Сегодня Питер любит яблоки

Питер смотрел в серый потолок. По потолку ходили люди: секретарша отца Гарри, охранники в черных смокингах, рабочие, женщины в халатах и зеленых костюмах. Они сновали туда-сюда, от одного угла к другому, их образы смешивались, пока всё вокруг не стало серо-зеленым полотном. Дома тетя Мэй. Дома Нед, Пеппер, ЭмДжей, физика. Питер глубоко вздохнул. — Ваш американо, — женщина, кажется, одна из секретарш, поставила чашку с кофе на близстоящий журнальный столик. — Спасибо? — неловко проговорил Паркер. На часах два часа дня. Питер хочет спать. Дверь кабинета напротив звучно стукнулась о стенку, разнося хлопок по всему коридору. Но никто на шум даже не обернулся. «Видимо, такое часто бывает», — подумал Питер. Гарри пыхтел, не пытаясь скрыть злости и возмущения. Его густые брови почти соединились друг с другом, на лбу появилось несколько складок, покраснели уши. Озборн махнул рукой, когда Питер встал и попытался что-то сказать. — Я не в духе. Хочу есть, — отрезал Гарри, проносясь мимо. Питер последовал за ним. Водитель их отвез в некую «забегаловку», как ее назвал Гарри. Но взглянув на меню, Пит понял, что ему по карману только хлебные палочки и вода. — За мой счет, — успокоил его Гарри. Питер благодарно кивнул. — Что случилось? — поинтересовался Пит, когда официант ушел. Гарри скорчился, а после вообще спрятал лицо в ладонях, бормоча что-то себе под нос. — …Я устал. Черт возьми, как же я устал, — услышал Паркер. Озборн убрал руки от лица и посмотрел на Питера. — Он опять пилил меня за пропуски в школе. Мол, меня и так выперли из лицея, так почему я в обычной плебейской школе умудряюсь плохо учиться. Ненавижу школу. Питер ничего не ответил. Гарри продолжил. — Там нет ничего интересного. Я, конечно, не на А+ учусь, но даже я знаю этот, как его, дискрим..? — Дискриминант, — подсказал Паркер. — Да, точно, дискриминант. А мои одноклассники и этого не знают. Хотя есть свои умники, но и те какие-то отстойные, если честно. И знакомых в школе мало, они либо боятся меня, либо… я-я не знаю. Есть Гвен, но она девчонка, да и дружим мы лет сто. Принесли еду. Гарри выглядел очень одиноким в тот момент. Питер почему-то думал, что у этого человека должно быть много друзей, тысячи хороших знакомых, которые постоянно зовут его на всякого рода вечеринки. Но Гарри сидит прямо перед ним, рядом с Гарри никого нет кроме него. Питу вдруг захотелось спросить его: «Почему ты здесь? Почему так легко разрешил мне, знакомому второй день, остаться у тебя? Дело в деньгах или..?». Но Питер знал ответ. Непроглядное толстое одиночество укрывает Гарри, как теплое одеяло, но оно не греет. Только не его. Ему грустно, горько, совершенно нелепо. «Где твоя мама?» Питеру стало его жалко, но он так и не смог ничего произнести вслух. — Подошва, а не мясо, — проворчал Гарри, отталкивая от себя тарелку. — Пит? — Да? — А у тебя есть друзья? Питер прожевал действительно твердоватое мясо. Кивнул. — Да, есть. Друга зовут Нед, а… подругу, да, подругу, зовут ЭмДжей. Гарри прищурился и улыбнулся. — Подругу? Пит только неловко кивнул, тоже отставляя тарелку в сторону. — Ну теперь видимо да. — Что-то случилось между вами? «Случилось?» Она стояла там, около дверей давно знакомой потертой школы, под дождем. Она, кажется, плакала, дождь смывал ее слезы, но Питер не мог этого точно сказать. Кудри обрамляли ее необычайно бледное лицо, руки чуть подрагивали, губы шевелились и шевелились. «Что? Что ты хочешь мне сказать?», — крутилось у Питера в голове. Но ЭмДжей не издала ни звука. — Я пойду, — тихо произнес Пит, надевая уже мокрый капюшон на такую же мокрую голову. ЭмДжей протянула руку. Питер понимал, что она хочет, чтобы он ее обнял. Чтобы не уходил. Но он только кивнул, развернулся и ушел. ЭмДжей осталась стоять. Одна, под холодным дождем и ветром. Питер помотал головой. — Есть такое. Гарри улыбнулся еще шире. — А ты, я смотрю, не так прост. Ладно, как-нибудь расскажешь. Пит плотно сомкнул губы, чувствуя, как настроение от среднего скатилось до хуже некуда. — А что насчет Неда? — Неда? — переспросил Питер. Гарри щелкнул пальцами, подзывая официанта. Мясо исчезло со стола. — Ну да, ты сказал, что он твой друг. Пит глубоко вздохнул. Гарри внимательно вглядывался в его лицо. — Видимо и с Недом ты успел поссориться. Почему-то мне кажется, что виноват именно ты, да? — продолжил Гарри. Питер удивленно вскинул голову. — Да, так и есть. — Так это прекрасно! — чуть было не вскрикнул Гарри. — Не в том смысле, что тебе плохо или что-то в этом роде. Я про то, что мы оба тут, у нас проблемы с… опекунами и с друзьями, — он наклонился, шепча: — Пит, а в какую школу ты ходишь? — Я… Пит задумался. А существует ли его школа здесь. Гарри хлопнул в ладоши. «Как быстро у него меняется настроение». — Вот и славно! Тебя еще и выперли. Нам суждено было встретиться, серьезно. Как насчет моей школы? Она хоть и не шикарная, но там есть я. Ну, что скажешь? Питер