Проклятье золотого льва

Гром гремит на всю округу. Грому рады — ровно другу. С треском, с грохотом гремит Так, что всё вокруг дрожит… Ну и треск! Вот это гром! Ох, гроза! Пожар кругом: Так сверкнёт вокруг вдруг ярко. От грозы на небе жарко! Гром народ благодарил: Гром прохладу подарил. Сэф Р.

      Гром пронёсся над долиной, сплошь покрытую лесами. Где-то веточка упала, где-то хруст пронёсся по степи. Одинокий лев, бредёт, глядя глазами, куда-то вдаль, размышляя о потерянном ключе к дару своему великому во век.       Страх окутал всю долину, разговоры ведь пошли, что в их лесочке заурядном бродит тёмный душой лев.       Самое страшное для Кайона было то, что он одинок. Совсем один и ничего ему больше не оставалось делать, кроме того, как идти назад, в неизвестность.       Минув небольшую речушку, он завернул за полянку, осматривая всё вокруг. В его душе было нечто то, что невозможно описать. Внутри его головы проносились раскаты грома, которые были похожи на его Рык, который он издал… убив Витани.       Он был сейчас совершено беспомощен. В его глазах уже не было того огня и прежней уверенности в себе. Он брёл дальше и дальше, не смотря по сторонам и не разбирая своего пути. Он не знал, куда ему податься и когда он сможет найти покой.       Над долиной опустился туман. Который невозможно было описать обычному льву…       Что-то из старой сказки — тревожное и загадочное — заволокло душу. Поеживаясь от холода, Кайон ждал появления солнца. Видимо, оно уже поднялось из-за горизонта. На востоке сквозь туман проступала еле различимая розоватость.       Туман исчезал как-то неприметно. Совершенно неестественно, быстро и незаметно. Как-то вдруг на небе вспыхнуло горячее солнце. Перед Кайоном раскрылась тихая просторная река.       — Вау… красота… — протянул он, посматривая на её тихую воду. — Она успокаивает… И… Как-то привлекает в себе, — подметил он, улыбнувшись.       Самец ступил на холодную гладь воды. Её приятное журчание щекотало ушки и наконец пришла к самцу красавица-успокоительница — осознание того, что он всё же… ещё жив.       Лев невзначай взглянул куда-то вдаль, смотря за тем, как на горизонте, совершенно внезапно, вновь показались облачка.       Все стало ярко-серым. Полосы дождя где-то далеко рассекали небо под тучами. Серебристо-сизая тучка все-таки прикрывала солнце, а оно в отместку раскалило ее край, и он засверкал расплавленным серебром…       Кайон, доколе не предававшись особого значения красоте такого явления, как дождь, внезапно осознал, что дождь — одно из самых красивых явлений на земле.       Многие просто не предают дождю должного значения, ведь… казалось бы. Не погуляешь особо. Мрачновато и как-то… безмолвно. Но кто-нибудь из вас стоял под дождём? Как по мне, это прекрасное чувство.       Маленькие капельки дождя начали падать на золотистую шерсть льва. Любой бы лев не обрадовался дождю. Но Кайона как будто унесло куда-то в детство. Он бегал под этим дождём как маленький львёночек, пытаясь поймать на язык капельки утреннего дождика.       Они заводили… успокаивали и давали сил юному красавцу. Он уже, кажется, совершенно забыл о том, что с ним произошло и просто игрался с дождём, будто озорной котёнок.       Но счастье продлилось недолго. Дождь вполне скоро утих, но оставил за собой пасмурность. Солнышко даже не проглядывало сквозь облачка, а дождь прекратился и вовсе.       Именно такую погоду Кайон ненавидел больше всего — скучную, банальную и непонятную.       Спустя какое-то время, Кайон вновь вышел в родную саванну. Но уже в ту, которая была далеко-далеко от его родного дома.       