Из России с любовью

      Приближались холода. В этой стране они наступают на пятки и неожиданно ранним утром вокруг простирается застывший в белой паутине инея пейзаж. Дождливая погода сменилась на свинцовое и тугое небо — предвестник заморозков. Атлас лениво потягивался в кровати, путаясь в розоватых простынях. Мысли были легкие и расплывчатые, но внутри что-то зудело. Всякий раз, смотря на Таню, на ее точные движения, таинственные полуулыбки и такие магические глаза, казалось вокруг нее вечно будет идти снег. Она воплощала собой самую открытую душу, но в ней точно таилось что-то глубокое. Дэниел прекрасно понимал, что однажды им предстоит попрощаться. В голову приходили самые предвзятые образы Холодной войны — войны медведя с орлом. Он видел их разность, она — честная, молчаливая, далекая и одновременно близкая, снежная и суровая. Абсолютно разные грани этой холодной страны. Он — лето. Сарказм, юмор, смешанные с жаркой пылью Нью-Йорка, сплошной шум и желание быть на виду. Дэниел качнул головой, и вся его мыслительная цепочка посыпалась, как карточный дом. Этот день должен стать завершающим в их тренировке. Уже скоро Москва откроет свои объятья в мир казино, мафии и денег. — Плохих парней надо наказывать, — часто повторяла Таня, когда речь заходила об их цели. Удивительно, как кто-то жаждал справедливости, а кто-то наживы. — А где Таня? — Атлас уперся руками о край стола. Лула с шумом отпила кофе, — она там, ждет уже нас, — девушка качнула головой в сторону домика, где расположилось мини казино, — так что поторапливайся, горе любовник. — Если бы я не был джентльменом, то уже бы давно что-то кинул в тебя. — Ты и так не джентльмен, Денни. — Улыбнулась она, поправляя красную помаду на губах. — Просто я слишком обаятельна и права. — Это первая ошибка — полагать так, — отозвался мужчина, натягивая куртку. Ветер то и дело срывал с него капюшон, а из трубы валил пар. — Доброе утро, — улыбнулась Таня. — предлагаю сегодня сходить в баню. Как раз хорошо отдохнем и наберемся сил. — Девушка, пышущая хрупкостью, казалось бы, с неимоверной легкостью подбросила палено в камин, отряхнув ладони. — Я вывел формулу идеальной дамы. — Отозвался Мерритт, сидя на высоком барном кресле, — она просто должна быть русской. Таня улыбнулась, скользнув взглядом по Атласу, дующему на свои замерзшие ладони. — Итак, думаю, стоит еще раз указать основные ошибки. — Мы все — профи. — Вмешалась Лула, — какие могут быть ошибки? — Любые, я хочу просмотреть самые возможные варианты и сбежать этого. Например, ты яркая, сыграем на этом и сделаем из этого наш плюс. Ты — приманка, говоря прямо и грубо. Задача простая, вот эти люди, — Таня показала фото, — владеют казино. Вернее, отелем, в котором оно расположено. Послезавтра один важный и безумно богатый американец, Дениэл — это ты со своей дамой въезжают в отель. Это буду я. Там на скорую руку мы знакомимся с владельцем и на следующий вечер, когда все остальные оказываются в казино, идем в сейф. Вернее, ты идешь туда один и несешь мои украшения, я же займусь отключением безопасности вместе с тобой, Мерритт. Остальные играют в состоянии готовности. — Кажется, отель не входил в первоначальный этап. — Все меняется. — Таня пожала плечами, обращаясь к Джеку. — Повторим комбинации. Так пролетел день, Джек успешно играл картами, они вытворяли все, что он хочет, как змея слушает нужную трель, так и он повелевал ими. Лула радостно наблюдала за своим любимым, отчаянно и почти безуспешно пытаясь претворить тоже самое в жизнь. — Лучше всем научиться гипнозу. Вот это — дело, — хмыкнула Татьяна. Денни достал упаковку печенья, протягивая его девушке, — это самое вкусное, что я ел, — улыбался он. Таня согласно закачала головой, пряча в упаковке руку. Кажется, сойтись на печеньях они точно