Я не верю в красную нить судьбы и дожди, идущие в январе. В горле комом горькое — ''если бы''. Если бы ты только была моей. Если бы я родился в надцатый век, времена королей и железных лат, Я бы вызвал на бой весь проклятый свет, небеса и землю, Эдем и ад. Ты смогла бы верить моим стихам и словам, что кровью звенят в ушах: ''Я тебя никому никогда не отдам'', и ''ты знаешь, чертовски болит душа''. Я рожден в двадцать первый, усталый век. У меня — сквозная дыра в груди. Я не вижу цветов и огней во сне, только белую пудру сухой пурги. Снег скрипит под ногами, мой Север тих. И неважно, сколько ведет дорог, мне суметь бы только одну найти, ту, что выведет прямо на твой порог. Всё в тебе неуместно, но так легко. Льется теплая медь золотистых кос. Мне бы только коснуться тебя рукой, и у ног свернуться, как верный пес. Ты из солнца и, кажется, из песка, сплетена из тонких, звенящих струн, Поднебесных гор и прибрежных скал, сизокрылых и яснооких лун. Всё во мне — это иней, сырой туман, сотни книжных страниц и табачный дым. Я не знал, что такое — сходить с ума. Я не знал — это значит, я был пустым. В твоих венах — живая драконья кровь, а во мне — металлический серый сплав. Тот, на небе, кто раздает любовь, в этот раз ошибся, так был не прав. Я не верю в сказки, не верю в сны, мы с тобой из разных земных широт. Я не видел крыльев цветной весны, всё во мне — это ломкий и колкий лед. Только в руку врезается красная нить. Двадцать третье холодное января. Это бред. И такого не может быть. Но на землю падают капли дождя.
Дверь за Иваром захлопнулась, и этот звук показался Софи не таким тихим, как было на самом деле. Она невольно поморщилась, возвращаясь на кухню, где ждал оставленный остывать зелёный чай. Джинсы классического кроя и рубашки шли Ивару и, казалось, даже нравились, как и его новая работа, но… откуда тогда у неё возникало ощущение, будто что-то шло не так? На первый взгляд получилась образцово-показательная семья: муж с престижной работой и красавица жена, но не такого хотела София. Она не хотела, чтобы Ивар отказывался от привычного уклада жизни ради неё, хоть это было его решение и Ивару оно казалось верным. Но было ли всё так на самом деле? Сомнения зародились в душе Борромео в последние дни и вили свои корни всё прочнее. Покончив со своими делами быстрее, чем хотелось бы, Софи отправилась за город — на конюшню, чтобы провести день с лошадьми и вернуться только к вечеру. На обратном пути она снова размышляла о жизни, пытаясь понять, что же делать. Может, им уехать в Италию или ещё куда? Софи рассчитала время и знала, что вернётся раньше Ивара и успеет заняться ужином, но притормозила немного поодаль от дома, заметив мотоцикл мужа, а рядом его самого в компании Пауло. Появление Винсента не сулило ничего хорошего, и София невольно сжалась, хотя и понимала: ни муж, ни его бывший босс не могли видеть её машину. Всё тело Ивара выражало разрывающие его боль и ненависть. Сжимая и разжимая кулаки он слушал, о чём совершенно спокойно и даже, казалось, с насмешкой говорил Винсент. Лодброк был на пределе. С каждым словом Пауло Ивар вскипал всё сильнее, и, наконец, последнюю хлипкую защиту сорвало. Кулак Лодброка взметнулся и точно встретился с челюстью Винсента. Софи вздрогнула в этот самый момент, хотела выйти из машины и вмешаться, но что-то её остановило. Неведомая сила припечатала к сиденью: то ли что-то в выражении лица мужа, то ли нежелание пересекаться с Пауло. Винсент же едва покачнулся и с ухмылкой приложил внешнюю сторону ладони