Попытка исправить

Сергей сидел в машине, курил непонятно какую по счету сигарету и смотрел на капли то ли снега, то ли дождя, стекающего по лобовому стеклу. Очередной визит в больницу оказался тяжелее, чем он предполагал. С одной стороны все налаживалось, Веру привезли в московскую больницу, довольно крупную и специализированную. Так же он знал, в какие руки она попала, и что для нее сделают все, что можно. Давнее знакомство, даже не его, а матери, пригодилось как никогда. Но тем не менее, несмотря на понимание, что с Верой будет дальше в плане лечения, на душе было очень неспокойно. Анька, случись что с матерью, останется совсем одна. Кто за ней присмотрит? Верина мать давно и благополучно спилась, тянула из дочери деньги и устроила из своей скромной однушки где-то под Питером притон. Вторая бабушка наоборот преувеличенно занималась собой и периодически заводила себе кавалеров, от семидесяти и старше. Словом, семейка была непростой и не очень-то надежной. По словам Ани отчим раньше о них заботился, был для нее практически отцом, но в какой-то момент все рухнуло — он ушел к любовнице, которая родила ему сына. И Аня с Верой остались вдвоем. Сергей, конечно, присылал небольшие суммы на дни рождения и новый год, но в душу не лез. Анька пару лет назад порывалась приехать к нему в Москву, погулять и отдохнуть, но Вера ее не отпустила и отправила к бабушке. В общем, тогда встречи не случилось. Он не знал, как и чем они живут ровно до Аниного звонка и новости оказалась полным шоком. Как это обычно бывает, все случилось внезапно и сразу же понеслось, как снежный ком с крутой горы. Минувшей ночью, мчась по пустому городу, Глухарев передумал все, что угодно, а правда оказалась куда безжалостнее и страшнее — неоперабельная форма рака. Тонкостей никто не говорил, но то, что дело плохо, было понятно по словам врачей. Вера долгое время знала о своем диагнозе, лечилась какими-то травами, добавками, голодала и наотрез отказывалась обращаться к официальной медицине. Аня, судя по ее сбивчивому рассказу уже в больничном коридоре, ничего не знала. Она конечно видела, что с матерью творилось что-то не то, но на все вопросы Вера лишь отмахивалась. Аня, занятая учебой и внеклассными занятиями, списывала все на разрыв матери и отчима, который ушел от Веры спустя шесть лет семейной жизни. Так и жили, пересекаясь лишь утром и поздно вечером, до того момента, пока Аня, проснувшаяся среди ночи, чтобы попить, не нашла мать на полу в коридоре без сознания. Сергей докурил, погруженный в свои невеселые мысли. Полез за новой сигаретой и понял, что они закончились, пришлось тушить окурок в импровизированной пепельнице из большого стакана из-под кофе. Сегодня Сергея в палату не пустили, он мысленно ругал себя то, что обрадовался этому факту. Вера все равно была без сознания и вряд ли могла понять, кто с ней рядом находится. А он чувствовал почти физическую боль, оттого что ничем не мог помочь, хотя обещал другу присматривать за его семьей, если что. Значит, слабак, не сдержал слово, не смог стать поддержкой, когда это оказалось важнее всего. От несправедливости и мерзкого ощущения обреченности хотелось орать. Почему Вере отмерили всего сорок лет, почему? Даже если удастся продлить ее жизнь хотя бы на несколько месяцев-год, то что это будет за жизнь? Постоянные больницы, обезболивающие, перевязки, пеленки-памперсы, питание смесью, таблетки и уколы. Ужасное мучение и томительное ожидание финала. Разве такое можно заслужить? «Не торопитесь», — слова, сказанные на прощание лечащим врачом, Дмитрием Дмитриевичем, застигли врасплох. Ему, человеку далекому от медицинских проблем и самого понятия «онкология» наоборот казалось, что нужно бежать, торопиться, что-то делать, искать, договариваться, лишь бы успеть. Но оказалось, что в данной ситуации несколько дней уже не играют решающей роли, но и затягивать было нельзя. Одним словом, полчаса назад Глухарев вышел из отделения слегка придавленный новым пугающим знанием