Niemand

      В указанный ресторан Марко пришёл пораньше. Без цветов и прочей ненужной, на его взгляд, шелухи, в обычных чёрных джинсах и белоснежной брендовой футболке. Он плевать хотел на нормы, дресскоды и прочую ересь. Он — Марко Хансен. И всё, что его не беспокоило — проблемы других людей.       На закрытом балконе, высоко над городом разместилось то самое уютное местечко. Чинный официант галантно проводил Марко за нужный столик. Ждать Николь трезвым Хансен не намеревался. Опрокинув пару бокальчиков шампанского, он раскинул руки на спинке широкого кресла и уставился на панораму города, отношения с которым были обоюдно напряжённые.       — Прошу Вас, синьора. — Проводив Софи до закрытой двери, официант скрылся из виду.       Оставшись одна, София на мгновение заколебалась, и тут же отбросила все сомнения. Ивар ждёт её! Они едва разговаривали последнее время, а теперь этот широкий жест, а она ещё медлит. Глупости, готовилась ведь, красивое платье, стилист… Как девочка на свидание собиралась. Улыбнувшись своим глупым мыслям, Софи толкнула дверь и вошла внутрь. Только ждал её вовсе не Лодброк.       — Марко? — Аккуратные брови приподнялись в удивлении. — Ивар опаздывает? Поэтому тебя отправил? — Единственная догадка пришла на ум, а Софи присела в уютное кресло.       — Хотел бы я не знать, кто меня отправил, а вот зачем — это хороший вопрос. — Хансен слишком реалистично удивился, чтобы ему не верить. — Скажи, милая, вы ведь здесь с Иваром встречаетесь? — Мозг Марко заскрипел, остановленный алкоголем и приятными мыслями.       — Да. Кажется… — протянула Борромео, не уверенная, как ей расценивать услышанное. — А ты?..       — Ну уж точно не с ним! — усмехнулся Марко, но это единственное, что его повеселило. — Пригласил лично? — Как последняя надежда.       — Сообщение. На телефон. — Последние капли хорошего настроения улетучились. — Что это за дурацкие шутки? — Софи открыла клатч и разочарованно выругалась: как по закону подлости её телефон отсутствовал, видимо, выронила в машине. — Дашь свой, позвоню ему?       — Да без проблем. — Марко протянул Софии мобильный, но едва соприкоснулся невольно с её мягкой и такой приятной кожей, то одёрнул руку, и телефон упал на стол. Его словно током прошибло, и Хансен тряхнул головой, выходя из навязчивого чувства. Нужно было держать себя в руках, успокоиться, а вместо этого руки трясло, как у лихорадочного. Тварь. Николь точно не уйдёт от гнева, который собирался обрушить на неё Хансен.       — Ты в порядке? — Софи покосилась на Хансена, но тут же забыла о нём, заполучив телефон. Но её надежды не оправдались. «Абонент не доступен» холодно сообщил оператор, и телефон вновь грубо встретился с поверхностью стола. А Борромео, водрузив на него локти, запустила пальцы в светлые волосы, от досады наплевав на красоту прически.       — Не он это. Другая мразь, — прорычал Хансен сквозь зубы. Он знал, что что-то было не так. Знал, что нельзя было доверять, но пошёл на поводу у своих сомнительных чувств. Круг людей, которым мог доверять полностью Хансен, сократился до одного. И он мог видеть его в отражении затемнённого окна.       — Кто? — Вся растерянность вдруг исчезла. Софи подалась вперёд и, накрыв запястье Хансена своей ладонью, настойчиво сжала его. — Кто это сделал? — Он знает, она понимала, видела.       — Выясню, — прошипел Марко, уставившись на пухлые губы Софии, показавшиеся вдруг до безобразия соблазнительными. Отмахнувшись от мыслей, Хансен отстранился и дёрганно провёл рукой по ставшим влажными волосам. — И накажу по всей строгости.       То, как в одно мгновение бросило в жар от одного только касания натолкнуло Хансена на нехорошую догадку. Он похлопал по карманам, но в них не оказалось той самой серебряной коробочки. Точно. Оставил в ванной, когда — идиот — брился до идеала. Пригубив шампанское, Хансен прикрыл глаза, узнавая тот самый синтетический едва уловимый привкус. Николь точно не жить.       