нахмурился. Школа? Зачем? Зачем школа, если он здесь ради того, чтобы увидеть мистера Старка, попросить прощения у призраков прошлого, сказать слова о любви. Зачем ему этот Гарри, если ему до боли в затылке, до дрожащих кончиков пальцев хочется отомстить. Отомстить, а кому? Если бы он знал. Если бы он знал, его тут не было. Он бы не сидел в этом дурацком неоправданно дорогом ресторане, не разговаривал бы с каким-то Гарри, не знал бы, что ему делать. Да, он бы мстил. — Я не могу, — тихо проговорил Питер. Отказывать Гарри, что еще секунда и запрыгает от предвкушения и радости, сложно. Но Питер должен помнить, зачем он здесь. Гарри моментально поник. Официант принес мороженое. Что-то подсказывало Паркеру, что ему суждено растаять. — Что ж, твое дело. Но, знай, я не отказываюсь от своих слов, мое предложение будет в силе. Питер не успел что-либо ответить Гарри или просто кивнуть. Паучье чутье. — Осторожно! — крикнул он, но было поздно. Стекло ресторана с сумасшедшим звоном обрушилось на мраморный пол. Послышались крики, вой сигнализации, сработала противопожарная система, — с потолка полилась вода. Люди в панике бросили еду, куда-то побежали. Паркер понял, что стекло разбилось из-за машины, въехавшей каким-то образом в ресторан. Питер побежал на улицу. — Ты куда? — сквозь шум Пит услышал голос. — Спрячься куда-нибудь! Не выходи, я сейчас! — прокричал в ответ испуганному Гарри. На улице царил хаус. Питер сразу увидел причину. Странный железный панцирь перемещался с помощью своеобразных механических клещей или даже щупалец. — Какого черта, — тихо проговорил Пит. Это нечто ползало быстро, снося всё на своем пути. Машины горели, люди кричали и разбегались в стороны, где-то вдалеке плакал ребенок. Питер незамедлительно забежал за первый попавшийся угол. Знакомыми отточенными до механизма движениями разорвал рубашку, отводя руку в сторону, чтобы достать рюкзак, в котором лежит… Не лежит. Паркер вдруг понял, что оставил рюкзак у Гарри дома. — Черт, черт, черт, — от шепота по нарастающей. — Черт! — крик. Вопли не смолкали, превращаясь в убогую какофонию звуков. Холодный пот проступил на лбу. Как стыдно. Как он мог забыть то, что стало его второй кожей, то, что придавало ему уверенности. Питер в отчаянии ударил по стене рукой, но для этого не было времени. Он вышел на автомагистраль, высматривая вдалеке панцирь. — Озкорп… Питер вдруг понял, что являлось целью этого железного монстра. Пришлось бежать. Люди назад, а он вперед, проталкиваясь, чуть слышно извиняясь. Питер Паркер мог потерять любое из существующих в нем когда-то качеств, но это будет существовать всегда — желание спасти. Желание помочь, если не себе, то тому, кому это нужно, необходимо. Как мистер Старк, как дядя Бен. Если есть возможность, он будет действовать. Это не инстинкт, это бесконечное проклятие. Питер почувствовал приближающуюся одышку. Проносясь мимо движущихся машин, по машинам, Паркер выбежал на мост. Что он собирался делать — черт его знает. Растрепанный, потный, с порванной рубашкой. Совершенно потерянный. До железного панциря оставалось два метра, но у него было большое преимущество перед Питером — скорость. Нечто всё отдалялось и отдалялось. Паркер рыкнул от бессилия. Схватился рукой за балку, перебегая по ней на верхнюю, пытаясь опередить панцирь. Пит хотел спрыгнуть на него и повалить. Близко. Еще ближе. Питер приготовился прыгать, но- — Дорогой Доктор, как Вас там, что-то морское, да? Я устала, — послышалось впереди. Она стояла в расслабленной позе прямо перед железным панцирем, облокачиваясь на одну из его клешней. Невысокого роста, угловатой фигурой. В бело-черном костюме с капюшоном, в белой маске. — Отойди, — послышался почти механический, но точно мужской голос. Она потерла переносицу, отходя в сторону. — Да пожалуйста. Какой это уже раз? Я никак не могу понять, почему Вы каждый раз думаете, что сегодня именно тот день, ну вот именно тот самый, когда нужно совершить какую-нибудь пакость. Я вот, головоногий Доктор, задолбалась. «Головоногий? Как осьминог?», — подумал Питер. И действительно, этот панцирь, эти длинные штуковины, как щупальцы, — всё напоминало в нем какого-то извращенного осьминога. Осьминог резким рывком поднял одну из железных щупалец. Незнакомка в костюме отскочила. — Серьезно, это второй раз, — достаточно громко сказала она. Питер догадался, что этот осьминог уже не впервые нападает. Видимо, «второй раз», как и сказала эта… девушка? — Убью… паук… Паркер нахмурился, думая, что ему только показалось, но вот прозвучало во второй раз. — Человек-паук..! — Человек- что? — ошеломленно прошептал Пит. Из-за шока он не заметил, как оторванная дверца от какой-то машины полетела прямо в его сторону. Он успел только моргнуть, как дверца, вместо того, чтобы впечататься в него, упала прямо в паутину. В такую же, как и у него. — Не зевай! — крикнула она. Питер вдруг понял, что почти не дышит. Почти не дышит от увиденного.