и слегка обнадеженный — ему удалось договориться насчет лекарства. Дело оставалось за малым — найти всю сумму и оплатить препарат, без которого времени у Веры останется совсем чуть-чуть. Ане, разумеется, он решил не говорить о прогнозах, хотя бы пока. Излишнего оптимизма не было, но девочку удалось убедить, что врачи смогут помочь, что заболевание серьезное, но поддается лечению. Они найдут лекарство, и все, возможно, будет не так плохо, как могло бы. А теперь ему нужно было забрать Иру с работы и сделать то, что он давно хотел, но никак не мог решиться. От мыслей о любимой женщине на душе потеплело. Все-таки это счастье — любить и получать это чувство взамен. К тому же в маленьком уютном ресторане, в отдельном зале, все было готово. В отдел Сергей ехал то и дело ловя себя на ощущении, что ему и страшно, и приятно, и чуточку смешно, от собственных реакций — его трясло, как пацана на первом свидании, хотя по факту они с Ирой были вместе столько лет и уж кого-кого, а ее бояться совсем не стоило. «Мы заслужили немного хорошего… Приятный хороший вечер, в красивом месте, романтика… В конце концов, мы редко куда-то выбираемся. Конечно, вип-зал не такое дешевое удовольствие, но зато пялиться никто не будет. Да и опозориться, в случае чего, не так страшно», — Глухарев немного нервно хохотнул, отъезжая с территории больницы. Безусловно, он надеялся на то, что Ира ответит согласием, но всего предугадать не мог и оставлял для сомнений пару сотых процента.

***

«Пятницкий» тем временем жил своей жизнью. В «обезьяннике» орал какой-то пьяный грязный бомж с пакетом на голове, вдоль стен, на откидных стульях сидели потерпевшие, Олег с кем-то спорил по телефону, словом, все было на своих местах. Но это все промелькнуло лишь фоном, Сергей думал совсем о другом. Куча ненужных сомнений отвлекли его от больничной темы и свалившихся разом забот. Он искренне надеялся, что цветы и кольцо, которое он выбирал чуть ли не неделю, Ира оценит. На его вкус все было красиво, правда он мало что понимал в ювелирных украшениях, пришлось довериться мнению консультанта. «Как все сложно-то, блин! Главное не лохануться в самый ответственный момент…», — богатое воображение рисовало картинки одну другой смешнее и нелепее. — «Сказать кому, не поверят… Журналы читал, в интернете искал, у знакомых спрашивал, как будет лучше и красивее… Надеюсь, Маринка не растреплет никому. В конце концов, откуда я могу знать, как правильно делать предложение, если у меня это первый раз?» — Ну что, готова ехать домой? — Глухарев, заглянувший в кабинет Зиминой, с удовольствием отметил, что Ира собирает документы, разложенные на столе. — Да, сейчас только все сложу. — Погода там — просто мерзость. То ли снег с дождем, то ли дождь со снегом. Поскорее бы лето… А что? Полетели бы куда-нибудь к морю, погреться, а? — Посмотрим, Сереж. — У тебя отпуск в июле, самое то ведь. Саньке, опять же, кайф и счастье. — Я ему пригрозила, если будет много троек за год — поедет на дачу, никакого моря ему не будет. — Ну, сурова, — Сергей вытащил из шкафа Ирино пальто и помог ей надеть, затем ненадолго прижал к себе, вдыхая родной запах духов и еще чего-то едва уловимого. А вот Ира почувствовала вместо привычного запаха одеколона и сигарет въедливый больничный запах. — Хочешь, я с Сашкой поговорю? По-мужски, объясню, что маму надо слушаться и учиться как можно лучше. — Думаешь, поможет? Он не глупый, способный, язык хорошо подвешен… Но ленивый совсем и мотивации нет. — Море чем не мотивация? — Он и так знает, что у него все будет, — Ира поправила волосы, шарф, взяла сумку и оглядела кабинет в поисках возможно забытой вещи. — А что, Ирк, купим тебе кучу купальников разноцветных, будешь каждый день в новом. А вечером — в платьях вечерних. — Да ну тебя, — теперь уже смеялась Ирина, представив себе такую картинку «семейного» отдыха. — Хотя, лучше конечно же без купальника, — это признание, сделанное шепотом и на ухо, заставило ее смутиться и едва