Я сам не свой, мой след потерян, Я с головой в песчинках времени. Упал на дно, и метроном Считает в тишине. Пока все ждут прихода истины, Святая ложь звучит все искренней И прячет взгляд, и травит яд Соблазном душу мне.
От поездки в Питер Сергей ожидал многого, во-первых, надеясь, что с покупкой лекарства все сложится удачно. А во-вторых, нужно было обсудить кое-какие вопросы с отцом и, по возможности, попросить совета. Раньше они в основном общались по телефону и Виктор был расположен к сыну достаточно лояльно. Делить им было нечего, а поддерживать связь оказалось не таким сложным делом. Рано утром он выехал в город на Неве, предварительно купив билет на «Сапсан». Всю дорогу бестолково проспал и проснулся за несколько минут до прибытия, разбитый и уставший. Но раскисать было некогда, кофе, купленный в ларьке, помог согреться и собраться с мыслями, чтобы выстроить логичный и удобный маршрут. Сама ситуация пугала и казалась невероятно идиотской — в двадцать первом веке, в Москве, не купить препарат, способный если не спасти Веру, то максимально улучшить ее состояние, учитывая ее диагноз. Через лечащего врача Веры удалось договориться с его бывшим одногруппником, у которого в свою очередь была нужная знакомая в одной из аптек, и у нее, по счастливому стечению обстоятельств, нашлось целых две упаковки редкого лекарства. Как раз нужное количество на курс химеотерапии. Сергей, поначалу изрядно шокированный ценой, понял, что делать в данной ситуации нечего — человека надо спасать. Договорился о том, что приедет и заберет заветные упаковки, взял телефонный номер, понадеявшись, что никакого «развода» в этом нет. Сначала отзвонился отцу, которого собирался навестить днем, после чего решил доехать до аптеки. Красота города утонула в серости и мрачности, мелкий снего-дождь с неба никак не переставал, а может, ему все виделось в темных тонах, учитывая текущие события. До аптеки с яркой неоновой вывеской он добрался достаточно быстро, благодаря подземке. Но тут его ждал сюрприз — Ирина Анатольевна, та самая провизор, готовая продать препарат — купленный ею лично, не подпольный, — уехала на склад, получать товар и разбираться с какими-то проблемами. — Ну, что теперь поделать, — молодая, очень строгая девушка в огромных очках, в черной оправе, задумчиво посмотрела на Сергея. — Поезжайте на склад, должны успеть. Это обычно часа на два-три, в лучшем случае… Я сейчас покажу, как проехать, — девушка стала чертить схему на квадратном белом листке. — Номер Ирины Анатольевны, надеюсь, у вас есть? — Да, мы договаривались… Спасибо, — Сергей забрал листок из рук девушки и направился к выходу, не чувствуя на себе задумчивый нечитаемый взгляд. Фармацевт проводила его взглядом и занялась работой. В конце концов, она сделала для него все, что могла. А чувство жалости, особенно в их работе, только мешало. Склады фармацевтической компании находились в несусветной глухомани, несмотря на то, что непосредственно от аптеки расстояние оказалось не таким большим. Судя по словам Ирины Анатольевны и маршруту, нарисованном в аптеке, следовало добраться почти до промзоны «Уткина заводь» и свернуть к огромному вытянутому серого цвета зданию. Матерясь про себя на мерзкую погоду и обстоятельства, Сергей направился в сторону помещений, отыскивая взглядом ориентир в виде белого мини-вэна с кислотно-зеленой надписью на бортах. Машин практически не было и ситуация стала немного напрягать. Но тут у очередного отсека он заметил «газель» и решил спросить у мужиков в спецовках, как ему найти склады D-H3751. — День добрый! — Че хотел? — не очень-то любезно поинтересовался один из мужиков, закрывая за собой дверь груженой коробками машины. — Я склад ищу, аптечный. Номер D-H3751, как его найти? — Идешь прямо, вот до тех контейнеров, потом свернешь налево и все, будет тебе аптечный склад. А ты че, заболел? На торчка вроде не похож… — заржал мужик и, не дождавшись ответа, занялся своими делами. Он распахнул дверь у водительского места и стал что-то искать в салоне. Глухарев, разозленный таким «приемом», но решивший не связываться с дебилами, поспешил в указанном направлении. Он успел замерзнуть и промочить