Некий гаремный реванш: пятая колонна

— Я думал, вы с раскрытым ртом его слушаете, — издевательски заявил Фиамма. — А сейчас словно пропускаете мимо ушей, что он хотел защитить Отинус. — Мы не пропускаем! — Джунко транслировала через себя ярость Шокухо и стояла напротив него со сжатым кулаками. — Мы просто не хотим, чтобы вы объявляли его врагом! — Его могли просто подчинить… — успокаивающе добавила Ицува. — Могли! Что угодно могли! — Подчинили или нет, но сейчас главное найти их обоих, — тихо проговорил Оллерус. — Отинус могла увести его в любую точку мира. Даже я понятия не имею, куда именно. Кто-нибудь из вас отслеживает его? — Нет, — мгновено ответила Джунко. — И даже если да… — Если да? — огромная изогнутая рука появилась из-за спины Фиаммы. — Девочка, здесь не ваши подростковые разборки. Чем дольше мы ищем Тому и Отинус, тем больше шансов, что мы проиграем. Ты готова положить весь мир ради своего возлюбленного? Наступила угрожающая тишина — и отделившаяся от наматывающего круги транспортника парашютная фигурка приземлилась на берегу. Мария сразу же помчалась к лишившемуся защиты и недвижно лежащему Кагуну, а сам парашют перевоплотился в Етцу. — Что происходит? — та мгновенно встала между Фиаммой и Джунко. — Почему Тома с этой богиней раздетости исчезли? — Твой Тома принял её сторону, — оскалился Фиамма. — И теперь он враг всему живому. — Ха? — Етцу покосилась на него. — Ты как, всё ещё боишься щекотки? Тот побледнел, затем едва ли не зарычал, рука рванула к Етцу — и тут ровно между ними вырос чёрный смерч. — Закругляемся, — прохрипел Акселератор, уставившись на алтарь, из которого постепенно вылезала белая масса. — Этот герой просто ведёт себя как герой, спасает злодея, только и всего. Так что его надо нагнать, пока не наделал глупостей. Ты, — он ткнул костылём в Джунко. — Говори, где он сейчас. Та недобро посмотрела на Фиамму, подошла к Акселератору, встала на цыпочки — и зашептала в ухо эсперу. Тот послушал, скривился, отошёл — и взлетел, поддерживаемый чёрными вихрями. А затем рванул столь быстро, что мгновенно исчез вдали, а транспортник еле убрался подальше от звукового удара. Оллерус внимательно посмотрел в сторону, куда полетел эспер, нахмурился — и открыл портал. По его взмаху Фиамма, Аква и Венто послушно последовали туда и исчезли. — Ну, вроде остались лишь свои, — Етцу со вздохом облегчения огляделась. — Эй, Рейлган, а чего ты не буянишь? Мисака, в самом деле простоявшая в стороне все разборки, нахмурилась. — Да вот, похоже, я тоже знаю, где сейчас Тома, — словно нехотя проговорила она. — И не только это… — Мисаки обсудят это позже, поспешно вмешалась Мисака. — Ага… короче, я знаю, где он, но нам через полмира надо добираться. А на этом… — она поглядела на всё кружащий транспортник. — Тем более что… Белая масса вырвалась из алтаря пушечным выстрелом, уже в воздухе воплотилась в крылатую фигуру = и помчалась в ту сторону, где уже исчез Акселератор. Канзаки стояла на борту корабля, смотрела на пока что мирные волны Северного моря и понятия не имела, что делать дальше. Выбор казался неимоверно сложным. С одной стороны, она приняла сторону Амакуса и вместе с ними поклялась служить Британии. Такими клятвами не разбрасываются. С другой, Томе точно не помешает её помощь. Да, помощь опытной, уверенной в себе святой. Никому не помешает. — Что, парнем маемся? — хмыкнули сбоку. — Скажете тоже! — Канзаки надеялась, что она не сильно покраснела. Карисса опёрлась на поручень рядом с ней и тоже поглядела на море, но абсолютно равнодушно. Канзаки не знала, о чём и как договорились мать с дочерью — никаких официальных объявлений не было, неофициально тоже молчали. Однако же Кариссу отправили сюда, в Северное море, нести службу без всяких королевских удобств. Лидера тоже. Но оба даже не помышляли о реванше, насколько чуяла Канзаки. А сейчас были проблемы важнее. Буквально на днях им предложили проверить аномалию, известную