Вопрос доверия

      Экспедицию подготовили давно, но силам коалиции понадобились ещё сутки, чтобы развернуть посты в джунглях и обеспечить отряду проход к храмовому комплексу. Это время не было отдыхом для Дарт Нокс. Пирамида нормально функционировала в период её отсутствия, но множество вопросов всё равно требовали внимания Тёмного лорда. Зейлек позволил адресовать эти вопросы ему. К счастью, теперь уже капитан Дреллик предложил себя и ещё пару доверенных лордов в качестве временного совета для решения наиболее затруднительных ситуаций, и, кроме нескольких казней, ничего непоправимого не произошло. Напротив, суровый подход калишца охладил пыл некоторых особо ретивых повелителей, не поверивших, что в период масштабных чисток Тёмный советник и её ученица присоединились к загадочной имперской кампании в Гордиане. Первые осторожные ходы в игре за место в Совете были сделаны. Но пара убийств, как и всегда, вынудила ситхов Пирамиды древних знаний немного подождать.       Информация давалась Нокс тяжело. Лёгкие ещё сводило от каждого вдоха, руки бесконечно мёрзли, а голова существовала лишь номинально. Сила повелительницы истощилась и ослабла. Чтобы вернуться к полной мощи, требовалось время и медитации. Времени у советницы не было, как и желания бесполезно лежать, пока решается судьба не только Империи, но и галактики.       Кое-что тоже не давало покоя. — Ты избегаешь меня, —сообщила свою догадку повелительница, преградив Марру путь к его корпусу. Сухая листва хрустнула под ногами лорда как старые кости, ветер впился в кожу кусочками льда. Даже не обращаясь к Силе, Нокс хорошо почувствовала нежелание контактировать. Первую ночь на Явине она проспала без связи с реальностью, день был занят настолько, что о присутствии повелителя ничего не напоминало, а шесть часов до рассвета оказались единственным временем, когда он покинул ставку командования.       Советник молча провёл пальцем по дверной панели, но хотя бы не стал блокировать её прямо перед носом. — Так и есть, — холодно подтвердил Марр, когда они остались наедине. Ситх принялся отсоединять шлейфы и разбирать доспех так порывисто, словно провёл в нем неделю. Плохую. — Я должен быть вдвойне бдительнее, работая с джедаями, но думаю совершенно не о том. Ярость охватывает с невероятной силой, стоит мне взглянуть на тебя. И тогда я хочу сжечь весь Явин, не утруждая себя тактическими измышлениями. Это не плохо. Это не вовремя.       Сервисный дроид разбирал снаряжение, перевешивая его на стойку. Умей он испытывать страх, то делал бы это куда бережнее. Глядя на то, как Марр неотрывно следит за его действиями, Нокс гадала, сколько ещё неаккуратных хватов переживёт этот дроид. Лорд просто отвернулся, но сдерживаемый гнев шёл ощутимой рябью. — Я не стану оправдываться, — прямо сказала она. — Решение сохранить моей ученице жизнь не было спонтанным. Сорра всё равно нашла бы другие доказательства. — Ты расплатилась за проявленную мягкость, — Марр направился не к ней: к рабочему столу, где сразу активировал дисплей. Десятки писем пробежали по экрану, но показалось, что повелитель смотрит сквозь них. — Однако за проявленную мной расплатилась тоже ты. Я говорил, что это не закончится ничем хорошим. Что обстоятельства рано или поздно поставят перед нами выбор, который мы не захотим делать, так как все варианты будут неправильными. Явин без тебя не стал бы неразрешимой проблемой, но я убедил себя, что твоё присутствие важно. Меня злит не беспечность, Нокс. То, что ты забираешь мою способность мыслить ясно, и это я понял, едва увидев тебя вчера. Мне будет проще одному. На Явине.       