могли. Дениел оставил осторожный поцелуй на лбу девушки, пока остальные отчаянно делали вид, что ничего не видели. Стрелки часов приближались к вечеру. За окном краски потемнели, воздух наполнился вечерней тишиной. Лес, окружавший дом пел свою песню, но ветер больше не тревожил его, перестав гонять листву и высокие верхушки, которые казалось упираются в небо. — Время бани! — Объявила Татьяна, — я сделаю самовар, чай и замочу веники. — Из всего что ты собралась делать адекватным и понятным кажется только чай, — Это все трудности перевода. Просто расслабьтесь и разденетесь. Атлас аж закашлял, решительно стягивая кофту, — теперь ты. — О, нет, ребята, я ослеп, — Джек драматично прикрыл глаза руками. — Это просто ребячество, — цокнула девушка в ответ Дениелу. Она достала с полки банные шапочки и полотенца, сложив на диване. — идите переодеваться, — жестом Таня поторопила своих гостей. — Надеюсь, меня ты не выгонишь, — Атлас вальяжно плюхнулся на диван. — Тебя захочешь не выгонишь, и это не комплимент. — Улыбнулась Татьяна, сев рядом, она положила голову на его грудь, прислушиваясь к сердечному ритму, — ты не боишься будущего? — Вопрос прозвучал тихо, слетев с губ, растворился в потрескивающем звуке, доносящимся из печи. — В целом, нет. А зачем? Сегодня я дам страху овладеть мной и уже завтра это будет его выбор и его жизнь, а не моя. — Просто неизвестность, неужели она не пугает? — В моем словаре нет такого слова. — Атлас приподнял лицо Татьяны за подбородок, — эй, как ты чего-то вообще можешь бояться? А, хотя я забыл, какая ты трусиха, — мужчина улыбнулся, вспомнив сильный ночной шторм. — Я восприимчива, — отозвалась Романова. — О, теперь это так называется. Послышались голоса. Мерритт обнажил щель между зубами, вертя водкой и соком. — Отмена, в баню это запрещено. Только чай. — Но, принцесса, это же и есть веселье. — Все потом, — Татьяна забрала у фокусника бутылки, — теперь немного про искусство парится. Мы сейчас выпьем по чашке чая, затем зайдем в парилку, посидим минут десять, выйдем и снова чай. Кстати, был бы снег, можно было бы выбежать прямо в сугроб и родится заново. — Да вы, русские, просто невероятные, конечно. — Лула округлила глаза, — добровольно в снег. Татьяна разлила чай, комната сразу наполнилась травяным запахом. В бане пахло можжевельником и еловыми ветками. За окном сгущался туман. Конечно, никакое знакомство иностранца с Россией не могло обойтись без бани и охоты. Правда, если это еще возможно было сотворить за короткий срок, то на постижение русской души ушли бы годы, а то и целые жизни. Атлас смотрел на Романову и никогда его проницательный взгляд и цепкий ум не могли разгадать ее секреты. Тайну ее спокойных глаз, молчания и истинный замысел слов. Любая другая девушка в его жизни нарочито часто пыталась создать вокруг себя флер загадочности, но, оказывается, это никогда не работало. Природная притягательность русской красавицы заставляла его забывать о своем колком панцире, заставляла его быть уязвимо открытым. — Это безумно вкусный чай, — Джек даже прикрыл глаза от удовольствия. — Сама собирала некоторые травы. — Да ладно? Ты еще этим занимаешься? — Лула чуть не подавилась. — Конечно. Культура сбора и запаса очень развита в нашей стране. — Каким было твое русское детство? — Неожиданно спросил Мерритт. — Очень счастливым. Было мало игрушек или какой-то роскоши, но она не была нужна. Выйти летним вечером во двор, где уже собрались ребята, бегать и играть, слушать, кого из окна позовут домой, вдыхать легкую прохладу и пить перед сном молоко или компот. Когда ты ребенок, все вокруг совсем другое, немного более красочное. — А я помню в детстве обожал колу через трубочку пить, и если мне ставили стакан, то я специально кричал и опрокидывал его. — Хохотнул Джек. — Нужна же