Может, она и ошиблась в догадке, но Хансену Софи поверила. Не скрывая досады, она откинулась на спинку кресла и потянулась к бокалу сока. Допить и уходить.       Хлёстким ударом Хансен выбил стакан, и тот с прощальным звоном встретился с полом.       — Даже не думай. — Жести и стали в голосе хватило бы чтобы отлить памятник — не меньше.       Очередное прикосновение к Софии отозвалось ожогом, вспыхнувшими перед глазами искрами, и желанием большего, но Хансен только прорычал и зажмурился.       — Что?.. — Софи моргнула, глядя на осколки в жёлтой жидкости, но в её сознании эти осколки стали складываться в единую картину. Их же не отравить хотели? Нет, это слишком… Она уставилась на Марко, пытаясь разобраться, что с ним не так. — Ты пил это? Тебе желудок бы промыть. И вообще, давай убираться отсюда. — Ресторан больше не казался ей красивым и уютным.       — О, радость моя, здесь я точно задерживаться не намерен. Не в твоей компании. — Бросив на Софию хищный взгляд из-под бровей, Марко медленно облизнул пересохшие вмиг губы. — Это будет слишком для меня.       В их напитках был наркотический препарат, догадалась Софи и поёжилась, невольно прижав руку к ещё плоскому животу. От одной мысли, что могло произойти, выпей она сок, замутило. Кто знает, какая там доза.       — Давай я отвезу тебя домой. — Софи поднялась на ноги и приблизилась к его креслу. — За руль тебе нельзя, да и вообще одному в таком состоянии лучше не надо…       — А ты догадливая. — Едва Борромео приблизилась, Марко вытянул руку. — Не трогай только, если не хочешь, чтобы по пути я дрочить не начал. Ты ж красивая. А я себя придушить сейчас хочу. — Хотелось скорее выть. И как можно скорее закинуть в себя то, что нейтрализует действие препарата. — Твою ж мать, сколько там… Щедрость — второе имя! — По лицу Хансена стекали крупные капли, взбесившееся сердце откачивало всё быстрее кровь от мозга. Думать не хотелось. Но Марко, смахивая со лба пот, дрожащими пальцами вбил в навигатор адрес и протянул Софии. — Прошу, скорее. Я ещё не всю Камасутру дочитал — грех непростительный, меня инкубом так не сделают после смерти. — Поднявшись на ноги, Хансен мотнул головой, отгоняя лишние мысли.       — Прости, что ты сейчас сказал? — Софи едва не выронила телефон, уставившись на Марко и пропустив мимо ушей всё, что было сказано до этого. Эту фразу она уже где-то слышала, вот только где…       — У тебя слишком возбуждающие духи, тебе говорили это? — Хансен приблизился к Софии и шумно вдохнул. — М. Ивару нравится? Он ведь говорит тебе, что такими пальцами, как у тебя, можно гордиться, плотно обхватить можешь. — Уперев язык в щёку с внутренней стороны, Марко изобразил не совсем приличное действо. — А за такую грудь, как у тебя, нужно подарить машину. Блять. Ты же… Она же настоящая. Можно потрогать, а? — Хансен уже и сам не понимал, что вырывалось из его рта, а что, на радость обоим, оставалось в его голове. Ехать было не так уж и долго, но Хансен был готов извиваться ужом от распирающего джинсы стояка.       — О боже, — тихо выдохнула Софи, вдруг предательски залившись краской. Давно уже никому не удавалось её смутить, но Марко, а точнее, дряни в его желудке, удалось. Втопив педаль газа в пол, Софи превысила скорость наверное раза в два, не говоря уже о знаках и светофорах, но когда навигатор оповестил о приезде, испытала облегчение.       — Какой этаж? — Зажимая кнопку вызова лифта, она повернулась к Марко, удостовериться, что вопрос проскользнул мимо его затуманенного сознания. — Марко, этаж? — повторила Софи, прикрикнув.       — Третий, почти как и… — Расставив пальцы, Хансен потянулся было к Софии, но, выругавшись, отшатнулся в угол. Мысли путались, дыхание сбивалось… Именно по этой причине Марко предпочитал не пользоваться своей же дрянью — эффект был непредсказуем при малейшем просчёте в дозировке. — Чёрная дверь. Одна такая. — Достав из кармана ключи, он протянул их Софии.       