Niemand

      Стоило Уббе и Ивару выйти, как в столовой воцарилась гнетущая тишина, не слышно было даже стука столовых приборов. Аппетит пропал не только у Софии.       — Значит, вы встречались с обоими моими сыновьями? — Аслауг определенно приценивалась к Софи, пытаясь понять, насколько Борромео способна нести угрозу для её семьи. Правильный ответ лежал на ладонях, но врать этой женщине оказалось куда сложнее.       — Так вышло. — Софи вздохнула, не отводя взгляд. — Я не горжусь этим, но я понимала, что Уббе женится на Марго — девушке из вашего общества, и у нас с ним ничего не может быть. А Ивар…       — Ивар тоже не из вашего общества, — довольно резко и резонно подметила Аслауг.       — Вы ведь знаете, что это не так. — Софи улыбнулась, поняв, что вовсе не врала. — Он свободен от всего этого, ему всё равно. И это мне в нём нравится.       Стоило Уббе оказаться на улице, и больше не нужно было держать в узде эмоции. Его пальцы сомкнулись на плечах Ивара, сминая ткань рубашки.       — Зачем ты её сюда привел? Как ты вообще нашел её? Прекратите этот идиотский спектакль!       — Убери! — Ивар ловко извернулся, скидывая с себя руки Уббе. Вернув границу, он достал из кармана сигарету и поднёс зажигалку, пытаясь прикурить. Однако пальцы не слушались, и Ивар зашвырнул зиппо куда подальше. Больше всего хотелось пройтись по лицу брата, наконец внутренне Ивар ликовал. Ему удалось разозлить идеального братца. А после этой вылазки из-за стола и вовсе все обсуждения будут сосредоточены лишь на Уббе. — Тебе чем-то не нравится, что я сплю с твоей бывшей? — Опасный огонь всё же вспыхнул в глазах Ивара. Организм так и не получил требуемого никотина, и его начинало потряхивать. — Конечно. Не то, что ты! И ответь, давно ты трахаешь Марго? Ты единственный знал о нас!       — Марго сама пришла ко мне! — парировал Уббе. — А София… С чего ты взял, что она моя бывшая? У нас с ней ничего не кончено. Неужели ты думаешь, что я поверю в ваш спектакль? Оставь её в покое, Ивар. Их обеих.       — Помню, мама учила нас всех делиться. Разве нет? — на удивление ровно произнёс Ивар, прищурившись. — Так вы говорили мне, когда кто-либо из вас вдруг решал, что девушку, в которую я, как мне казалось, начинал влюбляться, я недостоин? По вашим дерьмовым меркам! Слишком красивая. Слишком умная. У Риты слишком шикарная грудь. У Ханны — чересчур мягкий характер для меня… И всякий раз было одно и то же! Всякий, мать твою, раз! — Ивар с силой впечатал кулак в деревянный столб, даже не ощутив физической боли. Душевная была куда сильнее. Но даже сейчас он помнил, что не должен оступиться и сдать их с Софи. Оставалось отыграть всего ничего. И Марго вернётся к нему. Иначе и не могло быть. — Но не в этот раз! Я не позволю больше вытирать ноги ни о себя, ни о Софи. Ни один из вас не достоин даже её мизинца! — Голос срывался на хриплый баритон, так несвойственный Ивару. — Я предупредил тебя. Она теперь моя. Спектакли можешь разыгрывать с Маргретой. Хотя теперь не уверен, готов ли я оставить и её. Ведь это забавно, братец. Если и она от тебя сбежит.       Сдерживаться становилось всё сложнее. Даже озвучивая в одном предложении имена Уббе и Марго, Ивару хотелось блевать от отвращения. Перед глазами всё начало темнеть. Возможно, Уббе что-то и ответил, но Ивар уже ничего не слышал. В горле кололо невыносимо, как и ныло в груди. Он хотел и должен был выбить ответ из брата о реальной причине его отношений с Марго. А потом, плюнув на всё, забрать Маргрету с собой и свалить из этого рассадника змей. Но тут же всплыл образ Софии, и все мысли, планы треснули. Это было невыносимо, что казалось, будто рёбра жестоко разрубали, чтобы добраться до уже и без того истерзанного сердца. Закусив до прыснувшей крови щеки изнутри, Ивар, не обращая ни на кого внимания, промчался через единственный проход — столовую — в направлении отведённой им с Софи комнаты.       Хлопнув дверью, он обшарил полки и достал спрятанную давненько зажигалку, тут же закурив. Сигарета истлела за какие-то секунды, не оставив никакого вкуса. Или это Ивар уже ничего не мог чувствовать, кроме острой нехватки кислорода. Он опустился на пол, закрыв красные глаза ладонями. Влажные следы тут же образовались на щеках. Он никак не мог понять одного: почему даже наблюдая равнодушие со стороны Марго, его так тянуло к её ногам. Ивару было противно от самого себя и хотелось взреветь волком, кинуться прочь, но из его тела словно выкачали все силы, оставив только боль, тоску и полнейшее непонимание.       