как Саргассо, на предмет каких-либо манипуляций — чего Канзаки и оказалась тут. А сейчас пришло предписание бросить всё и ожидать новых приказов. Тома там, наверное, уже выписался из больницы. Она даже позвонить не может — они хоть и не добрались до Саргассо, но мобильная связь уже не работала, только радио. Да и то с перебоями, Лидер сейчас практически не отходил от него. Когда всё закончится — вернуться к Томе и провести ещё одну ночь с ним. И уже по её результатам смотреть. И по разговору с ним, конечно же. Пока что… — Может, всё-таки прочесать Саргассо? — задумчиво спросила больше саму себя Карисса. — Вдруг что обнаружим полезное. — Скорее только спустимся — и придёт команда сразу отплывать, — уверенно ответила Канзаки; Карисса издала рык разочарованного согласия и вновь замолчала. Говорить им было не о чем. Вражда давно утихла, словно и не было, но дружбы тоже не завязалось. Обе выполняли свой долг перед Британией, и всё. Через несколько секунд их скучное молчание разорвалось пришедшим сообщением. Гунха вынужден был выскочить в туалет, приглушая телефон на ходу, дабы Уихару не проснулась. Он ведь поставил беззвучный режим, однако это не помешало пиликанью лишить его чувства лежащей на плече девушки. В туалете Гунха раскрыл телефон — и от потрясения едва не уронил его в унитаз. Пришедшее сообщение гласило: «Камидзе Тома решил принять сторону Магического Бога Отинус в Третьей Мировой войне. Тем самым он встал на сторону предателей Академия-сити, жаждущих разрушить город и подчинить его мракобесию церкви. В соответствии с этим, каждому пятому уровню Академия-сити предписывается бросить все свои усилия на поиск и ликвидацию Камидзе Томы и Магического Бога Отинус. В случае неповиновения или перехода на сторону Камидзе Томы каждый пятиуровневый эспер будет также считаться предателем и подлежать ликвидации». Подобные сообщения пришли не только пятиуровневым эсперам. Словно бы в несколько мгновений весь магический мир загудел от новостей. Лаура Стюарт вглядывалась в хрустальный шар — и, казалось, не обращала внимания, что туман внутри складывается в оттопыренный средний палец. Эстер Розенталь отложила книгу и внимательно слушала не поленившуюся дойти до самой верхушки башни клона. Лейвиния Бёрдвэй утерла пот со лба, отошла от раскаленной докрасна наковальни и посмотрела на зависший в воздухе телефон, высвечивающий имя Марка Спейса. Оллерус стоял на берегу озера со своей командой и внимательно смотрел на спокойную воду, словно читая что-то на ней. Тор расслабленно любовался всполохами северного сияния в кристально чистом небе, ярко улыбаясь. А новость неслась всё дальше и дальше. Магический Бог и Разрушитель Барьеров объединились. Они сейчас уязвимы как никогда. И тот, кто убьёт их — спасёт мир. — И где мы? — спросил Тома, уставившись на ряд небольших зданий через поле от них. — Рядом с датской коммуной Йёрринг, — ответила Отинус, падая лицом прямо в снег. Тома дёрнулся подхватить её, но отдёрнул правую руку и в итоге не успел. — Что с тобой, всемогущая бог Отинус? — он приподнял ослабевшую девушку, и та фыркнула: — Оллерус. Похоже, он разрабатывал заклинание специально для меня. А я, когда всё восстановила, не отменила. Да и, похоже, не смогу отменить… — Что за заклинание? — Тома одной левой рукой сумел кое-как поднять её и привалить к своему плечу. — Превращение в фею. Буду такой вот миниатюрной, в том числе в плане магии. Сейчас все силы брошу, вдруг удастся сломать… а пока, человек, ты позаботишься о своём боге. — Сдаётся мне, зря ты позволила уничтожить Гунгнир. — Он бы всё равно не помог, человек. Оллерус наверняка сотни лет готовил это заклинание и предусмотрел всякое. — Ох уж эта ваша магия… — Тома вновь посмотрел на город. — Куда нам выдвигаться-то? — Нам нужно в замок Эгешков. Там в озере лежит мой глаз, что я отдала для ритуала становления Магическим Богом. Когда я верну его, то потеряю магию, стану