Нажав нужную кнопку, Софи вытянула руку, держась от Хансена на расстоянии, насколько позволял маленький лифт, и сжала пальцы на холодном металле. Но пальцы Хансена не разжались, когда София слегка потянула ключ на себя.       — Марко, отпусти ключ, — мягко попросила она, глядя как цифры быстро менялись, и вот на табло загорелась нужная.       Он только опасно усмехнулся, борясь с желанием потянуть Борромео на себя и зажать в этом самом маленьком лифте, но отпустил.       — Леди вперёд. — Хансен поклонился, когда двери открылись.       Софи пулей вылетела из лифта, пока Хансен не успел приблизиться к ней. Чёрная дверь оказалась такая одна, как он и говорил, вот только то ли пальцы от нервов не слушались, то ли незнакомый замок не хотел ей поддаваться.       — Прижми плечом, — прошептал Марко сзади, прямо в шею, обдавая дыханием.       Софи вздрогнула и мысленно выругалась, но сделала, как он сказал. Замок наконец щёлкнул, и дверь отворилась вовнутрь, отчего Софи едва не полетела вперёд, но, удержавшись за дверь, она отошла в сторону, пропуская Марко.       — Всё. Ещё что-то нужно? Может, у тебя таблетки какие-то есть?       — Есть, — буркнул Марко, влетая в квартиру. Сметая на своём пути единичные вещи, он добрался до ванной комнаты и сладостно выдохнул, ощутив на языке горьковатый вкус. Запив водой прямо из-под крана, он, шатаясь, притащил аптечку, выискивая среди различных медикаментов анальгетик. — Голова будет раскалываться — факт. Ох, не такой я вечер хотел. — Проглотив таблетку, Хансен даже не подумал запивать её водой, а распластался на кровати, расстегнув убийственно давящие джинсы.       Софи хотела закрыть за собой дверь и уйти, но из глубин квартиры донесся грохот, и она пошла на этот звук.       — Ты как? — Софи замерла на пороге комнаты, сложив руки на груди. — Может, нашему врачу позвонить?       — Да пошёл он на хер, — выругался Марко, даже не двинувшись. — Я себе доверяю больше. Дозировка не смертельна. — Выдохнув, Хансен закрыл глаза. Оставалось только ждать, когда подпитанное эмоциями возбуждение спадёт.       — Точно? — Вид Хансена вызывал сомнения, и Софи подошла ближе, склонилась над ним, привычным жестом опустив ладонь на лоб, влажный от пота, и тут же отстранилась, не обнаружив ничего критичного. — Ладно, отдыхай. Мне пора. — Уходя, она обернулась на пороге. — Всё могло закончиться намного хуже. Нас с тобой хотели стравить как кроликов. Я знаю, что ты разберешься, поэтому не буду вмешиваться. Но, Марко, когда найдешь ублюдка, заставь его пожалеть, что на свет родился.       — Поверь, синьора, так и будет. — Рука Хансена взметнулась ото лба в воздух, а губы дрогнули в улыбке. — Сочтёмся. Спасибо.       Сжимая руль, Софи всё ещё не верила, что этот безумный вечер закончился. Всё больше походило на бред, чем на правду. Но ей не давало покоя кое-что ещё…       «Я ещё не всю Камасутру дочитал — грех непростительный, меня инкубом так не сделают после смерти».       «Мне еще рано умирать, я ещё не всю Камасутру дочитал — грех непростительный, меня инкубом так не сделают после смерти…»       Лёгкий холодок прошёлся по позвоночнику, когда София вспомнила. Лет пять назад это было. Почти ночь, она одна в «Люксе», только её водитель в ожидании отмашки ехать домой, и неожиданно появляется Ивар с раненным пареньком на плече. Тогда-то Софи и научилась, как вытаскивать пулю. А потом до самого утра сидела с парнем, которого лихорадило, что она думала: не выживет, умрёт. Он был тогда немногим старше двадцати. И выжил.       Под урчание мотора Софи бросила взгляд на неприметную многоэтажку и поехала домой. Впервые она хотела, чтобы Ивар не пришел рано, объяснять, где она была в таком виде… Фантазии не хватило бы.

