***
Сперва кажется, что она ослепла, причём по ощущениям — вследствие расплавленных глазных яблок. Зрение не желает фокусироваться: окружение то проваливается в темноту, то плывёт разноцветными пятнами. — Поднимайся, — суровый голос надзирательницы звучит бесконечно далеко, прорываясь сквозь шум в ушах. Пинок под рёбра говорит, что она рядом. Сэн пытается выполнить приказ, но ослабевшее тело не может даже подняться на колени. — Поднимайся, раб! — рычит женщина, и в голосе слышно только одно: она не рассчитывает на это. Видела слишком много таких же жалких послушников, которые корчатся перед ней на полу, не в силах выдержать ярость Тёмной стороны. Навязчивое желание продолжить лежать не покидает. Просто свернуться клубком и рыдать целую бесконечность. Пусть делает, что хочет. Пусть убьёт. Арктис не сказал, что могущество достаётся такими усилиями. Арктис не сказал, что оно будет коваться через невыносимую боль. Сэн чуть приоткрывает губы, чтобы выкрикнуть надзирательнице прямо в лицо: всё это не её. Она ведь обычная девушка с Целанона, для которой такие «тренировки» — слишком. Она не обучена терпеть яростные выбросы энергии, похожие на плавание в лаве. Она не понимает, как заставить тело смягчать или отвергать их. Коррибанский воздух режет пересохшее нёбо при попытке издать хоть звук. Слова застревают в горле, и отчаяние от этого переваливает за какую-то незримую черту, превращаясь в истинно животную ярость, дающую немного сил. Сэн поднимает голову. Равнодушные жёлтые глаза чистокровной смотрят сквозь неё. Ей всё равно. Ей настолько всё равно, что она наверняка думает, что выбрать на ужин. Заметив движение, надзирательница лениво глядит на послушницу и выбрасывает ещё короткий шоковый разряд. Пятый? Шестой? Сэн кажется, что после второго в ней не осталось нервных окончаний: только обугленные рваные нитки, заставляющие агонизировать от малейшего воздушного потока. Сэн пробует встать. Подбирает под себя негнущиеся колени, двигает их, помогая ладонями. Ещё вспышка. Падает навзничь и теперь уже точно понимает, что не сможет подняться. Дышит быстро, поверхностно, словно выброшенная на берег рыба. Надзирательница громко выстукивает каблуками до стойки. Неторопливо делает пометку в паде и смотрит на хронометр. — Вернёшься завтра, — хмуро бросает перед уходом. Сэн всё ещё думает, что лучше было бы умереть, но улыбается, представляя лицо Харкуна, когда она скажет, что прошла отбор у надзирателя Идрос. От неё же завтра узнает — молить о пощаде и бросать попытки подняться обычно принято на третьей итерации. — Кто обучал тебя? — Нокс снисходительно покачала головой, не обращая внимания на жжение в лёгких. — Мне, например, было бы стыдно, окажись ты моей ученицей. Мириаланка неторопливо обошла повелительницу, по-змеиному склоняя голову, будто высматривала слабые точки. Очевидно, что молнии Силы таковыми не были. По крайней мере, не её. — Похоже, это займёт чуть больше времени, — с огорчением констатировала она. Советница так и не узнала её имени. Чего эта мириаланка пытается от неё добиться — тоже. Стоило нервам чуть обрести чувствительность, как пластиковые выступы стула неприятно врезались в лопатки через взмокшую ткань, а от выгоревших ламп помещения показалось, что веки усеяны десятком иголок. Несмотря на это, Нокс продолжила прислушиваться к каждому ощущению и вглядываться в мелочи. Пол под ногами вибрировал, словно за стенкой был чахлый реактор. Старые, покрытые пылью ящики в углах срослись в неразбираемые декорации. Орбитальная станция, причём не в лучших своих годах. То, что не было ни допросной с набором первой необходимости, ни дроидов, ни располагающих к инквизитору препаратов, подтолкнуло к закономерному выводу: мириаланка не готовилась, но умело воспользовалась ситуацией, выстраивая игру на ходу. Повелительница недовольно пошевелила руками. Стёртые от попыток освободиться запястья саднили, массивные наручи, зафиксированные за