к губе. С какой-то необъяснимой странной радостью Пауло всматривался в алые пятна на коже. Он что-то сказал Ивару, отчего тот вытянулся и даже побледнел, застыв на месте. Невероятно, как Винсент умел поразить собеседника словом. Ивар встряхнул наконец головой и, скрыв эмоции под шлемом, умчался на мотоцикле. Винсент проследил за ним взглядом и вскоре его машина также исчезла из поля зрения Софии. Борромео осталась сидеть в своём авто, и оставалось только глядеть им обоим вслед. Она поднялась в квартиру спустя несколько минут, преодолевая желание позвонить Ивару. Решила, что будет лучше позволить ему остыть и поговорить по возвращении, а пока София занялась ужином, но движения рук были скорее механические, а мысли — от готовки совсем далеко. — Дорогая, я дома! — Тон Ивара настолько контрастировал с его недавним видом и действиями, что при всём нежелании не мог не заставить напрячься. Шорох снятых ботинок, приглушённый стук шлема о верхнюю полку, шум воды из ванной. Ивар с лёгкой улыбкой смотрел на Софию, прижавшись плечом к дверному косяку. Никакого и намёка на злость и недавнюю сцену с Винсентом. — Голодный, как зверь. Генрих сегодня с ума сошёл перед важной сделкой. Весь офис на ушах стоял, воды не выпить было… А как твой день? — Он подошёл к Боромео и устроил подбородок на её плече. — Где была? — Настолько просто, без толики контроля. — Ивар, — Софи отложила нож, губы растянулись в улыбке при виде мужа, — я как раз почти закончила. — Приятное тепло разлилось по телу, прогоняя все сомнения, и это ощущение продлилось бы дольше, не будь в памяти вечерней встречи, свидетелем которой Софи невольно стала. Она обернулась к мужу, запечатлев короткий приветственный поцелуй на его губах, а потом чуть отстранилась, изучая взглядом родное лицо. Софи пыталась отыскать малейший намёк на иные эмоции, но ничего не находила. — Ездила на конюшню, позанималась с детьми. — Рад, что тебе нравится. Расскажешь как-нибудь? — Ивар отстранился от Софии. Что-то в её взгляде показалось ему странным, и он сощурился, но только лишь для того, чтобы хитро улыбнуться. — Наших детей, уверен, обучать будешь лично. — Лодброк опустился на стул в ожидании ужина. Перевести тему разговора на что-то более приятное — лучший способ уйти от собственных переживаний. Конечно, он думал о детях, но в перспективе. Не сейчас. — Я буду рада, если ты съездишь как-нибудь со мной. — Ужин протекал в непринужденной беседе двух любящих людей, но Софи всё ждала, когда же Ивар расскажет ей о встрече с Пауло. Привычные вечерние процедуры, и Ивар вошёл в спальню. Обмотанное вокруг бёдер полотенце небрежно полетело на пол. Капли неторопливо стекали по рельефному телу Лодброка, выводя линии и привлекая внимание. Подойдя к шкафу, он подумал о чём-то своём и, вздохнув едва слышно, натянул боксеры. Усталость брала своё, и впервые за долгое время совместной жизни с Софией Лодброк хотел сразу уснуть. В одно мгновение. Но привычка не могла исчезнуть в один момент. Прижавшись к нежному и тёплому телу Софии, Ивар шумно выдохнул ей в макушку. До сих пор её запах дарил спокойствие. — Определённо мне нужны дополнительные выходные. — Рука Ивара легла на живот Софии и, едва двинувшись вниз, замерла. — Может, — давние мысли снова вернулись к Софи, — съездим куда-нибудь, хотя бы на несколько дней? — Тепло родных рук разгоняло тучи в мыслях, и Софи, ощущая легкую волну возбуждения, коснулась ладони мужа тонкими пальцами. Ивар сглотнул и стиснул зубы. Он и сам удивился, когда понял, что его пальцы не