Три повести Изабеллы

Ты думаешь, я и в самом деле сделаю это?! Гаррет проснулся от собственного крика. Холодный пот тонкими дорожками стекал по его лицу. Хоук громко выдохнул, проводя ладонью по лбу. Андерс недовольно поерзал в постели и натянул одеяло, скрываясь за ним целиком. Мужчина окинул его встревоженным взглядом, тихо опуская голову обратно на подушку. Он долго глядел в потолок, пытаясь понять, кричал ли он на самом деле, или все это ему приснилось. Этот крик все еще стоял в ушах, оглушительным гулом прокатываясь по мозгам, словно бы Гаррету раскроили череп и взболтали содержимое раскаленной кочергой. На улице еще было темно, и Хоук никак не мог понять, утро сейчас или же он сомкнул глаза всего пару часов назад. Что это было? Еще секунду назад он готов был поклясться чем угодно, что помнил сон в мельчайших подробностях, а теперь уже сомневался, что кричал он сам. И все же его не покидало чувство тревоги. Эта фраза, произнесенная в полудреме, не значила ничего и, в то же время, значила все. - Я схожу с ума, - одними губами пробормотал мужчина, как вдруг заметил тень в углу. Ее стеклянные черные глаза были устремлены на него. Это могло быть лишь одно существо, и все же Хоук чувствовал страх. То, что делал для него Дух, было неправильным с самого начала и будет неправильным до самого конца. - Плохой сон? – его голос звучал обеспокоенно и одновременно холодно, как ни странно. - Ты все это время здесь был? – Гаррет снова протер лицо рукой, чувствуя, что теперь его бросило в жар. - Я всегда здесь, - этот шепот, казалось, исходил из самой головы мужчины, и все же Дух сидел напротив, терпеливо ожидая своего часа. - Неужели у тебя нет других дел? Я думал, демоны заняты поисками своих бесчисленных жертв, а Духи только и делают, что самозабвенно бродят по Тени и размышляют о насущном. - Что ж, я в тени, и я размышлял, пока ты спал, - усмехнулся силуэт. - И все же твои представления о наших занятиях убоги. Гаррет не сводил глаз с темной фигуры, чьи глаза масляно переливались в бездушном лунном свете. Его преследователь изменился почти до неузнаваемости. Хоук лишь мельком мог разглядеть Духа более подробно, но и этого было достаточно, чтобы понять – доспехи рухнули. - Нет никаких Духов и демонов. Это ваша церковь нас разделила. Даже иерархию составила. Экая наглость. - А по мне, так различия на лицо. - По-твоему, мы все должны выглядеть одинаково? - А я и не о внешности говорю… Дух замолчал, растворяясь в воздухе и возникая на самом краю постели. - Считаешь меня «злым»? Хоук старался не выдавать своего волнения, однако же, вид сухого жилистого тела с серой, похожей на древний полуистлевший пергамент кожей, на которой виднелись нарывы, заставил его крепко вцепиться в одеяло. - Твой дар…- начал, было, Хоук. - Довольно, - голос Духа наполнился сдержанной злобой. – Попроси твой любовник силы у Справедливости, и тот дал бы их с достатком. Те, кого вы называете «духами», просто не любят делить свои силы с людьми. Они очень брезгливы. Им нравится все делать самим. И у демонов эта привычка сохранилась. Одержимость – всегда одержимость, будь то «добрый» обитатель Тени или «злой». - Почему же ты тогда не засел поглубже в моем теле, как твой приятель? - «Заседать поглубже» в чужом теле можешь сам, - презрительно фыркнул демон. – У меня совершенно другая цель, которую твой ушлый умишко не в состоянии оценить по достоинству. - В доспехах ты мне нравился больше. - Что ж, извини. Оковы, сотканные из моей терпимости и всепрощения, разрушены