спинкой, тянули к полу, не давая призвать Силу. Но даже они не причиняли столько неудобств, сколько горящее возмущение от собственного заключения. В момент, когда вся команда «Стража» обрушила на них с Силен лавину парализующих лучей, Нокс не думала о варианте сдачи. По своему опыту она находила смерть куда более благоприятным исходом, чем то, что обычно происходило с военнопленными, но обстоятельства распорядились иначе. — Знаешь, если бы ты сказала, что тебе от меня нужно, это заняло бы пару минут, — миролюбиво заметила Нокс. — Я бы послала к хаттам, и обеим не пришлось бы тут торчать. Что, убила кого-то дорогого тебе? Давай хотя бы сузим круг лиц до… пары сотен. Мириаланка неожиданно остановилась прямо перед ней. Жёлтые глаза с какой-то болезненной жадностью взирали из-под капюшона, но быстро прервали контакт, когда повелительница чуть сощурилась, явно прочитав в них лишнего. Конфликт. Незнакомке совершенно точно хотелось сделать с пленником тысячу вещей, но что-то её удерживало, словно вшитый в программу ограничитель. Позорная грань, которую эта женщина не могла преодолеть. Падший джедай? Без сомнений, джедай. На её месте никто не был бы столь сдержан, но избавиться от вколачиваемых годами убеждений о безоружном сопернике не так-то просто. — Я знаю много таких, как ты, лорд Нокс, — удивительно спокойно произнесла она. Тон мириаланки вызывал ассоциации с флегматичными лекторами хронозаписей. — Вы думаете, что в центре всего и мироздание — лишь сцена для вашего восхождения к могуществу. Тебе будет тяжело принять свою незначительность. Что ты — маленькая деталь в картине, которую не можешь увидеть. — Признай, ты просто не знаешь, что дальше делать. Вцепилась в добычу больше себя, будто щенок тук’аты, а теперь не можешь ни проглотить, ни убить. Незначительная молния Силы прорвалась сквозь онемение, но уже не причиняла сколько-нибудь ощутимых мук. — Тебе нечем на меня воздействовать, джедай, — продолжила Нокс. Мириаланка бессознательно вздрогнула от знакомого сочетания звуков и разозлилась, что не смогла этого скрыть. — Ты недостаточно сильна. Недостаточно хитра. Недостаточно обучена. Твой план, если он вообще у тебя есть, обречён на провал. И я не скажу того, что ты, вероятно, хочешь услышать. Но могу сочинить лживо-красивую сказку, если она тебя порадует. — Язык может лгать, но не разум, — женщина неторопливо стянула перчатки, бросила их на пол рядом с собой. Растёрла ладони, придавая им немного тепла и подвижности. Нокс, разгадав намерения, неожиданно даже для себя расхохоталась так, что в уголках глаз выступили слёзы, а стены отсека задрожали от раскатистого звука. Волна ненависти, сорвавшаяся с пальцев мириаланки, приглушила хохот, но не заставила затихнуть совсем. Советница несомненно осознавала: в её положении лучше всего было молчать, но понимание, что это наивное создание попытается состязаться с ней в ментальной силе, вырвалось наружу безудержным весельем. — О, это будет долго, моя таинственная мучительница, — заверила её Нокс. Сказанное, однако, не смутило женщину. Только её лицо приобрело чуть более жёсткое и уверенное выражение. — В этом я не сомневаюсь.***
— Проклятье, — простонала Бенико, пытаясь разглядеть цифры на желтоватом дисплее наруча, лежащего на расстоянии вытянутой руки. — Я же опаздываю. Кровать заскрипела, когда Лана попыталась перевернуться на спину и выпутаться из тонкого, похожего на полимерную плёнку одеяла. С обеспечением у явинской базы операций пока было не очень. Все усилия по освобождению перечеркнула тяжёлая синяя рука, вытянувшаяся поперёк талии. — Твоя вылазка без тебя не начнётся, — неохотно пробормотал Бардрин. Изяществу, с которым он размещался на койке, где даже одному человеку было тесно, стоило только позавидовать. Как и тому, насколько быстро исчезли остатки его благоговения перед ситхами. Лана вздохнула, стряхивая руку, и попыталась мысленно влиться в новый день. — Это будет выглядеть как