пробрались под тонкое кружево белья Софии, губы не оставили поцелуй на её плече. Вместо этого он лежал на спине и смотрел в потолок. Он хотел Борромео. Безумно хотел во всех смыслах. Но отчего же тогда он не выбивал звуки из её манящего ротика страстными толчками? Ивар закрыл глаза и приобнял Софию. — Наверное. Уехать… Почему бы и нет. — Нужно было что-то ответить более определённое, но слова стёрлись бурлящими внутри эмоциями. Все силы уходили на то, чтобы скрыть их внутри себя. Всё должно быть идеально: он женат на Софии. Они любят друг друга. Ведь всегда, кажется, любили… Нужно было что-то, что бы встряхнуло их. А может, и правда?.. — Ты же перестала уже принимать противозачаточные? — Вопрос, от которого всё сжалось внутри. Ивар нахмурился. Видеть шанс исправления ситуации в надломленных взаимоотношениях в рождении ребёнка даже ему показалось низко. Но Ивар уже всё озвучил. Продолжения ласк не последовало, и София приподнялась на локтях, чтобы лучше видеть лицо мужа. О чём он сейчас думал?.. — Нет, я пока… — Она даже немного растерялась. — Мы ведь ещё не обсуждали это. А ты думаешь… пора? — Мысли о ребёнке были такими неожиданными, далёким. «Поговори со мной о Пауло… Расскажи, что случилось…» Чем дольше молчал Ивар, тем больше Борромео хотелось поговорить с ним об этом, но его молчание вынуждало молчать и её. — Я просто… подумал. — Ивар взъерошил влажные волосы, отчего они беспорядочно упали на лицо. Сердце заколотилось так, что рёбра могли и не выдержать. Сотни мыслей пронеслись за эти мгновения. Что он вообще творил?! Нельзя же вот так вываливать первые пришедшие мысли и прятать новые трудности в попытке скрыть собственные недомолвки. — Вроде как ведь было бы неплохо. Но… — Ивар тяжело и рвано выдохнул. Загнал сам себя в ловушку. — В общем, я буду не против. — Мысленно он отвесил себе смачную оплеуху. — Пусть всё идёт своим чередом. — Софи привычно устроила голову на плече Ивара. Сна не было, а мысли снова потекли в том направлении, которого хотелось избежать. — Понятно, — протянул Ивар. Когда он спал, отвернувшись от Софии? Удивительно, но он не помнил этого. Всегда он либо обнимал жену, либо любовался её милым личиком с подрагивающими во сне ресницами, полуоткрытым ртом… Мысли упорно гнали сон. Ивар вновь ощутил давно забытый вкус подавленности и одиночества.***
— Спасибо за помощь с организацией, — Кэт расплывалась в благодарностях, и от Софи не укрылось, что подругу всё ещё мандражило. Но та зря сомневалась и боялась. — Твои работы чудесны, дорогая, и теперь об этом узнают все. Смотри, журналисты хотят пообщаться с тобой. — Подтолкнув подругу к прессе, Софи осталась одна. День выдался хоть и насыщенный, но тяжёлый. Вокруг было столько новых лиц, но их компании Софи предпочла картины. — Я был уверен, что красота притягивает соответствующее. И в этот раз вновь убедился. Быть правым иногда утомляет, забываешь, как ошибаться. — Глубокий низкий голос с едва уловимой вибрацией. Такие никогда не забываются — остаются на подкорке и появляются во влажных фантазиях. Софи едва заметно вздрогнула — её застали врасплох, — и немного помедлила, на секунду прикрыв глаза, прежде чем обернуться на голос, не узнать который было просто невозможно. От него мурашки шли по коже, а внизу живота зарождался утробный страх. — Винсент Пауло. — Борромео держалась вежливо, но отстранённо. Взгляд синих глаз пробежался по его лицу в поисках следов от встречи с её мужем, но ничего. Пауло был как всегда безупречен. — Леди, рад нашей встрече. И не буду