Красная вишня

      Сакура поежилась в своей толстой меховой куртке, чувствуя, как холод проникает даже сквозь стандартную зимнюю одежду джонинов. Униформа была сшита так, чтобы выдерживать экстремальные температуры, но, по-видимому, морозы в Кири были чересчур суровыми. А, может, это просто Сакура привыкла к теплому климату Конохи.       Она подышала на руки, пытаясь согреть их.       — Сакура-сан! Прости! Давно ждешь? — слабый туман рассеялся, и она увидела, как, спрыгнув с соседнего мрачного здания, перед ней предстал синеволосый шиноби в очках с темной оправой.       — Чоджуро-сан, — поприветствовала она с улыбкой и помахала рукой. — Я только подошла!       — Прости, — повторил он, кланяясь в знак извинения. — Я… я уже собирался выдвигаться на наше условленное место встречи, но ни с того ни с сего Ао-сан задержал меня дольше, чем ожидалось.       Сакура вновь улыбнулась, не став жаловаться, что этому Ао она явно не нравилась и он в очередной раз решил ее поддеть. Она чуть было не закатила глаза, впрочем, у нее хватало подобного опыта с мелочными старейшинами Конохи. Они считали ее слишком молодой и неопытной для должности руководителя медицинского подразделения, и именно поэтому Шизуне сейчас была главным врачом, а не сама Сакура. Разумеется, она была согласна с таким выбором, но скорее откусила бы себе язык, чем призналась бы в правоте этих стариков.       К тому же, они постоянно цеплялись к Наруто, Саске, Саю, Ямато и Какаши, чем и была вызвана ее антипатия к Совету.       — Все нормально, — заверила Сакура. — Так где же тот замечательный ресторан, в который ты хотел меня сводить?       От ее слов Чоджуро оживился, на его щеках заалел румянец. Смотрелось довольно мило — такой грозный шиноби, но в присутствии девушки застенчив и не уверен в себе. Сакура знала про его подвиги, даже видела лично. Ходили слухи, что, вероятно, в ближайшем будущем он станет Мизукаге.       — Ну… он дальше по переулку, — Чоджуро указал на закуток между высокими зданиями.       — Чоджуро-сан, — изобразила потрясение Сакура, — ты собрался увести меня в темный переулок? Разве ты не в курсе, что о нас и так много болтают?       У него опустились руки, теперь все его лицо было красным:       — Н-нет! Я… я не…! Я…я имею в виду, я…я…! Я…!       — Я просто шучу, — засмеялась она и, пританцовывая вокруг него, направилась по указанному маршруту. — Идем, хочу увидеть место, о котором ты мне рассказывал. Наруто мне все уши прожужжал о том, что Кири извратила само понятие «рамен», поэтому мне не терпится попробовать самой. У него плохо со вкусом, так что его мнению я не особо доверяю.       — Д-да, — Чоджуро нервно потер затылок, следуя за Сакурой.       Она замедлилась, пока не оказалась позади него, стараясь держаться на почтительном расстоянии. Не то чтобы это имело значение. С тех пор как она прибыла в Кири и в гиды ей назначили Чоджуро, поползли толки о возможном браке между представителями двух деревень, поскольку они хорошо ладили. Разумеется, и Мизукаге успела приложить к этому руку. Честно говоря, она с радостью подливала масла в огонь… а потом говорила прямо противоположное, жалуясь на отсутствие у нее мужа. Тем временем Ао не стеснялся демонстрировать свое неодобрение всякий раз, как пересекался с Сакурой.       Она ничего не сказала вслух, но, если быть откровенной, вся эта ситуация веселила ее больше, чем следовало бы. Сакура сводила с ума Чоджуро, проявляя к нему исключительно вежливость и уважение.       И убивая его добротой, пока он был в ее распоряжении.       Сакура замерла, когда Чоджуро остановился перед маленьким мрачным ресторанчиком. Если судить по внешнему виду, тот не работал, потому что из окон вообще не проникал свет. Сакура выгнула бровь, глядя на Чоджуро, он ответил ей смущенной улыбкой и открыл дверь.       Отмахнувшись от своей второй личности, которая была весьма требовательной, Сакура вошла в заведение, мгновенно учуяв знакомый аппетитный аромат рамена. Она задержалась у порога, поразившись, что внутри оказалось светло. Чуть отодвинувшись, чтобы Чоджуро мог присоединиться к ней, Сакура с любопытством оглядела окна и заприметила, что они были покрыты каким-то материалом, полностью затенявшим естественное освещение.       Вероятно, это пережиток Кровавого Тумана.       В столь опасные времена лучше всего сымитировать, будто в здании никого нет. Наличие света означает присутствие людей. А люди — это цели, которые необходимо уничтожить.       