Love Bond

Первым, что он увидел, проходя сквозь длинные занавески, висевшие у входа в их покои, была обнажённая фигура Агрона. Он омывал своё скользкое от пота тело, напряжённое после целого дня тяжёлой работы, мышцы перекатывались под кожей, болезненно взывая об отдыхе. Назир ухмыльнулся. — Зрелище, несомненно посланное мне Богами, — промурлыкал он. Агрон усмехнулся в ответ. — А вот и он! За прошедшую неделю наши рабочие смены не совпадали. Подойди, — он протянул руку, намереваясь вымыть возлюбленного дочиста, прежде чем он отправятся отдыхать. Назир улыбнулся. — Прости, командирские дела отвлекли меня, завтра Спартак отправляет меня на рынок. Агрон кивнул. — Так же, как меня отправляют меня возиться с дровами и сеном, — он притянул своего возлюбленного поближе и с наслаждением снял с него всю одежду, дюйм за дюймом открывая глазам поцелованную солнцем оливковую кожу. Назир мягко улыбнулся. — Присоединишься ко мне в поездке на рынок, я попросил Невию и Луго поехать со мной, может посоветуешь ещё кого-нибудь? — Рохан, он тоже с востока от Рейна, один из недавно освобождённых. Он примерно твоего роста. Его отправили на рудники за кражу куска хлеба, чтобы накормить свою ныне покойную жену. Он поможет обобрать римские карманы, — предложил Агрон. — А я с радостью присоединяюсь к тебе, мой дорогой, — улыбнулся он, обмакивая ткань в ароматную воду, оставленную там предыдущей госпожой дома, и тщательно омыл плечи и шею своего возлюбленного, рана на затылке которого ещё не зажила. — Если мы берём с собой новобранцев, то я хочу ещё взять с собой Талию, она сирийка и хорошо знакома с рынками, — хмыкнул Назир. — Каково это — найти сородичей, с которыми можно поговорить на родном языке? — тихо спросил Агрон, омывая грудь любовника, а его пальцы нежно скользили по коже напротив бьющегося сердца. — Замечательно… я уже позабыл, как приятно проводить время с теми, кто говорит на моём языке… Агрон ласково улыбнулся. — Я с нетерпением жду встречи с Талией. Повернись, — мягко попросил он, снова обмакивая ткань, и намереваясь омыть чужую спину. Назир послушно развернулся. — Её имя произносится, как Та-х-лии-я, ещё будет Якуб, он всего лишь мальчик и был тенью последние несколько дней, — засмеялся он. — Тахлиия… — Агрон прокатил чужое имя на языке. — Тогда возьмём и его. Группа будет разнообразной, и это означает, что мы лучше сможем сойти за господина с рабами, если возникнет необходимость, — задумчиво произнёс он, проводя тканью по спине возлюбленного, прежде чем опуститься на колени, оглаживая ягодицы перед собой. — Я бы не хотел, чтобы он заблудился, в конце концов ему всего четыре года, — улыбнулся Назир. Агрон осторожно протёр задние стороны ног, прежде чем встать, чтобы закончить с мытьём. — Нужно отвести его в конюшню. Можно научить его ездить, — усмехнулся он. Назир улыбнулся в ответ. — Он уже умеет, слишком сильны связи с родным домом, он был рабом всего год или около того. — Умеет? — спросил Агрон, тщательно умываясь, прежде чем обернуть плечи своего возлюбленного мягкой тканью, вытирая. — И весьма неплохо, — улыбнулся Назир, забираясь в их новую кровать. Агрон посмотрел на своего любовника, который повязал мягкую белую ткань на бёдрах и наклонился, чтобы поднять кувшин с вином и две чаши. — Похоже, он весёлый ребёнок. Он говорит на общем языке? — спросил он. — Немного, я учу его, — кивнул Назир, похлопывая по соседнему месту на кровати. Агрон усмехнулся и сел рядом, наливая вино, а потом прилёг, опершись на локоть, и отхлебнул восхитительный напиток. — Ты, кажется, очарован временем, проведённым с этим ребёнком, — мягко сказал он. — Я всегда любил детей, — ответил Назир. — Я не удивлён, у тебя ведь большая семья. О Якубе есть кому позаботиться? — спросил германец. Назир покачал головой. — Талия, ей двадцать один, она за ним присматривала. Агрон кивнул. — Я распоряжусь, чтобы их перевезли на эту виллу, вместе с другими женщинами из Финикии. Так они будут рядом, чтобы ты мог навещать их, — сказал он. Назир мягко улыбнулся и притянул Агрона к себе, чтобы тот лёг рядом. — Давай поговорим о будущем… Агрон допил вино и лёг, притянув сирийца к груди. Он осторожно высвободил чернильные пряди из шнурка, чтобы дать