Перекусивши, он решил всё же миновать эту равнину стороной. Он не хотел больше видеть саванну. Он хотел уйти от неё куда подальше. Поэтому, развернувшись в сторону, куда всё же падал единственный луч солнышка, самец отправился навстречу очередной степи, с некоторыми лесами и лугами.       Постепенно осваиваясь в новых местах, он довольно быстро нашёл себе место для ночлега. Это была довольно большая ветка, которая выросла довольно низко. Самец забрался на неё и, удобно умостившись, заснул.       Впервые за последние дни ему приснились великолепные сны. Где он знакомился с драконами и удивлял множество самок. Как познакомился с одной особой, с которой у него завелись вполне дружеские, а возможно и любовные, отношения.       Как жаль, что сны порой бывают больны тем, что они не исполняются…       Проснувшись поутру, Кайон внезапно осознал страшную правду… Да, в нём сидит зло. Он чувствовал это как никогда раньше. Коротко рыкнув, он кувыркался, пытаясь как-то отвлечься от этой мысли. Вёл себя, как обычный бесноватый, но ничего не выходило. Когда его силы почти иссякли, он услышал шёпот позади себя… где-то во тьме… Он говорил: «Кайон-Кайон… Мы — одно целое… Ты никогда не прогонишь меня… Это невозможно».       Как же сильно это ударило по льву. Он взывал к своему покойному деду, мудрейшему льву, Муфасе, но тот молчал. Он искал помощи, но не мог найти её. Он был брошен. Совершенно брошен. Он упал на землю, после сложного поединка с самим собой… И вновь заснул.       Но вдруг… Кайон услышал шёпот. Но не тот, зловещий, наполненный хитростью и коварством. А обычный… Совершенно. Как же давно он не слышал этого шёпота:       — Кто ты? — спросил голос.       Кайон было хотел ответить, но совершенно внезапно не смог открыть рта, будучи скованным злом изнутри. Лев пытался что-то сказать или хотя бы открыть глаза, но он не мог. Он был просто скован. Связан. Привязан. Страх окутал его. Он не видел того, чего он делает, но он мог чувствовать. Он чувствовал, как его лапа замахнулась на автора вопроса и резко… он дал отпор. Нет, не автор вопроса. Кайон. Именно он резко оттолкнулся задними лапами, отпрыгнув подальше и внезапно… провалился в бездну. Он не знает, провалился ли он в неё телом, но то, что там было — ужасало.       Он стоял на самом краю какой-то скалы. Вокруг полыхал пожар… Теплота которого заставляла пот сучиться как дождь из облаков. Он смотрел на него. Кайон смотрел прямо в глаза своему злу. Он смотрел прямо на этого льва со шрамом на глазу, который был полностью идентичен его. Чёрная фигура, от которой шла тёмная аура… Тёмный пар. Он приближался, шепча ему: «Нас ничто не разъединить. Ты и я будем править всей саванной…», странно… Но Кайона внезапно привлекли эти слова. Совсем на мгновение, но привлекли. Он тут же отбросил эти скверные мысли.       — Нет. Никогда. Я не буду тобой. Если я допустил ошибку однажды… Это не значит, что я допущу её дважды. Твой шрам на глазу — лишь игра моего воображения, которое играет именно так из-за токсина яда египетской кобры… Удивительно, что Оно говорил, мол, яд смертелен. А я не умер. Видимо, так угодно Небесам.       — Какой же ты наивный, Кайон… — усмехнулся «собеседник» льва. — Разве ты не осознаёшь, что происходит? Разве ты не видишь, что ты становишься… собой. Я — это ты, только лучше… Таким тебе суждено быть в будущем.       Резкий прыжок, удар… зверский оскал. Таким Кайон был точно впервые. «Дух» отлетел от удара льва на несколько метров, коварно засмеявшись.       — Вот видишь… Ты зол…       Но тут… Кайон вновь услышал шёпот…       — Ты в порядке?..