Где властвуют жертвы

      Через полчаса Волдо, Тариса, Вэл и Лерт собрались в гостиной. Было раннее утро, и первые лучи розового рассветного солнца обогрели лицо Лерта, сидящего прямо под окном. Никто не спешил начинать разговор, утонув в своих размышлениях по поводу произошедшего.       Лерт хотел объясниться перед принявшими его людьми, извиниться за все, что случилось и уйти, но слова застряли в горле и он никак не мог придумать, как дать им выход. И потому просто беспомощно молчал.       Волдо тоже молчал, сначала опустело глядя в пол, а после переведя изучающий взгляд на Лерта. Складывалось ощущение, что Вэл уже успела частично рассказать отцу о том, что случилось, и теперь Волдо пытался вычленить, чему из этого можно верить.       — Я отнесся к тебе дружелюбно, потому что хотел показать хороший пример своей дочери, — начал Волдо. — Ну там, помогать людям, оказавшимся в беде, знаешь все эти истории? А ты как отплатил?       Лерт сидел, опустив плечи. Он надеялся, что его с криком выгонят, но вместо этого его начали отсчитывать, как маленького ребенка.       — Мне очень жаль… — Лерт проговорил это так тихо, что побоялся быть неуслышанным, поэтому во второй раз повторил громче: — Мне жаль, что я подверг Вэл опасности…       — Зачем ты извиняешься? — отпрянув от спинки кресла, Вэл опустила локти на колени и подняла голову. — Это все — от начала до конца — было только моей идеей. Я заставила Лерта идти со мной, чтобы отплатить за то, что уговорила вас пустить его в дом…       Теперь в диалог вступила Тариса, грозно встав перед ними.       — Без разницы, кто был инициатором, — в ее голосе звучала неслыханная ранее не погнутая сталь, даже Волдо выглядел удивленным, когда услышал это. — Пусть лучше Лерт расскажет все, что помнит о себе, — ее острый взгляд полоснул его лицо. — Я заметила, что ты прекрасно владеешь мечом. Не может быть, чтобы ты не знал, кто научил тебя этому. И не забудь упомянуть о том, что вы видели у озера.       — Я ведь уже рассказала, — вмешалась Вэл, не побоявшись строгого взгляда матери. — Вы мне не верите? А ему что, верите?       Вэл, унаследовав самые яркие черты обоих родителей, сейчас выглядела совсем непохожей на них. Она, обиженная и уставшая, хотела спорить до последнего, но Тариса оборвала ее:       — Помолчи. С тобой мы успеем поговорить.       Лерт прочнее вжался спиной в стену. Он беспомощно смотрел то на Тарису, то на Вэл, которая, несмотря на горящий в глазах огонь несогласия, все же молчала. Сам он не знал, с чего начать и что из произошедшего Вэл рассказала. Худшим в его шатком положении было то, что никто и словом не обмолвился о магии, которая имела место быть в бою с химерами. Но ведь именно благодаря этому они и выжили.       Вдруг Лерт дернулся от пронзившей его нутро мысли. Рассудок химер пусть и был искажен чужими душами, но все же хранил отпечаток людского разума… так почему же их не устрашили рассекающие воздух взмахи острейшего лезвия, не привели в чувство истошные крики боли «сородичей», но напугал огонь?       Сначала Лерт предположил, что животная аура взяла верх над человеческим, но теперь, взглянув на ситуацию под другим углом, он вдруг прозрел. А что, если химер напугал не сам огонь, а тот факт, что его подпитывала энергия Лерта?       Пока он тонул в собственных размышлениях, Тариса и Волдо переключили свое внимание с него на Вэл, и она объяснялась за двоих.       — Я не знаю, что именно там было, но я уверена, что причастен колдун. Лерт тоже видел чудовищ… Мы все видели… — несмотря на ауру уверенности, сгущающую воздух вокруг нее, Вэл под конец стала говорить тише.       Видимо, озвучив это вслух, она поняла, насколько неловко звучала их правда. Любопытнее было то, что она не назвала химер «химерами», завуалировав под поверхностных чудовищ. Лерт прекрасно понимал, что если она скажет, откуда знает название колдовских творений, то этим самым подставит его. А он уже успел узнать об отношении жителей Циркана — да и настроении в Империи в целом — касательно магии.       — Выбрось это из мыслей! Даже не смей говорить о колдовстве! — повысила голос Тариса.       Лерт не знал, связано ее пульсирующее раздражение с давней семейной историей или она настолько боялась запрета.       — Вэл права, мы видели что-то колдовское… — тихо сказал он.       К своему сожалению, в его глазах не было страха, а лицо на протяжение всего разговора, хоть и было бледно-серым, сохраняло спокойное выражение. Он уже и забыл, что проигнорировал расспрос Тарисы, уйдя в свои догадки касательно произошедшего.       Тариса сделала свои выводы. Она так и не заняла своего места, оставшись грозно возвышаться над всеми сидящими. В первую очередь ее кипящий взгляд пал на дочь, но после мгновенно перенесся на Лерта. Она строго сказала:       — Тебе лучше уйти. Можешь отправиться в Затоку или в Тамину — там больше вероятность найти себе место.       — Мама! — вмешалась Вэл, на эмоциях подскочив на ноги. — Не прогоняй его! Мы еще не все выяснили!       — Что могут выяснить дети?! — повысила голос Тариса в ответ на крик дочери.       Вэл стала напротив нее, загородив своей спиной Лерта.       — Даже дети за день выяснили больше, чем «взрослые» за столько лет! Можно было во всем разобраться еще одиннадцать лет назад!       Повисла тишина. Эта тишина оказалась всепоглощающей, в ее звоне будто бы утонули и голоса соседей, и лай собак.       — Откуда ты знаешь, сколько лет прошло?..       Волдо не мог больше игнорировать происходящее, потому тоже встал.       — Тариса, ты ведь сама сказала, что они дети. Посмотри на него, — он взмахом большой руки указал на Лерта: — Он ведь совсем юнец, откуда у него в голове хоть что-то путнее?       — Юнец, который молчит о чем-то важном! Который подверг нашу единственную дочь смертельной опасности! Который, господи прости, босиком в ливень шел по лесу до Циркана! Откуда он взялся — никто сказать не может! Но знаешь что, — она понизила голос почти до шепота, — все, кто так или иначе связан с колдовством, несут зло. Даже семперовские защитные заклятия никак не защищают; от них становится только хуже! Яркий солнечный свет упал на ее напряженное испуганное лицо.       — Уходи, Лерт.       Лерт кивнул.       — Спасибо, что дали ночлег. Еще раз извините за беспокойство.       Вместо того, чтобы спорить, он планировал остаться в Циркане еще ненадолго. Ему некуда было идти, он никого не помнил и не знал, а здесь его таланты и сохранившиеся знания могли принести хоть какую-то пользу. В чем он только был уверен, так это в своем намерении больше не ввязывать в колдовские дела других людей. Сам он мог, пусть и не так полноценно, как хотел, постоять за себя. Но сейчас, выслушав рассерженных Тарису и Волдо, он впервые полностью осознал, насколько опасным было их ночное приключение. Ведь любой из них мог оказаться на месте той химеры, которая жалостливо скулила в последние мгновения своей жизни, пригвожденная к земле пронзившим ее лезвием.       Больше всего сейчас Лерту хотелось вернуться туда, к каменным плитам, скрытыми за темными ожившими лозами винограда. При свете дня он навряд ли обнаружил бы там то, что видел в темноте, но с легкостью осмотрел бы место, скрытое в ночи, более подробно. К тому же, ему все еще не давали спокойствия знакомые на вид узоры.       — Подожди, нам нужно поговорить! — отдернула его Вэл, когда погрязший в мыслях Лерт уже направлялся к выходу из их дома.       Тариса мгновенно остановила ее:       — Вам не о чем разговаривать. Пусть идет.       Пока между матерью и дочерью завязывалась очередная перепалка, Волдо всучил Лерту сотканный из хлопка мешочек, туго перевязанный шнуром.       — Здесь немного, но хватит на еду и воду на первое время. Отправляйся в Затоку, там действительно неплохо…       Лерт благодарно опустил голову:       — Огромное спасибо.       Он выскочил за порог быстрее, чем Вэл успела нагнать его, и зачем-то побежал. Его не было грустно или обидно от того, что его прогнали, но теперь в груди все же холодело чувство опустошенности: сидя в гостиной под споры чужой семьи он придумал, что будет делать дальше, а теперь же, оставшись наедине с собой, был дезориентировал и потерян. Стоит ли пойти в лес сейчас или сначала лучше раздобыть себе чего-нибудь поесть? Заурчавший живот мгновенно склонил Лерта ко второму варианту.       Он не оглядывался на дом, а лишь быстрее зашагал в противоположную сторону. И прошел довольно много перед тем, как осознал, что понятия не имеет, где находится знаменитый со слов Вэл Цирканский рынок.       