Запоздалое уточнение легло тяжёлым камнем, но повелительница не стала к нему цепляться. Сохранила тон ровным и максимально нейтральным. — Я не собираюсь покидать миссию только потому, что мешаю тебе. — Ты не покидаешь её из-за своих капризов, — процедил советник. Ярость в его взгляде полыхнула видимым пламенем. — Ищешь ненужной опасности, упрямо пытаясь доказать силу. Кому? Себе? Мне? Я знаю, на что ты способна, а на что — нет. Я нанял охотника, будучи уверенным, что тебя проще убить, чем вытащить хоть крупицу сведений, но разрешил ликвидацию, если твоё существование любым образом создавало угрозу Империи. Я говорил наёмнице это и чувствовал острие ножа у сердца. Но ты бы смогла поступить так на моём месте, Нокс? Смогла бы пожертвовать тем, что дорого, ради чего-то большего? Нет. Ты не можешь даже пожертвовать гордостью, чтобы сохранить возможность выступить, если эта попытка остановить Ревана провалится! — Хватит лгать! — её уравновешенность, как и его, рассыпалась за мгновение. — Сам готов броситься в любое пекло, но ограждаешь меня от того же не потому, что тебя волнуют мои капризы или возрождение Императора. Потому что ты боишься потерять меня и, ослеплённый своим эгоизмом, забываешь…       Ориентация в пространстве неожиданно дала сбой. В тумане перед глазами очаги света развалились в белые пятна, и хрипы, которые вырвались из горла вместо дыхания, душили больше обидой, чем настоящей болью. Нокс упёрлась ладонями в оказавшуюся под ними напольную плиту, до крови прикусила губу. Может, Марр рассчитывал, что она выдержит веление его Силы. Может, хотел наглядно доказать правоту и то, что она не готова к полевой миссии. Любое предположение отзывалось дикой, неуёмной злостью, и Нокс вырвалась в ту же секунду, как только повелитель вернул её в вертикальное положение. Но стоило ей увидеть лицо без тени жалости или сожаления, как эта злость взорвалась внутри, подобно ядовитой капсуле, и рука безотчётно устремилась к лицу ситха. Марр поймал её молниеносно, сильно сжав раненое предплечье. — Не смей. То, что я не хочу заставлять тебя страдать, не значит, что я не могу это сделать.       Советница не отвела от него взгляда, впиваясь им в полыхающие ответным гневом глаза. Сжала зубы, выдерживая каждую секунду режущей пульсации, что била дрожью по всему телу, но не сделала ничего, кроме ничтожного в своей силе рывка. Пусть Марр и вынуждал прочувствовать каждое мгновение его решимости и безжалостности, Нокс могла это пережить. — Всё, что в конечном итоге ждёт нас обоих, — повязка под пальцами тут же пропиталась кровью, но и она не заставила ситха разомкнуть их. — Боль. — Её мы обучены преодолевать. И если ты действительно сказал то, что думаешь, то ничего обо мне не знаешь.       Освободившись из ослабевшей хватки, Нокс прижала руку к груди, размяла пальцы, пытаясь вернуть им чувствительность. Эмоции схлынули, оставив после себя что-то неправильное, беспокойное. Горькое. — Просто это всё не для нас, — в его выдохе слышалось то же самое. — Ситху надлежит сражаться, убивать, править. Не любить. Это то, что делает слабым. А я чувствую себя слабым, Сэнна. Потому что ты совершаешь глупость, я — не могу повлиять на это. Не могу силой запихнуть тебя в шаттл или истязать молниями до кровавых волдырей, пока ты не примешь мои доводы. — Эффекта не возымело бы ни то, ни другое, — вяло отшутилась Нокс. — Я не из тех, кого можно убедить молниями.       Она шагнула за повелителем к столу, настойчиво вернулась в поле зрения, не давая переключиться на другие дела. — Помнишь, о чём я просила на Морифее? Капле доверия. Так прояви её. Я знаю, что делаю и зачем направляюсь туда.       Взгляд Марра стал немного мягче, хоть до сих пор и казалось, что он на самом деле может сжечь весь Явин, не прибегая к помощи оружия. — Тогда буду надеяться, что это действительно так. — А я буду осторожна, — Нокс сплела их пальцы, поморщилась, когда ситх чересчур сильно сжал не до конца зажившие фаланги. — Подружусь с тем джедаем и уступлю ему право активировать незнакомые механизмы. Возьму лучших солдат в сопровождение и умерю… исследовательский энтузиазм. И я сделаю это не ради блага всей галактики. Ради тебя.

