Love Bond

Возможностей для карманных краж было достаточно много, и Назир набил свой кошелёк кучей монет. Он купил много трав, они с Невией собирались пустить их на целебные средства, кое-что он взял лично для себя, он намеревался сделать успокаивающую мазь для Агрона, чьи плечи часто болели после долгих тренировок, а ещё он приобрёл полоску кожи и кусок дерева, которое можно было использовать для резьбы. Кроме того, он раздобыл хвостовик для карманных краж и дополнительное оружие. Он встретился с Агроном, снова наполнив кошелёк деньгами ничего не подозревающих римлян, когда они взялись за покупки питья и еды. Агрон тем временем нашёл им телегу, на которую они собирались погрузить все покупки, где и увидел прекрасное ожерелье для своего возлюбленного и отправился покупать ткани. Он выбрал хорошую ткань винного и зелёного цвета для своего любимого, предназначавшейся для новой сублигарии и штанов, хватало бы даже на тунику, если бы он пожелал, и мягкую синюю ткань хорошего качества для Невии, перед которой он хотел извиниться за содеянное его сородичами. У неё был только тот жалкий кусок ткани, и он позаботится о том, чтобы она его сменила… С вином, мёдом, хлебом и сыром проблем не возникло, и они направились обратно в храм, прибыв туда с закатом солнца. Назир улыбнулся. — Твоя сумка кажется тяжёлой, что ты купил? Агрон взмахнул поводьями, заставляя лошадь ехать быстрее. — Это только для твоих и моих глаз, посмотришь, как только доберёмся до наших покоев, — улыбнулся он. Назир ухмыльнулся. — Сегодня днём у меня будет собственное дело, которое ты не должен видеть. Агрон усмехнулся. — Очень хорошо. Как насчёт того, чтобы принять участие в играх, потом я поговорю с Невией, а ты сможешь остаться в нашей комнате один, чтобы закончить своё… дело, прежде чем мы встретимся ночью, — спросил он. — Это звучит как хороший план? — Более чем, — улыбнулся Назир. — Мне интересно, с кем я буду драться… — подумал вслух он. Агрон усмехнулся. — Это будет интересно. У Спартака есть свои способы судить о характерах, — улыбнулся он, когда они въехали в ворота. Они забрали свои личные покупки, прежде чем открыли повозку для других, вино и мёд уже вытащили, чтобы утолить жажду, а сыр и хлеб, чтобы утолить голод. Назир снова дал Спартаку кошель, набитый монетами. — Я купил кое-что для себя, но на этот раз собрал около семисот динариев. Спартак благодарно кивнул. — Спасибо, Назир. Ты хорошо поработал. Отдохни и подкрепись перед началом соревнований, — улыбнулся он. Они ушли, чтобы сложить вещи в своих покоях, прежде чем присоединиться к остальным на празднике. Назир держался позади, подальше от шумных новобранцев, на этот раз рядом с ним стоял Агрон, он улыбнулся и положил его руку себе на талию, показывая, что хочет, чтобы его видели именно так. Агрон улыбнулся и прижался поцелуем к его виску, крепко прижимая возлюбленного к себе и поднимая бокал за своих сородичей, крепко держа юношу рядом с собой, и гордо демонстрируя свои права на Назира. Первое состязание было между Мирой и Саксой, которым предстояло сразиться с двумя другими германцами. — Я точно буду сражаться с Луго, — простонал Назир. Его германец усмехнулся. — Я думаю, что Спартак хочет объединить вас, поэтому заставит сражаться вместе против кого-то… — и он оказался прав, потому что следующими были названы имена Назира и Луго. Он усмехнулся и поцеловал своего возлюбленного, прежде чем отпустить его. Луго крепко хлопнул его по плечу. — Мы сражаемся вместе, малыш, — Назир был в ярости, он отбросил чужую руку, шипя, и бросился на песок, сталкиваясь с их противниками, двумя мужчинами, которые пытались напасть на него, но Назир нанёс одному из них удар в пах. Агрон наблюдал за агрессией своего любовника, испытывая гордость за его страсть и быстрые рефлексы, но что-то в самом конце не совсем