скрывать, что здесь я не только ради картин. — Как всегда — сразу к делу. Лёгкая улыбка на лице Винсента никогда не говорила о его расположении. Скорее выражала его явное превосходство. Превосходство во всём. И каждый его собеседник ощущал эту не озвученную силу. — Полагаю, здесь ты уже всё закончила? — Последнее слово звучало совсем иначе. Как явная отсылка. — Не буду лгать, что эта радость взаимна. — Софи слегка нахмурилась, в миг собравшись и посерьёзнев, сложила руки на груди, словно это могло заслонить от стали его холодных глаз. — Что вам нужно? — Удивительно, такая юная, а столь быстро забываешь, что после всего нас связывающего мы куда ближе, чем отстранённое общение на «вы». — Пауло усмехнулся, неторопливо сокращая расстояние между ним и Софией. — Девочка моя, прошу. — Выставив локоть, он дал понять, чего хотел от Боромео. — Нам следует обсудить кое-что. — Не всё, что происходит между двумя людьми, может их сблизить, — прохладно и как бы невзначай подметила София. Проигнорировав джентльменский жест так же, как и фамильярное обращение, она всё же шагнула вперёд, в сторону выхода из галереи, давая понять, что согласна на разговор. Стоило оказаться на улице, прохладный ветер встрепенул подол летнего платья и пряди светлых волос, принося мимолетную иллюзию лёгкости. Как же хотелось забыть о прошлой встрече с Пауло, о том, что он делал с ней и о собственной реакции, но эти воспоминания были живее, чем хотелось бы. — Что ж, София. — Винсент шёл немного позади, поэтому, стоило Софи остановиться, он оказался непозволительно близко. Настолько, что его дыхание опаляло кожу. Он даже не касался, но всем своим существом словно обволакивал, затаскивал в свои сети. — Вижу, зубки Ивар тебе так и не подточил. Это даже интереснее. — С каждым словом его голос становился тише, вынуждая прислушиваться. — Но я знаю о тебе достаточно многое, чтобы не воспользоваться твоими талантами. Софи поспешила увеличить расстояние между ними и вновь встретилась взглядом с Пауло. Каждое сказанное им слово вызывало бурю протеста. Но пока что выдержки хватило, чтобы казаться равнодушной. Хотя вряд ли его можно было бы этим обмануть. — Вы же не думаете, что я буду вам помогать? — Я знаю, что ты сделаешь это. Может, покорчишь из себя обиженную недотрогу какое-то время. — Винсент улыбнулся одними глазами. — Но согласишься. Сколько бы ни приносил домой твой мальчишка, ты будешь рваться из той золотой клетки, в которую он посадил тебя, не давая и малейшей возможности раскрыться полностью. — Короткое касание плеча. Будто невзначай Пауло поправил воротничок Софии и тут же вновь вернул ей обманчивую свободу от самого себя. — Поэтому не будем тратить зря время. Я не терплю подобного. В нашем сотрудничестве, обещаю, в выигрыше останутся обе стороны. А я никогда не нарушаю данного слова. — Его бровь едва изогнулась, а в глазах мелькнули чёртовы искры.***
Ни музыка, ни свет софитов не трогали Софию. Она пришла в этот клуб не развлекаться. Ложь Ивару терзала, но сказать правду было бы подобно катастрофе. Пауло напоминал дьявола, зовущего в ад. Борромео не питала иллюзий о том, кто он, о том, чем он занимался. Но в одном он был прав: жизнь слишком походила на золотую клетку, от которой она так старалась убежать, когда протестовала против уклада жизни Борромео. Софи не остановилась у бара или зеркала, ей это было не нужно. Остановилась лишь у тёмного коридора. Когда дальше не пустил охранник, то стоило назвать ему имя, и это препятствие исчезло. Охранник провёл её в