«Вот на ветке спит мой ангел Спит мой ангел обессилев Обескрылев, нераздевшись, Отключившись по пути Ты его не вздумай трогать Не тянись к фотоаппарату Не проси померять крылья И его ты не буди....» Ольга Аничкова. Ангел.
— Моё место уже занято? — наигранно энергично вопрошал материализовавшийся возле столика парень. Вылитый Марк, но существенно помоложе. — Тебя не приглашали. — Как это? «Тимур Русланович плюс один». Забыл? Ты ж вечно занят, я сам подтверждал. Гостей за шлюх не держат, отдельный инвайт прислали. — До того, как узнал, насколько «плодотворно» ты встретил Новый Год в Тае. — Если бы мы, как планировали, вместе слетали, иначе всё было. И никуда б твой застройщик за пару недель не делся. — Так это я виноват?! И в том, что скрыл от меня, тоже? — Да я сам недавно узнал. — Не о том речь... Но благодаря твоей выходке, теперь и бывшие соседи в курсе. — А что было делать: замки сменил, по телефону не отвечаешь, ещё и «911» прикрыли. Песни, блядь, петь под балконом? — Закрыли тему. — Постой, «бывшие»? Ты съехал? Куда? — Неважно. — Ясно. Может, представишь своему спутнику? — Не вижу смысла. — Ещё интересней. Кто же он? — Коллега. С новой работы. — Всё-таки согласился?.. Поздравляю, — послышались нотки откровенного издевательства. — Что следующее, «Бирюлёво — это где?». Начнёшь обслуживать овощные рынки? — Деньги не пахнут. — Ну-ну, — завершая им одним понятный давний спор, осуждающе резюмировал незнакомец и вновь уставился на Марка. — Коллега, значит… А я-то, дурак, подумал, что пропустил новый тренд в консумации — шебби-шик. — Юмор — не твоё. Просто съебись. — Знакомый типаж, не находишь? — не унимался непрошеный гость. — Только слегка потаскан. — Убирайся, пока в рожу не прилетело. Сказано было тихо и по-настоящему зло, явно растревожив подоспевшего к ним метрдотеля: — Господа, какие-то проблемы? Желаете пересесть? — Нет, благодарю. Мой друг уже уходит. Вмешательство обслуги и брезгливость, нескрываемо звучащая в слове «друг», заставили парня убраться. Марк, ощущая неловкость, чуть было не подорвался следом и был несказанно обрадован вывезенной на всеобщее обозрение рыбине. Маленький японец без слов руководил помощниками, слажено переместившими серебристую тушку из белого термоящика на мобильный металлический стол, напомнивший Марку прозекторский в сериалах, только обложенный отполированными в работе деревянными досками, на которых тунца тщательно обмыли водой из шланга, беспрестанно вытирая тряпками. Аналогично виденному в фильмах, жидкие среды, красные от остатков крови в тающем льде, профессионально стекали в специальные желоба́ и дальше исчезали по трапику в решётке пола. Отработанным движением Мастер отделил хвост, демонстрируя всем безупречную структуру мяса и кругляш позвоночника, а вырезав из отрубленной головы съедобные части, выставил её поодаль. Устремлённая навечно открытым ртом ввысь, она напоминала кабуто — древний шлем самурая. Марк покосился на соседского ребёнка — тот заворожённо следил за процессом. Наверно, так же, как малыши в датском зоопарке при разделке невинно убиенного львёнка. Довольно быстро длинными ножами-саблями кучка маньяков расчленила рыбину вдоль, а потом на большие куски, из которых Мастер умело сделал одинаковые колбаски-параллелепипеды и треугольные призмы, после чего нарезал их тонкими косоватыми ломтиками. При мысли о любимой, но редко позволяемой себе колбасе, Марфутия замутило — лучший способ отказа от мусорной пищи. Неуместное ассоциативное единение притягательного продукта с отвратительным шоу тотчас якорно закрепило в мозгу отвращение ко всем колбасным изделиям. Аналогично гипнозу для алкоголиков, Марк, лишь позже обнаружив приобретённую стойкую связь, сожалел, что ничто из происходящего в этот день не напомнило ему чипсы и молочный шоколад. Вскоре неразделанной осталась лишь половина тушки, и подмастерья принялись усердно скоблить ложками полностью обнажённые кости хребта, извлекая из них нечто темно-багровое и мягкое словно масло. — Накаоти, — негромко прокомментировал Тимур, — раньше мясо с костей скармливали как отходы воронам, сейчас признанный всеми деликатес. Не успев посочувствовать голодающим птицам, Марк обречёно наблюдал, как счищенные ошмётки и аккуратно нарезанные кусочки тунца разных цветов ловко