ID работы: 9494527

Never doubt I love

Гет
Перевод
R
В процессе
153
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
планируется Макси, написано 219 страниц, 23 части
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
153 Нравится 120 Отзывы 52 В сборник Скачать

Глава 16: Солнечный свет (Часть 1)

Настройки текста
      В дверь тихо постучали.       Хальдис, лежавшая на тонком матрасе и окруженная в комнате тяжелым запахом густого воздуха, лишь слегка сдвинулась от этого звука. Она не сделала никаких усилий, чтобы ответить, когда снова раздался стук, ее голова безвольно покоилась на подушке, а разум плавал в луже темной пустоты.       Дверь медленно открылась, и издаваемый ею скрип заставил девушку вздрогнуть от разочарования и легкой боли. На пороге появилась Берит и остановилась, ее дыхание было мягким и сосредоточенным. Решительным.       — Я ухожу на работу, — тихо заявила она.       Хальдис не ответила, слишком хорошо зная, что Берит пришла не с единственной целью сказать ей это.       По комнате летала муха, и старуха с силой прибила ее к стене. Она погрузилась в чернильную тишину, а муха безжизненно упала на пол.        — Ты должна нормально питаться. Прошло уже две недели, — сказала наконец Берит, возможно, указывая на миску с кашей и сухофруктами, которую Хальдис оставила нетронутой вчера вечером.       — Я проживала и с меншим количеством еды, — пробормотала слепая, ее голос был полон глухих тонов отказа. — Так что буду жить, — добавила она так, словно хотела, чтобы всё было наоборот.       — Не будь глупой. Ты умрешь раньше, чем узнаешь об этом, если будешь продолжать в том же духе, — спокойно настаивала Берит.       — Может, к лучшему, — в ее голосе была легкая дрожь, но она быстро улетучилась.       — Ты не понимаешь, о чем говоришь, дитя. Голод доходит до твоей бедной головы.       — Я знаю, о чем говорю. И я не голодна, — отрезала Хальдис в усталом раздражении, меняя позу, чтобы быть спиной к старухе.       — Ты должна есть. Если голодать до смерти, ситуация не улучшится.       — Но это избавит меня от ситуации, — возразила девушка, чувствуя, как слезы начинают выступать у нее на глазах, что было обычным явлением за последние две недели.       — Отказ — это не ответ. Ты должна встать и взять себя в руки, — настаивала Берит, ее решимость не нарушалась детской раздражительностью Хальдис.       — О, кто бы говорил о том, чтобы взять себя в руки? Вы вообще себя брали хоть раз в руки? — тон Хальдис был более едким, чем она предполагала. Закусив губу в упреке, она ничего не сказала, чтобы исправить себя.       Старуха не отступала.       — Я не забыла, это правда. Но я справилась. Лучше, чем ты думаешь.       — Простите меня. Я не это имела ввиду.       — Я знаю, дитя. Я знаю. И я понимаю, что тебе больно, что твоя жизнь перевернулась, что огромные горы словно выросли на твоем пути. Но ты должна справиться, милый ребенок. Ведь жизнь — единственный ответ.       Пока она говорила спокойным и уверенным голосом, Берит медленно подошла к Хальдис и села рядом с ней. Девушка почувствовала, как легкий вес женщины упал на матрас — небольшое, но стойкое присутствие. Она быстро моргнула в поспешной попытке стряхнуть горячие слезы.       Последовало тактичное молчание. Хальдис казалось, что она сейчас захлебнется комком, так прочно застрявшим в ее пересохшем горле.       — Станет лучше, — успокаивающе заявила Берит, кладя морщинистую руку на предплечье девушки.       — Не станет, — жалобно пробормотала Хальдис, прежде чем, наконец, разразиться тихими рыданиями. — Не станет. Все испорчено, и я не смогу всё вернуть.       — Сможешь, если постараешься.       — Нет смысла. Мальчик, должно быть, умер…       — Ты этого точно не знаешь. Я могу спросить о нем, просто на всякий случай.       — Нет! Прошу, не надо! — девушка закрыла уши руками, тщетная попытка спрятаться от мира. — Пожалуйста, не надо! Я не хочу знать.       — Если ты этого хочешь, — пожала плечами Берит, — пусть так и будет.       — Так и есть. Возвращаться сейчас нет смысла. Нет, в этом нет никакого смысла. Потому что он, — грудь Хальдис вздымалась от рыданий, — он меня ненавидит! О, он меня ненавидит! — воскликнула она, снова поддавшись отчаянной грусти.       