отдохнуть уставшей голове, проводя по ним пальцами. — О какой части будущего ты хочешь поговорить? — спросил он. — О чём угодно… — сказал Назир слегка мечтательным голосом. — Я чувствую, что мы так близко к нему… — Всё, наконец, немного успокоилось. Эта провинция довольно красива и плодородна. Неудивительно, что ты чувствуешь подобное, — усмехнулся германец. — Скажи мне, как будет выглядеть наше будущее… — прошептал юноша. Агрон нежно погладил изгиб чужого позвоночника. — Быть может, вилла, подобная этой… с твоими и моими родичами, если они будут нуждаться в крове… я буду разводить лошадей для благородных господ, а дети из этого района всегда будут радоваться приезду к нам и возможности научиться ездить верхом… а ты, возможно, решишь использовать свои навыки в ремёслах, может, поставим на рынке небольшой киоск с ювелирными украшениями… или чем-то, чем ты захочешь заниматься в свободное время. По утрам я буду будить тебя поцелуями в сладкие уста, называть тебя своим и кормить фруктами и пахлавой, прежде чем мы встанем с постели… как звучит? — мягко спросил он. Назир тихо вздохнул. — Как потрясающий сон… — Так чем ты будешь заниматься в свободное время? — тихо спросил его возлюбленный, прижимаясь поцелуем ко лбу. — Служить тебе… любить тебя… всеми известными способами… — прошептал Назир. Агрон приподнял лицо для нежного поцелуя. — В твоём сердце так много любви, ты говорил о том, чтобы взять нуждающегося во внимании ребёнка. Ты всё ещё хочешь этого? — спросил он. — Конечно… — улыбнулся Назир. — Агрон… мне не терпится начать нашу новую совместную жизнь… Германец ласково потёрся носом о его щёку. — Я тоже… мой родной Нахзийр, — прошептал он. — Агрун… — тихо ответил тот. Пальцы Агрона осторожно развернули ткань, разделяющую их тела, и прижали возлюбленного к себе, накрывая их обоих мехами на ночь. Ранним утром Агрон встал с постели, чтобы проверить лошадей. Они собирались в город после полудня, и ему необходимо было дать указания тем, кто будет ухаживать за животными во второй половине дня. Когда он приблизился к конюшне, то заметил маленького мальчика с такой же смуглой, как у Назира кожей, и такими же чернильного цвета волосами, стоящего возле Гризы. — Привет, малыш… — тихо поздоровался он, но мальчик всё равно подпрыгнул, в панике оборачиваясь. — Якуб? — тихо спросил он, вспоминая, как произносил его имя Назир прошлой ночью, и указал на мальчика, зная, что тот не очень хорошо говорит на общем языке. Тот дёрнулся, услышав своё имя, улыбнулся и сказал Агрону что-то на своём родном языке. Агрон присел на корточки и покачал головой, показывая, что не понимает. Он снова указал на мальчика. — Якуб, — тихо сказал он, прежде чем указать на себя. — Агрон, — чётко произнёс он. — Нахзийр, любовь, сердце, — он похлопал себя по груди, показывая, что он друг и знает другого сирийца. — Нахзийр, — затем мальчик сказал ещё несколько слов на своём языке, нетерпеливо пытаясь объясниться. Агрон снова покачал головой и жестом велел мальчику подойти поближе. Мальчик указал на лошадь. — По-ни, — сказал он с широкой улыбкой, а затем указал на Агрона. — Ахгрун. Германец кивнул и улыбнулся, хлопнув в ладоши, тем самым показывая, как он горд. Он указал на Гризу. — Хочешь прокатиться? — мягко спросил он, показывая сначала на ребёнка, а потом на лошадь. Якуб улыбнулся и молниеносно вскарабкался на лошадь, тихо хихикая. Агрон усмехнулся и успокаивающе потрепал Гризу по боку, чтобы успокоить её, занервничавшую из-за энергичного ребёнка на спине. Он взял руку Якуба и положил на гриву, чуть сжимая пальцы. — Держись, — чётко сказал он и медленно вывел лошадь из конюшни на огороженную территорию, которую они подготовили для тренировок. Агрон крепко держал её, идя рядом, чтобы присматривать, пока они ходили кругами. Якуб хихикнул и покачал головой, слегка пришпоривая лошадь, чтобы перейти на галоп. Он радостно смеялся, легко управляясь с лошадью. Агрон же замедлил её ход, опасаясь за его безопасность. Он указал на себя и похлопал по месту позади мальчика, спрашивая, можно ли к нему присоединиться. — Я же говорил тебе, что он умеет ездить верхом, — посмеиваясь сказал Назир, появившись за спиной Агрона и скрестив руки на груди. — Якуб! — позвал