устраивало его. Удары Назира казались личными. Он замер, его глаза сузились, нужно будет расспросить своего любимого позже. Назир вернулся к нему, тяжело дыша, и усмехнулся. — Твою грудь раздувает от гордости, — заявил он. — Вполне заслуженно. — Так и есть. Гордость за то, что мой возлюбленный так быстро расправился со своими противниками. И всё же я удивляюсь, насколько личными были эти удары. Эти двое — те самые, кто… — Агрону не нужно было заканчивать фразу, он просто смотрел на лицо юноши. — Да, они оба посмели приставать ко мне, когда тебя не было поблизости, один сделал несколько попыток привлечь моё внимание, а затем попытался загнать меня в угол, как Седул пытался поступить с Невией, а другой шлёпнул по заднице и попытался поставить на колени, ошибка, которая больше не повторится, — сказал Назир. Агрон оскалил зубы и, казалось, был готов совершить массовое убийство, когда услышал о приставаниях к своему любовнику. — Не смей думать о мести, я уже отомщён. Агрон глубоко вздохнул, глядя на своего возлюбленного, принимая его суровое выражение лица, и попытался успокоиться, но не раньше, чем втянуть его в голодный поцелуй, который словно кричал об обладании. Губы Назира медленно двигались, застигнутые врасплох, и именно в этот момент Спартак крикнул: — Агрон, Крикс, вы против Эномая и Ганника. Агрон тихо зарычал, но прижался последним, более мягким поцелуем к его губам, прежде чем встать рядом с галлом для предстоявшего боя. Эномай был человеком, который сражался большую часть своей жизни, и Агрон знал, что у него нет шансов победить, но, по крайней мере, он падёт в попытке. Бой был долгим, и он слышал, как Назир зашипел от веселья, когда его уронили за землю. Они с Криксом не могли противостоять двум слаженно бьющимся бойцам. Они поднялись. — Агрон, — крикнул Крикс, и он подошёл ближе. — Ты хорошо сражаешься для болвана с востока от Рейна, — грубо сказал галл. — Как и ты для галла дерьмоеда, — ухмыльнулся Агрон. Они схватили друг друга за предплечья и отправились выпить, чтобы залечить уязвлённую гордость и положить конец их ссоре. Назир улыбнулся, возвращаясь в свои покои, чтобы приготовить лекарства и потратить оставшееся время на резьбу по дереву. Агрон и Крикс выпили вместе и обменялись рассказами, прежде чем вернуться в их комнату. Агрон направился к своей сумке и вытащил мягкую светло-голубую ткань, протягивая её Невии. — Небольшой подарок в знак признательности и извинений за то, что мой сородич пытался сделать с тобой, а также за моё нежелание присоединиться к другим в твоём спасении из шахт. Пожалуйста, прими его, чтобы сделать для себя новое платье, — он улыбнулся, когда она любезно приняла ткань. — Благодарю. Твой дар прекрасен, спасибо за него. Поступки твоих сородичей — не твой собственный, у тебя добрая душа, — добавила Невия, прежде чем присоединиться к Криксу по пути к их покоям. — Не подсматривай, — резко приказал Назир, — ложись в постель и жди, когда я присоединюсь к тебе, обещаю, я не долго. Агрон усмехнулся и снял свой меч и плащ, прежде чем лечь и закрыть глаза, отдыхая после состязаний. — Попробуй жареные миндальные пирожные, который я купил в городе, — предложил Назир, кивнув на пару маленьких пирожных. — М, миндаль, откуда ты узнал? — спросил Агрон, отщепив кусочек, и с наслаждением жуя, тихонько мурча от приятного вкуса. — Догадался, — улыбнулся Назир. — Хорошая интуиция, помнишь? — сказал он, сдувая опилки с куска дерева, теперь уже готового, и повесил его на кожаный шнурок. Он принёс маленькую баночку мази, которую он сделал, готовый поделиться своими дарами. Агрон усмехнулся. — Я буду помнить об этом на будущее. Очень вкусно, — улыбнулся он и прижал новый кусочек к губам своего возлюбленного, чтобы разделить это наслаждение с ним. Назир взял его, облизывая кончик пальца любимого. — Хочешь