***

— Восьмая. Одиннадцатая. Третья, — громко выговорила Дарт Нокс. — Пят… нет. Пластина между четвёртой и пятой. Седьмую… Хм. Пусть нажмёт кто-то другой. — Может, получше сосредоточишься? — спросил джедай. — Перебирать варианты подчинёнными я не буду. — Я уверена, — оскорбилась сидящая в медитации повелительница. — Почти. Но мне сказали, что тебя нужно притащить живым гарантированно.       Мастер Сарт Браммас мученически застонал и шагнул на седьмую плитку. — И это окажется сложнее, если продолжишь упрямиться, — дополнила Нокс с ядом. — Со мной ничего не случится, если ты будешь внимательнее. — Я внимательна! — Конечно, — на лице джедая появилась ироничная улыбка. — Только не жги тут всё молниями.       Кто такой Барсен’тор, Нокс уточнила. Хранитель знаний Ордена, обладатель многих невероятных секретов, и большинство из них он никогда не задействует. Слушая краткую справку, советница живо представляла умудрённого опытом старца, который будет поучать всю дорогу, пока случайно не выпадет из шаттла прямо в джунгли.       Мастер Браммас не вписывался в этот образ точно так же, как не вписывался в габариты транспортных средств. Ещё при отправлении, едва ли не впечатавшись по пути лбом в переборку, он с явным смущением устроился на полутора сиденьях напротив, представился и благожелательно выразил Нокс желание сотрудничать. Уже тогда она поняла, что просто с ним не будет.       Тогда же, пока джедай инструктировал двух республиканских солдат из сопровождения, повелительница, не скрываясь, рассматривала напарника. Браммас ей казался ещё выше Марра и обладателем чуть менее устрашающей ширины плеч. Это дополняла почти незаметная глазу сутулость, словно ему или было неловко за свой великанский рост, или он сутками корпел над трактатами и голокронами. Джедай не производил впечатление воина, но, как позже выяснилось, в бою он демонстрировал исключительные навыки Соресу. Сила же говорила, что он и без оружия может доставить немало проблем.       Самое невероятное — Браммас выглядел не старше двадцати пяти. Отпущенные до плеч тёмные волосы и возмутительно добродушный взгляд таких же тёмных глаз на бронзовом лице делали его похожим на бунтаря-одиночку, а не члена Совета Джедаев. На месте орденских мудрецов Нокс бы официальным указом запретила ему брать учеников. Особенно женщин, потому что сопровождавшая её лейтенант археологической службы весь полёт неотрывно изучала крепление ремня напротив.       Ещё Нокс не думала, что он будет выводить её из себя куда сильнее, чем гипотетический престарелый философ.       Преодолев этот зал, связанный с предыдущим длинной и запутанной сетью ходов, они оказались в просторной пещере, где восемь каменных пирамид разной высоты представляли собой очередную преграду. Группа обнаружила потайной вход, ведущий в храмовый комплекс, однако легко пройти по нему не вышло. Всё это напоминало повелительнице коррибанские гробницы, но логика следования была совершенно другой. Ситхские сооружения сразу путали десятками дорог, смерть маскировалась под хитроумные ловушки в самых неожиданных местах. Подход Куна был более… прямой. Но если удачливый аколит мог вернуться к надзирателю не с пустыми руками, то здесь без глубоких знаний и колоссального могущества делать было нечего. Никакая хитрость не помогла бы уподобиться самозваному лорду и преодолеть созданные им барьеры.       Сарт протянул руку, коснулся Силой конструкций и тут же одёрнул, будто обжегшись. Нокс, как и тогда, заняла место на полу.       