он, после чего сказал несколько слов на арабском. Агрон повернулся и улыбнулся своему возлюбленному. — А вот и нет. Я не позволю ему ехать галопом одному. Ему же всего четыре, — сказал германец, как обеспокоенный родитель. — Что ты ему сказал? Назир ухмыльнулся. — Он ездит верхом лучше, чем некоторые взрослые мужчины, — сказал он. Мальчик хихикнул. — И знает, что точно лучше меня, — усмехнулся сириец. Агрон нахмурился. — Едва ли справедливое замечание, родной. Но, как тебе будет угодно, — сказал он, удостоверившись, что мальчик держится за гриву, прежде чем выйти на середину круга и свистнуть Гризе, которая училась переходить на галоп по команде. Назир мягко улыбнулся, наблюдая за мальчиком, он снова позвал его по-арабски, и когда тот спрыгнул с лошади, взволнованно замедлившей ход, протянул ему полную пригоршню вишен. Агрон усмехнулся и, наблюдая за этими двумя, погладил Гризу. — Хорошая девочка, раз ты любишь детей, мы можем учить их ездить верхом на тебе, — он улыбнулся и потёр её нос. Назир улыбнулся. — Агрон, для тебя тоже есть! — Съешьте вдвоём, — германец улыбнулся, игриво взъерошивая волосы мальчика. Тот сказал что-то, и Агрон отчётливо расслышал своё имя. Назир мягко улыбнулся, отвечая ему. Агрон вопросительно поднял бровь, прежде чем привязать Гризу к забору и дать ей пощипать траву, покрывающую землю. — Он спросил, твой ли я, — улыбнулся Назир, а затем хихикнул. — Я ответил: «к сожалению». Агрон закатил глаза и усмехнулся, малыш сириец повторил за ним, что весьма позабавило, и он улыбнулся. — Ему нравится копировать людей, — сказал Назир. — Так я учил его латыни. Агрон кивнул и присел на корточки. Он дважды хлопнул в ладоши, наблюдая, как мальчик повторяет движение, хлопая по его ладони своей пятернёй, снова сводя руки вместе, а затем хлопая другой. На его родине эта игра была его любимой. Назир мягко улыбнулся, наблюдая за ними обоими. Он сказал мальчику несколько слов, а затем сказал на общем языке: — Хлоп. Агрон улыбнулся, смотря, как мальчик пытается повторить слово, слегка запинаясь. — Х-лоп, — Агрон улыбнулся, подбадривая мальчика, пока он не сказал слово правильно. Широко улыбаясь мальчику, он взъерошил его волосы, поощряя. Раскрыв объятия, Агрон указал на свои плечи. — Залезай, — усмехнулся он маленькой обезьянке. Если тот мог забраться на лошадь, залезть на плечи Агрона для него вовсе не было проблемой. — Скажи ему, что он вырастет таким же большим, как я, если заберётся. Назир рассмеялся, произнося слова и делая широкий жест руками. Якуб весело засмеялся и вскарабкался на мужчину, едва не стянув с него сублигарию от усилий. Агрон усмехнулся, приведя себя в порядок, и посадил мальчика себе на плечи, медленно вставая, позволив мальчику обхватить свою голову и уши. Он посмотрел вниз на своего возлюбленного, улыбаясь от услышанных счастливых визгов мальчика. Назир тепло улыбнулся, наблюдая за ними двумя, ему хотелось бы запечатлеть открывшееся пред глазами зрелище навсегда. На мгновение показалось, что это их жизнь на свободе, а Агрон играет с собственным ребёнком. Однако тяжёлые доспехи напомнили ему что это не так, застав улыбку слегка дрогнуть. Агрон заметил, что уголки чужих губ слегка опустились, и нежно обхватил его щёку. Он почти видел насквозь мысли, терзающие возлюбленного. — Я знаю, родной, — тихо сказал он. — Скоро… А пока мы свободны и в безопасности наслаждайся моментом и мыслями о будущем, — мягко ободрил он. Сириец кивнул. — Пойду на рынок, а ты присмотри за Якубом, — улыбнулся он, прекрасный образ причинял боль, и ему необходимо было немного времени побыть наедине с собой, чтобы осмыслить увиденное. — Если таково твоё желание… — тихо сказал Агрон. — Интересно получу ли я поцелуй, перед твоим уходом, обещающий ещё один по возвращении, чего я буду ждать с нетерпением? — мягко спросил он. Назир ласково улыбнулся, прижимаясь столь же ласковым поцелуем к губам своего возлюбленного. — На всякий случай, «стоп» — это توقف, «нет» لا, а «спать» — النوم, — он чётко произнёс каждое слово на родном языке, если они понадобятся Агрону с Якубом, прежде чем развернуться и отправиться на поиски людей, с которыми собирался на рынок. Агрон печально наблюдал за своим возлюбленным, чувствуя