неуважение, — она потёрла виски, прогоняя сонливость. — Первая совместная операция с республиканцами, а я заявлюсь в середине. — Тебе всё равно никто и слова не скажет, — развеял мрачные мысли чисс, после чего негромко хихикнул. — Если понадобится, я подтвержу, что мы всю ночь планировали разведку. Хмурая Бенико пихнула его локтём, но не смогла не подхватить благодушное настроение. Через десять минут Лана уже была на лётной площадке. Одна, естественно, потому что и планировала прибыть раньше всех. Руины гигантского храма и пропитавшая собой планету Тёмная сторона придавали бывшей советнице Аркуса энергии. На эту вылазку она возлагала большие надежды, особенно после слов Дарта Марра, что «её будущее в Империи пока не определено». Ближайший советник предателя — не лучшая характеристика. Глава Сферы защиты обыденно установил контроль над происходящим: это не удивляло и частично даже убеждало в устойчивости их положения, но добавляло долю тревоги. Лана и Терон привыкли работать без надзора, поэтому удушающее чувство чужого господства приносило мало счастья. То же самое она видела и во взгляде Терона каждый раз, когда грандмастер Шан называла его «своим агентом». У всех здесь были поводки. У кого-то туже, у кого-то незаметнее. — Для ситха ты удивительно плохо играешь лицом, — шаги за спиной Лана услышала давно, но заговорил Бардрин только сейчас. — Всё ещё волнуешься? — Пытаюсь привыкнуть к обстановке. Чисс почти незаметно коснулся губами мочки её уха и тут же отошёл на благопристойное расстояние. Его облачение, чёрная тактическая броня, говорило о том, что и Бардрин надолго в лагере не задержится. Красные глаза коммандера как всегда были непроницаемыми, но линии бровей изогнулись в некотором замешательстве. — Ты неправильно интерпретируешь сказанное, — уверенно заявил он. — О будущем. Как угрозу или предупреждение. — И что же это тогда? — Возможность. Показать себя. Продемонстрировать навыки и таланты. В зависимости от них будет определено твоё положение. Не окажись в тебе перспективности, никто бы стал возиться, чтобы у тебя появился шанс на искупление или как вы, ситхи, это называете. Дарт Марр иногда думает как чисс. Мне нравится. Одна из причин, почему я выбрал его… скажем так, нанимателем. Бенико попыталась уловить в этом следы сарказма, но, похоже, коммандер говорил совершенно серьёзно. Она не сомневалась, что он мог сказать это и в присутствии Марра, и тот не имел бы возражений. Лана ответила благодарной улыбкой. С процедурами, через которые проходят номерные оперативники, Бенико была знакома мало, но для агента, чей затылок усеяли бугристые шрамы от неоднократных хирургических вмешательств, Бардрин сохранил немало жизнерадостности. Сила духа сделала бы из него неплохого ситха. — Вы, должно быть, Лана Бенико, — светловолосая девушка-джедай подошла без сопровождения, тактично привлекая к себе внимание. — Простите, мне не дали о Вас информации, — Лана дополнила слова приветственным поклоном. За ним она скрыла мимолётное возмущение от того, что на неё, очевидно, повесили вчерашнего падавана. — Мастер Фаотранирмарис Тао, — тон Бардрина был таким обвинительным, словно Бенико не узнала знаменитость. — Убийца Дарт Хадры, Дарта Децимуса, Дарта Архо, Гласа Императора… Злые ноты в голосе чисса выдавали волнение. Беспокойство. Лана не сразу поняла, что вызвано оно не вереницей мёртвых повелителей, а опасениями за неё. Бесспорно, знаменитость, но обстановку накалять ситх не хотела. — Не уверена, что смогу выговорить, мастер Тао. — Нирма, если будет удобнее, — совершенно не обиделась джедай. Несмотря на малые габариты выделенного им шаттла, Лана со своей новой напарницей не пересекалась весь полёт. Бенико могла понять, что ситуация не вызывает энтузиазма и у неё тоже, и не стремилась устанавливать контакт. Впрочем, было интересно, как за такой молодой и доброжелательной женщиной закрепилась слава «убийцы советников». Лане приходилось видеть достаточно