ноги, разгуливать по жутковатой территории со складами времени не оставалось — надо было поскорее разобраться с покупкой лекарства, пока Ирина Анатольевна не уехала обратно в аптеку. Увлеченный своими мыслями, Сергей не замечал движений позади себя. Молодой парень, одетый в синюю безразмерную фуфайку, бесшумно шел за ним, держа в кармане булыжник. Но напасть духу не хватило, он только проводил незнакомого мужика к нужному ангару и скрылся за гаражами так же незаметно и тихо. Работа на аптечном складе вовсю кипела, сама провизор оказалась вполне интеллигентной женщиной и предложила подождать, пока они закончат, чтобы подвезти его в город. Оплатив препараты, надежно их упаковав, Глухарев попрощался с новыми знакомыми. Обратная дорога в город его слегка приободрила, он даже сумел согреться и решил поехать к кафе, в котором отец назначил ему встречу. Мотаться по сырым улицам он не планировал, но, почему-то вспомнив о сувенирах, решил проехаться — раз уж все равно посетил город на Неве, — до центра. Там, как ему помнилось, можно было купить все, что угодно, за любые деньги. Решение спросить у Иры, что же ей привезти, пришло спонтанно. Но, набрав короткое «привет, что привезти из Питера?», удалил сообщение. Куда интереснее было действовать по вдохновению, к тому же вчерашний романтический сюрприз, кажется, очень ей понравился. А значит он не совсем безнадежен по части подарков и может порадовать любимую женщину чем-нибудь еще.***
По возвращении в Москву Сергею казалось, что он бы с удовольствием напился. Слишком много всего навалилось в эмоциональном плане, сильнее всего изматывали беспомощность и неопределенность с Ирой. Сделать ничего он не мог, чтобы сдвинуть события с мертвой точки, оставалось самое противное — ждать. Ждать, пока любимая женщина примет решение, пока подействует лечение, пока ответят на разосланные резюме. С одной стороны, отец очень ему помог, сначала советами, а потом и довольно крупной суммой в конверте. Как он объяснил: «найдешь, на что потратить». Теперь можно было рассчитывать на пути отступления — уйдя из отдела без работы он не останется. Принимать помощь оказалось не так уж унизительно, тем более, что отец его понял, и даже выразился в том смысле, что может гордиться старшим сыном. Но с другой собственные усилия, попытки помочь Вере казались ему не особенно искренними. В том смысле, что по большей части он помогал, помня, что обещал Димке, и хотел выглядеть хорошим отзывчивым человеком. Не зная, правда, в чьих глазах — собственных, Вериных, Анькиных или вообще Лоры Ипполитовны? С ней отношения испортились раз и навсегда после того, как Димка погиб. Единственный вопрос, который она ему задала тогда, периодически снился ему в кошмарах: «Почему не ты?» Прямой вины Сергея в гибели друга не было, но он все равно чувствовал ответственность за случившееся, находя множество «если бы не…». Если бы Димка не вмешался в драку, то в этом году отмечали бы тридцать седьмой день рождения, если бы он тогда приехал, то Анька росла бы с отцом, а у Веры был бы любимый мужчина. Но все сложилось совсем не так и даже немного изменить ситуацию Сергей был не в силах. Он мог только попытаться исправить непоправимое, точнее, помочь Вере с лечением и поддержать Аню, когда это все-таки случится. Москва встретила пасмурным тяжелым небом, гололедицей и неизменными пробками. Дело оставалось за малым — съездить в больницу, добраться до квартиры и завалиться спать. Через два с небольшим часа Сергей перешагнул порог собственной квартиры, как никогда остро почувствовав собственное одиночество. Еще вчера он был с Ирой, такой счастливый, почти семейный человек, а сегодня, в первый отгульный день, от романтического настроения и внутреннего тепла не осталось и намека. «Блин, надо бы позвонить… Как она там, вообще… А с другой стороны, вроде бы есть время на раздумья, может и не вмешиваться? Да ну, блин. Напишу, что все нормально. Пусть знает. Позвоню уже завтра утром, пусть спит», — Сергей набрал сообщение и отправил, правда больше хотелось позвонить, услышать голос. Но будить Ирину из-за минутной прихоти не стал. Они еще успеют наговориться при встрече. «Я дома, только приехал. Спокойной ночи» А за несколько километров от его квартиры, уже засыпая, Ира, получила сообщение и улыбнулась в ответ.***