беспокойство, появившееся в мыслях Назира, и мог только надеяться, что тот поделится ими, как только примирит в своей голове. Они с Якубом весело провели время, играя и общаясь жестами. Он был рад, что любовник успел научить его словам, потому, как только заметил, что мальчик устал, тут же подхватил его на руки, и, не зная, где находится его комната, отнёс в их собственную кровать, укрывая мехом и веля засыпать на его родном языке. Мальчик быстро отключился, словно потухшая свеча, и вскоре Агрон услышал, как остальные вернулись из города. Поход оказался успешным, они купили, что нужно, и всё будет доставлено в ближайшие дни, столь успешными были и карманные кражи, что позволили Назиру купить несколько вещей для себя. Агрон стоял в их покоях возле окна, попивая вино из чаши и наблюдая за спящим мальчиком в ожидании пока возлюбленный вернётся. Назир улыбался, неся доверху наполненную сумку. — Давно он спит? — спросил он, нежно поглаживая мальчика по волосам. — Не так давно, устал после битвы щекоткой, — ответил Агрон, прислонившись к оконной раме и наблюдая, как небеса медленно темнеют. — Ты будешь отличным отцом, Агрон, хотел бы я дать тебе шанс… — Назир вздохнул. Агрон повернулся к нему, облокачиваясь на стену. — Так вот, что за мысли легли тяжестью на твои плечи перед отъездом? — мягко спросил он. — Они тяжелы по многим причинам, но именно этот факт сильнее других давит на мои мысли, — признался Назир. Агрон покачал головой и присел на корточки перед своим возлюбленным, нежно обхватив его лицо ладонями. — Природа не позволяет тебе выносить ребёнка. Но это не значит, что мы не созданы быть родителями. Ты станешь идеальным отцом, о котором только может мечтать ребёнок, и по завершении этого крестового похода детей, нуждающихся в доме, будет немало. Таких, как Якуб, у которого такие же, как у тебя, кожа, язык и характер. Ребёнок, который отражает тебя, будет благословением, а мы будем рядом, чтобы принести ему счастье. Не позволяй подобным мыслям терзать тебя, — мягко сказал он. — Тебя беспокоит что-то ещё? Назир мягко улыбнулся, его возлюбленный всегда находил слова, способные вселить надежду в его сердце. — Каждое мгновение столь драгоценно, мы можем умереть в ближайшие недели, и это может стать последними счастливыми моментами, пока продолжается крестовый поход Спартака… Агрон покачал головой. — Не позволяй смерти тяготить тебя, родной. Мы оба нашли истинное счастье в этой жизни, друг в друге. И если нам доведётся умереть в ближайшие недели, мы встретимся в загробной жизни и будем жить в мире с нашей семьёй. Однажды Крикс и Невия присоединятся к нам. Не позволяй страху перед будущим омрачать твоё нынешнее счастье. Наслаждайся этой жизнью вместе со мной, — он ласково улыбнулся. Назир улыбнулся в ответ. — Как же получается, что ты всегда находишь слова, способные разбудить храбрость в моём сердце… Агрон взял его ладонь в свою, укладывая на свою широкую грудь, в то время как его собственная мозолистая рука накрыла смуглую кожу на рёбрах Назира. — Я знаю твоё сердце, а ты моё, — с нежностью сказал он, целуя возлюбленного в губы. — Я знаю… — сказал Назир, отвечая на поцелуй. — Я настолько хорошо тебя знаю, что пришёл с подарками...! Агрон усмехнулся и сел, притянув Назира к себе на колени. — Тебе не обязательно было делать это, родной, — он чмокнул сирийца в плечо. — Обязательно, если это деньги из римских кошельков, — ухмыльнулся Назир. — Ещё я принёс кое-что для Невии и Крикса, — сказал он, вытащив несколько горшочков с порошкообразным пигментом. — Если смешать с водой, можно будет разнообразить окружение в свободное время. Агрон усмехнулся. — И какие же цвета достались нам, родной? — Коричневый, жёлтый и красный, — улыбнулся сириец. — Все остальные цвета стоили слишком дорого. Агрон мягко улыбнулся. — Цвета дерева, огня и солнца. Добавит тепла в наши покои. Можем выбрать любой день, когда не будет других дел. Назир ухмыльнулся. — Также я купил вот это, — он передал мужчине небольшой кувшин. — Мёд, напиток с твоей родины, верно? — спросил он. Агрон открыл кувшин и сделал глубокий вдох, наслаждаясь сладким запахом. — Хмм, и чем же я заслужил подобные дары? — мягко спросил он. — Знаешь же, что заслужил