могущественных джедаев и их отрешённые, полные святой непогрешимости лица, но эта казалась ещё не обретшей такой духовной чёрствости. Пока мастер Тао управляла транспортом, Лана снова просматривала выданные файлы. Их было немного. Нечёткие снимки деревни без точных координат, которые чудом вытащили из разломанного до мелких осколков разведдроида. Списки пропавших патрулей. Дикари постарались, скорее всего. Выследили следопытов и избавились от них грубой силой. Если угрозу не устранить, ни закрепиться, ни продвинуться в этом направлении будет невозможно. — Людей пока мало, — честно призналась Тао, когда они ступили в сухую листву явинских деревьев. Попытка начать диалог вышла неловкой, но всё же была предпринята. — Мастер Шан и Дарт Марр ещё преодолевают разногласия, поэтому наше поручение важно. Они хотят знать, сможем ли мы теоретически работать на одной стороне. Вряд ли идея получит большое развитие, но без этой миссии не появится даже мотивации. Так что цель номер один — не убить друг друга. — Смерть кого-то в бою тоже плохо будет смотреться в рапорте, — не без иронии заметила Лана. — Наше приземление наверняка не осталось без внимания, — согласилась джедай. — Будьте осторожнее. Для человека, давшего такой совет, мастер Тао весьма опрометчиво попыталась отразить клинком тут же вылетевший из-за деревьев золотой диск. Снаряд с шипением срезал половину синего луча и застрял, к счастью, в коре, а не в голове джедая. К остальным трём дискам лаванроков Тао адаптировалась довольно быстро, переходя из оборонительной стойки в стремительное нападение, и буквально в один прыжок исчезла в зелёной листве. Лана последовала за ней в густой лес, на бегу активируя меч. Вместо джедая что-то бесформенное, багровое и несомненно кровожадное вылетело прямо перед ситхом, прочерчивая широкий полукруг подобием секиры. Несмотря на грозный вид и невероятную силу, существо продержалось недолго, отклонив оружием несколько атак Ланы, но после осталось без головы. Женщина осмотрела окрестности, осторожно прижавшись спиной к стволу дерева, но больше нападающих не увидела. Тао вернулась всего через полминуты, подтвердив то же самое. — Массасси? Здесь? — с недоумением высказала Лана, рассматривая одно из тел. Генетических родичей чистокровных ситхов она узнала, когда те перестали представлять опасность. До этого было легко спутать с какими-то мутировавшими зверями. — Защищали ту деревню, — немногословно предположила джедай. Больше не сказала ничего, но Лана всё равно вычленила эту бесцветность интонации. С массасси, точнее, тем, чем они стали, невозможно было договориться, и содержать пленных новоиспечённая коалиция тоже не могла. Выход оставался один, и он не слишком вписывался в Кодекс джедаев. Сталь в удивительно зелёных глазах Лана тоже узнала. Твёрдость человека, чей путь соткан из непростых выборов и тяжёлых решений. И который так же, как и она сама, давно привык жить с последствиями. От ситха не прозвучало ни едкой насмешки, ни провокационных вопросов. А нейтральность, зародившаяся при знакомстве, сменилась разлившимся в Силе молчаливым единодушием. Обращая внимание на то, как джедай бдительно следит за безопасностью обеих, пока она сама прокладывает дорогу через чащу, Бенико размышляла, что у них действительно больше общего, чем хотелось бы думать.***
Дарту Талларду было неуютно среди джедаев. Дарт Марр, по его мнению, либо сходил с ума, либо границы прагматизма повелителя были недосягаемы для большинства разумных существ. За последние сутки в нос въелся устойчивый запах горелой плоти, потому что многие ситхи пытались инициировать стычки и совершенно не желали прислушиваться к голосу разума. Тёмный советник требовал порядка, но Таллард и сам понимал его необходимость. Малейшая искра могла разжечь пожар таких масштабов, что хрупкий союз Империи и Республики развалился бы за считанные секунды. Конечно, до нескольких показательных казней, устроенных самим