Начнём сначала

      Питера в последнее время мало что волновало вокруг. Его мир, который играл красками последние лет пять, резко начал сереть и рушиться прямо на глазах. Не приносило уже радости ни пицца, ни музыка, ни LEGO (узнав о последнем, у Лидса чуть не случился инфаркт). Он чувствовал своё тело, его разум функционировал, хоть и на таблетках, но он не ощущал потока жизни в своей душе. Иногда Пит мог сидеть за столом в своей комнате и замирать, чтобы ни один шорох не мешал ему слушать как течёт кровь по сосудам, как пульсирует вена на шее или как урчит живот от голода, чтобы хотя бы на миг убедиться, что он действительно жив. Но он не жил. Он существовал. На уроках он был рассеянный, вечно куда-то выпадал из реальности и витал в своих облаках. Хотя, Паркер бы назвал их грозовыми тучами, которые предзнаменовали великую бурю или апокалипсис. Состояние парня волновало всех, кроме его самого. Всякий раз он отмахивался на замечания или вопросы о его самочувствии, старался не говорить о кошмарах и редких приступах панических атак. О том, как забивается в угол и обнимает свои колени, пряча в них своё лицо. О том, как на глазах наворачиваются слёзы, когда хоть где-то проскакивает имя Тони Старка. Он молчал обо всём и пытался быть мужчиной, чтобы в будущем его запомнили так же, как и наставника. Старался быть незаметным и не зацикливаться на всяких мелочах. Особенно на какие-то незнакомые лица, которые вдруг появились в классе. Точнее, одно незнакомое лицо. Ему едва удалось разглядеть скрытые под капюшоном черты. Один лишь цвет волос попался ему в поле зрения. Возможно, стоило бы развернуться и спросить кто эта девушка, но от этой мысли отогнал появившийся вопрос в голове: а зачем?В любом случае, он всегда сможет спросить о ней у М’Джей, она-то точно знает всё обо всех и не пропустит ни единую живую душу. Часто Питер удивлялся её умением появляться в нужные моменты и вытягивать из неловких ситуаций, особенно, когда рядом крутился Флэш Томпсон. По советам и по собственному соображению, Пит старался игнорировать этого тупого задиру, но тот, видимо, получал кайф от издевательств над Пенисом Паркером. Он бы и не продолжал обращать внимание на новенькую, если бы не странное чувство недопонимания. Питеру казалось, что она его избегает, хотя видимых на то причин не было. После уроков девушка старалась выйти или самой первой или последней из класса, отводила взгляды, если Паркер смотрел на неё, нервно одергивала рукава толстовки.  — Скажи, я сильно страшный? — спросил Питер, садясь за стол в школьной столовой и поставив поднос с едой.  — Прости? — непонимающе спросил Нэд, присаживаясь рядом.  — Ну… я… страшный? Лидс внимательно посмотрел на синяки под глазами друга, на его побледневшей за короткое время кожу, заглянул в бездонные карие глаза. Поджал губы, немного прищуриваясь и рукой показывая «50/50».  — Ты чего вдруг заволновался о своей внешности?  — Просто… ощущение, будто меня стараются обходить стороной, — Паркер лениво ткнул вилкой свой обед и сглотнул вязкую слюну. Есть абсолютно не хотелось.  — Тебе напомнить, как ты посреди коридора наорал на парня из другого класса? — Нэд приподнял одну бровь.  — Да, но… — он поднял голову и попытался найти незнакомку. — Её не было в нашей школе, — махнув коротко рукой в сторону сидящей в углу девушки, Питер снова уткнулся в поднос.  — Она странная, — М’Джей как раз подсела к ним, сложив руки на стол и цокая языком.  — И какой же твой вердикт? — усмехнулся Нэд.  — В каком смысле?  — Ты же кладезь информации! — подметил Питер.  — Я о ней ничего не знаю. Питер и Нэд переглянулись между собой. Парень почувствовал как по коже пробежались мурашки, потому что если Джонс ничего не знает об этом человеке, то нужно быть начеку. За долгое время внутри Питера появилось чувство тревоги, а также желание обращать теперь на любую мелкую деталь. Возможно, он бы этого не делал, если бы девушка не избегала именно его. Чтобы отвлечься от разъедающей за день тревожности, по вечерам Питер отправлялся на патруль города. Мэй не особо была рада таким вылазкам после пережитого, но идти против вдруг упрямого племянника — было бесполезно. Ей пришлось смириться с постоянными вечерними исчезновениями, а также стараться думать о хорошем. Питер никогда не рассказывал о полученных травмах, даже если регенерация срабатывала не сразу. Он тихо в ванной бинтовал руку, замазывал ссадины йодом, а порой вправлял сам себе нос, стоя перед зеркалом и считая до десяти. Если не обращать внимание на эти недостатки, спасение города доставляло некое удовольствие и опустошала душу с сознанием. Питер понимал свою ответственность на этот счёт. Пусть он и отказался (на время или нет) от нормальной жизни в своей дневной реальности, но людям всё ещё был нужен Дружелюбным Соседом, и от этого статуса отказываться пока причин не было. Нэд всегда сидел в своей комнате, контролируя полицейские радиочастоты и болтая, во время затишья, в наушник о чём-то отстранённом. Питер его слушал через раз и не всегда вникал в смысл