гораздо больше этого, — улыбнулся сириец. — К тому же, мы обшарили немало карманов, а это значит, что я мог себе позволить… — он вытащил новый утеплённый плащ для Агрона. — Твой слишком износился и недостаточно плотный для зимы, — пояснил он. Агрон с нежностью погладил тёплую ткань. Он встал и, перекинув его через широкое плечо, застегнул спереди. — Спасибо тебе, мой родной. Это драгоценный дар… — прошептал он, притягивая Назира к себе, и прижался своими губами к чужим. В этот момент с кровати донеслось хихиканье. — Я могу разрезать твой старый плащ, там есть достаточно широкий участок, как раз подойдёт для Якуба, а ещё я купил ему несколько деревянных солдатиков и небольшой гладиус, — Назир улыбнулся, зная, что мальчик проснулся и может услышать о подарках. Понял мальчик или же нет, но он завизжал, вывернувшись из-под тяжёлого меха и обхватил ногу Назира, втискиваясь между ними. Сириец полез в свою сумку, вытаскивая пару маленьких деревянных солдатиков и деревянный меч в кожаных ножнах. Агрон опустил счастливого ребёнка на пол, и тот сразу же побежал поиграть и показать свои игрушки Талии. Назир улыбнулся. — А теперь с твоего позволения, мне нужно найти Невию и отдать им с Криксом подарки… Агрон вопросительно поднял бровь, но спрашивать ничего не стал, отпустив своего возлюбленного. Назир нашёл Невию, заготавливающей фрукты на зиму. Он отвёл её в уголок, взволнованно улыбаясь. — У меня есть угощения для тебя и Крикса, — улыбнулся он. — О, не стоило тратить деньги, братишка, — мягко сказала она, положив руку ему на плечо. Он усмехнулся. — О, да брось, я сделал это для своей драгоценной сестрёнки, — Назир усадил её. — Ещё я купил немного каяла чёрного цвета и пигмента, а теперь расслабься и позволь мне подчеркнуть твою красоту. Она удивлённо посмотрела на него. — Но пигменты и каял предназначены только для танцовщиц и господ! Я не могу принять такой подарок. — Каял широко используется в моей культуре, даже мужчины подводят им глаза, Невия — ты принцесса, тебе стоит чаще бывать в центре внимания, — сказал Назир, начиная осторожно наносить каял и синий пигмент на её веки, что идеально подходило к новому платью, которое она сшила после их последних покупок. Она сидела совершенно неподвижно, непривыкшая к таким угощениям и замечательным подаркам. — Спасибо тебе, — прошептала она. — Крикс потеряет покой, увидев тебя такой, — усмехнулся сириец. — У меня есть ещё несколько даров для тебя… — мягко сказал он, коснувшись её щёк и губ нежным оттенком. — Взгляни на себя, — он протянул ей небольшой осколок зеркала, который посчастливилось найти в одном и особняков. Невия тихо ахнула. — Не может быть… это я? — спросила она, глядя в свои большие, таинственно отливающие каялом и пигментом, глаза. — Я лишь подчеркнул уже существующую красоту, — Назир улыбнулся своему отражению, нанося немного каяла себе, и становясь похожим на одного из своих старших братьев. — А теперь позволь мне подарить тебе ещё кое-что. Она осторожно встала. — Ещё подарки? Ты стыдишь меня, братишка… — тихо сказала Невия, ласково касаясь его виска и улыбаясь тому, что их глаза были одинаково подведены. — Тебе очень идёт… прибавляет возраста. Назир улыбнулся. — В апреле мне исполнится двадцать, я больше не буду ребёнком, — он вытащил изящное ожерелье из бисера с нанизанными зелёными и синими бусинами, сделанное его собственными руками, и повесил ей на шею, прежде чем встать перед ней на колени и повязать на чужое бедро ножны с кинжалом на кожаном ремешке, зная, что Крикс точно сочтёт подобное возбуждающим. Он ухмыльнулся, отступая назад. — Неужели передо мной стоит сама Венера? — спросил Назир с улыбкой. Невия взяла зеркало и погладила кончиками пальцев красивое ожерелье, прежде чем посмотреть на свой новый кинжал на кожаном ремне. — Назир… я… — она не нашлась, что сказать, и в знак благодарности обняла его за шею. Назир улыбнулся. — И всё же у меня есть ещё один подарок, такую потрясающую талию не следует прятать, — он натянул на её талию широкий кожаный пояс, расшитый галльскими узорами, которые наверняка понравятся Криксу. Невия ахнула. — Так много монет потрачено впустую, ты мог бы потратить их на себя… это потрясающе… и всё же я чувствую себя