Он остановился, достал мешочек, который ему дал Волдо и высыпал на ладонь его содержимое. Им оказалось близко дюжины медных монет с отверстием посередине, вокруг которого расползалась надпись на неизвестном ему языке. Лерт поднес один медняк поближе к лицу, чтобы внимательнее рассмотреть, что там написано, но кроме нескольких символов ничего знакомого не признал. Он с неохотой, но допустил, что, вероятно, и вовсе не владеет письменностью.       Но горевать по поводу собственной неграмотности у него больше не было ни времени, ни сил. Так что вернув монеты в мешочек и туго повязав шнур на узел, он уже более вдумчиво двинулся вдоль жилых одноэтажных домов. На юге от дома Вэл был пляж, на юго-западе — начинался лес. Лерт логично предположил, что в другой стороне должен быть рынок.       Так, определившись с направлением, он шел более спокойно. Дома побогаче сменяли друга друга на совсем уж низкие сельские хижины, а те — на маленькие домики. Лерт обошел пару таких и подумал, что в них моряки оставались на ночь, чтобы сэкономить время на дорогу.       Вскоре дома закончились, а на их место пришла длинная широкая дорога. Она не была похожа на ту заброшенную в лесу: ничем не была ни выложена, ни огорожена, но скорее потому, что ею пользовались чересчур часто. На сырой после дождя земле проседали следы нагруженных повозок, отпечатки множества пар обуви, у самой обочины осталась повторяющая очертания вмятина от отпавшего колеса чьей-то телеги, которое, видимо, тут же вернули на место.       Дорога тянулась достаточно долго прежде, чем вывела Лерта к оживленной площади. Воздух мгновенно наполнили голоса людей: кто-то предлагал задешево купить ожерелье из алых кораллов, моряки громко обменивались мнениями о надвигающихся штормах, какой-то ребенок искал затерявшихся в толпе родителей.       Было около полудня. Солнце стояло яркое, больно бьющее по не привыкшим к нему глазам, но его струящийся свет находил свой отголосок в каждом клаптике развевающейся на ветру ткани флагов и стакселей загнанных к причалу кораблей.       Торговцев было много, но желающих купить — еще больше. Люди выстраивались в огромнейшие очереди за свежей рыбой, мясистыми креветками и маслом ручной выжимки. Лерт прошел вглубь рынка и не смог сдержать очередное протяжное урчание собственного желудка. Ничто так не возбуждает аппетит, как бьющее по обонянию смешение запахов. Особенно ярко ощущался запах свежих — но лучше уже приготовленных на месте — морепродуктов. Лерт шел вдоль рядов и всецело верил словам Вэл про то, что Циркан знаменит на всю империю. Под навесом из желтых листьев торговец-кулинар собрал вокруг себя самую большую из очередей.       В большом чугунном казане кипело ароматное буковое масло, а в нем, шипя и подпрыгивая на огне, обжаривались очищенные хвосты омаров; отдельно с пряными сухими травами приобретали играющий золотом оттенок щупальца осьминогов, аккуратно нарезанные на тонкие полосы. В другом котле набирался насыщенности нежный грибной крем с растушенными мидиями и зеленым луком.       Пока Лерт усиленно сглатывал слюну, его внимательный взгляд метнулся к глиняной подставке с углями, где запекались большие куски красного рыбного мяса. Несколько медняков ушло на большую порцию еды. Тот самый прожаренный в углях стейк разваливался под деревянными щипцами для еды, являя бархатистое мясо, которое будто рассыпалось даже от силы исходящего из него пара. Для заправки мужчина, сервировавший блюдо, любезно налил Лерту побольше холодного молочного мусса и даже добавил чуть больше тушеных овощей.       Наконец-то найдя свободное от людей место на одноногом столе, Лерт перенес туда еду, холодный травяной чай, которым его угостили, и сам стал, чтобы насладиться полноценным обедом.       — Как это может быть так вкусно… — закинув в рот очередную горсть овощей и рыбы, Лерт буквально оперся локтями о край стола, чтобы не съехать на пол от того, насколько ему было хорошо.       — Старик Фригг — гений уличной еды, да? — надолго остаться наедине со своей пищей Лерту не удалось, к нему присоединился какой-то разговорчивый паренек.       — Да… Наверное… — неуверенно ответил Лерт, не зная, продолжать ли разговор или сначала просто поесть.       — Ты чего, не отсюда? — незнакомец немного помолчал, пока Лерт усиленно пережевывал, а после сам подтвердил свои слова: — Ну да, да… То-то лицо незнакомое. Здесь не так много молодых ребят остается, так что я почти всех знаю. А ты что, на рынок один приехал?       Лерт проглотил, отпил немного холодного чая и впервые внимательно посмотрел на присоединившегося к нему парня. На вид он был немного старше двадцати, худосочный и не высокий. Но черты лица имел приятные и взгляд его был, хоть и заметно скучающим, но честным и добрым. Он тоже взял себе поесть у Фригга, но, видимо привыкший к таким деликатесам, ел довольно равнодушно.       — Да я в гостях был, но сегодня уже уезжаю… — Лерт воспользовался старой байкой.       — Гости — это хорошо… — задумчиво ответил паренек. — А ты давно здесь гостишь?       — Не очень, — всего-то успел ответить Лерт, когда его собеседник оживленно перебил его.       — Видел снег на пляже? Я часто ездил в Затоку, там снега много видел, но чтоб в Циркане летом… да еще и не тающий — вот поворот, га?       Лерт на секунду задумался: стоит ли продолжать этот разговор и попытаться узнать чуть больше о Циркане. Все же ему нужна была любая информация.       — Да, очень странно. Вчера снег лежал еще, но не растаял ли за ночь — не знаю, — впрочем, Лерт не соврал.       — Ага-ага, и сегодня утром тоже лежал. Я специально проверить ходил.       Лерт решился на более опасный ход.       — Любишь все необычное, да?       Но паренек любезно подхватил тему.       — Конечно! Если бы не глупый запрет, я бы и сам пошел изучать… ну, колдовство… — он понизил голос настолько, что Лерт не был уверен, что расслышал верно, однако не стал переспрашивать. — Но сам знаешь, смерть через повешение — та еще дичь…       — Ты хотел бы вступить в Церту или что? — так же тихо спросил Лерт.       — Тьфу, да кто б не хотел… Это же круто… Но…       — Что «но»?       — Да это же Церта… Туда и без запретов не попасть было, если ты не сверхчеловек… куда уж мне, — он как-то мрачно улыбнулся, но тут же закинул в рот очередной кусок уже остывшей рыбы и вновь вернулся к своему безоблачному настрою.       — Ты вообще тут о многом знаешь?       — А то! Вся моя семья работает на рынке, а люди тут постоянно о чем-то говорят. Я не сплетник, но неплохо осведомлен.       Лерт кивнул и искренне ему улыбнулся.       — Слушай, а ты не слышал о том, что кто-то пропал?       — Ага, говорят, несколько детей снова исчезли. А ты тоже успел об этом услышать? Говорил же, что недавно тут…       — Среди пропавших была знакомая моей хорошей подруги… Я просто подумал, что смогу узнать об этом побольше… — Лерт, видя растущую во взгляде у незнакомца заинтересованность, успел пожалеть, что упомянул об этом.       — А, у хорошей подруги, ну понятно, — усмехнулся он. — К сожалению, кроме того, что и так все знают, ничего сказать не могу… Хотя была версия, что около лесного озера собираются колдуны и проводят свои обряды, приносят жертвы… но это бред, как по мне…       — Почему?       — Да зачем колдунам жертвы?.. — паренек пригладил коротко стриженные русые волосы влажными руками и вновь понизил голос. — Ты не выглядишь, как стукач, так что вот, что я думаю… Император давно все знает, это ведь не только в Циркане происходит… Но закрывает глаза, потому что боится, что люди узнают о чем-то еще более страшном. А потому и прикрывает все рассказами о злых колдунах. Еще и этот запрет бесполезный… Тьфу.       Лерт не удержался от того, чтоб похлопать парня ладонью по плечу, выражая свою солидарность. Они оба уже доели свою еду и Лерт был намерен еще немного поговорить — да и паренек вроде был только за пообщаться с кем-то новым — но прямиком за их спинами раздался низкий женский голос.       — Томас! У тебя что, много свободного времени?! Иди лучше отцу помоги, рыбу выгрузи! Расселся!       Лерт был вынужден отказаться от своих планов, а потому коротко попрощался с Томасом и двинулся в сторону леса.       Он прошел по той же дороге, но сократил расстояние, пройдя вдоль хижин, а потому гораздо быстрее добрался до нужной ему заброшенной дороги.       Стоя у входа в темную — даже днем — чащу леса он на секунду засомневался, поддавшись воспоминаниям о страшной ночи, но, собрав все свое мужество, все же двинулся вглубь.