тобой, так что не тебе жаловаться. - Мной? – непонимающе переспросил Гаррет, бросив быстрый взгляд на Андерса, что не укрылось от его собеседника. - Боишься, что Месть нас услышит? Так вот он слышит. И всегда слышал. И всегда знал, к чему все ведет, только вот молчал. Ведь ему нет дела ни до чего, кроме его собственной прихоти, правда? – Хоук почувствовал, как одеяло рядом с ним зашуршало. Он резко обернулся, понимая, что демон действительно все слышал. Гаррет частенько видел на поле боя, как Андерс прибегал к его помощи, только вот сейчас видеть пустые сияющие ледяным светом глазницы было просто-напросто жутко, словно бы его голова покорно легла между молотом и наковальней. – Конечно, правда. Побывав однажды в теле смертного, не так уж и хочется возвращаться к однообразным пейзажам Тени, особенно когда в этом мире столько несправедливости… А эти чувства и воспоминания? Ах, как прекрасно окунать в них свои нечестивые руки. Подглядывать, трогать, присваивать… Чем чаще ты вкушаешь тень, тем меньше скучаешь по свету. - Прочь! - Как мало в тебе осталось от «мыслителя», - рассмеялся демон, поднимаясь с кровати. - ПРОЧЬ! – протяжно закричал Месть, заставляя Андерса очнуться. - А?! – целитель, словно в бреду, помотал головой и принялся протирать глаза. – Гаррет? Я… Меня что, опять кошмары одолели? Хоук глядел сквозь него, все еще с трудом переваривая разыгравшуюся перед ним сцену. Слишком многое нужно было обдумать и переосмыслить. - Андерс… - напряженно выдохнул он и тут же попытался натянуть улыбку, видя неприкрытое волнение на лице целителя, быстро смекнувшего, что дело было вовсе не в его дурных снах. Гаррет замер, наблюдая, как утреннее солнце лениво выползает из-за горизонта, и его лучи тягуче заливают комнату. Хоук самозабвенно поднялся, подошел к слегка приоткрытому окну и распахнул его настежь. Ранний ветер обжег своей холодностью щеки и стремительно пробежался вдоль позвонков, заставляя повести плечами. Бледно-серое небо, еще хранившее ночной покой, окрашивалось нежно-розовым. Андерс тихо и неторопливо подошел к Хоуку и приобнял его со спины. Обычный жест Гаррета по отношению к нему, однако, в этот момент магу казалось необходимым вернуть мужчине хотя бы капельку того тепла, что тот всегда давал ему с лихвой. Целитель был немного ниже любовника, а потому со стороны это наверняка выглядело неуклюже, Андерс бы даже беззлобно прыснул, увидь он кого-то другого, и все же он чувствовал немую благодарность. - Давай сходим на Рваный берег? - Прямо сейчас? - Прямо сейчас. Маг не стал спорить, хоть особо и не любил это место, даже несмотря на то, что Хоук каждый раз наслаждался открывающимся видом. До нашествия порождений тьмы Гаррет никогда не бывал у моря, а вот Андерс пересек на своем веку не одно. И что бы там Изабелла не говорила, в этом нет ничего прекрасного. Как бы маг не старался, он не видел того очарования, что видели остальные. Его больше интересовали леса и равнины, пшеничные поля и горы, покрытые снежными шапками. Там, где он родился, ничего подобного не было. По правде, он помнил лишь безжизненные пустыни, тянущиеся до самого горизонта. Им не было конца. И Андерфелс, пожалуй, - последнее место, куда бы целитель хотел вернуться. Андерс не знал, как обстоят дела на его родине после последнего Мора, да и не хотел знать, по большому счету. Хуже, чем после первых двух, явно бы не было. И все же в его сердце, глубоко, там, куда никто не смог бы дотянуться, даже он сам, мужчина хотел вернуться, хотел найти