взглянуть на плоды моих тайных усилий? — спросил он. — Весьма тайных, но я чувствую, что это не просто сюрприз. Покажи мне, — улыбнулся Агрон. Назир улыбнулся в ответ и первым делом показал ему мазь, начав нежно втирать её в напряжённое плечо Агрона, отчего кожа на нём потеплела и успокоилась. — Мазь впитается в мышцы, — он передал ему жестянку. — Всё из-за того, что ты перенапрягаешься на тренировках, — улыбнулся Назир. Агрон ласково улыбнулся ему. — Спасибо, в твоих руках я чувствую, что обо мне заботятся должным образом, — он быстро поцеловал ладонь, протянувшую ему баночку. — Как всегда и будет, — улыбнулся Назир. Агрон поставил баночку рядом с вещами и откинулся на сильные руки, просто наблюдая за своим прекрасным возлюбленным. Назир смущённо улыбнулся, он немного нервничал из-за своего второго подарка. Агрон осторожно коснулся его лба. — Я вижу эту тревожную морщинку на твоём лбу. Что-то случилось? — спросил он обеспокоено. — У меня есть для тебя ещё один подарок, — нервно сказал он. — На моей родине, в моей культуре есть некие парабатаи… два воина, сражающиеся вместе и связанные узами более тесными, чем братья, и более глубокими, чем любовники, и я хотел узнать, хочешь ли ты стать моим… — сказал Назир, нервно заламывая руки, и опустив взгляд на них. Германец осторожно приподнял его подбородок, пока тёмные глаза Назира не остановились на его собственных голубых глазах. — Для меня будет честью носить символ, который разделит наши узы. И всё же я не понимаю твоих колебаний. Ты знаешь о моих чувствах, но всё же боишься вручить мне символ. Я действительно чувствовал бы гордость, нося этот символ, — улыбнулся он. — Узы парабатаи очень глубоки, — сказал Назир. — Эта вещь, — он указал на символ. — В моей культуре это называется Макта — наш символ для связанных друг с другом людей, — он перевернул деревяшку. — А здесь твоё имя, написанное на моём родном языке, а ты напишешь моё на своём. — Спасибо, это очень много для меня значит, — улыбнулся Агрон, взяв красивую вещицу своей большой ладонью, а его палец приласкал точную резьбу. — Поможешь завязать? — спросил он с улыбкой. Назир кивнул и повязал шнурок, передавая Агрону свой нож, чтобы тот написал его имя. — Мне любопытно увидеть, как выглядит моё имя на твоём языке, — улыбнулся он. Агрон улыбнулся в ответ и использовал руны, которым его когда-то научила мать, чтобы вырезать имя Назира, подувая на готовую подвеску, чтобы избавиться от опилок, прежде чем передать обратно Назиру. — Я хотел бы побольше узнать о таких письменах, — Назир взял указательный палец Агрона и осторожно уколол его купленным кинжалом. То же самое он сделал и со своим собственным. Сначала он прижал палец Агрона к подвеске, которую тот только что сделал, а Назир прижал свой к подвеске на шее Агрона, затем он сжал их пальцы вместе. — Теперь наша кровь течёт по жилам друг друга, соединяя нас, как парабатай, кровь каждого украшает подвеску другого, напоминая о созданной связи. — Мы сражаемся и падаем. Вместе, — добавил Агрон, переплетая пальцы их соединённых рук. Назир улыбнулся. — И никто не посмеет встать у нас на пути. — Скрепим договор поцелуем? — спросил Агрон с улыбкой, уже притягивая возлюбленного ближе. Назир улыбнулся и подарил ему самый сладкий из поцелуев, и улыбка всё это время украшала его губы. Агрон осторожно потёр щёку. — Счастье подходит тебе. Я хотел бы видеть тебя таким чаще, такая улыбка раскрывает твои губы, пока их не накроют мои. Он сел и поцеловал Назира в лоб, прежде чем потянулся за своей сумкой. — Позволь мне отплатить тебе ответным подарком. — Ты принёс мне подарок? — удивлённо спросил Назир. — На какие деньги? — На мои собственные, которые я забрал и спрятал. Я копил все выигранные на арене деньги вместо того, чтобы тратить их на женщин и вино, — Агрон улыбнулся и вытащил два