Он не заметил, как отворилась дверь и тихонько вошла Софи. Она не знала, как себя вести, что говорить… Всё зашло слишком далеко. Семья Ивара в полной уверенности, что Софи любит его. Уббе… И здесь она получила, что хотела. Можно было радоваться, но радости не было.       Опустившись перед Иваром на колени, Софи сделала единственное, что пришло в голову. Отведя его руки от лица, вернула поцелуй, что успокоил её несколько часов назад. Софи ощущала пробивающую дрожь, но не могла понять, это его или её собственная. Нервы взвинтились до предела, и напряжению, скопившемуся внутри неё, требовался выход. Софи нежно исследовала мягкие губы Ивара, понимая, что совсем не считала этот поцелуй неправильным. В конце концов, они друг другу никто и всё это ни к чему не обязывало. Но Борромео так вжилась в роль его девушки, что это была уже не роль.       Ивар так и не посмел открыть глаза, путаясь в собственных желаниях. Он знал, что это именно София. Её запах ни с чем нельзя было спутать, как и её дыхание, прикосновения. Но почему же тогда в голову так упорно лез образ Маргреты? Сладкий вкус поцелуя смешался с солью и горечью. Наконец к Ивару вернулась возможность чувствовать. Часть напряжения спала, и Ивар мягко отстранил от себя Софию. Сам себе он казался сейчас жалким и совершенно никчёмным. Как сопливый мальчишка, погнавшийся за выдуманным им же самим счастьем и сорвавшимся в бездну реальности. В торопях осушив рукавом лицо, Ивар откашлялся скорее больше от застрявшего в горле привкуса табака, чем от всё ещё душивших слёз. По крайней мере, так ему хотелось думать.       — Тебе следует поговорить с Уббе. — Вернуть тягостное равнодушие и сдержанность? Никаких проблем! Будто и не он только что поддался эмоциям. — Наверное… — Сдержанности всё же не вышло, и голос дрогнул.       — Может быть, позже. — Она равнодушно пожала плечами. Все эмоции как будто выключили. Видеть, как Марго весь вечер ластилась к Уббе, было больно. Боли оказалось слишком много для неё, и больше её организм, наверное, вынести уже не мог. — Ты выполнил то, что обещал. Настала моя очередь помочь тебе. Всё оказалось немного сложнее, но мы справимся, я уверена.       — Брось. Я не мог иначе. А ты… — Ивар поправил волосы Софи таким обычным жестом, будто делал это всегда. Его сердце хоть и кровоточило, но всё ещё стучало. Пусть и прерывисто, сбивчиво. — Можешь больше не быть моей девушкой. Всё равно сомневаюсь, что они поверили мне. В меня. — Улыбка на лице Ивара больше походила на отметку застывшей печали. — Да и какие мои шансы вновь завоевать Марго? Никакие. Я честен с собой в этом и не тешу себя надеждами. Больше не хочу. — От каждого слова внутри Ивара что-то щёлкало, ломалось. Он ведь понимал, что каждый взгляд на Марго в объятиях Уббе уничтожал в нём живое и трепетное, что когда-то было. Да и спустись он сейчас ко всем в таком состоянии… Ивар уставился через плечо Софи на какую-то точку на стене. — Легче сказать всем, что всё было обычным розыгрышем. И мне кажется, что Уббе и сам хочет вернуть тебя. А я… я уже привык к такому. Не сломаюсь. — Он подмигнул Софи и приложил холодную ладонь к её горячей щеке.       Софи опустилась с колен на пол, прижавшись плечом к плечу Ивара. Пальцы нашли его пальцы, лежавшие на её щеке. Софи задумчиво погладила их. Она не готова была сейчас отступить. Слова про Уббе почти проскользнули мимо сознания, но вызвали укол ярости. Он хотел вернуть её, но в какой роли? Любовницы, как говорил недавно? Или он готов отказаться от свадьбы?       — Ивар. — Софи обернулась к Лодброку и взгляд её не предвещал ничего хорошего. — Я знаю, как тебе вернуть Марго. А сейчас нам нужно идти. Если мы запрёмся в комнате, они решат, что мы всего этого испугались. Я видела бассейн внизу. Пойдем, покажем, что нам плевать, что думает каждый из этих людей. — Показывать, что ей плевать — в этом Софи была мастер.       Одно имя Марго, прозвучавшее в этих стенах, заставило Ивара вздрогнуть, как от тысячи разрядов. В горле и без того пересохло, но он всё же достал ловким движением и закурил сигарету. Софи против воли поморщилась. Дым довольно быстро наполнил комнату, и только тогда Лодброк будто очнулся, тяжело сглотнув и зажав в зубах сигарету, поднялся и в один шаг оказался возле окна, тут же распахнув его. Воздух без труда вытравил удушающую дымку из помещения, заполнив сладким запахом каких-то цветов.       — Прости, я не подумал, что… — Ивар махнул несколько раз рукой, помогая дымке раствориться окончательно. — Прости.       — Нам тут ещё спать, — напомнила она, но без злости или раздражения. — Да ничего, пускай проветривается. — Поднялась на ноги и протянула ему руку. — Ну, — Софи требовательно смотрела на него сверху вниз, но в уголках губ затаилась улыбка. — Ты покажешь мне семейный бассейн? Я даже взяла купальник. Люблю бассейны.       — Ах, да. — Ивар улыбнулся, привычно затушил сигарету о почерневший угол подоконника и одним щелчком направил её в окно. Что-то заставляло его вытащить из самых глубоких мест сознания скудные манеры, необходимые в культурном обществе. Нет, Ивар не был невежей, но игры в галантного принца ему давались нелегко. В общении с девушками он всегда обходился внезапной романтикой и невероятной харизмой. Но сейчас, рядом с Софи, особенно в окружении его семьи, он поймал себя на непривычном нежелании накосячить во всех смыслах этого слова. — Тогда переодевайся. Я буду ждать тебя в гостиной. И придумаю причину, почему я вдруг отказался проконтролировать весь твой процесс облачения в купальник. — Скрывать тревогу за немного пошлыми шутками стало входить в привычку. Ивар на мгновение коснулся бедра Софии и как-то подозрительно странно улыбнулся. — Хотя, думаю, лучше останусь, чтобы не вызывать подозрений. И обещаю не подглядывать. — Кивнув в направлении ванной комнаты, Лодброк отошёл к окну и устроился на подоконнике. Дождавшись, когда Софи скрылась за дверью, он вновь затянулся горьким дымом. Только третья сигарета принесла отчасти то самое спокойствие. Схватив из шкафа плавки-шорты, от быстро облачился в них и, накинув на голову подготовленное большое полотенце, опёрся на стену в ожидании. Когда же Софи наконец вышла, он совсем по-ребячески показал ей язык и, не дожидаясь реакции, потянул за руку по какому-то коридору и небольшой лестнице. Сердце колотилось то ли от воспоминаний, как когда-то именно этим путём тайно выводил девушку из своей комнаты, опасаясь, что братья её заметят. Тогда ему было шестнадцать, но ничего практически не изменилось. Или же виной было само нежелание встретить кого-либо на пути к прохладной воде и своеобразной свободе.       К счастью, им так никто и не встретился, и взору Софи открылся довольно большой голубой бассейн, словно нарисованный гениальным мастером. Ивар подозвал щелчком прислугу и велел принести напитки и фрукты. Парнишка тут же скрылся, понимающе кивнув.       — Вот чего мне не хватало, — улыбнулась Софи, окинув взглядом бассейн. Шутка, конечно, да только отчасти. Дома она проводила много времени у Средиземного моря, а в Дании даже не помнила, когда последний раз заходила в воду. Когда они с Уббе уезжали в загородный отель… Стоп. Никаких мыслей об Уббе, не сейчас.       Скинув парео из белого кружева, Софи осталась в одном купальнике — классика небесно-голубого цвета — и опустила ноги в воду, присев на поребрик, а потом оттолкнулась и ушла с головой. Наслаждаясь приятными ощущениями воды и напряжением в мышцах, она двинулась вперёд.       Ивар не заставил себя долго ждать. Самыми проверенными способами успокоиться всегда были бассейн и физические нагрузки в спортзале. Разбежавшись, он бомбочкой ушёл под воду и тут же всплыл. Тряхнув головой, он провёл ладонью по лицу, убирая лишнюю воду. Солнце припекало, и от этого голова приятно кружилась. Губы сами собой расплылись в улыбке, будто он вновь был тем самым беззаботным ребёнком. Решение к действию пришло само собой, и Ивар, нырнув поглубже, в несколько гребков, всплыл рядом с Софией. И тут же сотни брызг, сверкавших бриллиантами в лучах закатного солнца, окатили его. Софи рядом смеялась и сияла, ребёнок ребёнком, продолжая свой акт вандализма.       — Да ты бессмертной себя считаешь? — Ивар уже не мог себя сдерживать, да и не хотел. Он изловчился и, подняв Софи за талию, вытолкнул из воды вверх с такой лёгкостью, будто она и не весила ничего. Любопытно, как рядом с Софией можно было ощущать себя шаловливым ребёнком и одновременно мужчиной, готовым прикрыть собой хрупкую девушку.       