виноватой за то, что принимаю столь ценные дары… — она провела пальцами по узорам. — Крикс очень обрадуется… — Так и было задумано… — улыбнулся Назир. — Для своей сестрёнки мне никаких денег не жалко, — он нежно поцеловал её в щёку. Невия обняла его в последний раз. — Спасибо, братишка, пойду помогу со скотом, Крикс наверняка найдёт меня там, — она подмигнула ему и побежала. Назир обхватил её запястье. — Твои и Крикса обязанности уже выполняют другие, у вас есть целый день вместе, — улыбнулся он. — А вот и он… Крикс вышел из-за угла и заметил руку сирийца на запястье своей возлюбленной, но не придал этому особого значения, те были близки, как брат и сестра. Однако, стоило Невии повернуться, как он замедлил шаг, окидывая взглядом её фигуру. За его спиной появился Агрон, они оба искали своих возлюбленных, Назир усмехнулся и отступил, позволив Криксу подойти к ней. — Разве она не спустившаяся с небес Венера или Афродита? Агрон моргнул, но ухмыльнулся самодовольному взгляду возлюбленного, прекрасно зная, что это его рук дело. Он прислонился к стене, наблюдая за заикающимся галлом, подбирающим слова и не знающим, как поступить. Крикс потерял дар речи. Её и без того тонкую талию украшал пояс, украшенный на манер его народа. Большие глаза, подчёркнутые каялом, кинжал на стройном изгибе бедра… она действительно была настоящим праздником для глаз. — Моя Венера… — прошептал Крикс и, прежде чем кто-либо успел моргнуть, подхватил её на руки, унося в их покои. Назир рассмеялся и погнался за ними, чтобы передать Криксу подарок в виде галльского вина, которое ему удалось достать, а затем, тихо смеясь, направился обратно к своему возлюбленному. Агрон в мгновение ока прижал его к стене, а зубы впились в мягкую оливковую кожу. — Каял тебе очень подходит, родной… Назир мягко улыбнулся. — Традиции моего народа, — усмехнулся он. — Невия так сияла от этих подарков. — Красота Невии и раньше не была секретом, но я увидел, как этот галл буквально затрясся при виде на неё. Она была словно видение… благодаря тебе, родной… — Я лишь помог выявить её истинную красоту, — улыбнулся сириец. Агрон нежно поцеловал его. — Ты молодец… и мне хотелось бы насладиться твоей красотой… я не чувствовал твоих прикосновений уже больше недели… Назир усмехнулся. — Тогда отведи меня в нашу постель. Агрон поднял его за бёдра, заставляя обхватить свою талию стройными ногами, и понёс того в их покои, намереваясь заняться любовью с прекрасным созданием, которое считал своим. Но что он не рассчитывал, так это появления чуть позже хихикающего ребёнка, сражающегося с незримым зверем своим деревянным мечом возле их кровати. Назир сел в кровати, прикрывая талию и смеясь. — Кажется, нас прервали! Агрон усмехнулся и натянул сублигарию под мехами, прежде чем встать. Он засмеялся, подхватывая ребёнка на руки. — Привет, воитель, — германец увидел, как счастливый ребёнок устаёт от собственных игр. — Идём-ка спать, — сказал он, убрав меч, и понёс его в постель, где Якуб прижался к Назиру. Тот улыбнулся, немного покраснев. — Агрон, не мог бы ты передать мне одежду… — сказал он, и в его глазах явно читалось зачем. Агрон усмехнулся, протягивая ему сублигарию, пока Якуб был занят своими деревянными солдатиками. Назир привёл себя в порядок, плотно натянув сублигарию, улыбнулся и предложил Агрону лечь рядом с мальчиком. — Я расскажу вам историю… — тихо сказал он. Агрон лёг с краю, а Якуб устроился между ними, облокачиваясь на грудь Агрона, и устраивая маленькие ножки на коленях Назира, когда услышал слово: «сказка». Назир рассказывал её на своём родном языке, зная, что Агрон оценит звучание его голоса. Агрон нежно улыбнулся сирийцу. Это был в самом деле красивый плавный язык, столь отличающийся от его собственного, и он наслаждался тихим хихиканьем Якуба, пока веки не начали опускаться. Он осторожно отстранил ребёнка от своей груди, позволяя прижаться к ним обоим, засыпая. Назир улыбнулся и посмотрел, как те дремлют, встав, чтобы убрать свои вещи и начать шить плащ Якуба, в конце концов, погода становилась всё холоднее. Ещё он решил сшить для мальчика удлинённые перчатки из той же ткани, пока они спали. Агрон тихо похрапывал, а Якуб немного ёрзал, во сне взбираясь на тёплую