была тебе эта трубочка, — улыбнулась Лула, — а я, кстати, постоянно каталась на роликах и обожала подслушивать разговоры старшего брата, за что мне часто прилетало. — Ох, детки, вы совсем не умели развлекаться. — Мерритт, что ты вытворял со своим братом близнецом даже знать не хочется, — Дениел вскинул руками. — Не знаю, что ты там себе придумал, но мы постоянно всех разыгрывали и это было весело до боли в животе. — Здорово, когда у тебя кто-то есть. — Принцесса, поверь, мой брат — задница. Порой я думаю совсем иначе. — А я вот своего люблю, — Лула пожала плечами. — Ладно, — Атлас встал, — идемте в это чудесно орудие пытки семидесятиградусное. — Сколько? — Присвистнул Джек. — Вообще-то, там около восьмидесяти, но это ни о чем. На Таню уставились самые шокированные глаза на свете, от чего девушка прыснула. — Главное ничего не боятся. В парильной комнате царил пар и жар от пышущих камней. Отношение американских иллюзионистов можно было прочесть по весьма озадаченным и сморщенным лицам. — Здесь невозможно дышать. — Просто сядьте на нижнюю полку, — посоветовала Татьяна, забираясь на верх. Она легла, прикрыв глаза, — и наслаждайтесь. — Как душа покидает ваше тело, — продолжил Атлас. Ко второму подходу и между чаепитием общая любовь к такому досугу заметно выросла, пока в дело не вступили веники. Дениел стойко молчал, выдерживая напор пихты, но на его лице явно читалось истинное отношение, — это просто насилие, вы отдыхаете, избивая друг друга, — бурчал он. Мерритт же вообще не решился на такое, когда как Джек оказался в полнейшем восторге. Уже вечером, когда в камине догорали с ритмичным треском последние бревна, а жар из бани вылетал через открытую дверь, иллюзионисты вернулись домой. Красные, свежие, абсолютно радостные.       Татьяна переоделась в клетчатую темно-синюю пижаму, скинула тапочки и забралась в кровать, полностью расслабляясь и мысленно готовясь к завтрашнему отъезду. Персиковый свет жужжал в светильнике на тумбе, девушка достала пульт, в поисках кино. Картинка на телевизоре танцевала — сигнал был плох. — Вот же блин, — выдохнула она, надевая поверх пижамы толстовку. — Ты куда это? — Атлас появлялся всегда как нельзя кстати. Он стоял, держа в руках подушку. — Нужно проверить роутер, он раздает сеть, — отозвалась девушка, — зачем тебе подушка? — На твоей неудобно спать. — Ты собрался спать со мной? — Я собрался с тобой жить, — он вскинул брови, как бы оспаривая вообще шансы Таниного вопроса на существование. — Пусть так, дорогой, но сперва займемся роутером. Атлас многозначительным взглядом проводил девушку, пускаясь за ней. Мужчина застегнул красную кофту на молнии и влез в свои кеды, Таня же надела кроксы со значками мультяшных героев. — Иногда я просто умиляюсь тебе, а иногда я реально тебя боюсь, — прокомментировал Атлас, вызвав легкую улыбку у девушки. Они проскользнули в холодный тамбур, — только вешалку не задень, — шикнула Таня, пытаясь открыть щиток. — Стой, давай я помогу. — Атлас пролез вперед, не заметив пуфик под ногами, он ударился ногой, задевая вешалку. Вешалка с шумом повалилась на пол, попутно стукнув по внезапно открывшейся двери. В доме погас свет. — Это могло случится только с нами, — сокрушительно отозвалась Таня в темноте сквозь не перестающие ругательства Дениела. — Да, ребята, — присвистнул Маккини, светя фонариком от телефона, — подумать страшно, что вы хотели сделать. — Зато я уверена, телевизор теперь работает. Таня подала Атласу лед, — у тебя всегда приключения. — Только ты мне приносишь их, — хмыкнул он, касаясь ее руки, сжимая в своей.       Телевизор гудел на фоне, Дениел и Татьяна мирно сопели, укутавшись в большое одеяло. Их сон был умиротворенным и абсолютно равномерным, соединяя все желания и мысли в одну красивую картинку в царстве Морфея.