мягких рулона ткани, тёмно-винного цвета толстой и тёплой, а также светло-зелёную мягкую и приятную коже. — Это для одежды. Я заметил, что порвал твою сублигарию и хотел, чтобы у тебя была новая ткань, которая не напоминала бы о прошлой вилле. Как знак твоей обретённой свободы и защиты от надвигающейся зимы, — он улыбнулся. — Тебе не следовало тратить деньги на меня… эта ткань отличного качества… — сказал Назир, проводя по ней пальцами. — На кого же ещё мне тратить деньги, как не на моё сердце? — спросил Агрон, улыбаясь юноше. — Здесь хватит на пару сублигарий, пару туник и на набедренную повязку. — Я сошью из неё несколько традиционных штанов для летнего времени… тунику, безусловно, и может что-то ещё для себя… твой плащ явно нуждается в починке… ты так балуешь меня, Агрон, — улыбнулся Назир. — Спасибо. — Не беспокойся о моём плаще, эта ткань вся твоя. И это ещё не всё, — он вытащил кожаный мешочек и вложил в ладонь Назира. — Агрон… — удивлённо сказал сириец, открывая мешочек. Внутри лежала тяжёлая железная подвеска с головой ворона и руной на обратной стороне. — Ворон — древнегерманский символ воина. Он соответствует твоему мастерству и быстроте, а также той связи, которую мы разделяем, что стала ещё более крепкой, выраженная твоим даром. Руна называется Naudhiz, она символизирует инициалы твоего имени в письменности. Его значение — нужда, необходимость и страдание. Он символизирует необходимость быть рядом с тобой, выживание, которое свело нас вместе, и горе, которое я испытал из-за твоего ранения, которое открыло наши чувства, — Агрон улыбнулся. — Животное, связанное с руной — белка, маленькая, свирепая, скрытная, которая, на мой взгляд, очень подходит. Их с вороном объединяет цвет — чёрный. Как цвет твоих волос и глаз, что смотрят на меня с любовью, — он повязал кулон на толстый кожаный шнурок, чтобы он видел прямо возле горла Назира. Назир прикоснулся к подвеске у себя на шее. — Такие подарки… — сказал он, потеряв дар речи. Агрон только улыбнулся. — Вполне заслужены. И так как ты выказал желание собственничества, любой германец или викинг, который встретится на твоём пути будет знать, что ты принадлежишь одному из них, когда увидят этот символ. — Спасибо, — прошептал он и бросился в объятия германца. Агрон прижал его к себе, рука скользнула по нежной коже спины возлюбленного. — Не нужно благодарить. Твой благословенный дар связал нас узами более крепкими, чем братьев, более глубокими, чем любовников. Такой подарок требует ответного дара, — улыбнулся он. Назир улыбнулся в ответ. — Теперь я ношу три вещи огромной важности возле сердца. — Три? — спросил Агрон с интересом. — Твой дар для меня, мой дар для нас обоих, а это, — сказал Назир, указывая на простой шнурок из бисера, висевший у него на шее с каким-то веером в центре. — От моего народа. Агрон улыбнулся. — Твоё прошлое, настоящее и обещание будущего. Назир улыбнулся. — И они всегда будут касаться моей кожи. — Как и твой дар всегда будет со мной, — сказал Агрон, чувствуя тёплое дерево возле своей груди. — И я рад, что так и будет, — улыбнулся Назир. Агрон откинулся на спинку кровати, уложив сирийца на себя, чтобы тот передохнул. Их момент мирного уединения был прерван громким криком: — РИМЛЯНЕ! Назир молниеносно вскочил на ноги, схватив меч, и ждал Агрона, не желая разделяться. Агрон встал рядом с ним через несколько секунд после того, как упаковал две сумки, одну с личными вещами и одеялами, а вторую с едой на случай, если им придётся быстро уходить через туннель, вырытый заранее. Они выскочили из комнаты, оказавшись рядом с Криксом и Ганником в первой линии атаки. — Держись рядом со мной, — сказал Назир, но не как приказ, а как мольбу. Агрон кивнул. — Я буду рядом, — сказал он, когда римляне приблизились к ним, и они начали убивать одного за другим. Бой был долгим