Тяжелый вязкий сон прервал настойчивый звонок телефона. Пришлось пошевелить рукой в поиске раздражителя, чтобы прекратить это мучение — рингтон казался самой мерзкой на свете музыкой. — Да, — выяснять, кто там отчаянно желал пообщаться, не было сил, глаза просто не открывались. — Сереж, я тебя разбудила? — виноватый голос Ани в динамике дал хоть какую-то конкретику. Возвращаться к проблемам и новым трудностям малодушно не хотелось. — Угу. Сколько времени? — Восемь. Прости, я думала, ты на работу собираешься… — Да ладно. Че хотела-то? Случилось что-то? — Сергей все-таки взял себя в руки. В конце концов, отоспаться он сможет когда-нибудь потом, возможно, только на том свете. А сейчас надо решать проблемы и в целом как-то жить. — Ну… Понимаешь, я в Москве, думала заглянуть к тебе, а потом поехать к маме в больницу… Просто со взрослым будет проще попасть. — Как в Москве? Засранка… Ань, а школу кто заканчивать будет, я, что ли? — Вообще-то я хорошо учусь, и у нас сегодня — мероприятие, класс поехал в музей, а я отпросилась. Меня «классная» любит и вошла в положение. — Ты сама-то доедешь, Ань? — Да, — в голосе девочки послышалось облегчение. — Так я приеду? — Адрес помнишь? Приезжай, конечно. Съездим в больницу, а потом я сам тебя отвезу и сдам на руки бабке. — Ладно, — Аня сочла за лучшее не спорить, тем более, что некоторые вещи лучше рассказывать при личном разговоре. — Я сейчас в метро спускаюсь, через полчаса примерно приеду. — Ага, давай. Раздражаясь из-за раннего пробуждения, Глухарев нехотя вылез из постели, понимая, что Анька конечно своя, но встречать ее в майке и трусах будет как-то очень не комильфо. После первой сигареты и второпях заваренного кофе мир перестал выглядеть мрачным и неприветливым местом. «Хорошо, что на работу не надо. Хотя, тьфу-тьфу, вполне могут выдернуть… Надо хоть завтра отоспаться, отключу телефон, будильник ставить не буду и пошло оно все к черту… А то еще немного и кукуха у меня поедет совершенно точно», — размышляя таким образом, Сергей быстро навел подобие порядка, убрав раскиданные вещи и застелив тахту. Понимая, что Анька вот-вот приедет, включил телек, под который обычно готовил еду и по утрам собирался на работу. Обозрев содержимое холодильника, с грустью взглянул на осточертевшие сосиски и решил, что остатки вареной колбасы, помидор и немного сыра вполне скрасят омлет. Если бы он завтракал один, то обошелся бы бутербродом или яичницей-болтуньей, а так пришлось изобрести что-то поинтереснее ради ребенка. Несмотря на возраст в восприятии Сергея Аня осталась все той же девочкой с забавными косичкам, бегающей в комбинезоне с вышитым мишкой, с восторгом катающейся на трех-колесном велосипеде. Звонок в дверь отвлек Глухарева от нарезания хлеба для гренок. Он, в фартуке и с полотенцем в руках, вышел в коридор. «Подумают, что баб вожу… Прости Господи», — Сергей критическим взглядом окинул Аню, явно замерзшую, но все равно радостно ему улыбающуюся. На светло-русых волосах блестели капельки растаявшего снега. Сегодня она явно принарядилась, накрасилась, и стала выглядеть куда старше своих семнадцати. В коротком черном пуховике, джинсовой юбке и высоких черных сапогах ей было не слишком тепло. — Проходи давай, замерзла совсем, засранка. Ань, ну что это за такое, юбка короткая, колготки тонкие, куртка вообще задницу не прикрывает. Холодно же! Капюшон почему не надела? — Ты прям как мама ворчишь. Так модно. Или мне лучше в спортивном костюме ходить и в куртке в пол? — Юбка могла бы быть и подлиннее, а еще лучше — платье, или штаны теплые. Раздевайся, мой руки — ванная вон там, — и шуруй за стол. — Ага. Правда это не юбка, а сарафан, — в ответ на тираду Аня лишь улыбнулась и, раздевшись, прошла в ванную комнату. Сергей вернулся на кухню, к омлету и гренкам, на ходу вытирая руки о полотенце, перекинутое через плечо. Сделав звук на телевизоре чуть тише, стал накрывать на стол, поставил греться чайник. Заглянувшая на кухню Аня чувствовала себя слегка неловко. Ей было неудобно просить крестного о