Сакура оставила свои наблюдения при себе, молча последовав за Чоджуро к барной стойке. Он уже оживленно болтал с шеф-поваром, очевидно, они хорошо друг друга знали. Эта сторона Чоджуро каждый раз вызывала у Сакуры улыбку. Он был старше нее, но своей робостью и мягкими манерами сильно напоминал Хинату, вот почему Сакура так легко прониклась к нему.       Чоджуро застенчиво оглянулся на нее, но почти мгновенно вернулся к своему собеседнику.       Сакура очень надеялась, что не произвела неправильного впечатления.       Сакуре нравился Чоджуро. Правда нравился. Но скорее как брат. Порой из-за поведения она воспринимала его как младшего (несмотря на то, что он был выше на целый фут и старше на два года). В остальном Чоджуро был этаким надежным старшим братом, с которым можно было славно потренироваться благодаря его силе и умениям. И, разумеется, его знание местности было Сакуре на руку, когда она отправлялась собирать лекарственные травы или другие ингредиенты для больницы.       Когда Чоджуро пригласил ее на сегодняшний ужин, она не была уверена, имел ли он в виду, что они пойдут как друзья или же с намеком на нечто большее. Сакура посчитала, что, наверное, она слишком заморачивается на этот счет, тем более, Чоджуро уделяет внимание и многим другим людям. В итоге, она согласилась, в любом случае, за время ее пребывания в Кири они уже несколько раз ужинали вместе.       Хотя… на этот раз в его взгляде читалось что-то новое…       Чоджуро смотрел прямо ей в глаза, в то время как его лицо было ярко-красного цвета.       — Сакура-сан, — эти слова вернули ее в реальность. Чоджуро жестом призывал ее присоединиться к нему. Шеф-повар уже ушел, слышалось, как он работал на кухне, — и-именно сюда я водил Наруто.       — Здесь довольно мило, — отметила Сакура, усаживаясь на табурет рядом с Чоджуро. И она совсем не лукавила. В раменной царила приятная уютная атмосфера. Было тепло, а мерцание желтых лампочек навевало ностальгию. Обстановка ресторана привлекала Сакуру куда больше, нежели остальная мрачная строгая архитектура Кири.       — Да, и я знаю х-хозяина. Он хороший человек, а его рамен очень вкусный, — на лице Чоджуро появилась мягкая улыбка, это место явно было для него особенным. Сакура мысленно сделала себе заметку отвесить Наруто подзатыльник за его опрометчивый комментарий, что здешний рамен — просто позор.       Словно призывая ее опровергнуть это заявление, перед ней предстало дымящееся блюдо. Сакура подняла глаза и увидела, что шеф-повар с ухмылкой смотрит на нее сверху вниз.       — Чоджуро, я верил, что у тебя есть чутье, мальчик! Она настоящая красавица, ха-ха-ха!       Сакура немедленно залилась румянцем, тем временем, Чоджуро выглядел так, будто Мизукаге только что приказала ему раздеться догола и станцевать танец с мечом Хирамекарей — он то бледнел, то краснел.       — Дж-Джии-сан!       Тот больше ничего не сказал и скрылся в дальней комнате, все еще заливаясь смехом. Его раскатистый голос был прекрасно слышен.       — Парни, я же говорил вам, что Чоджуро увлекся этой девушкой. Он не стал бы приводить сюда кого попало. Уж точно не в мою раменную!       — Я извиняюсь, Сакура-сан! — совершенно подавленный, он чопорно поклонился ей.       Сакура легко улыбнулась.       — Все нормально! Не беспокойся. Давай есть, пока лапша не раскисла!       Она сосредоточилась на своей миске и пораженно ахнула: лапша была насыщенного темно-зеленого цвета. Запах бульона напоминал ей аромат моря, а кусочки мяса — кожу моряка. Хотя разумом Сакура понимала, что рамен выглядел странно, любопытство было сильнее.       — Лапша делается из водорослей, — пояснил Чоджуро, заметив ее заинтересованность, — она знаменита на всю деревню, потому что никто не умеет готовить ее так, как Джии-сан.       Сакура откусила кусочек и сразу поняла, что Наруто был слишком предвзят из-за своей фанатичной любви к Ичираку. Текстура лапши была восхитительной, а слабый привкус моря определенно придавал бульону пикантности.       — Это потрясающе!       Чоджуро был счастлив увидеть такую реакцию.       — Я рад.       Сакура поймала его взгляд, и хотя обычно она выдерживала его, сейчас она едва не подавилась едой. Он смотрел на нее так же, как когда приглашал ее на ужин… по-особенному. Не раздумывая, Сакура быстро отвела глаза и уставилась в свою миску.       — Тебе… тебе тоже нужно поесть. — ей хотелось, чтобы ее голос звучал твердо, но получился лишь невнятный шепот.       — Эх, ты права. Джии-сан убьет меня, если лапша превратится в кашу. — похоже, Чоджуро вернул себе некоторую уверенность, и Сакура почему-то зарделась. Нет-нет-нет, их взаимоотношения определенно шли куда-то не туда. Сакура обязана была внести ясность, пока не произошло более неловкое недоразумение. — Завтра ты возвращаешься в Коноху, верно?       Проклятье, она должна была что-то сказать, прежде чем он продолжит!       — Д-Да. К тому же, миссия была рассчитана всего на три дня. Я обучила местных медиков всему необходимому, чтобы в следующую волну гриппа они смогли справиться сами.       — Отлично. Я искренне рад. — Чоджуро разглядывал содержимое своей миски, нахмурив брови в серьезном раздумье. — Раньше… даже простенькие болезни уносили жизни наших людей из-за того, что мы не знали, как правильно лечить. Вдобавок климат не самый лучший, и обычная простуда становилась серьезной угрозой здоровью жителей.       — Но сейчас жизнь в Кири налаживается. Под руководством Мей-самы ваши дела пошли в гору.       — Да, и именно поэтому я без колебаний отдал бы за нее свою жизнь. Она спасла нас всех. — Чоджуро ненадолго замолчал и наклонил голову, одарив Сакуру теплой улыбкой. — Я понимаю, для тебя это лишь миссия, но я все равно очень тебе благодарен. Как и остальные жители Кири. Знаю, мы повели себя не слишком гостеприимно при твоих первых посещениях нашей деревни, когда мы запрашивали помощь Конохи, но ты никогда не держала на нас зла и делала все, что в твоих силах.       — Я… я просто…       — Ты не спала почти три ночи подряд, почти без остановки, потому что произошел оползень, который чуть не уничтожил небольшую деревню неподалеку, связанную с Кири. — перебил Чоджуро. — Я… я слышал от Наруто, что ты склонна переусердствовать, так что кто-то должен присматривать за тобой. Если бы я знал это раньше, то никогда бы не позволил тебе работать до обморочного состояния.       Вспомнив, как все взбесились, Сакура поморщилась. Она так и слышала, как Цунаде-шишоу делает резкий выговор, поучая, что медику ни в коем случае нельзя так переутомляться, иначе сам сляжет и его придется лечить. Отдых был такой же неотъемлемой частью ее обязанностей, как и тренировки. Единственное, чем могла оправдаться Сакура, так это то, что она потеряла сознание лишь после исцеления последнего пациента, из чего следовало, что под ее присмотром никто не умер. Не то чтобы ей урезали время отстранения как от миссий, так и от работы в больнице. Шизуне также безжалостно ругала ее, говоря, что это проявление непрофессионализма, раз Сакура не осознает, насколько опасно ниндзя-медику болеть, когда его некому подменить.       Страсть — это одно. Изнурение себя до изнеможения, когда ты нужен людям, — это, по сути, эгоизм.       Думая об этом сейчас, после инцидента, Сакура заметила, что Чоджуро все чаще бывает рядом с ней, когда Кири просит ее о помощи. Когда она была в Суне, Темари или Канкуро приходили к ней, только чтобы вытащить ее из больницы. Сакура всегда считала, что Куротсучи чрезмерно увлечена тренировками и посещением всевозможных ресторанов в Иве. В Кумо также, по-видимому, были в курсе ее трудоголизма, так как Шии неохотно приносил ей еду или заставлял отдыхать, порой прямо в лицо называя ее дурой и глупой за то, что она не заботится о себе.       Крайне неловко и даже ужасно было осознавать, что в каждой стране есть шиноби, которые следят за ней из-за ее дурной привычки. Боги, она прямо как ребенок. У нее в буквальном смысле были няньки!       Чоджуро усмехнулся, увидев, как Сакура уныло склонилась над своим раменом.       — Не расстраивайся. Мы все понимаем, что это потому, что ты искренне переживаешь и желаешь помочь каждому, независимо от того, к какой деревне принадлежит этот человек. Если опустить твою сердобольность, твои порывы более чем достойны восхищения.       — То же самое было во время войны, — ответила Сакура. — Почему же сейчас все должно быть по-другому?       Чоджуро уставился на нее, он был в курсе, что Сакура была глубоко вовлечена в политику Конохи, невольно или намеренно из-за тесных связей с тремя поколениями Хокаге: бывшим, настоящим и потенциальным. Она не была настолько наивна, чтобы не обращать внимания на сохраняющуюся напряженность, несмотря на прошлое вынужденное союзничество. Но все же она искренне считала всех своими товарищами.       Неудивительно, что некоторые люди шутили, что иногда она напоминает им Наруто, открыто выражая свою горячность и преданность, граничащую с безумием… а, может, это именно они были безумцами.       