и изнурительным, пока в конце концов голос Спартака прорвался сквозь шум битвы. — Довольно! — рядом с ним находился высокий римлянин, который, судя по всему, оказался в невыгодном положении с угрозой меча. — Опустите оружие, — приказал римлянин, и его солдаты мгновенно послушались. Они собирались сказать что-то ещё, когда внезапно большой огненный шар ударил в стену храма, и вокруг них разлетелись куски раскалённой глины. Агрон накрыл маленькую фигурку Назира своим телом, укрывая от огня и получая ожог сам, на который не обратил внимания, хватая юношу за предплечье, заставляя бежать внутрь. Назир забежал в их покои. — Открой грёбаную сумку! — сказал он, хватая целебные травы и снадобья, которые раздобыли они с Невией. Он бросил их в сумку, и они побежали, направляя других в тоннель. Каждый нёс свою сумку, они шли одними из последних, за которыми следовали только Крикс, Невия, Ганник и сам Спартак. Они бежали вверх по узкой тропинке к горе, где нашли ровную часть скалы, с которого были видны римские лагеря, но достаточно низко, чтобы ветер был не слишком резким. — Мы в ловушке… — сказал Назир Агрону, а в его глазах мелькнул страх. Агрон обхватил ладонями его щёки. — Но мы всё ещё живы. Мы найдём способ выжить, — сказал он тихо, когда те, кому удалось выжить и добраться сюда, начали разбивать лагерь вокруг них. Они выбрали тихое место, слегка защищённое от ветра, где расстелили одеяла на холодном камне и оставили место для костра. Назир вытащил ткани, которые ему дал Агрон. — С ними будет теплее, — предложил он. Агрон кивнул. — Оставь их в сумке, а то кто-нибудь другой захочет взять их или украсть. Сторожи сумки, я дам часть еды Мире, чтобы она распределила её между всеми остальными, — сказал он и поцеловал его в висок, прежде чем уйти с одной из сумок. Он сказал Мире о травах, которые у них есть, и отправил к ней раненых. Назир замёрз, поэтому натянул на плечи тёмно-винную ткань, он не был воином и боялся предстоящих дней. Он не хотел умереть на кресте. Агрон вскоре вернулся и снял с него ткань. Он сел позади своего возлюбленного, закрыв его спину, а его сильные бёдра обхватили чужое тело, снова оборачивая ткань вокруг юноши. — Всё будет хорошо, у Спартака есть план, нам просто нужно подождать несколько дней, пока он не будет приведён в действие, когда римляне меньше всего этого ожидают, — сказал он успокаивающе. Назир кивнул, сунул руку в сумку и достал оттуда мешочек с несколькими маленькими ягодами. — Я хотел бы, чтобы они были у тебя, если римляне схватят тебя, съешь их — смерть будет быстрой, — сказал он, а глаза его остекленели. — У меня самого тоже будет немного; я не воин и боюсь смерти. Агрон взял мешочек с кивком, но нежно приложил ладонь к его щеке. — Ты воин скрытный и искусный. Римляне пали от твоей руки и до сегодняшнего дня. Мы справимся. Назир кивнул и ещё больше откинулся назад в объятия Агрона. — О какой жизни ты мечтаешь, если мы выживем и доведём дело Спартака до конца? — спросил он. — О путешествиях, возможно, найти деревню и построить дом, купить несколько голов скота, жить за счёт земли, охоты и работы. Как звучит? — спросил Агрон. — Я хотел бы взять ребёнка раба, вырастить его, ухаживать, после всего их будет много… им понадобится дом… — говорил вечно заботливый Назир. Агрон на мгновение задумался. — А как насчёт того, чтобы захватить одну из множества заброшенных вилл и сделать её приютом? — спросил он. Назир улыбнулся впервые с тех пор, как они поднялись на гору. — Звучит отлично. — Мы подумаем над этим подробнее в ближайшее время. И твои ремесленные навыки могут быть полезны, чтобы делать украшения и другие резные изделия для продажи, если тебе это нравится… — предложил Агрон. Назир улыбнулся. — Стать настоящим свободным человеком… — сказал он голосом, полным тоски. — Мы уже свободны, нам просто