говорящих ему слов. Он просто наслаждался одиночеством. Холодный ночной ветер скользил по возвышенностям, морозя даже через плотный материал костюма. Питер сидел на краю крыши, свесив ноги и разглядывая редко проезжающие внизу машины. Свет их фар казался таким ярким, хоть и был далеко, что парню приходилось закрывать глаза и тереть их ладонями. День без лекарств был весьма трудным и серым. Они помогали забыть о каких-либо опасностях или печальное прошлое. Без них хотелось лечь на асфальт и терпеть падающие на лицо дождевые капли, пока всё тело не окоченеет от холода или не захлебнётся беспрестанно льющейся водой. А сидя на такой высоте появлялось желание расслабиться и отправиться навстречу ветреному потоку, чтобы почувствовать как ветер будет разделяться на два пути, обмывая тело по сторонам. Врач говорил что-то о суицидальных мыслях, но Питер считал и называл про себя это чувство желанием свободы и освобождения.  — Пит, эй, Питер! — голос Нэда раздался в наушнике. Он был настолько громким, что Питер вначале попытался найти источник звука где-то рядом.  — Что? Да, я тут, слышу.  — В паре кварталов от тебя сработала сигнализация продуктового магазина, думаю, тебе нужно туда наведаться.  — Уже вылетаю. Питер натянул маску и спрыгнул вниз, тут же цепляясь за нить паутины и с раскачиванием устремляясь вперёд. Он полностью освободился от ненужных мыслей и сосредоточился на настоящем, полностью погрузившись в действия, а не в думы. Один прыжок вдаль и ловкое приземление на ноги: бесшумно и мягкое, чтобы не привлечь к себе более раннего внимания.  — Эй, ребятки, а вы спрашивали разрешения? — выскочив из-за угла, он застал врасплох двух грабителей. Один из них расправлялся с кассой, другой скидывал продукты с полок или в рюкзак, или на пол. Стоящий за кассой мужчина в чёрной маске направил дуло своего пистолета на незваного гостя. — Я бы не советовал, дружище. Голос Питера бодрый и весёлый, он старался сохранять свой образ паучьего весельчака и уже намеревался пустить в ход свою паутину, но… Возможно, это были побочные эффекты от таблеток. Галлюцинации, заторможенность в голове или ещё что. Но Питер был уверен, что паутина, вылетевшая из-за его спины, была настоящей, а самое главное — не его. По всей видимости, такой поворот событий удивил и самых воров. Их взгляды метались с Человека-паука куда-то вдаль, смотрели поверх его плеча. И Питер очень надеялся, что там не стояла что-либо ужасное и страшное. Честно говоря, потом Паркер осознал, что был бы рад именно этому чему-то ужасному и страшному. Медленно развернувшись, он попятился назад, пока не упёрся спиной в прилавок. Нет, это точно были побочки после лекарств. Перед ним точно стояла девушка. Девушка в костюме почти как у него, только белого цвета и не такого навороченного. «Па-паук?— пронеслось в голове парня, прежде чем он смог осмыслить происходящее. — Да быть такого не может!»  — Ты кто? — одновременно спросили незнакомцы. Каждый из них был уверен, что через маску на него-неё смотрят недоумённо.  — Откуда ты тут взялась?! — очнувшись, Паркер сделал несколько шагов вперёд и взмахнул руками. — Кто ты такая вообще?!  — Нет, кто ты такой?! — девушка на всякий случай отступила в сторону. Она не ожидала встретить на своём пути какого-то чудилу в красно-синем костюме, который тоже явно был не рад её появлению.  — Я Человек-Паук, и я защищаю этот город!  — Ага, щ-щас, — она фыркнула, а у Питера от возмущения перехватило воздух. Неподалёку послышались звуки полицейских сирен, которые услышали воры и поспешили свалить с места преступления подальше. Но ни Гвен, ни Питер не собирались двигаться с места, пока не разберутся в происходящем, и сирены их мало волновали.  — Пит? Что случилось? — голос Нэда раздался в ухе.  — Если бы я знал!  — С кем ты говоришь? — спроисла девушка и скрестила руки на груди. В голосе какие-то нотки издевательства.  — Не твоё дело! — огрызнулся Питер. — Проваливай отсюда, пока я…  — Пока ты что? Я тебя умоляю, мальчик, ты же меня и покалечить не сможешь!  — Эй! — в магазин ворвался капитан полиции, тут же замирая на входе и переводя взгляды с одного паучка на другого. В глазах, кажется, двоилось. — Где… где воры?  — Воры? — они переглянулись и одновременно выругались, вертя головами из стороны в сторону.  — Это ты виновата! Влезла туда, куда не просили! — зарычал Питер.  — Если бы ты не думал только о себе и не отвлёк меня своими расспросами, этого бы не произошло! Гвен была готова поклясться, что почувствовала на себя гневный взгляд своего оппонента. Тот сделал ещё несколько выпадов в её сторону, но, увидев подъехавших журналистов, шустро свалил на паутине, исчезая в ночном мраке. Вспышки камер заставили девушку нахмуриться. Видимо, уже каждый уважаемый себя репортёр знал о нахождении двух Пауков на одном месте, поэтому все сбежались сюда. Желая избежать нежелательных вопросов и недовольного копа, Гвен последовала примеру Человека-Паука и тоже пропала из магазина. «Эгоист,» — подумала она, прежде чем залететь в окно своего временного убежища.