кабинет, и София снова увидела Пауло. Но он даже и не поднял головы, предпочитая не отрываться от каких-то бумажек. Чёртов владыка Преисподней. Не меньше. Каждая деталь в кабинете Винсента была ровно на своём месте и дополняла другие. От маленького ухмыляющегося ангелочка — держателя книг — до витиеватой настольной лампы. Сам же Винсент выглядел так, словно пару минут назад сошёл с подиума: вылизанный, идеальный, прекрасно пахнущий чем-то древесным… Казалось, даже пылинки боялись осесть на пылающий чёрным пламенем пиджак. А красный платочек в нагрудном кармане скорее напоминал свежую розочку, родившуюся из самой крови врагов Винсента Пауло. Устрашающее и завораживающее зрелище. — Сядь. — Глубинный голос разнёсся по кабинету и проник в сознание Софии. В тишине был слышен лишь его вкрадчивый голос и стук её тонких каблуков. Софи плавно опустилась в тяжёлое кожаное кресло, не сводя взора с Пауло. Сравнение с дьяволом казалось ей всё более верным. — Я думала о ваших словах, — начала Софи, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и ровно. — И готова дать ответ. Но вы сами его знаете. — Девочка моя, я знал о твоём согласии ещё до нашего официального знакомства. — Винсент наконец посмотрел на Софию, улыбнувшись краешком губ. — Но в следующий раз прошу тебя быть послушной и сообщать о своём приходе. Софи прохладно улыбнулась — уголки алых губ мимолетно приподнялись и тут же опустились. «Послушной?» Борромео захотелось по-ребячески передразнить Пауло, но этот жест был бы таким глупым… Не то время и не то место для таких порывов. Она сделала вид, что этой фразы и вовсе не было. — Я помогу вам, потому что мне это интересно. Но у меня есть одно условие. Винсент явно позабыл, что значило само слово «удивление». Разве что Ивар в юношестве был способен на такое. Приподняв бровь, Пауло скрестил руки перед собой и усмехнулся. — Дорогая, ты не в том положении. Услугу тут в нормальном понимании оказываю я. — Будь на месте Софии кто другой — Винсент сожрал бы его с потрохами за такую наглость. — Насколько я помню, вы говорили, я могу помочь вам. — Софи подалась вперёд, словно приближаясь к пасти хищного зверя — в крови закипал адреналин. — Я предлагаю сотрудничество. С одним лишь условием. Примите его или будем считать, что этого разговора не было. — Гордая. Уважаю. — Винсент откинулся на спинку кресла и улыбнулся. — Готов выслушать. Ради исключения и… — он закусил губу, — и чистого любопытства. — Я Борромео, — ответила София, словно её фамилия всё объясняла. — Не хочу, чтобы Ивар знал о наших делах, — упоминание мужа далось ей не легко, — пока я сама не скажу ему. — Ну-у, — задумчиво протянул Винсент, сжав немного подбородок большим и указательным пальцами. — На это я готов пойти. — Он кивнул и вновь улыбнулся, прожигая Софию взглядом. — Теперь, как понимаешь, очередь за моим условием сотрудничества. — Конечно. — Софи откинулась на прохладную спинку кресла, готовая слушать. Страх вдруг исчез, остался только адреналин. — Мне нужен человек искусства. Так скажем, правая рука в моих сделках подобного толка. И я готов доверить тебе столь важную задачу, как оценка имущества и вообще… — Винсент сощурился, улавливая каждый вдох и каждый выдох Софии. — Сама понимаешь, сколько нынче подделок. — Кресло приятно скрипнуло, когда Пауло поднялся. Он подошёл к Борромео и опустил ладони ей на плечи. Бесцеремонно, будто у неё и выбора не было, кроме как смириться. Нагнувшись, Винсент прошипел, пропуская вибрацию по телу Софи: — Ты всегда должна будешь находиться