нужно убить ещё несколько римлян, чтобы они сами, наконец, поняли это и позволили нам жить в мире, — улыбнулся Агрон. — Не волнуйся, свобода даётся нелегко, но она уже наша. — Мы всё ещё беглецы в глазах всего мира, — сказал Назир. — Но вскоре… я… — Скоро, обещаю. Если же этого не случится, мы встретимся в загробной жизни и проведём вечность там вместе. — Я люблю тебя, Агрон… — тихо сказал ему Назир впервые. У его народа было не принято так открыто признаваться друг другу в любви, и всё же Агрон был вынужден говорить то, что подсказывало ему сердце. — Как и я люблю тебя, — тихо прошептал он в ответ. Назир ещё больше свернулся калачиком в объятиях Агрона и погрузился в беспокойный сон. Агрон держал его в руках всю ночь, кивая Спартаку, что встретится с ним для обсуждения стратегии, когда сможет, не желая расставаться со своим возлюбленным. Назир просыпался несколько раз. В третий раз он решил, что не хочет возвращаться к своему безмятежному сну. — Иди к Спартаку, обсуди план, как вытащить меня с этой чёртовой горы… — мягко сказал он. Агрон усмехнулся его дерзким словам. — Почему бы тебе не пойти к Невии на это время? — спросил он, жестом приглашая женщину, которая смотрела в их сторону, подойти. — Можешь использовать ткань, чтобы согреть её, она такая хрупкая. И немного нашей еды, — улыбнулся он и, поцеловав его в висок в последний раз, оставил их наедине. Невия замёрзла, он притянул её к себе, они лежали рядом, словно брат и сестра, а когда вернулись Агрон и Крикс, они уже спали. Агрон жестом пригласил Крикса следовать за ним к месту, где устроился галл. — Может, будет безопаснее, если мы разведём костёр вместе, тогда сделаем его побольше и потеплее, — предложил он, когда они перенесли одеяла Крикса на другую сторону костра и сложили сумки вместе. По крайней мере, один из них всегда будет на страже. Они съели по куску хлеба и сыра, наблюдая за тем, как их любимые спят на холодном камне, накрывшись двумя одеялами. — Они как брат и сестра, — сказал Крикс, наблюдая за ними. Агрон кивнул. — Ради них я готов мириться с присутствием галла, как только мы обретём полную свободу, — он тихо усмехнулся. — Как бы то ни было, я… похоже, моя судьба навсегда будет связана с дерьмом с востока от Рейна. — А моя — с говнюком из Галлии, — ответил Агрон усмехнувшись. Крикс рассмеялся, его смех был таким глубоким, что через несколько мгновений Назир поднял голову, а его густые волосы напоминали птичье гнездо. Агрон улыбнулся, увидев, как восхитительно выглядит его возлюбленный, и встал только для того, чтобы опуститься на колени рядом с головой любимого, проводя пальцами по его взъерошенным волосам, чтобы они снова стали гладкими, и жестом показал ему не шевелиться, чтобы не потревожить Невию. — Прости, Крикс, мы не собирались засыпать, — сказал Назир, гадая не раздражён ли галл тем, что они с Невией разделили постель. Галл просто посмотрел на него через костёр и прижал палец к губам, успокаивая, качая головой в знак того, что он не был недоволен. Агрон наклонился и прошептал ему на ухо: — Всё в порядке. Отныне Крикс и Невия будут делить костёр с нами. Постарайся поспать. Вы оба в безопасности, — сказал он тихо, чтобы не разбудить женщину. — Разбуди нас, когда понадобится постель, — сказал Назир, когда Невия крепче прижалась к нему во сне. Агрон кивнул и оставил их отдыхать, вернувшись к галлу. Он посмотрел на Спартака, который обвязывал тело Миры лозой, потому что не мог нигде её похоронить. Женщина пыталась проскользнуть мимо римлян за едой, но было обнаружена, её тело оставили на тропе, чтобы они её нашли. Лоза была единственной вещью, которой можно было связать её тело в такой враждебной среде. — Эти лозы, — размышлял Крикс, обращаясь к Агрону. — Они вполне могут выдержать вес человека. Агрон на мгновение задумался. — Одна лоза нет, но