***

      Утро Николь началось с загадки: как прошёл её план? Наверняка, всё получилось и эти двое… Мортенсен хихикнула, щёлкнув брелком от автомобиля, но её радость тут же сменилась испугом: крепко схватив, её затолкали на заднее сиденье собственной машины, она ничего не видела и не понимала… и закричала от ужаса.       — Лучше заткнись, тварь, отрезать тебе язык я пока что не хочу. — Хриплый и полный презрения голос вынуждал повиноваться. — Я предупреждал тебя, что со мной шутить опасно? — Хансен дёрнул Николь с силой. — Предупреждал?!       — Марко. — Николь выдохнула. Его угрозы пугали, но намного меньше, чем возможное похищение конкурентами Ивара или что-то ещё. — Ты всё не так понял. — Голос Николь предательски задрожал. — Я хотела, как лучше, хотела подтолкнуть вас друг к другу… Чтобы всем было хорошо. — Конечно, ей было плевать, но говорить об этом точно не стоило.       — Ты — мерзкая, расчётливая сука! У неё ж ребёнок! Ты хоть понимаешь, что могла дать ей смертельную дозу, а меня сделать импотентом, зависимым от этой дряни?! Не-е-ет! Нихера не понимаешь! — хрипел Марко. — Я сперва убить тебя хотел, напоив той же дрянью. — Сжав до боли руки Николь, он навалился на неё всем телом. — И подсунуть бездомным. А что? Пусть повеселятся ребята.       — Я рассчитала дозу! — Николь растерянно моргнула, и слёзы покатились по щекам. — Вам ничего бы не было… Марко! — Поймав его за руку, Николь приблизилась к лицу Хансена. По её собственному лицу слёзы уже текли ручьём, угрожая макияжу. — Я не хотела навредить вам, правда, но ты отказался соблазнить её… Она угроза всем моим планам… Почему ты не хочешь помочь мне, не понимаю… Ты жестокий…       — Да потому что ты… — выплюнул Хансен, но замолчал. Он смотрел на Николь, явно читая страх, ужас, но не чувствовал удовольствия, не чувствовал наслаждения от этого. Только возникшая чуждая ему жалость. Куда делось то самое желание расквитаться с ней? Заставить страдать? Если не убить… Он отпустил Мортенсен и отстранился. — Мы едем к Ивару. Где он сейчас? У себя? В офисе?       — Ты ему всё расскажешь? — Вот теперь страх Николь сменился настоящим паническим ужасом. Ничто не пугало её больше. — Он же отвернётся от меня! Марко, не делай этого. — Николь прижалась к нему всем телом, в её глазах плескалась мольба и отчаяние. — Всё, что угодно, только не говори ему! Ведь тогда он узнает, что ты спал с его женой… Он нас обоих убьет!       — Сюрприз, сученька, я её и пальцем не тронул. И доказательств тому у меня полно. Плохо меня знаешь, — процедил сквозь зубы. — А ты расскажешь ему, или это сделаю я. И посмотрим, нужна ему такая тварь бессердечная рядом или нет. Полюбит змею в тебе, считай, победила. А для меня лично вы умрёте оба в тот же день. — Хансена трясло. Он понял, что выбрал лучшее наказание для Николь, и самодовольно улыбался. И пусть пришлось отодвинуть на задний план собственную обиду, но Ивар… Он должен был знать, кто оказался рядом с ним. Да ещё и по вине самого Марко.       — Нет, я ни за что ему не расскажу. Если хочешь, сделай это сам. — В разрез со своими словами Николь лишь теснее прижалась к Марко, а её ладонь легла на его колено. — Делай со мной, что хочешь. Я всего лишь слабая женщина, которая борется за своё счастье, как умеет.       — Это неправильно, Николь. Это, — Хансен выделил слово, — мерзко. Ты, блять, чуть не отравила меня! Чуть не убила ребёнка мужчины, которого, как утверждаешь, любишь! Хотя я ни разу не верю в это. Как ты сказала? У меня пусто? Так у тебя там — вакуум, а в голове — один яд! Я предлагал тебе всё. Но ты гонишься за призрачным шансом потрахаться с будущим мэром. Ты алчная и меркантильная. Чем же ты лучше меня? Слабая или нет, но ты расскажешь ему обо всём. Сегодня же. Да я обещал Софии найти тварь, что покушалась на неё! Что я ей скажу? — Хансен сжал ладонями голову. Вся собранность улетучилась. А ведь и правда, что ему сказать Борромео? Что помощница её любимого пыталась её стравить с его лучшим другом, чтобы самой занять её место? Ах, они ещё трахаются наверняка за её спиной. Это же разобьёт Софи, уничтожит то, что собиралось по крупицам после смерти Винсента. Нет. Это просто нельзя говорить.       — Без этого ребенка ему только легче стало бы, я бы ему одолжение сделала! Но у неё в бокале правда было совсем немного, — добавила Николь тише. — Я полагалась на тебя. А ты совсем размяк, Марко. Жалеешь Борромео? Раньше ты никого не жалел.       — Значит, — Хансен резко и выверенно подмял под себя Николь. Ткань её юбки треснула, когда он вжался пахом между её ног, — мне и тебя жалеть не стоит? Ты же куда хуже меня. Ты — зло. — Его ледяные руки, нервно дрожа, пробирались под блузку. — Всё обо всех знаешь, хотя сама — ничто. Грязная и самовлюблённая гадина.       — Вы все так много говорите, что пойдёте на всё ради ваших целей, что вам ничего и никого не жаль, но это просто слова… Сотрясение воздуха. — Николь и не думала его останавливать, она ничего не предпринимала и не шевелилась. Только можно было уловить слабую дрожь в её теле. — Ивар идёт к своей цели, а ты, Марко, ты слабак. Поэтому я выбрала его. — Николь больше не боялась, теперь её охватила странная, возбуждающая нервы злость.       — Да что ты знаешь, о моих целях? — Хансен впился зубами в кожу в области ключицы, и ядовито усмехнулся — след точно останется. — Я хочу просто получать наслаждение и делать то, что вздумается. Мне плевать на все ваши игры. Все эти должности — те же рамки. Я предлагаю жизнь без границ. — Молния на джинсах лязгнула, Марко жёстко притянул к себе Николь, не сводя с неё взгляд. Точно ведьма. Смела собой все его планы на неё, заменив вновь вспыхнувшей страстью и похотью. Наклонившись, он припал к её груди, поцелуи были жадными, но полными совсем не любви, а злости и отчаянья. Хансен не любил Николь. И сам это понимал. Но хотел обладать ею. Она была идеальным вариантом: расчётливая, красивая, молодая и хитрая. Столько планов они могли бы провернуть вместе! — Я не хуже его. И знаю это, как узнаешь и ты. — Быстрый, но полный страсти, поцелуй, и Марко потянул трусы Николь в сторону.       — Ты думаешь, трахнешь меня, и что-то изменится? — Николь усмехалась, сжимая его голову и прижимая к своей груди, пока Хансен не впился в её губы. Глупый мальчишка. Она понимала, дать ему, что хочет, и можно будет кормить с руки. А её тело стонами откликалось на него. Эта злость так приятно щекотала нервы. — Давай же, сделай это… Поможешь мне выпустить пар. — Она вдруг рассмеялась своим мыслям. — Какой же ты всё-таки глупец, если правда веришь, что после перепихона я побегу за тобой. Ты переоцениваешь значение секса, и своё собственное.       — Дура. — Марко отпрянул, словно обожгли. Плюнули кислотой. Он едва не повёлся вновь на чары этой Николь, но позволить ей вновь попытаться нацепить на себя ошейник было бы самым глупым поступком. — Я хочу, чтобы ты сама выбрала меня. Подумай над моим предложением. Таким, как мы, — Хансен, приподнявшись, поправил одежду и застегнул молнию, — не дано любить. Мы можем быть только с такими же бесчувственными тварями, как сами.       — Я отказывала тебе не раз, унизила тебя, а ты всё ещё что-то предлагаешь мне, Марко? Всё ещё хуже, чем я думала. — Отодвинувшись, Николь принялась застёгивать блузку и расправлять порванную юбку. Придётся возвращаться домой и приводить себя в порядок.       — Уж лучше держать тебя при себе, чем подпустить к другу. Ты умная, но иногда — тупее камня. — Марко покачал головой, скрывая, что слышать голос Мортенсен сейчас совсем не хотелось. — Я не скажу пока что ничего Ивару. Но оставлю этот случай на сладкое. Поэтому, не советую затягивать с ответом и уж точно не советую пытаться провернуть нечто похожее. Больше свои слёзы и сиськи не помогут.       Николь ничего не ответила. Вышла из машины и остановилась, ожидая, когда Марко освободит её. Разговор был окончен.       Хотелось высказать что-то ещё. Много. Но вместо этого, Марко только оскалился и, набросив на голову капюшон толстовки, пошёл прочь. Мерзкое что-то и липкое так и осталось внутри него.