сдержаться, чтобы не покраснеть. — Глухарев! — Ключики отдай, хозяйка медной горы, — Сергей отдал ключи дежурному. — Ирину Сергеевну не дергать. Если что, все вопросы к Карпову. — А… Но Глухарев уже утащил Иру на улицу, не дав опомниться и возмутиться его поведением. — Сереж, что происходит? — А что происходит? — Ты какой-то… — Все нормально. У тебя никаких планов на вечер нет? — Нет. — Вот и прекрасно, — они выехали с парковки. — Планы есть у меня и, надеюсь, тебе тоже понравится. — А что за планы? Куда мы едем? — Не скажу. Сюрприз будет, — пока они стояли на светофоре, Сергей достал с заднего сиденья большую круглую коробку, ярко-красную, с золотистым бантом и вручил ее Ире. — Что это? — Открывай давай. Бант развязывается легко… Ира в нерешительности смотрела на подарок, чувствуя, как на лице появляется глупая и счастливая улыбка. Повода вроде бы не было, тем приятнее казался презент. Коробка казалась достаточно легкой, но понять, что в ней, так и не получилось. Развязав шелковые ленточки, Зимина сняла крышку и замерла. В коробке были алые розы, красивые и источавшие нежнейший аромат. — Сережа, какая красота! — Нравится? — Конечно, спрашиваешь еще… — Тогда целуй, — Глухарев подставил щеку, крайне довольный тем, что пока все получается крайне удачно. Искренняя улыбка любимой женщины его буквально окрылила. Если она и поняла, куда и для чего они едут, то вида не подала и за это Сергей был благодарен. Ему казалось, что правильная романтическая атмосфера ему поможет собраться с мыслями и сказать нужные слова. — Спасибо, мне так приятно… Очень красивые цветы, — Ира, стирая помаду с его щеки, довольно улыбалась. Знак внимания от Сергея, очень неожиданный, поднял настроение, несмотря на то, что внутри слегка царапнуло. «Интересно, где он успел провиниться? А с другой стороны… Ну что я сразу о плохом? Что, я просто так цветов не заслуживаю, что ли?» — одернув саму себя, Зимина поудобнее перехватила коробку, норовившую скатиться с колен. Куда они ехали, она не совсем понимала, но по ее ощущениям это было ближе к ее дому. Но дорога вела совершенно не туда. Глухарев припарковал машину во дворе все с тем же загадочным видом, затем помог Ире выбраться из машины и повел вглубь двора к башне из красного кирпича. — Куда ты меня ведешь? — Прямо, потом чуть-чуть направо, и мы у цели, — Сергей усмехнулся. Конечно, он мог бы выбрать место попроще, с более удобной парковкой, но здесь, судя по отзывам, была очень хорошая кухня. Он сам убедился, что атмосфера весьма уютная, как раз то, что им нужно. Отдельный вип-зал он забронировал всего на пару часов, надеясь, что им этого хватит, для того, чтобы поговорить и расставить точки над «i». Небольшой ресторан встретил их неоновой вывеской, огромными окнами и легкой приятной музыкой. Ира лишь улыбалась, ощущая необычность момента и получая все-таки удовольствие. Их встретил молодой человек в форменной одежде, чтобы проводить и помочь с удобством разместиться. — Добрый вечер, добро пожаловать. — Добрый вечер, — Сергей, глядя на свою спутницу, снова заулыбался, стараясь не показать свое напряжение и нервозность. — Сереж, а…? — Нам сюда, — Глухарев буквально за руку провел ее узким коридором и они оказались в отдельной, уютно обставленной зоне. Увидев все это Зимина, чуть удивленно посмотрела на Сергея, понимая, что сказать ей буквально нечего. Романтический сюрприз буквально лишил ее дара речи. Стол, накрытый на двоих, ждал гостей, все было так, как нужно — бокалы, аккуратный букет цветов, вместо свечей — необычная подсветка на стенах и потолке. Официант, незаметно появившийся с папками меню, принял заказ и так же незаметно испарился. Они заказали какие-то закуски и морепродукты в качестве основного блюда, насчет шампанского Сергей договорился заранее, но пить, разумеется, не собирался. — Сереж, в честь чего такая красота невероятная? У нас какая-то дата? — Ира смущенно улыбнулась. — Даты никакой, просто решил устроить небольшой праздник. Разве мы это