сплетённые вместе… возможно… и этого, похоже, более чем достаточно… может хватить на троих или четверых мужчин? — догадался он. — Грёбаные Боги, я замышляю заговор с галлом. — А я удивлён, что ты вообще думаешь головой, — ответил Крикс, но жестом попросил Агрона немного успокоиться. — Ты, я, Спартак и Ганник смогли бы прокрасться к вражеским позициям. Агрон кивнул. — Нам понадобятся все силы. Лагерь, похоже, стоит дальше от пушек. Глабр согласно предсказаниям Спартака, поселился в храме, надеясь, что мы попытаемся пробраться обратно, после чего он захватил бы нас в плен или убил. Если мы доберёмся до пушек и нападём на лагерь, то сможем сократить их численность хотя бы наполовину, и тогда остальные наши бойцы смогут дожать их. — Пушки их самое сильное оружие, мы возьмём их или используем против них же, а в их лагере у нас будет преимущество… — Крикс слегка улыбнулся. — Хотя, твой дерзкий сириец будет протестовать против того, чтобы оставить тебя, как и Невия… Агрон кивнул. — Самой большой проблемой, с которой нам придётся столкнуться будет разлука. Как насчёт того, чтобы пойти и сообщить Спартаку, а я посторожу наши вещи, — посоветовал он. Назир и Невия проспали ещё пару часов, Назир поднялся первым, выскользнул из объятий Невии и кивнул Криксу. — Она хотела бы проснуться в твоих объятиях, — сказал он, сидя на коленях Агрона и осматривая его свежий ожог. Крикс крепко прижал свою женщину к себе, и она, казалось, ещё теснее прильнула к нему, узнавая его даже во сне, заставляя галла улыбаться так, как Агрон никогда не видел раньше. Он тихо зашипел, когда Назир погладил кожу вокруг ожога, но после сжал челюсти, не позволяя посторонним звукам вырваться наружу. На этот раз Назир нанёс ещё одну мазь, более густую, разорвав красивую зелёную ткань, которую он ему подарил, и это слегка печалило, но это всё, что у них было. Агрон остановил его руки прежде, чем он успел вцепиться в неё. — Нет, я не позволю тебе тратить на меня свой подарок. Возьми тряпку на дне моей сумки. Я положил её на всякий случай, — сказал он, отказываясь от небольшого утешения в виде подарка, которым можно было перевязать рану. Назир кивнул и крепко перевязал рану, прижавшись к свежей повязке поцелуем. — Спасибо, что защитил меня… — мягко сказал он. Агрон кивнул. — Я всегда тебя защищу. Назир… у нас есть план. Мы можем убить много римлян, не проливая при этом своей крови, но это может оказаться непросто… трудно для нас. Спартак уже согласился, и некоторые покинули лагерь, чтобы поискать лозы вокруг. — Ты опять покидаешь меня? — спросил Назир, и свет в его глазах померк. Агрон кивнул. — Спартак, Ганник, Крикс и я. Только мы вчетвером уйдём вниз по склону холма. Мы собираемся сплести веревку из лоз, чтобы они выдержали наш вес для безопасного спуска, — мягко объяснил он их план. — Звучит, как полное безумие… — вздохнул Назир. — Лозы довольно короткие… кто же их связывает? — спросил он. — Я сплету твою и научу Невию, как сплести её для Крикса. Я не позволю, чтобы твоя жизнь была в чьих-то руках, кроме моих или твоих собственных. Агрон нежно поцеловал его. — Я не доверю никому другому сплести и держать лозу, от которой будет зависеть моя жизнь. Это необходимое зло, поэтому мы спустимся с этого холма и продолжим наш путь к счастью, — тихо сказал он. — Я всё понимаю… но действуй быстро, чтобы я мог присоединиться к тебе в бою, не задерживайся дольше, чем необходимо… — настаивал Назир, прижимая указательный палец Агрона, где был надрез от их общего обмена кровью, к своим губам в интимном жесте. Агрон наклонил голову, чтобы поцеловать своего возлюбленного в грудь прямо над сердцем. — Я всегда буду рядом с тобой, — обещал он. Несколько мгновений они торжественно прижимались друг к другу лбами. Просто наслаждались близостью, пока на холме не началось какое-то движение.