Софи взвизгнула, но тут же заливисто рассмеялась, оказавшись в кольце крепких рук. Ловушка ничуть не смутила её. Она ухватилась за Ивара, касаясь пальцами коротких волос на его затылке. Вода стекала по её лицу, шее и ключицам, блестела на губах. Мокрые волосы липли к лицу, но у Борромео не было возможности их убрать. Светлые глаза Лодброка сияли — так по-ребячески лукаво — и Софи захотелось коснуться его лица.       — Принцесса явно хочет наглотаться воды, раз совершает такое варварское нападение. — Непонятное напряжение возникло в животе от такой спонтанной близости. Ивар буквально подавил в себе желание снять блестящие капельки с лица Софи губами, приглушенно выдохнув. Сейчас в лучах солнца она была самим светом. Таким манящим и недоступным, к которому страшно было прикоснуться, чтобы не разрушить тонкую грань ненароком. Вода обволакивала тёплым коконом, и тело на такую близость начинало нашептывать приветствие. Однако, здравствуйте, возбуждение! Глаза Ивара округлились, дыхание, и без того сбившееся, участилось, а руки сами собой опустились по ровной спине Софи к пояснице, и явно не хотели останавливаться. Быстро облизнув нижнюю губу, Ивар силился найти в Софи хоть что-нибудь, что могло оттолкнуть его от неё, но не находил. И это убивало его.       — Только попробуй. — Ухмылка и искорки в глазах Софии говорили о том, что за таким варварством последует месть. Она склонила голову к лицу Лодброка, губы оказались так близко, улавливалось его горячее дыхание. Что-то витало в атмосфере вокруг них, новое, незнакомое, но воздух вдруг накалился, и вовсе не от горячего солнца.       — Вот вы где, голубки. — Чужой голос вынудил Софи поднять голову. У края бассейна стоял старший из братьев Лодброк, прекрасно понимавший, что прервал их, но явно не испытывавший угрызений. Глядя на парочку, отпрянувшую друг от друга, как школьники, которых застукали, он бессовестно ухмылялся. — Ну и переполох же вы навели, встряхнули это семейство. Давно я так не развлекался.       — Бьорн! — Ивар с каким-то облегчением выдохнул и подплыл к краю бассейна, пока не торопясь выходить по известным причинам. — Надеюсь, не решил присоединиться к нам? — Устроив голову на руках, Ивар ухмыльнулся. — Думаю, такого семейка уже не перенесёт.       — Уволь меня, — широко ухмыльнулся его брат, глядя как Софи изящно поднималась из бассейна. Она потянулась за соком и присела на бортик рядом с Иваром.       — Что бы там ни было, с нашим братом, рад за вас. — Старший Лодброк выглядел абсолютно искренним, и Софи метнула на Ивара быстрый взгляд — «смотри, не так уж они и не поверили». — Мило смотритесь. Противоположности притягиваются, верно?       — Похоже на то, — отозвалась она и добавила уже более серьезно: — Спасибо.       — Непривычно слышать, что за меня рады, но… — Ивара будто кольнуло от услышанного в область сердца. Надо же, у него оно всё же ещё могло реагировать на такие слова. Но если поверил Бьорн… Это значило, что и остальных, возможно, удалось провести. Улыбка уже не сходила с лица Ивара. Дабы снять с себя выражение чеширского кота, Ивар опустился под воду и, досчитав до десяти, вынырнул. Подтянувшись на руках, отчего мышцы под кожей, покрытой каплями, заметно перекатывались, Лодброк устроился на бортике, свесив ноги в воду. Он больше не думал об Уббе, о недавнем разговоре… Оставалось дело лишь совершенно за малым: вернуть Маргрету, утерев всем нос. Но, взглянув на Софи, Ивар отчего-то подумал, что ведь и впрямь она больше вписывалась в его собственные объятия, чем когда стояла рядом с Уббе. Ивар и не заметил, что почти буравил Софи взглядом, будто желая услышать от неё то, чего и сам до конца не понимал.       — Вы точно как двое школьников. — Сложно было не заметить, как Ивар пялился на свою девушку, а та смущалась, пряча глаза. — Ладно. — Бьорн махнул рукой. Про его присутствие кажется уже забыли, но атмосферу нарушило появление служанки.       — Сеньорита София. — Служанка, похоже, немного смущалась, не уверенная, как обращаться к гостье. — Госпожа Аслауг хочет с вами поговорить. Она ждёт вас в галерее. Я вас провожу.       — Хорошо. — Софи мимолётно коснулась плеча Ивара, прежде чем накинуть парео и скрыться, последовав за служанкой. — Аслауг? — В галерее пахло целым набором летних цветов, такой тонкий ненавязчивый аромат. Но полюбоваться детищем жены Рагнара не удалось: силуэт, что вышел из тени, совсем не походил на хрупкую женщину. — Уббе! — Внутри поднялась досада, и Софи развернулась, чтобы уйти, но Лодброк поймал ее за руку.