не заслужили? — Ну да, ты прав. Здесь очень уютно, такое стильное место… — Рад, что тебе понравилось. Мне тоже показалось, что здесь неплохо, говорят, кухня отличная и вообще… До того момента, пока официант принес заказанную еду, а затем и шампанское, они обсуждали какую-то ерунду. Вроде как грядущий отпуск летом, систему «все включено» в отелях и то, как было бы здорово жить там, где постоянно светит солнце. Сергей особенно не запомнил ничего из сказанного, понимая, что вот-вот наступит самый ответственный момент, после которого все пойдет иначе. И вряд ли они смогут сделать вид, что ничего не было. Шампанское торжественно искрилось в бокалах, Глухарев, глядя на улыбающуюся Иру напротив, собрался с духом и, пока Ира отвлеклась на мобильник, оставленный в кармане кителя, незаметно достал коробочку с кольцом и положил ее так, чтобы было удобно достать в нужный момент. Но при этом чтобы Зимина ее не видела. — Ир, мне нужно тебе кое-что сказать. — Да, я тебя внимательно слушаю, — Ирина, глядя на сосредоточенное лицо Сергея, почувствовала, как его рука накрыла ее руку и слегка сжала. — Ир, я… Ты удивительная женщина, самое лучше, что случалось в моей жизни… И… Мне кажется, что нам пора что-то менять, — чувствуя себя крайне неловким и даже слегка косноязычным, пытаясь собрать воедино разбегающиеся слова ранее заготовленной речи, Глухарев достал коробку с кольцом и, раскрыв ее, поставил перед Ирой. — Я очень тебя люблю. Выходи за меня замуж? Ирина, замерев, следила за тем, как Сергей достает кольцо из бархатной подложки, берет ее за руку, чтобы надеть ей на безымянный палец. Она была настолько ошарашена происходящим, что забыла как-то реагировать. Вместо слов и каких-либо комментариев она просто улыбалась, не зная, как вместить в несколько фраз все, что творилось в этот момент на душе. И нет, скорее это было не разочарование, и не нежелание принимать предложение. А гораздо больше самых разнообразных чувств, от восторга до понимания, что как раньше уже ничего не будет. — Я тебя не тороплю. Подумай, взвесь… А когда я приеду из Питера, то поговорим. Не хочу, чтобы ты принимала такое решение наспех. Но надеюсь на положительный ответ, — небольшую неловкость удалось сгладить поцелуем. Сергей был искренен в своих словах и правда надеялся, что немного времени на раздумья Ире пойдет на пользу. — Сереж, я не ожидала, и… Я… Ты мой любимый человек, и это так трогательно… Пока Ирина подбирала слова, приличествующие случаю, Сергей надел кольцо на безымянный любимой женщины. С размером он не прогадал и понимание, что он все-таки не облажался, заставило его радостно улыбнуться и мысленно выдохнуть. Все случилось и Ира, судя по счастливому блеску глаз, действительно хотела, чтобы они были вместе. — Какое красивое, — Ира любовалась кольцом, переводя взгляд с украшения на любимого мужчину и обратно. Сильнее, чем сегодня, он ее не удивлял и она чувствовала себя желанной и любимой, понимая, что все это — и букет, и ресторан, и кольцо, он выбирал специально для нее. Чтобы порадовать, доказать серьезность своих намерений и просто сказать все то, на что в обычной жизни не решался. — А теперь будем пить шампанское и праздновать помолвку? — поинтересовался Глухарев, едва переведя дыхание от нахлынувших эмоций. Ира как-то незаметно для них обоих оказалась на его коленях, обнимая его, легко касаясь губ невесомыми поцелуями. — Идея отличная, но у меня предложение получше. — М? — руки Сергея скользнули под распахнутый китель, отвлекаться от объятий и поцелуев казалось самым настоящим преступлением. Хотелось гораздо большего. — Поехали ко мне, — отстранившись, предложила Ирина. — Поехали. Ты же не думаешь, что я просто отпущу тебя одну домой? — Шампанское заберем с собой, — после очередного увлекающего за собой поцелуя Ира отстранилась первой. Их ждал приятный романтичный вечер в более домашней обстановке, и о завтрашнем совместном пробуждении Сергей подумал как о самом лучшем подарке за последнее время.