грудь, как вечно мёрзнущая обезьянка. Агрон будучи в бессознательном состоянии просто обнял мальчика и поцеловал в лоб, прежде чем снова захрапеть. Назир закончил с плащом, вышив на нём имя мальчика на арабском и общем языках, чтобы его мог узнавать, как мальчик, так и остальные. Он ускользнул, чтобы повидаться с Невией, зная, что те закончили и просто отдыхают в обществе друг друга, ему нужна была фибула, которую Якуб мог бы использовать для того, чтобы застегнуть плащ. Невия как раз натягивала платье, чтобы налить стакан воды, когда услышала шарканье за занавеской. Она отодвинула её в сторону, обнаружив снаружи Назира. Она лишь усмехнулась. — Я бы пригласила тебя внутрь, братишка, но Крикс отдыхает, — тихо сказала она. — Я не хочу мешать, мы можем обсудить макияж на ближайшие дни, но вообще-то я хотел спросить есть ли у тебя запасная фибула для плаща Якуба, я её не купил… Она ласково улыбнулась и кивнула. — Сейчас вернусь, — она дала своему возлюбленному воды и пообещала через минуту вернуться в постель, находя прекрасную зелёную фибулу, которая идеально подойдёт ребёнку. — Вот, — тихо сказала Невия, вкладывая украшение в чужую руку. — Надеюсь, ему понравится. — Спасибо, — он поцеловал её в щёку, стерев небольшое пятнышко от краски для век, прежде чем отправиться в свою комнату. Невия вернулась в объятия Крикса, позволив счастью окутать её, наполняя до краёв. Агрон и Якуб всё ещё спали, когда он вернулся в комнату, маленькая обезьянка до сих пор обвивала своими конечностями любовника Назира под мехами. Назир улыбнулся и пришил фибулу к плащу, чтобы мальчик не потерял её. После чего он присел на корточки перед небольшим очагом, стоящим в углу комнаты, разогрел травяной чай из крапивы и мяты для них с Агроном и кашу в небольшом горшочке для Якуба. Вскоре Агрон пошевелился и, учуяв аромат травяного чая, исходящий от ёмкости над огнём, улыбнулся. Он осторожно снял Якуба с груди, крепко укутывая его в меха, прежде чем присесть на корточки позади возлюбленного возле огня и обнимая его за талию. Назир слегка подпрыгнул. — Грёбаные Боги, — прошептал он. — Ты научился ходить бесшумно, — сириец усмехнулся, помешивая кашу и добавляя горсть ягод для сладости. Агрон опустился на пол, упираясь пятками, чтобы с удобством усадить возлюбленного к себе на колени, пока тот готовил. — Нашу маленькую обезьянку нужно отправить в постель Талии этим вечером. Я всё ещё намерен заполучить тебя… — прошептал он возлюбленному, его горячее дыхание обдало ставшее чувствительным местечко. — Ты уже получил меня, хоть и не в полном смысле, — Назир усмехнулся, зачерпывая ложной немного каши и давая Агрону попробовать. Тот съел предложенную кашу, замурлыкав от приятного вкуса. — Этого мало… я намерен лелеять каждый дюйм твоего тела… — тихо сказал Агрон, целуя сирийца в губы. Назир усмехнулся. — Мало — не совсем точное описание твоего семени, я боялся, что оно покроет мои бёдра целиком… — Неудивительно, твоё тело словно райские небеса для меня, а я слишком долго не был близок с тобой, — усмехнулся германец. — И я был не единственным, кто терял себя от удовольствия, — напомнил он своему возлюбленному, что живот того тоже был покрыт следами удовольствия. — Я этого и не отрицаю, любовь моя… — ответил Назир, наливая им чай. — Разбуди Якуба, пока я подготовлю для нас вяленое мясо и хлеб. Агрон поцеловал его в щёку, прежде чем пойти разбудить мальчика. Он держал миску с кашей, а мальчик, проведя маленькими кулачками по глазам, счастливо улыбнулся еде. Хотя он наверняка мог поесть сам, но всё же забрался Агрону на колени и открыл рот. Германец только усмехнулся, прислонившись спиной к стене и начал кормить Якуба тёплой едой с ложки. Назир тепло улыбнулся и отрезал два больших ломтя хлеба, немного вяленого мяса, по ломтику сыра, по половинке яблока и пригоршню сушёной смородины. Как только Якуб был накормлен, Агрон приступил к трапезе, позволив малышу снова взять свой деревянный меч, и они наблюдали, как он тренируется, пока они ели. Назир мягко улыбнулся и встал, смешав немного краски, чтобы нарисовать монстра на стене, чтобы Якуб мог напасть на него. Ребёнок взвизгнул от восторга, храбро выпятив грудь, и начал энергично размахивать деревянным