***

      Очередная встреча прошла удачно. Лодброк блистал, как всегда, и уже почти ни у кого не возникало сомнений, кто займёт место мэра, но одно единственное сообщение, полученное до мероприятия, очерняло все достижения, все удачи. София предпочла общение с Хансеном, когда должна была быть рядом с Иваром. Должна была стоять рядом, как невеста, будущая жена, как любимая. Но она в очередной раз выбила почву из-под ног Лодброка. Всё было настолько очевидным, что казалось сном.       Прислонившись к автомобилю, Ивар прикрыл глаза. Ехать домой, видеть Софию… Он боялся, что не выдержит этого. Боялся, что это оборвёт последнюю нить, за которую по больной и неправильной привычке держался Лодброк. Как он будет жить без Софии? Как он без её света? Опять погрузится во тьму с головой? Это пугало даже самого Лодброка. Он боялся сорваться, боялся остаться один. Казался самым слабым человеком во всём мире.       Николь закрыла офис и спустилась на парковку, но по пути к своей машине заметила Лодброка. Он же попрощался с ней минут тридцать назад. Сердце забилось быстрее, и Мортенсен поспешила подойти ближе.       — Ивар? — Беспокойство в её глазах граничило с заботой. Лёгкая ладошка аккуратно опустилась на его плечо. — Почему ты ещё тут? — Но ответ у неё уже был. — Совсем не хочется ехать домой? — Догадаться абсолютно не сложно.       — Всё не так, Ник. — Улыбка вышла жалкой. — Я хотел, чтобы мы жили счастливо. А в итоге? Она проводит время с моим другом за беседой, игнорируя мою просьбу, избегает меня, а я пытаюсь трахнуть помощницу. — Бросив извиняющийся взгляд на Мортенсен, Лодброк поспешил добавить: — Без обид.       — Без обид. — Николь улыбнулась и легонько пожала плечами. — Не всегда всё складывается так, как нам видится правильным.       — Я боюсь, к чему катится моя жизнь. Боялся тогда, и сейчас. Я не хочу оставаться один. Не хочу возвращаться к тому, кем был. Но и быть таким, каким видит меня Соф — не могу. Это не я, понимаешь? Я привык жить ради неё. Я люблю её. — Ивар зажмурился. — Кажется.       — Жить стоит в первую очередь для себя. — Голос Николь звучал мягко и мелодично. — И ты не один, я ведь рядом. Если хочешь… Поедем ко мне. Считай, это приглашение на ужин. Правда, у меня в холодильнике мышь повесилась. — Она тихо и коротко рассмеялась.       — Ещё бы у меня был аппетит, — хмыкнул Ивар. Удивительно, но он даже не отказался, а наоборот, вполне рассматривал этот вариант, если не ждал его. — Но если я не потесню тебя. Ты очень много для меня делаешь, а я… — Дёрнув головой, Лодброк приобнял Николь за плечи.       — Мне было бы приятно, — призналась она, поймав его взгляд.       Квартира Николь не была очень дорогой, но свой стиль в ней чувствовался. Насчёт холодильника она не сорвала, но вот бар у неё был неплохой.       — Будешь что-нибудь? — предложила она Ивару самому выбрать алкоголь.       — Я бы осушил всё, что есть, но боюсь начать вести себя, как газетный Берн, которого мы создали. — Ивар хмыкнул, осматриваясь. — Хочешь, закажу ужин из ресторана? Ты ведь голодная.       — Закажи. Позже. — Николь остановилась перед Иваром совсем близко. Как бы невзначай коснулась пуговки на его белоснежной рубашке. Потянулась к его губам и мягко, но ненавязчиво коснулась, и тут отстранилась немного.       — Что ты… — Ивар шумно сглотнул, прикрыв глаза. Он не возразил, не оттолкнул Николь, но и не ответил. До этого все его попытки сблизиться были на фоне вспыхнувших эмоций, несли только желание получить недосягаемое. Сейчас же он был способен принять окончательное решение. Решение, которое точно перечеркнёт всю его жизнь и совершенно точно изменит её. — Ты хорошая, Ник. — Волосы Мортенсен струились сквозь пальцы Ивара. — Мне нравишься. Но ведь это будет значить…       — Ты Ивар Бескостный. Бери от жизни всё, что хочешь, — дурманяще шептала Николь в перерывах между сладкими поцелуями. Её губы порхали по его шее, а руки уже расстегивали пуговицы, одну за другой.       — Хочу тебя, — прохрипел Ивар, приняв наконец то, отчего так старательно убегал. — Всю. — Рывком он поднял Николь, позволив ей обхватить себя ногами, и прижал к стене, осыпая её лицо и шею поцелуями. — Остальное пока что подождёт.