Чоджуро улыбнулся.       Именно поэтому многие тоже пытались помочь ей, хотя не все с энтузиазмом, как, например, Шии.       Сакура запаниковала, когда Чоджуро потянулся к ее руке. Она инстинктивно попыталась отпрянуть, но была еще больше ошарашена серьезностью в его глазах. Куда делся обычный робкий и нерешительный Чоджуро?       — Сакура-сан, — начал он и, похоже, отчасти потерял свою храбрость, его щеки вспыхнули румянцем. — Я… Я всегда восхищался тобой. Я видел, какой великолепной ты была на войне, но особенно после того, как я узнал тебя поближе, провел с тобой достаточно времени. И поэтому я надеялся… надеялся, что…       — Прости! — выпалила она. — Спасибо, н-но я…!       Слова сопровождались размахиванием рук: Сакура еще не попадала в такие ситуации. Чоджуро разительно отличался от предыдущих полчищ поклонников, которые чересчур ярко выражали свои чувства. Почти как Ли, но более жутко и менее искренне. И сейчас впервые мужчина был с ней таким… честным и открытым, тщательно подбирал слова и действия.       — … дело до сих пор в Учихе? — осторожно спросил Чоджуро, и Сакура мысленно застонала от того, что про ее любовь знали почти все, особенно после громкого заявления Ино о том, что она вновь свободна.       — Нет… — Сакура с трудом могла усидеть на месте, тем более Чоджуро так и не отпустил ее руку. Его собственная была гораздо больше, чем она предполагала, хотя этого следовало ожидать, учитывая каким тяжелым мечом он владел. Маленьким нежным рукам было бы трудно пользоваться столь опасным оружием. Его ладонь была сплошь усыпана мозолями, еще один признак того, что он предпочитал кэндзюцу.       Видимо, Чоджуро тоже об этом подумал, поскольку начал водить большим пальцем по ее костяшкам и пальцам. Будучи медиком, Сакура была обязана беречь свои руки. Не только тщеславие побуждало ее каждый вечер старательно наносить на них лосьон и крем. Без шрамов она имела лучшую чувствительность, что было только плюсом при осмотре пациентов. Но также она знала: при касании люди замечали, что ее руки намного мягче, чем у обычных шиноби.       Сакура терялась, как будет правильнее среагировать, чтобы не оскорбить Чоджуро. Отстраниться — вроде бы подходящий вариант, тем более что она отвергала его чувства. Затягивать с этим было бы неуместно, потому что единственным человеком, с которым она хотела держаться за руки, был Какаши.       Эта мысль отрезвила ее, и Сакура осторожно высвободилась из хватки Чоджуро.       — Спасибо, Чоджуро-сан, но я вижу в тебе исключительно хорошего друга. Мне… жаль. Я надеюсь, что после этого разговора между нами ничего не поменяется.       Сакура поморщилась от того, насколько общими были произнесенные ею фразы, но она была предельно откровенна. Она расслабилась, когда Чоджуро грустно улыбнулся ей. Он не сердился.       — Я так и предполагал, — признался он с застенчивым смешком, выглядя довольно смущенным. — но все равно должен был попытаться. И… я хочу спросить… впрочем, ты не обязана отвечать… но неужели у тебя никого нет? Наверное, мне бы было легче перенести отказ, если б я знал, что его причина в том, что в твоей жизни уже кто-то есть.       Сакура колебалась. Они с Какаши никогда не обсуждали это вслух, но она знала, что все, что происходило между ними, лучше было держать в тайне. Вовсе не потому, что они стыдились или что она когда-то была его ученицей. Огласка имела бы серьезные последствия, к тому же, их отношения только-только зарождались…       Судя по всему, Чоджуро неверно истолковал выражение ее лица и заволновался еще сильнее.       — Извини! Я не должен был ничего говорить.       Сакура не ответила, вместо этого уткнувшись в свою миску с уже остывшим раменом.       Повисло неловкое молчание. Осмелев, Чоджуро откашлялся и продолжил:       — Но, Сакура-сан… надеюсь, я не слишком навязчив, но если в твоей жизни сейчас никого нет, никого, кого ты по-настоящему хочешь… — хотя смятение не исчезло, Сакура увидела серьезность во взгляде Чоджуро и почувствовала, как ее щеки вспыхнули. — то, может быть, когда-нибудь ты все же подумаешь о моей кандидатуре и дашь мне шанс?       Сакура застыла, пока Чоджуро медленно протягивал к ней руку, готовый остановиться сразу, как только она ответит отрицательно. Он заправил прядь ее розовых волос за ухо. Ее кожу покалывало там, где его пальцы коснулись ее лица.       — Потому что я действительно хотел бы узнать тебя получше.