человеком и смогу принять своё наказание. — То есть, умирать миллиард раз ты не хочешь. — Пф. — И где же этот замок? — Юго-запад отсюда. Думаю, километров триста. Или больше… — Совсем близко! — Тома не удержался от нервного смешка. — А ближе нельзя было, всемогущая бог Отинус? — Человек, прекрати издеваться над своим богом. И радуйся, что мы так близко приземлились. Я серьёзно думала, что окажемся в Гималаях, где-нибудь в районе четырёх тысяч метров Эвереста. Похоже, теперь мне повезло. — Зато мне не повезло тащить на себе триста километров богиню. Так… — Тома посмотрел на далёкое, идущее из города шоссе. — Как ты думаешь, кто-нибудь рискнёт подкинуть японца, тащущего полуголую безвольную девушку, до замка и без вопросов? — Не узнаем, пока не спросим. — Тоже верно, — Тома зашагал к шоссе, сминая корку снега и удивляясь тому, насколько лёгкой оказалась Отинус. Он практически не чувствовал её, хотя держал крепко. — Человек, я надеюсь, что ты не будешь распускать руки. — Мне тут обещали секс с двумя абсолютно одинаковыми девушками, который я точно превращу в лесбийское зрелище. Так что не волнуйся, тебе нечем отвлекать. — Это прямое оскорбление божественной красоты, человек. Похоже, мои действия всё же повредили твой рассудок. — Вот уж не надо, всемогущая бог Отинус. Если бы я был в своём рассудке, прагматичный и целесообразный, то не мешал бы разносить тебя там, на острове, и сейчас бы не тащил на себе. Так что радуйся. — Ты какой-то активный слишком, человек. — Да чего уж там, — Тома и впрямь чувствовал будто бесконечный прилив сил, даже шоссе приближалось быстрее ожидаемого. — Сначала неделю валяешься в больнице, потом выходишь и сразу бегаешь, дерёшься, на мотоцикле без шлема едешь, под землю спускаешься, дерёшься, потом ещё девушку выслушивать, затем хочешь поебаться и поспать, но вместо этого носишься и собираешься выдвигаться на транспортнике сражаться с богом, — он добрался до шоссе и остановился, выглядывая машины. — Там сражаешься, переходишь в другой мир, умираешь, возрождаешься, проходишь через прошлые неприятные события, едва не ломаешься, думаешь себя убить, передумываешь, умираешь миллиард раз, а в итоге оказываешься посреди снежного поля в футболке, джинсах и лёгкой куртке. А тут, между прочим, холодно! — Ого, человек. Хочешь ещё выговориться? — А, оставь. Ну что вы там, остановитесь кто-нибудь, а! Всего-то триста километров подбросить, плёвое дело! — И сарказмом сочишься. Может, дойти до города и угнать машину? — Я не умею водить. А начну угонять — выйдет хозяин с ружьём… или огнестрел тут запрещён? — В Дании только по лицензии. — Во, и ко мне выйдет лицензионный датчанин. Что я ему скажу? — уже пятая машина проехала мимо. Видимо, даже культурные скандинавы не рисковали останавливаться у такой странной парочки. — Человек, просто чтобы тебя успокоить… я оживила всех тех, кто погиб в Багаж-сити и вообще от Третьей Мировой. А также от нападения в Академия-сити. Тома аж опустил голосующую руку и обернулся к Отинус. Та по-прежнему висела мешком, даже зелёный глаз почти потух. — Но раз уж ты сказал, что вы должны вынести урок из этих смертей, то я оставила память об этом. Чтобы действительно не чувствовалось, что всё было зря. Только Интри не задела, он сейчас слишком опасен… — Подожди, то есть… если, скажем, твой возлюбленный умер, то теперь он снова жив, и ты с ним вместе, но при этом помнишь его смерть и не видишь противоречия? — Мы, боги, обожаем парадоксы. — Никто не свихнётся от осознания? — Гарантирую. — Ну… — Тома немного помолчал и вновь поднял руку, голосуя очередной проехавшей мимо машине. — Хорошо. Так и надо было поступить. Это меня всё в крайности бросает… ты поступила умнее. — Я же бог, человек. Я умнее тебя. И кстати… — Отинус зашевелилась. — Давай-ка мы отойдём… Акселератор приземлился прямо посреди шоссе — и машины, взвизгнув покрышками, почти синхронно развернулись и поспешили обратно в город.