рядом, когда мне это потребуется. Софи выдохнула, испытывая желание сбросить руки Пауло, оказавшиеся вдруг невыносимо тяжелыми. Всякая его близость была для неё невыносима, но при этом её тянуло… нет, не к нему. К той жизни, которую он ей предлагал. — Я понимаю, — откликнулась она чуть тише положенного. — И согласна. — Вот и всё, подписала контракт с дьяволом. — Можешь выдыхать. — Винсент рассмеялся. Конечно, от него не скрылась реакция Софии. Он читал её с явным наслаждением, как невероятно интересную книгу с множеством загадок и тайных отсылок. — И ты действительно права насчет Ивара. Было бы глупо провоцировать его на ревность. А ты девочка умная. Хорошая. Уверен, что наше сотрудничество будет плодотворным. — Пальцы Винсента едва уловимо скользнули по щеке Софии. — Деньги за твои услуги я буду перечислять на счет, доступ к которому будет в твоём распоряжении уже завтра утром. — Казалось, что любые самые обычные слова Пауло имели двойной и совсем уж непристойный смысл. — И будь готова к вызову в любое время. Как ты будешь увиливать от муженька — не мои проблемы. Но он не должен знать. Это наше с тобой условие. Деньги? Софи едва не переспросила, но вовремя прикусила язык. То, о чём она думала, как об опасном приключении, способе пощекотать нервы, обещало ещё и доход. «Грязные» деньги Пауло ей не нужны, но раз так сложилось… Софи решила, что могла бы найти им верное применение, не потратив ничего на себя. Она поднялась на ноги и встретилась с Пауло взглядом. — Я ведь сказала, что понимаю. Думаешь, я не разберусь с этим? — И сама не заметила, как перешла на «ты». — В тебе, — Винсент приподнял лицо Софии за подбородок, чтобы видеть её глаза. Но скорее, чтобы позволить ей прочесть интерес в своих глазах, — я никогда не сомневался. И чувствую, что не буду. — Секунда, и его лицо оказалось слишком близко, но Пауло, едва перейдя грань, отстранился, будто и не обжёг Борромео дыханием. Софи едва не отпрянула, как от электрического разряда, прошибавшего тело, но упёрлась спиной в кресло. Ей понадобилась пара мгновений, чтобы собрать силу воли в кулак. — Сочту за комплимент, но не стоит переоценивать наше сотрудничество. — Она шагнула на опасную дорожку и понимала это. Но почему же тогда все инстинкты молчали? Словно так и было нужно. — Цену всегда назначаю я сам. — Винсент глухо рассмеялся, усевшись обратно в кресло. — Совсем ещё неопытная, но способная. Ивар не учил тебя ничему, так ведь? — Склонив набок голову, Пауло сощурился. — Сколько же он потерял. Дурень. — Верхняя губа его дрогнула, но раздражение или обида тут же отступили. — Я помогу тебе. Я щедрый, добрый и справедливый папочка. Софи внимательно смотрела на него, изучая, словно затаившегося хищника, но ничего не ответила, лишь бросила короткое: — Мне пора. — Тебе уже давно было пора, девочка. — Винсент демонстративно взглянул на часы. — А ты всё от меня оторваться не можешь. — Получив желаемое, Пауло вернулся к прежним делам.***
Уже спустя несколько дней Винсент ждал Софию в условленном месте. И она не подвела ожидания Пауло, придя ровно в том, что он передал ей ранее. — Безупречно, дорогая. — Винсент очертил в воздухе руками, повторив силуэт тела Софии. Короткое чёрное платье идеально подходило на все случаи, но оголённая спина так и притягивала взгляд. — Прическу и макияж сама делала? — ровно спросил Винсент. — Да, сама, — ответила София в тон Пауло. От оценивающего взгляда мурашки пробежали по телу. В платье, что он выбрал, Софи чувствовала себя раздетой и отчасти