровати. - Свалил.       - Да бляяя, хорош уже хренами мериться, - втиснулся между ними Вован, решивший, что они кинутся друг на друга. Морозов хоть гордо и маршировал под радужными знаменами, парнем был не робкого десятка, да и комплекцией вышел - будь здоров, чуть ниже самого Роберта, но не уступающий ему в плечах. Видно когда-то тоже занимался спортом.       - Ладно, все-все, - в примирительном жесте подняв руки, Валёк отошел к двери. - Поеду, пожалуй, домой. Не хочу портить себе карму из-за мудозвона. Давай, Вован, бывай. И стребуй с него молока за вредность, ну или пива.       - Да пиздуй ты уже, - вдогонку крикнул Роберт, устало падая на стул.       Как только Морозов вышел из комнаты, повисла гнетущая тишина. Якушев обиженно засопел и показательно стал убирать на столе разведенный им же срач, чего за Вованом в иное время не водилось. Его шмотье по-прежнему свисало, выпадало и просто валялось по комнате в полном беспорядке, не говоря уже о грязных носках в каждом углу. Роберт закатил глаза, опять придется прыгать вокруг него и извиняться.       - Да, бля, Вован, - раздраженно дернул он плечом и поморщился как от боли, - что ты вечно как баба дуешься?       - Да потому что ты как с гор, сука, спустился, - психанул Якушев, кидая обратно на стол весь мусор, что успел собрать. - Нельзя по-человечески относиться?       - Он первым начал херню нести.       - Пиздеть - не мешки ворочать, - сев на свою кровать, Вован вперился в него сердитым взглядом. - Ты за собой смотри. Мог бы просто поздороваться, ради приличия. Он мне такой же друг, как и ты.       - Не сахарный - не растаял, - отмахнулся Роберт, тоже перебираясь на кровать. По-хорошему стоило бы переодеться и сбегать в душевую, но там сейчас народу - не протолкнуться, поэтому придётся отложить на потом. - Так и будешь дальше наезжать или спросишь, ради приличия, как у меня дела?       - Да по твоей довольной роже и так понятно. Что-то одного пидораса тебе за счастье потерпеть, а другого можно и обосрать, - продолжил вредничать Якушев, но было заметно, что его разбирает любопытство.       - Вот ты мозг ебать мастер, - тяжко выдохнул Беккер, закидывая руки за голову. - Тому пидорасу я жизнью, считай, обязан. Он меня от такого дерьма отмазал. А этот пока для меня нихрена не сделал.       - А ты с людьми общаешься, только если они могут тебе что-то дать?       - Вот щас обидно было, - уже посмеиваясь, вставил он. - Залесских, так уж получилось, стал частью моей семьи. И да, я готов на горло себе наступить, чтобы нихрена не испортить. По твоему же, кстати, совету. А теперь ты мне этим притыкаешь?       - Я рад, что у вас наладилось, - Якушев тоже снизил градус кипения, откидываясь спиной на смятую подушку. - Хоть иногда прислушиваешься к моим словам, а не кладешь на них по привычке болт.       - Вован, не набивай себе цену. У меня кроме тебя друзей больше нет, так что и слушать мне больше некого. Давай уже прекращай херней маяться. Заебался я за день.       - Притомился отдыхать в коттедже? - поерничал сосед.       - Притомился рыть газон и заливать раствором, - таким же тоном ответил ему Роберт. - Роман решил площадку сделать с камином, помогал.       - Так тебя запрягли отрабатывать проживание?       - Сам предложил. Если планирую там жить постоянно, нужно начинать вкладываться.       - Все-таки ты решил этого Романа прижать к ногтю.       - Нет, просто хочу нормальный дом и нормальную семью, - спокойно ответил он.       - Нууу, вынужден тебя разочаровать, Беккер, - заржал Вован, - два мужика и ребенок - это далеко не норма. Учитывая, что один из них гей. И возможно, у него на тебя виды…       - Нет у него на меня никаких видов, - взвился Роберт, грозно зыркнув на Якушева. - Мы поговорили и все разрулили. Не баламуть меня, и так только улеглось.       - Может, тогда поговоришь с Морозовым и тоже все разрулишь? Делить вам всяко нечего. А так глядишь, у тебя еще один друг появится. И не какой-нибудь отморозок детдомовский, а нормальный парень, который тоже может пригодиться в будущем.       - Это чем, например?       - Например, своими связями. Или советом. Да, блин, мало ли что может быть?       Они еще потрындели с полчаса о всякой ерунде, беззлобно поспорили, потом Роберт, на которого навалилась сонливость, растолкал себя и Якушева, чтобы тот все-таки убрал за собой срач и навел в комнате порядок. И пока Вован намывал полы шваброй и стирал пыль, метнулся в душ, сбить усталость и немного взбодриться. Потому что в планах у него значилось повторение конспектов, которые парень и без того знал наизусть, но завтра начинались зачеты и лишним не будет.       Уже за полночь, лежа в постели с закрытыми глазами, Беккер перебирал в памяти кусочки субботы и воскресенья, словно смотрел фотографии в старом семейном альбоме. Все-таки он не облажался. Да, его еще терзали сомнения относительно предпочтений Романа и то заявление о парнях как-то неприятно изнутри шкрябало, причиняя дискомфорт. Но в целом вышло все как нельзя лучше. Ева будет рядом и все у нее будет хорошо. Лето он проведет в Солнечном в охренительном доме. У него больше не будет болеть голова, где взять денег на подарки или развлечения для сестры, у него теперь есть место, куда можно и хотелось возвращаться. И да, больше никаких ошибок и никаких закидонов с его стороны, Роберт готов идти на компромиссы, чтобы не потерять Залесских. Пусть в этом и была толика меркантильности, но, в конце концов, почему он должен отказываться от достатка и благополучия, если те шли в комплекте?       Зачет по топографии объектов должен был начаться пятнадцать минут назад, но препод не особо спешил проверять знания нерадивых студентов. Аудитория была закрыта на ключ, оттого они ютились в узком коридоре, подпирая стены и ругаясь из-за единственной лавки. Вован сидел рядом с Робертом на высоком подоконнике и от нервного ожидания грыз ногти. Беккер, в принципе готовый к любому зачету и экзамену, был абсолютно спокоен и со смешком оглядывал сбрендевших однокурсников. Те, сбившись в группки, на последнем издыхании пролистывали взятые у кого-то конспекты, всей душой надеясь на то, что перед смертью надышаться все-таки можно.       - Слышь, Вован, ты же последним пойдешь, препод к тому моменту устанет слушать бред и поставит тебе от балды. Вот увидишь. Поэтому хорош жрать пальцы, там уже мясо видно, - толкнув в шутку Якушева, Роберт спрыгнул с подоконника.       В отличие от Вована его фамилия стояла в списке студентов одной из первых, а вызывали всегда по алфавиту, потому и идти сдаваться на милость препода он будет в первых рядах. Но тем даже лучше, отстреляться и свалить, досыпать в общаге. А после обеда можно и на консультации штаны попросиживать. Преподы это дело любят, и зорким взором отмечают всех, кто пришел - типа, предмет уважил.       Он выглянул в пыльное окно. Сегодня на улице было ощутимо прохладнее из-за сильного ветра, хотя солнце все также ярко светило, слепя глаза. Зато дышать стало в разы легче, уже не хотелось содрать с себя не только одежду, но и шкуру. Над головой лениво плыли мелкие кучевые облачка, держа путь к неровной линии горизонта. Здесь, в Сельхозе, сразу за корпусами института начинались поля, на которых факультет агрономии возводил культуры. Но эта живописная пастораль и рядом не стояла с пейзажами Солнечного.       Вчера утром на пробежке Роберт остановился в лесу, чтобы сделать растяжку. Вокруг высились прямые стволы вековых сосен, уходящие пушистыми макушками в голубое, казавшееся бесконечным, небо. Между них вдалеке проглядывало блестящее в солнечных лучах озеро, к которому вели многочисленные узкие тропинки. И так стало хорошо на душе от тишины, свежего воздуха, прохлады, что на глаза выступили слезы. Мог ли он еще два месяца назад мечтать о подобном? Да даже в самых смелых фантазиях он не видел поселка в сосновом бору, большого уютного дома, в котором хотелось жить, и человека, окружившего его добротой и заботой. И черт с ним, пусть у того были какие-то свои причины - это такая малость, главным было отношение.       - Беккер, - неожиданно хлопнул его по спине Вован, - препод идет.       - Наконец-то, не прошло и года, - Роберт хрустнул шеей, подхватил рюкзак и направился к двери в аудиторию.       - Удачи, рожа немецкая, - пожелал вдогонку Якушев и криво улыбнулся.       - И тебе, деревня. Да не сцы ты, сдашь. Буду потом ждать тебя в общаге.       Беккер, как и планировал, вызвался отвечать первым. Препод особо не придирался, прекрасно зная об уровне его подготовки. Подмахнул зачетку и отпустил с миром. А мог бы, жлобяра, и автомат поставить, даром, что ли, он готовился к каждому семинару? Но хрен бы с ним, настроение это не портило в любом случае. Оттого в общагу Роберт вернулся со спокойной душой и с ней же завалился спать. А потом, уже ближе к обеду, когда в комнату вернулся выжатый как лимон Якушев, они вместе наскоро поели и двинули на консультации.       Неделя летела, только успевай отсчитывать дни. От информации гудела башка, хотя ничего нового парень для себя не узнал. Собственно, все то же, что было на лекциях, только в более сжатом виде. Ну, и ответы на бесконечные глупые вопросы особо «одаренных», которые находились в проёбе весь семестр, а перед сессией решили удариться в учебу. Таких было большинство, поэтому на консультациях Роберт больше втыкал в телефон, чем записывал. Тайком слушал Генделя, шастал по сайтам, даже прочитал про компанию «Деловые линии», в которой работал Залесских, лишь бы время убить.       К началу июня все зачеты были сданы, остались экзамены, но даже тут парень не испытывал никаких волнений. Вечера занимал подготовкой, но скорее старался больше для тунеядца Якушева, которого через силу заставлял учить, проговаривая вслух лекции. Перед ужином он всегда звонил Роману, но их разговоры были скупыми, сводящимися к обмену новостями, а потом он говорил с Евой, той всегда было, что сказать и рассказать, иногда они забалтывались по часу - Роберт был счастлив, что теперь у сестры такая насыщенная жизнь, которой она с радостью делилась.       - Я что-то не понял, что там про дуализм? - спросил Вован, пропустивший мимо ушей последние слова Беккера, который готовился к экзамену по философии.       - Дуализм является устойчивым философским течением, - твердо повторил он, снова зачитывая параграф. - Основу универсума составляют два самостоятельных начала: духовное и материальное, сознание и материя. Их существование характеризуется одновременностью, параллельностью и независимостью друг от друга. Тело независимо от духа, а дух, соответственно, от тела. Нервные процессы мозга и психика существуют параллельно, как мозг и субстрат сознания. К представителям дуализма относятся Декарт, Рибо, Вундт и так далее…       - Нихрена не понял, - начал истерить Якушев. - Как я это сдавать буду, если не в зуб ногой в этой сраной философии? Нахрена она вообще нам?       - Да блядь! Не ной, чо тут сложного? Двойственность, читай, дуализм выражается в двух началах: духовном и материальном, - начал на пальцах объяснять Роберт. - Дуализм показывает, что материальное начало играет роль логического продолжения созданного мира, и несет ответственность за физическое существование всего мира. Духовное начало представлено в виде некой поддержки воли бога. Именно с этого момента начинается понимание души как возрождения божественного, которое есть в каждом человеке.       Вован сидел на кровати с тупым выражением красного от потуги лица. Беккер вздохнул и потер ладонями лицо.       - Я не знаю, как еще объяснить. Тебе не обязательно разбираться в вопросах философии, просто зазубри основные понятия течений и пару фамилий философов, на минимальный проходной балл потянет. Пример дуализма: «дуализм разума и тела». Смысл в том, что разум отделён от тела, и соответственно дуалист - это тот, кто верит, что сознание существует за пределами человеческого организма. Еще как примеры приводят: добро и зло, материю и дух.       - Да похуй ваще, наплету что-нибудь, - сдался Якушев.       - Сопли я тебе потом подтирать не собираюсь, учти. По пересдачам сам будешь бегать.       - Давай лучше пожрем, - предложил Вован и тут же сорвался с места, лишь бы не учить.       - Ага, в любой непонятной ситуации - жри. Это прям про тебя.       Роберт откинул увесистый учебник по философии на кровать и потянулся, разминая затекшие мышцы. Против перерыва он ничего не имел, как и против пожрать, поэтому сгреб со стола все лишнее и кинул на него клеенку. Осталось полторы недели, и они разъедутся до сентября. Вован к себе в деревню, крутить коровам хвосты, а он в Солнечный. Нет, без дела парень торчать в поселке не хотел, в планах было воспользоваться подкинутой Залесских идеей, который говорил о подработке переводами. Хрен его знает, получится или нет, но попытаться стоило, в конце концов, деньги на карманные расходы ему нужны, да и подарок Еве на день рождения он хотел купить сам, не прибегая к помощи Романа. Хотя тот наверняка бы не отказал.       - Короче, я тут подумал… - ворвался в комнату запыхавшийся Якушев, - ну, вернее не я, а Валёк предложил. Может, после сдачи сессии в клуб какой-нибудь завалимся?       - Я, ты и Морозов? - скептично приподнял бровь Роберт и расхохотался. - Отличная компания. Надеюсь, он не гей-клуб предложил?       - Ну, он с парнем своим будет, - замялся Вован. - А так да, больше никого левого. Обычный клуб, «Оникс» или «Сфера». Решим потом.       - Фух, блядь, насмешил, - шумно выдохнул Беккер. - Реально, что ли?       - Нет, чисто поржать сказал, - скорчил рожу сосед и открыл холодильник. - Мы никуда не ходим вместе, кроме лекций. Так что было бы неплохо оторваться после экзаменов. Отметить второй курс.       - Я не пью, ты же знаешь. И наблюдать за толпой дрыгающихся пьяных малолеток, мне не улыбается. Еще потом и шмар всяких от себя отгонять.       - Тебе в глотку никто заливать и не собирается, - доставая из двери холодильника яйца и бутылку подсолнечного масла, вставил Якушев. - Будешь дуть свое безалкогольное. Блин, это просто отдых в компании, к слову, отличной компании. Если ты не будешь выебываться на тему пидоров, то Валек, это я тебе отвечаю, за любой кипиш. Он мировой пацан, когда его получше узнаешь.       - А ты уже знаешь и парня Морозова? Бля, у этого уебана еще и парень есть? Какой дурак ему дает? - сомнительно покачал головой Роберт.       - Есть и нормальный. Они уже давно вместе. У них серьезно.       - Любовь-морковь? - усмехнулся он. - Ладно, Вован, исключительно, сука, ради тебя, я подумаю над этим предложением. Только мозги не выноси и сдай философию. Хотя бы на трояк.       - Я на большее и не претендую, так-то.       Экзамен по философии стоял в расписании первым и должен был состояться уже во вторник на следующей неделе. У Якушева в запасе было целых три дня, чтобы подтянуть знания. Поэтому Роберт особо не парился, и со спокойной совестью готовился завтра с утра рвануть за город. Сегодня не получилось из-за последнего зачета и консультации после него, которая закончилась в седьмом часу вечера. Он устал и не хотел тащиться в поселок даже на такси, но отзвонился Залесских, чтобы предупредить.       Вроде бы ничего особенного, всего несколько слов, но от них внутри разлилось согревающее тепло - его ждали, за него переживали, его поздравили со сдачей зачетов. Приятно и непривычно, что кому-то не все равно, что происходит в его жизни. Кому-то не плевать. А еще чертовски тянуло оказаться на веранде, чтобы неотрывно смотреть на красоту внутреннего двора, пить вкусный кофе и говорить обо всем подряд с Романом. Блин, да это вообще самое лучшее, что случилось с ним за последние несколько лет, кто в здравом уме проебет такое? Тот-то и оно, что никто. Поэтому Роберт пообещал себе, что закроет глаза на личную жизнь Залесских, какой бы она ни была, и будет просто жить, и получать удовольствие от жизни.