разложили по плошкам, наполненным колотым льдом, сверху укрытым дырчатой циновкой-плетёнкой из тоненьких веток с водружёнными на них салатными листьями и гнёздами соломкой нарезанных овощей, поднеся получившиеся шедевры гостям. Очевидно, что жарить получившиеся блюда никто и не собирался. Тимур ловко подцепил палочками кусок и, обмакнув в соус, с наслаждением отправил прямиком в рот. — Шикарный, хоть и не с токийского аукциона. Божественный вкус. — Почему не с токийского? — насторожился, Марк, ухватившись за причину возможной отсрочки. — Хвост не отрублен. По нему закупщики определяют качество рыбины и только потом смотрят на остальное. Контрабанда. — Так, может, его нельзя есть?.. — Почему это? Рыба как рыба, ещё свежее. Выловили синепёрого бедолагу где-нибудь в водах канадского Галифакса и сразу к нам. Ты зацени цвета мяса и интенсивную мраморность. Ни рыбного вкуса, ни запаха, самая полезная еда для мужика.***
Если однажды не справился с ситуацией, то судьба, опытный шулер, преподносит её вторично. И тасуя краплёные карты, в другой раз оставляет без козырей. Вспомнился пляж в Понизовке и Илья — внук хозяйки, у которой мать сняла комнату с собственным входом и маленькой кухней в ожидании приезда отца и Марфы, задержавшихся из-за экзаменов. В то лето Марк, осознав кто он, впервые влюбился, таскаясь за Ильёй как верный и глупый щенок, позволяя учить уму разуму и защищать. Увлёкшись идеей угостить москвичей местным деликатесом, под присмотром Марка, обрадованного совместным походом, Илюха, самоотверженно ныряя на глубину, наловил рапанов и самолично сварил. Уже на этапе выковыривания моллюсков из раковин Марк начал подозревать, что есть будущее блюдо не станет не только он, ненавидящий всё водоплавающее в природе за исключением уток. Так и вышло. В обед никто из членов семьи не притронулся к непривычному продукту. Даже мама, способная съесть любое, только б самой не готовить. Глядя на расстроенного Илью, Марк решил спасти ситуацию, уже в те годы понимая, что за любовь следует побороться. Двух жевков хватило, чтобы склизкие слизни, густо сдобренные сметаной, оккупировав рот, рванули наружу, прихватив с собой поздний завтрак. После этого с Ильёй он даже не разговаривал, проводя ставшие ненавистными каникулы с книгами.***
Хаси не слушались — в отсутствии рыбных рестораций мелкая моторика не была ключевым навыком Марка. Тимур попытался показать, как правильно держать палочки, но осознав безнадежность ускоренного обучения, выхватил палки из руки Марка и, проворно подцепив ими кусочек сырой рыбы, запихнул Марку в рот. Если бы Марк не видел произведённое публичное безобразие, он, будучи взрослым, может, и смог бы заглотнуть полученный кусок, не разжёвывая, как под давлением сестры иногда делал с сырым замороженным жиром — любимым Марфой салом. Но сейчас что-то вновь бунтарски наполнило желудок и, пробираясь по пищеводу, заставило побледнеть. Тимур сориентировался мгновенно. Схватив бумажную салфетку, приложил ко рту Марка и, хлопая по спине, изобразил, что тот подавился, прошептав: — Плюй. — И после, как ни в чём не бывало, засунул скомканную салфетку в свой карман. Марк ещё больше смутился, невольно уставившись на юного соседа. Тот тоже не ел. Происходящее не укрылось от ока заезжего самурая. Со сковородкой и горелкой в руках он, кляня по-японски нерадивых работников, бросился к ребёнку. Покидав кусочки на сковороду, за несколько секунд сделал их жареными, уложив на услужливо поданную огромную тарелку, где густым соусом были узнаваемо нарисованы автобус и солнышко в облаках. На этот раз блюдо оценили, и Мастер с поклонами отступил назад, зыркнув в сторону Марка с Тимуром. Тимур, вцепившись глазами в практически земляка, умоляюще кивнул на бледного Марка. Переводчик им не понадобилось. Нельзя сказать, что шеф был сильно доволен, но и недоволен тоже — лицо Мастера было бесстрастно. Хотя Марк был готов утверждать, что на мгновение в узких глазах отразилась жалость. Тот же фокус был проделан и с тунцом Марка. Только тарелка была без картинки. Опробованный продукт по виду и вкусу напоминал мясо. Очень вкусное мясо. Моментально съеденное оголодавшим Марком. А под предложенное саке ещё и с добавочкой. Для полного гастрономического оргазма Марфутию не хватило только пюрешки.