полагала, что Винсент выбрал наряд ей назло. Хотя облик и соответствовал легенде. — Спасибо, — поблагодарила она сдержанно. — Что это за место, куда мы пойдем? — К следующему разу я познакомлю тебя со стилистом. Перед каждой встречей будешь заходить к ней. — Винсент проигнорировал вопрос. — А сейчас от тебя требуется примечать заинтересовавшие меня работы и молчать. Изредка посмеивайся и… — он поправил локон Борромео, коснувшись её кожи, — просто будь красивой. Ни стилист от Пауло, ни его как бы невзначай лёгкие жесты не порадовали Софи, но она благоразумно промолчала, понимая, что спорить и возражать смысла нет. Стоило Пауло появиться на закрытой вечеринке вместе с его спутницей, все взгляды обращались к нему, люди расступались перед ним, и это было… странно, до пугающего впечатляюще. Но сама вечеринка разочаровала Софи, она довольно быстро поняла, что Винсент не найдёт здесь того, что искал. Хозяин вечеринки, высокий худощавый мужчина, обещал почётному гостю сюрприз: картину шведа Отто фон Ламба, не обращая внимания на его хорошенькую спутницу, которая лишь изредка поддерживала разговор — когда он не касался живописи. Когда речь зашла о покупке, Винсент скользнул рукой по спине Софии, демонстративно и показательно привлёк её к себе, сжал ягодицу до боли. — Позволь, друг мой, я удалюсь на некоторое время. Сам понимаешь. — Пауло говорил прямо в шею Софии, увлажняя кожу. Хозяин дома сально усмехнулся, окинув Софи оценивающим взглядом. Его мысли читались, как на ладони, и Софи покраснела против воли, позволяя себя увести. Софи обхватила Винсента за шею, как и полагалось. Они остались одни, но не стоило исключать, что за всем здесь наблюдали. — Картина скорее всего копия. — Её голос звучал совсем тихо. Кожа от прикосновений Пауло всё ещё горела. — Уверена? — всё же переспросил Винсент, припечатав Софию к кафельной стене уборной, скорее походившей на мини-копию дорогого номера люкс. От непроизвольно вырвавшегося из Борромео придыхания Пауло многозначительно хмыкнул. — Нас не видят, но слышать могут. И именно то, что хотят слышать. — Шёпот на грани слуха. — Я помогу. — Его пальцы тут же мастерски оставили красный след на бедре. — Мне нужно осмотреть картину, только тогда я смогу быть точно уверена, — Софи запнулась, ощутив прикосновение к коже, опасное, обжигающе горячее, — но похоже, что тебя пытаются обмануть, — выдавила она, говорить стало труднее. Неужели это… он… Мысли сбились, лишая способности ясно думать. Колено Винсента оказалось ровно между ног Софии, на грани пошлости, не позволяя им сомкнуться. Он стиснул зубы, и в его глазах вспыхнул тот самый опасный огонь, готовый уничтожить всех. У Ивара пылал такой же в моменты его злости и ненависти, но потухал также быстро. Огонь Лодброка только предупреждал о возможности разрушительных последствий. Огонь же Винсента Пауло нёс это разрушение. Он сам был этим самым беспощадным разрушением. — И здесь ты благодаришь, выкрикивая моё имя, — прошелестел Винсент, погружая Софию в специфичный транс. Сразу следом он до боли сжал одной рукой грудь Борромео, а второй притянул её к себе за шею, размазывая губами её помаду и чуть прикусывая при этом. — Я… — Софи запнулась, попытка возразить провалилась с треском, и с губ сорвался вздох, плавно переходящий в стон. — Я сама, — предупредила она, всё же сумев вновь обрести дар речи и опасаясь, что Пауло повторит то, что уже проделал с ней однажды. Спрятав лицо на шее Винсента — только чтобы не видеть пламя в его глазах — Софи изобразила новый стон, входя