родителей, если те еще живы, однако он понимал, что это невозможно. Жизнь явно выбрала его объектом для своих насмешек, ведь его родина – засилье самых фанатично преданных последователей церкви. Даже Серые Стражи там андрастиане. В такие моменты Андерс невольно вспоминал Бетани. Все, чего хотела эта девушка – быть самой заурядной, ничем не примечательной девчонкой, чтобы храмовники не дышали ей в спину. Думает ли Гаррет так же? Наверняка. И почему он так думает? При всех своих лишениях сам маг никогда по-настоящему не хотел рождаться другим, да он и не знает, как быть другим. Но Хоук знает… - Андерс, есть что-то, что ты от меня скрываешь? - Гаррет неотрывно глядел в морскую даль, приобнимая любовника. Целитель слегка оторопел, не находя, что ответить на такой прямой вопрос. - Уж не сцена ли ревности это? – неуклюже усмехнулся маг, поерзав от холодка, пробежавшего по спине. - Проверить стоило, - разочарованно хмыкнул Хоук. Было ясно, что он ожидал услышать совсем не это, он все-таки не дурак. - Что тебя гложет? – обеспокоенно спросил Андерс. - А тебя? – мужчина отстраненно взглянул на него. Этот разговор ни к чему не вел. Им обоим было, что скрывать, и при этом ни один не хотел открыться другому. Гаррет долго молча сверлил мага взглядом, будто сам пытался увидеть все его секреты. - Я буду с тобой до конца, что бы вы ни задумали, - вдруг сказал он, кротко целуя целителя, словно это был их первый раз. Хоук целовал нерешительно, то слегка касаясь кончиками пальцев лица Андерса, то почти стыдливо отнимая их от недельной щетины. Это было совсем на него не похоже. Обычно, если Гаррет срывал поцелуй, то делал это так, будто это последний раз перед долгой разлукой. Сейчас же он был скромен и нежен, и было в этом нечто почти сакральное, словно бы Андерс дотянулся и коснулся самой души Хоука. Нет. Он сам ее открыл, не боясь получить смертельный удар, который маг рано или поздно обязательно нанесет. - Гляди, наш личный таран, - вдруг тихо хохотнул Гаррет, утягивая любовника вниз, чтобы их не было видно. Андерс внезапно почувствовал себя мальчишкой, украдкой обжимающимся с деревенской девчонкой, пока ее отец не видит. Из Хоука, конечно, девчонка весьма скверная, зато строгий папаша из стражницы – хоть куда. Авелин неспешно бродила по Рваному берегу вместе с мужем. День выдался на удивление погожим, хоть утро и было морозным, поэтому леди-рыцарь не считала зазорным прогуляться по старому доброму маршруту работорговцев, вспоминая их с Донником неловкое первое свидание под раздражающе звонкий смех Изабеллы и Хоука в кустах. Женщина подошла к обрыву, ощущая приятный морской ветер на своем лице. Хоть в чем-то она могла понять пиратку. Авелин так и не смогла до конца привыкнуть к Киркволлу. Ферелден сейчас наверняка уже скрылся под толщей ослепительно белого снега, а здесь жарко, словно лето и не кончалось, пусть даже всего пару часов назад она и спасалась от холода под двумя одеялами. И все же… в Вольной Марке не так уж и плохо. «И впрямь лето», - мимолетно улыбнувшись, подумала женщина, стирая со лба проступившие капельки пота. Они нацепили весь свой арсенал в надежде натолкнуться на нарушителей, однако же, это место, словно вымерло. - Здесь удивительно тихо, дорогая, тебе не кажется? – настороженно проговорил стражник, ревниво вырывая Авелин из объятий полудремы. Леди-рыцарь разочарованно выдохнула. Ей нравилось быть капитаном стражи, и все же обычной женщиной ей нравилось быть гораздо больше. - Да, ты прав… - начала, было, она, но в ту же