Берит некоторое время воздерживалась от ответа. Когда она заговорила, ее голос был по-матерински успокаивающим.       — Ты не можешь быть уверена, дорогая девочка. Иногда люди предпочитают причинять боль другим, чтобы скрыть свою. Очень легко причинить боль, чтобы забыться, — кривая улыбка появилась на губах старухи. — Еще легче винить других в своих страданиях.       Хальдис только продолжала плакать, безутешно, ее память мучительно цеплялась за сердце и душу. — Он меня ненавидит, — жалобно хныкала она больше себе, чем Берит.       — Неужели так важно, что он о тебе думает? — мягко спросила Берит.       Хальдис, наконец решив встретиться с ней лицом, склонила голову в сторону женщины.       — Да, важно. Меня волнует, что он обо мне думает, меня это ужасно волнует. Ужасно, — произнесла она, вытирая глаза тыльной стороной ладони.       — Мне кажется, это любовная ссора, — попыталась пошутить Берит, что привело к новому приступу рыданий со стороны слепой девушки. - А теперь, дитя, не принимай это близко к сердцу. Ты должна поговорить с ним и решить этот вопрос лично, — мудро заявила она, мягко похлопав Хальдис по руке.       — Он меня не примет. Он отошлет меня с угрозами и проклятиями! — с ужасом сказала Хальдис. — А я этого не вынесу.       — И кто может сказать, что он в этот самый момент не чувствует того же, что и ты? Неужели он не испытывает сожаления, страха и тоски по тебе?       — Это не так. Я бы хотела, чтобы это было, но это не так. Он ругал меня в тот день, он плюнул на меня… он был так зол. Он сказал, что никогда меня не простит. И я ему верю. — Хальдис поднесла руки к лицу, от самой мысли о том ужасном дне ее тошнило. Она так его боялась. Так боялась его гнева, больше, чем когда-либо за все их отношения.       — Ты хоть знаешь, чем ты его так разозлила? — вопросительно подняла бровь Берит.       — Нет, то есть, да. Он обвинил меня во лжи. Я солгала ему, — не смогла скрыть неуверенность в своем прерывистом голосе Хальдис.       Берит усмехнулась.       — А что это была за роковая ложь? Он уже знал о твоей слепоте, и я не могу понять, что его волнует, жив ли этот крестьянский мальчик или умирает. Что ты сделала, если вы не были любовниками, что могло бы считаться таким ужасным предательством?       — Я не знаю.       — Я так и думала, — Берит снисходительно взмахнула запястьем. — Это всего лишь драматическая реакция, не более того. В свое время я видела и похуже.       Хальдис стиснула зубы, злясь на ту небольшую часть себя, которая всем сердцем согласилась с только что сказанным.       — Вы не понимаете, — возразила она.       — Я? Может, нет. В конце концов, это твое дело и твоя жизнь, а не моя. Но я забочусь о тебе, дитя, поэтому скажу следующее: ты можете разрешить ситуацию, если решишься на это. Печаль и жалость к себе очень соблазнительны — больше не предавайся их чарам. Береги себя, соберись с силами и возьми себя в свои руки. Поговори с ним и посмотри, что произойдет. Тебе нечего терять, ты сама это сказала.       Хальдис могла только сидеть, ошеломленная простой мудростью Берит. То, что сказала старуха, не было чем-то неслыханным, но услышав это из ее уст, как-то сделало это более реальным и доступным.       Какая странная женщина эта Берит. В один момент она казалась беспомощной и потерянной в своем таинственном прошлом, а в следующее мгновение она была полна сил и здравого смысла. С другой стороны, гораздо легче решать чужие проблемы, чем свои. Всё так просто, когда это не имеет к нам никакого отношения.       — Думаю, да. — Это все, что она могла сказать. Берит согласно кивнула.       — Ты полагаешь, что хорошо. А теперь, — сказала она, хватая забытую миску и собирая ложку каши, — ты должна поесть.       Хальдис поела, и на следующий тоже, и потом снова. Всю оставшуюся неделю с помощью Берит она ела и позволяла себе заботиться о себе, и медленно, но неуклонно она чувствовала, как силы приливает к её телу и разуму.       Её душа дрогнула и упала в ярости бури, но теперь ее тянуло обратно к солнцу. В жизнь.       