в роль, которая от неё требовалась. — Хорошая девочка, — похвалил Винсент, прижав ладонь к пылающей щеке Софии. — Кажется, и играть не особо пришлось. — Он тут же отстранился, будто и не опалял только что своим жаром и не сбивал с пути заблудшую душу. Весь его вид вновь говорил о полном безразличии к Софии, как к девушке. Разве что, облизнув губы, Пауло победно улыбнулся. — Хочешь оказаться ещё ближе? — Мы и так были убедительны. — Софи ответила слишком поспешно, одергивая черную ткань. — Сделай так, чтобы я оказалась рядом с картиной. — Глупенькая, — на выдохе произнёс Пауло, чуть задирая её платье для пущей убедительности. — Я про картину. — Заключив руку Софии в ладони, Винсент поднёс её к своей шее и надавил ногтями себе на кожу, даже не поморщившись. — Думаешь, я стал бы тебя спрашивать о таком? Мы ведь оба знаем, что тебе пришлось бы выжимать нижнее бельё, а запасное в этот раз я не взял. — Опасно щёлкнув зубами, Винсент вновь рассмеялся. — Да и настроения нет опять выполнять работу за Ивара. Передай, пусть не халтурит. — Он подмигнул. Софи вспыхнула, ярость разлилась внутри и отразилась ярким пламенем в её глазах. — Если хотите, чтобы я работала на вас, не смейте переходить эту черту! — Она прошипела, как разъярённая дикая кошка, подавшись вперёд, впиваясь огненным взглядом в лицо Пауло, безупречно невозмутимое, и так сильно захотелось стереть эту невозмутимость, уничтожить, чтобы от неё не осталось и следа. — Ты сама перешла её. Уже когда позволила мне весь этот спектакль. Я лишь подыгрываю, — хрипло и властно произнёс Винсент. — Но не переживай. Дела для меня на первом месте. — Склонив голову, Пауло кивнул на дверь и ощутимо подтолкнул Софию к выходу. — Не забывай изображать счастье и глупость. Пойдём к картине. — Значит, в следующий раз свою роль я выберу сама, — огрызнулась Софи, толкнув тяжелую дверь. Стоило оставить позади холодный кафель, и на лице уже блуждала улыбка. А стоило остаться наедине с картиной (не считая присутствия рядом Пауло), как все эмоции ушли, оставив лишь деловую серьёзность. Софи извлекла из сумочки небольшую лупу и приступила к осмотру. Её интересовала небольшая подпись в правом нижнем углу картины — фирменный знак художника, едва различимый. Подписи не было. — Всё так, как я и думала. — Лупа была поспешно убрана обратно, Софи взглянула на Пауло. Лишь на секунду в его глазах мелькнула испепеляющая чистейшая ярость, но тут же подверглась холодному контролю. — Я вызову тебе такси, девочка. Благодарю за оказанную услугу. — И вновь привычная улыбка и тигриная грация. — А потом? Что сделаете потом? С ними. — Короткая вспышка не ускользнула от Софии и почему-то она ощутила мимолетное удовлетворение. — А это… — Винсент оказался в опасной близости. Его улыбка теперь стала больше походить на оскал зверя, обозначившего свою добычу. Невероятная сила сочилась из Пауло, подминая под себя всё, — тебя не должно касаться. Ты даже с Иваром не была в… — Губы Винса сжались, будто он сболтнул лишнего, но Пауло никогда ничего не делал просто так. — Он не рассказал тебе. Значит и я не обязан. — Минута копошения в телефоне. — Водитель будет ждать тебя на выходе через пять минут. На сегодня ты свободна. — Хорошо. Я понимаю. Но надеюсь, что однажды это изменится, — ответила она, прежде чем уйти. Винсент только кивнул понимающе и даже с каким-то одобрением. Проводив Софию взглядом, он с хрустом сжал пальцы и направился к очередному неудачнику, решившему, что он способен был обхитрить самого Винсента Пауло. Идиот.