секунду смолкла, стремительно подскочив к краю. – Милый! Я скоро! - А-Авелин? – окликнул ее Донник, непонимающе глядя в спину своей сурово набычившейся жены, направившейся обратно в город. Мужчина взглянул вниз, но ничего подозрительного не заметил. – Авелин! Постой! Капитан стражи, свирепая, как стая львов, практически сорвала с петель дверь в таверну. - ИЗАБЕЛЛА! – взревела она, заставляя пиратку вжать голову в плечи. - Слушай, насчет той посылки в порту, она не… - Какого хрена?! - Ну, хорошо-хорошо! Она моя! – вздрогнув, затараторила женщина, глядя на раскрасневшееся от злости лицо Авелин. – Но ведь я ж не для себя заказала! - Почему я обо всем всегда узнаю последняя?! – казалось, стражница ее вовсе не слушала. - А… - Изабелла вскинула вверх палец, открывая рот, чтобы что-то сказать, но тут же удивленно нахмурилась, - А с чего бы мне тебе говорить о подарке для Фенриса? - Подарке?.. – Леди-рыцарь замерла, понимая, что крепко держит пиратку за плечи, оторвав от пола на добрые полфута. – Ты о чем сейчас вообще? - А ты о чем? - Изи непонимающе уставилась на нее в тщетных попытках догадаться самой. - Что еще за посылка в порту?! - Что еще за «узнаю последняя»? - С каких пор Андерс и Хоук снова вместе?! – стражница разжала руки, и женщина грациозно плюхнулась на землю. - Ах, я же говорила им быть тише по ночам! Вот! Пожалуйста! Напугали монну Ханжу! – недовольно отряхиваясь, пробормотала она в ответ. - Чт…да я! Да я не так узнала! – заливаясь красками смущения воскликнула Авелин. – Они на Рваном берегу обжимаются, как влюбленные подростки! - Оооаааууу, как мило… - Дорогая! – запыхаясь, крикнул стражник, опираясь рукой о стену. - Донник, тихо! - Да, капитан, - мужчина машинально вытянулся по стойке смирно. - Ууу, тебе бы с твоим повелительным тоном да в антиванский бордель. Там таких очень любят, - мечтательно протянула пиратка. - Ты-то уж наверняка не понаслышке знаешь, - прошипела Авелин. - Естественно, милочка. - У тебя хоть капля стыда есть?! - О! О! А что это у меня в кармане? – победно воскликнула пиратка, вынимая небольшую книжечку. – Неужели все самые пикантные зарисовки, не вошедшие в мои бестселлеры, да еще и с иллюстрациями?! Леди-рыцарь тут же замолкла. Она взволнованно приоткрыла рот лишь для того, чтобы тут же закрыть его снова, не находя слов. - Сколько? – наконец прошептала женщина, краснея покосившись на навострившего уши мужа. - И это у меня-то стыда нет? – в глазах Изабеллы заплясали хитрые огоньки. – Пятнадцать. - Совершенно точно нету! – шумно выдохнула Авелин, стараясь не повышать голос. – Это же грабеж! - Ах, бедной писательнице нужно на что-то жить… - притворно всплакнула пиратка. - Да вы же с Мерриль весь шляпный магазин в Нижнем городе скупили! - Еще не весь! Нам всегда есть, к чему стремиться! Так ты будешь брать, а то твой мужчина уже почуял неладное. - Десять. - Двенадцать. - Идет, - леди-рыцарь выхватила книжечку и быстро сунула ее под нагрудник. - Донника сегодня явно ждет отличная ночка, - лицо Изабеллы растянулось в неприлично довольной улыбке, ведь Авелин еще не знала о «Строптивой стражнице» - новом хите в Орлее от небезызвестного автора Жан Жака де Фифи, который по совместительству является Изабеллой. - А вот это уже не твое дело! – заявила женщина уже в полный голос, однако тут же шепотом добавила, - а что все-таки за посылка? - Лучший ривейнский виски, наручники и «Сто один способ использовать картошку в форме фаллоса» просто, чтобы позлить Хоука, - явно довольная собой заявила пиратка.