В медитацию она погрузилась быстро. Слишком быстро. Сила буквально утянула её, сковала колючим холодом и перехватила дыхание. В темноте расплывчатая фигура — сгусток тени — возводила пирамиды, соединяла их потоком энергии в определённом порядке. Повелительница попыталась сообщить его Сарту, но из разомкнутых губ вырвался сдавленный выдох. Сердце сократило ритм до редких ударов, и Нокс отчего-то стало не только холодно. Её одномоментно охватила бесконечная чистая ярость, словно ничего больше не существовало. Но сквозь неё прорывалось другое — растерянность, слабость, ужас. Неизбежность, похожая на затяжное падение в бездонный храмовый колодец. Фрагментированные, разрозненные, некогда могущественные тени обступили вокруг. Искали не то возмездия, не то понимания. Вечность начала затягиваться удавкой на шее, и Нокс пришлось собрать все силы, чтобы разогнать эти тени.       Её голова почему-то лежала у Браммаса на коленях, а тёмные глаза джедая смотрели сверху вниз совершенно спокойно, но не безучастно. — Что-то пошло не так?       В каком-то смысле. Последний раз Нокс чувствовала себя настолько паршиво, когда потеряла контроль над призраками, и они решили устроить ей маленькую экскурсию в Пустоту. То ощущение безысходности и всепоглощающего мрака она бы не забыла никогда. — Привлекла внимание местных обитателей, — ситх оттолкнулась ладонью от земли, села сама. Почувствовав влагу, вытерла рукавом выступившую из носа струйку крови. — Призраки Силы. Нет, даже не призраки. Их осколки. Эхо. — В такой Тьме трудно разглядеть, но я тоже чувствую какое-то аномальное притяжение. Что-то чудовищное происходит. Неестественное. Надо остановить подготовку ритуала, пока не поздно, — Браммас поднялся на ноги, хмуро свёл брови. — Может, тогда духи найдут немного покоя. Запомнила? — Запомнила. Дай только отдышаться. — Я справлюсь, — заверил джедай с неизменной благожелательностью и подтолкнул носком ботинка обломанный камешек.       Несмотря на скептический настрой, Нокс взяла камень и небрежно зарисовала порядок активации на земле. — Не люблю этого делать, — Сарт со вздохом подобрал металлическую пластину, отвалившуюся от пирамиды. Острые края крепко впились в его смуглую ладонь, а с другой сорвался вихрь чистой энергии. Она была исторгнута из боли, подпитана Тёмной стороной, но, очевидно, джедай просто направлял её, почти не касаясь себя. Искры прорезали воздух, заставив Нокс зажмуриться. Ещё одна вспышка деактивировала ряд энергобарьеров, преграждавших дальнейший путь. — А Вы полны сюрпризов, мастер Браммас, — советница не смогла скрыть удивления в голосе. И одобрения тоже. — Любая тайна Силы может быть обращена как во вред, так и во благо. Мои знания — неразрушимый щит. Мои знания — смертоносный меч. — Бхаттакк, «Итоги пятидесятидневного путешествия».       Сарт улыбнулся, подавая остальной группе сигнал через коммуникатор. — Думал, среди ситхов писания дже’дайи считаются ересью. — Ситх и запрещённая литература, — изумлённо ахнула повелительница, приложив ладонь к губам. — Кто бы мог подумать. — Ситх и журналы вуки — вот где сюрпризы, лорд Нокс.       Они вышли к поверхности. Эта часть джунглей выглядела совсем дикой, заброшенной, но очертания храма, где, предположительно, готовили ритуал, хорошо бы виделись отсюда, не мешай этому исполинские деревья. Джедаю и ситху удалось обойти основные силы реванитов, и через открытый путь коалиция могла провести небольшой отряд. Но сперва требовалось найти способ попасть внутрь.       Солнце окрасило растительность в красно-бурый, когда группа спустилась к чахлому подобию реки. Помимо отдыха следовало отправить данные в ставку на случай… Нет, Дарт Нокс была уверена в успехе. В конце концов, она же пообещала.