помощи, ведь они столько лет не общались нормально, он вполне бы мог послать ее куда подальше с их проблемами. Как это сделал отчим, сразу же сославшийся на занятость и маленького ребенка, а Сергей примчался сразу же, как только она позвонила. — Садись давай. Тебе чай, кофе? — Чай. Я кофе не пью, тренер не разрешает. — Я тут подумал… Может, тебе на какое-то время перебраться сюда, ко мне? А то мотаться из Твери туда-сюда не самая лучшая затея. — А так можно? — в Анином голосе прозвучала надежда. — Правда бабка меня точно не отпустит… А мама разрешить не может пока. — Я справки наведу, как лучше все это оформить, у меня в опеке есть знакомые… Я просто не знаю, Ань, на сколько это все затянется… Имеет смысл тебе срываться сюда, бросать школу, друзей, секцию твою? Ты можешь пожить у меня, без вопросов, но… Ты здесь одна, практически, будешь, плюс тебе к экзаменам готовиться, выпускной скоро. — Все-равно я хочу поступать здесь, в Москве, давно выбрала универ, и… Мне хочется поближе к маме быть. У нас хорошие отношения были, ну, пока она замуж не вышла. — Тебя отчим не обижал? — Нет, — Аня даже рассмеялась, хотела что-то сказать, но произнесла совсем другое. — Он все время работал и относился ко мне нормально. У него трое своих детей… Точнее, четверо. Сергей, уже допивая кофе, мрачно усмехнулся про себя, вспоминая, сколько педофилов он встречал за годы своей службы. Многие из растлителей создавали семьи, заводили собственных детей, но при этом им ничего не мешало совращать малолеток и совершать преступления втайне от всех. — Давай так, пока обещать ничего не буду, де-юре я тебе чужой человек… Но постараюсь решить этот вопрос, чтобы ты осталась в Москве поближе к маме. Надо будет поговорить с Лорой Ипполитовной, она, как-никак, твоя бабка. — Да уж. Как мама заболела, она совсем с катушек съехала. Постоянно контролирует, куда и с кем пошла, во сколько вернулась, поела ли. — Это называется заботой, Ань. Она тебя любит, вот и переживает. — Может быть. А ее новый муж? Он-то меня любить не обязан, но контролирует так, как будто он мой дед. — Что за муж? — Бывший военный, строгий такой, занудный. Бабка его обожает, постоянно трясется, чтобы ему угодить. Если бы можно было, я бы к бабушке Тане уехала, маминой маме, но я точно не знаю, где она живет. И жива ли вообще. Мама с ней перестала общаться, когда мне лет десять было. — Потому что она пила? — Ну да. Как дед умер, так и начала. В общем, веселая у нас семейка. А у тебя как вообще на личном? Ты не рассказывал, но мне интересно. — У меня есть невеста. — Ой! Как круто! А кто она? Сколько ей лет? — Коллега, давно работаем вместе. Потом как-нибудь вас познакомлю, — убрав со стола, Глухарев сходил в комнату за мобильником. — Дай номер твоей «классной», надо с ней пару вопросов решить. — Ну Сережа… — Не Сережкай мне тут. Давай номер, — с деланно строгим лицом Сергей записал номер и, попросив девочку помыть посуду, ушел в спальню, не забыв плотно прикрыть за собой дверь. Аня быстро перемыла посуду, составила ее на нержавейку рядом с раковиной, подумав, протерла кран и аккуратно развесила полотенца и прихватки. Ей надо было серьезно поговорить с крестным, но как начинать разговор и вообще, стоит ли, она не знала. Ей было ужасно неловко поднимать эту тему с Сергеем, но с другой стороны — помощи было ждать неоткуда. Бабка Лора ничего не замечала или делала вид, маме о таком она рассказать не могла, а сейчас просто не имела возможности. Из задумчивости девочку вывел звонок в дверь, а затем еще более настойчивая трель. — Сереж, можно я открою? Но Глухарев явно ее не слышал и Аня на свой страх и риск подошла к двери. Посмотрев в глазок, тут же распахнула ее. По ногам потянуло холодом и сыростью из подъезда. — Здрасьте… Рыжеволосая женщина в светло-бежевом пальто как-то странно посмотрела на нее, смерив оценивающим взглядом. — Я сейчас Сергея позову. — Да не стоит, я так понимаю, он очень занят. Но можете ему передать, что у него очень хороший вкус. — Он с моей учительницей разговаривает, — призналась Аня, не понимая, что имеет ввиду эта красивая и строгая женщина. — Ой, вы же Сережина невеста? Он много про вас рассказывал…