Тёмным лордом, было ещё хуже. Пусть на Явине каждый присягал лорду Марру, переступить через тысячелетнюю вражду было непросто даже самому Талларду. По крайней мере, он находил удовольствие в растерянных и вечно напряжённых лицах республиканцев. Советника ситх застал в штабе имперских операций. Несмотря на альянс, дела стороны предпочитали вести независимо друг от друга. Оно и хорошо — вели Дарт Марр ещё и принимать приказы от джедаев, Таллард покинул бы Явин-IV на первом же подвернувшемся корабле. Кроме Тёмного лорда в шатре находились два незнакомых майора. Офицеры уважительно склонились перед Таллардом и покинули помещение после короткого распоряжения советника. — Меня интересуют результаты, — обычно твёрдый и хладнокровный голос Марра показался то ли задумчивым, то ли уставшим. Сложно было не заметить, что эмоций в нём стало ещё меньше. Талларда странно ужалила мысль, что под маской, вопреки всем слухам, на самом деле скрывается человек, которого эта ситуация с перемирием тревожит точно так же, как и остальных. — Конечно, милорд. Я провёл всю ночь, изучая данные реванитов. Нет ничего, что бы указывало на прямую или косвенную причастность лорда Нокс. И учеников. Он понадеялся, что советник не заметит паузы перед уточнением. Даже если Нокс и рассказала о глупой ситуации, возникшей в каюте её корабля, лорд Марр никак не показал свою осведомлённость. Не то чтобы Таллард всерьёз переживал на этот счёт, но всё равно опасался, что повелитель сочтёт его подходящим информатором. Поступить так с Ашарой он не мог. Конфликт между долгом и убеждениями даже в теории казался чудовищным. По металлическому лику лорда сложно было сказать, что дали ему эти сведения. Слишком много повелителей исчезло, слишком много советников погибло. Конечно, никто не забирал с собой целый дредноут, но Дарт Нокс всегда славилась эффектными сценами. Таллард бы не удивился, узнав о смене сторон. Такие, как она, постоянно искали возможность увеличить влияние и не проигнорировали бы перспективу бескровно захватить Империю. Впрочем, в картину не вписывался простаивающий Исследовательский флот, незанятые, судя по последним сообщениям, ученики, и непоколебимая уверенность Дарта Марра, что его союзница примкнула не по своей воле. — Повелитель! — один из телохранителей заглянул в шатёр, — Коммандер Бардрин вернулся с рапортом. — Веди, — позволил советник. Таллард остался молча стоять, поскольку команды покинуть лорда не было. Знакомый ему чисс быстро прошагал к голокарте, небрежно покивал, словно заглянул к приятелям в кантину. Ситх едва удержался от комментариев. На борт карты агент поставил небольшой герметичный контейнер для документов. — Встретился с тем посланником реванитов, Тёмный лорд, — Бардрин пояснил источник подношения. — Просил, чтобы Вы получили это лично в руки. Потом умер. Сам. С одинаковой вероятностью там могла быть как бомба, так и ценная информация, которую не смогли передать другим способом. Таллард сделал шаг, предлагая свою кандидатуру, но Марр остановил его поднятой ладонью. Советник дотронулся до фиксаторов, нисколько не опасаясь содержимого, смотрел в открытый контейнер секунд пять или шесть. Потом закрыл, так и не выдав ничем ни удивления, ни разочарования. — Я хочу видеть ту мандалорку, что искала убийц Риктуса, лорд Таллард, — как и всегда хладнокровно произнёс Дарт Марр. Затем вышел вместе с чиссом и отправился куда-то в сторону ставки командования. Любопытство было крайне неуместно, но повелитель, оставшись один, не удержался и воспользовался возможностью заглянуть в контейнер. Внутри оказался внушительный и весьма аккуратно срезанный лоскут гуманоидной кожи, покрытый ситхскими рунами. Бурые разводы крови на металлических стенках контейнера ещё не высохли до конца. Таллард плохо разбирался в колдовстве, но вроде бы узнавал в рунах довольно популярное защитное заклятие Карнесса Муура. Спрашивать у Тёмного лорда, что это значит, он не решился.