И она хотела бороться за него. И она будет драться.       — К тебе гость.       Хальдис вскочила со своего места у огня, ее сердце подпрыгнуло при мысли о том, кто это мог быть.       Берит позволила себе усмехнуться.       — А теперь не волнуйся, дитя. Это твоя рыжая подруга. Могу я впустить её?       Хальдис кивнула, но откинулась на спинку стула, молча упрекая себя за то, что даже посмела подумать, что это мог быть господин Ивар. Она слышала шаги Берит и Саги в коридоре, а также их тихие голоса.       — Я принесла кое-какие продукты, — запинаясь, пробормотала Сага, когда её проводили в комнату.       — Не нужно было, — тихо ответила Хальдис.       — О, перестань! Я так много ем в эти дни, что выросла почти вдвое! — возразила Сага и заставила хихикнуть.       — Я оставлю вас двоих наедине, — коротко прокомментировала Берит и взяла корзину из рук Саги.       — Ты хорошо выглядишь, Хальдис, — начала Сага после минутной паузы, нервно сжимая и разжимая руки.       — Спасибо, — тихо пробормотала девушка, не зная, что сказать. Они давно не разговаривали друг с другом, и их гневное расставание только усугубило ситуацию.       — Спасибо, что проявила инициативу навестить меня… больше никто не приходил, — начала Хальдис снова, слегка дрожа. — Конечно, я их не виню.       — Ой, не говори так, — подошла Сага. — Такое часто бывает… люди умирают. Это не твоя вина.       Хальдис с болью сжала свое платье.       — Так мальчик умер?! Кто тебе сказал?       Сага резко взмахнула руками.       — Нет! Мне никто не сказал! Я не знаю, мертв ли мальчик на самом деле, но, конечно, ходят разные слухи… Хальдис торжественно кивнула. — Но жив он или умрет, это не имеет никакого отношения к тебе. Ты не виновата, что слепая. Никто не может обвинять тебя в том, что ты пытаешься вести нормальный образ жизни, и в том, что боишься сказать правду, — горячо воскликнула Сага.       — О, но они могут! Они могут обвинить меня! — запротестовала Хальдис. — И важно, выживет ли мальчик, что бы ты или кто-либо другой ни думали. Это важно для его семьи. Это важно для меня…       — Слушай, подруга, — рыжая девушка подошла к рыдающей Хальдис, чтобы обнять её. — Боги испытывают тебя. Наберись смелости и, поверь, скоро всё наладится.       Хальдис горько усмехнулась при этом, хотя слезы не переставали катиться по щекам.        — Кажется, боги всю жизнь меня проверяли. А когда кажется, что становится лучше, всё рассыпается: так было всегда. Скажи мне, Сага, мне суждено страдать вечно?       — Это ты читаешь будущее, а не я, — ответила Сага с теплой улыбкой.       И что-то в ее тоне, что-то заботливое и обнадеживающее, помогло Хальдис восстановить самообладание.       — Как дела? — спросила она, вытирая глаза краем рукава.       — Какие могут быть дела? Грядет война.       — Я имею в виду Сигурда.       — О, тебе все равно.       — Я могу не заботиться о нем, но я забочусь о тебе.       — Такой же, как был. Далекий, — пробормотала Сага, изображая безразличие, хотя в ее голосе слышалась вездесущая печаль.       — Возможно, его беспокоят предстоящие сражения.       Вздох сорвался с губ Саги.       — Я не знаю… я действительно не знаю. Он не разговаривает со мной о таких вещах — по крайней мере, больше. И он так много спорит с Иваром… при упоминании имени господина Ивара, Хальдис села, ее чувства насторожились. — О, Хальдис, я думаю, они ненавидят друг друга! Иногда Уббе и Хвитсерку приходится сдерживать их силой. Я думаю, эта ненависть так сильно влияет на моего дорогого Сигурда!       — Они дерутся оружием? — Хальдис не могла проигнорировать странное чувство, которое ее кольнуло.       — Они склонны нападать друг на друга из-за злости. И они всегда не соглашаются. О, Хальдис, это так страшно, что может сделать злой человек, что может сказать злой человек!       — Да… Гнев — великое оружие.       Сага кивнул.       — Но самое главное, гнев — отличный лжец. Как ты думаешь?       Так считала Хальдис. Гнев — лучший из лжецов. Он разрывает людей на части, сводит с ума своим чувством лжи, ослепляя их от правды. Гордость берет на себя бразды правления, а гнев торжественно руководит и разумом, и телом. В этом мире это часто случается.       — О, боги! — охнула Хальдис и встала со своего места, как будто в нее ударила молния. — Я должна пойти к нему, я должна немедленно поговорить с ним! Не стоит больше откладывать!       — Куда ты собираешься идти? — недоуменно спросила Сага.       — К Ивару! Я должна поговорить с ним, пока не стало слишком поздно! Пока гнев не ослепил его полностью!       — К Ивару? При чем тут Ивар? Ты собираешься поговорить с ним о Сигурде?       — Нет! Мне нужно помириться с ним! Потому что я терпеть не могу… не могу без него.       Сага схватила руку подруги и сжала её.       — Это оно! Теперь ты понимаешь. Вот как я отношусь к Сигурду. Знаешь, это любовь.       Хальдис внезапно почувствовала, как на ее глазах выступили горячие слезы.       — Это не вопрос любви, — сказала она слабым, как шепот, голосом. — Это вопрос дружбы. И веры, я думаю, — добавила она после минутной паузы.       И с этими словами она выскочила из хижины, прежде чем Сага или Берит успели погнаться за ней.       Ее сердце колотилось о грудную клетку, как боевой барабан, когда она направлялась в Большой Зал. Она не осмелилась остановиться и подумать о том, что собиралась сделать, потому что знала, что потеряет всю свою храбрость.       Она просто направилась к нему, зная, что хотя бы должна попробовать. Что, хотя боги никогда не переставали испытывать ее, но по крайней мере, она научилась быть сильной. А сила исходит изнутри. Из прекрасных чувств, исходящих из сердца. Как дружба.       Или любовь.       Парящий перед входом, слышный звук пьяных викингов, рвущихся по земле и поющих песни, как обезумевшие мужчины, ударил ей в уши. Прежде чем она смогла пройти через арочный вход, она почувствовала, как чья-то рука схватила ее за руку, и она вздрогнула от ужаса.       — Хальдис, это ты?       Это был не господин Ивар. Голос был спокойным, но твердым.       — Да. Кто это? — спросила она, пытаясь вырваться из крепкой хватки мужчины.       — Это Уббе. Я узнал тебя издалека. Ты пришла поговорить с Иваром? — мужчина выпустил ее руку.       — Да, мне нужно увидеть его. Вы знаете, где он?       — Послушай, Хальдис, я не думаю, что сейчас лучшее время идти к нему. Он и Сигурд только что сильно поссорились. Он в ярости, — спокойно объяснил царский сын. Добрый тон его голоса уменьшил волнение девушки, и она, наконец, остановилась, чтобы подумать, как поступить лучше всего.       — Неужели он так зол? Может, мне хотя бы попытаться пойти к нему, — предложила она, хотя ее слова и мысли омрачились сомнением.       Господин Уббе усмехнулся, но не злобно.       — Хоть я и восхищаюсь твоей искренней заботой о моем брате, но я действительно считаю, что тебе не следует вмешиваться. Последнее время он необъяснимо зол. У него бывают вспышки ярости, особенно в отношении Лагерты и Сигурда. Сейчас действительно неподходящее время, Хальдис, — заключил он.       — Я поняла. Спасибо, что предупредили меня, господин Уббе, — сказала она с благодарной улыбкой.       Викинг улыбнулся в ответ.       — Ничего подобного, Хальдис, — он попытался уйти, но повернулся назад, как будто забыл что-то сказать. — Это действительно увлекательно, — добродушно сказал он, — ты знаешь, что ты единственная женщина, которая с ним мирится?       «Поскольку он единственный мужчина, который заботился обо мне» — с чувством подумала девушка, но не озвучила этого.       Отвернувшись от переполненного зала, ее мысли устремились к господину Ивару. Возможно ли, что Берит была права? Что он страдает в этот самый момент так же сильно, как и она? Возможно ли, что он скучал по ней? Или что он сожалел о своих действиях? Что его всплеск гнева к ней был простым предлогом, чтобы скрыть свою боль?       Отчаянно нуждавшаяся в ответах девушка, еще не могла пойти к нему. Ей пришлось поговорить с кем-то, кто хорошо знал Бескостного, с кем-то, кто посоветовал бы ей, а не уклонялся и не осуждал ее.       И тут ее осенило. Был тот, кто идеально соответствовал всем этим требованиям. Тот, кто мог пролить свет на временную тьму, омрачившую ее жизнь. Ей нужно было его быстро найти.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.