мечом, к большому удовольствию взрослых. Назир улыбнулся и показал мальчику несколько движений — одним из которых научил его Агрон вскоре после знакомства. Агрон, конечно, налил себе немного мёда и вина для возлюбленного, с нежностью наблюдая за ними. Он заметил, как Крикс слегка отодвинул занавеску, подавая ему знак выйти наружу. Он повернулся к сирийцу, улыбнувшись. — Скоро вернусь, — сказал он, прежде чем покинуть комнату, когда Назир обернулся и кивнул, мальчик сбил его с ног, и он драматично упал на пол, засмеявшись. — Что-то случилось? — тихо спросил он, усмехнувшись звукам, доносившимся из комнаты. Крикс хмыкнул. — Сегодня твой любовник доказал, что он настоящий брат Невии. Позже я хотел бы выразить благодарность, если позволишь. Агрон кивнул. — Конечно. Но я уверен, что это не единственная причина, почему ты здесь. Крикс кивнул. — Дело в одном из твоих сородичей, Рохане, его ранил жеребец. Он просил тебя позвать. Агрон кратко кивнул. — Дай мне минутку, — он зашёл в покои и надел свой новый плащ, прежде чем поцеловать своего возлюбленного в щёку и взъерошить волосы Якуба. — Я скоро вернусь, родной. Оставайся с Якубом. Невия обещала прийти, — сказал он, выходя из их покоев. Назир кивнул, показывая мальчику ещё несколько движений, а когда мальчик устал, он поднял его руки, легко покачивая, пока тот не уснул, а потом унёс к Талии. У Рохана оказалась сломана ключица, кожа в кровоподтёках и синяках. Он был хорошим бойцом, им будет его не хватать в бою, пока тот восстанавливается. Лекарь, которого они спасли при походе на рудники, делал всё, что мог. — Это был несчастный случай. Один из детей… чуть не пострадал… и мне пришлось… — попытался рассказать германец в перерывах между мучительными вздохами. — Тише, молчи и отдыхай. Ты прекрасно справился. Я навещу тебя, когда смогу, но сейчас тебе нужно отдохнуть, — посоветовал Агрон на их родном языке и, обменялись парой слов с лекарем, пошёл проверить лошадей. Конюшни содержались в чистоте даже в его отсутствие, а лошади казались довольными. Он ласково погладил Гризу, а после направился обратно в покои. Назир тоже вернулся, приведя всё в порядок, сложил новые покупки в сундук в углу комнаты, положил рядом новые игрушки Якуба и застелил их постель, готовясь ко сну и ночным забавам. Агрон вошёл внутрь и скинул плащ, его лицо слегка вытянулось, но он попытался улыбнуться своему возлюбленному. Назир тут же перевёл взгляд на него. — С тобой всё в порядке, любовь моя? — спросил он, обхватив ладонью чужую щёку и озадаченно заглядывая в глаза. Агрон вздохнул. — Рохан спас ребёнка, который попытался подойти к лошади сзади… и сломал ключицу. Его будет не хватать в конюшне и в бою, исцеление займёт немало времени. Лекарь боится лихорадки, для загробной жизни он может оказаться недостаточно силён, — тихо сказал он. — Лекарь повязал руку Рохана, чтобы прижать кости друг к другу? — спросил сириец. Агрон кивнул. — Подождём и посмотрим хорошо ли они срастутся. — Утром я могу взглянуть на него, если это успокоит твоё сердце, — любезно предложил Назир. Агрон нежно коснулся его щеки и слегка улыбнулся. — Он с нетерпением ждёт встречи с тобой. Если лучшего сделать будет нельзя, надеюсь, ты сможешь поднять ему настроение своими добрыми словами и улыбкой, родной. — Тогда именно это я и сделаю, как только мои глаза встретят новый рассвет. У меня есть мази, выводящие инфекцию, а ментоловый крем, если его нанести на лоб, собьёт температуру. Агрон благодарно кивнул. — Спасибо тебе, родной, — на мгновение он прижался мягким поцелуем к чужим губам, прежде чем отойти, скидывая плащ на сундук с вещами. — Готов лечь в нашу постель? — спросил германец, стаскивая с себя одежду. Назир улыбнулся и кивнул, пока Агрона не было он стёр чудовище со стены, чтобы нарисовать для мальчика нового следующим утром. Агрон притянул его обнажённое тело ближе и нежно поцеловал своего возлюбленного. Он хотел обнять того, кому принадлежало его сердце, и найти утешение и любовь в его объятиях. Как раз в тот момент, когда он собирался опуститься в их любовное гнёздышко, занавеска отодвинулась, являя их взорам Крикса, с маленькой корзинкой в руках шагнувшего внутрь и застывшего перед развернувшейся сценой.