***

— Меч, — Браммас кивнул на её пояс. — Очень красивый. И древний. Можно?       Нокс прищурилась, оценивая, насколько опасно оставаться в присутствии джедая без него. Помедлив, нехотя протянула оружие. Её собственное, видимо, осталось на борту «Стража Хорусета» вместе с доспехом. Точнее, советнице очень хотелось так считать, а не разочаровываться, что Фесса подорвала станцию с её любимой экипировкой. Лёгкая полевая броня, доставленная Зейлеком, сидела идеально, а вот меч Эксехис пока ощущался чужим. Варианта лучше ученик не подобрал. — Эпоха Рагноса, — Сарт заботливо провёл пальцами по гравировке. — Не боевой, ритуальный. Почти не использовался. Среди знати часто изготавливали как дань Изгнанникам, но в войнах предпочитали местные металлы. Не возражаешь, если я загляну в его прошлое?       Предложение заинтриговало. — Ты психометрист? — уточнила Нокс на всякий случай. — И хороший.       Она ещё не оставила на мече никаких сильных отпечатков, поэтому позволила. Джедай чуть прикрыл глаза, призывая Силу. Спустя минуту улыбнулся, словно увиденное оказалось приятным. — Тот мужчина украл его из крепости Хордов. Глупо, рискованно. Но она была рада. Больше тому, что он выжил, конечно, а не мечу. «Он принадлежит тебе, а не им», — сказал. — Лудо Кресш, — она не стала утаивать правды. — Шутишь? — Если бы. А можешь увидеть ещё что-нибудь?       Сарт нахмурился. — Прямо здесь? — А что тебе нужно? Цветы, вино и три свидания? — Глубокая концентрация и много Силы, — совершенно серьёзно ответил джедай. — А мы сидим в хлипкой палатке посреди леса, где бродят массасси, потерянные духи и воинственные реваниты. Не думаю, что это хорошая ид… — Я отдам его тебе, если прочтёшь воспоминания, — перебила Нокс. — Потом. В ставке.       Браммас грустно взглянул на меч в ладони. Сомнения ясно отражались на его лице, как гримасы театрального актёра. — Такое оружие редко, — мечтательно размышлял он вслух, будто убеждая себя. — Искусно выполненное, почти не осквернённое смертью, хранящее что-то плохое, но и… хорошее. — Знание ценнее материального, разве нет? — Вы, ситхи, совершенно гадкие в своих сделках! — беззлобно возмутился Сарт и тут же сдался. — Поёте так убедительно. Но надо за что-то зацепиться.       Вряд ли они ещё когда-нибудь бы пересеклись с мастером Браммасом. Вряд ли попался бы другой подходящий момент. Вопрос у Дарт Нокс был всего один. Но и загадка её мучила всего одна. — Mwintusk’jia. Хочу знать, что это значит.

***

— Qyâsik ra mwintusk’jia. Ziya ra mwintusk’jia. Jina'tis dar nindz mindarak tik sûruk, — Эксехис смеётся, когда говорит это, и загадочно машет руками, будто разгоняет невидимое сияние. — Видишь? Ничего не происходит.       Ему нравится такая радость, хоть в рыжих глазах и проскакивает разочарование. — Просто ты не чувствуешь, — Лудо с сожалением касается её щеки, стараясь не оцарапать кольцами. — Не так, как я.       Порыв ветра поднимает песчинки и щекочет плечи. Острые силуэты фонарей взмывают в чёрное небо, крупные мотыльки начинают плясать вокруг них в неистовом танце. Один мотылёк пытается сесть на бровный нарост Лудо, но падает под ноги, не успев даже дотронуться кожи. Эксехис долго смотрит, как скручиваются тонкие лапки, зелёные крылья хлопают несколько раз, всё глубже зарывая насекомое в песок, а потом замирают навсегда. Кресш поднимает ладонью лицо женщины. Хмурое выражение Эксехис рассеивается от поцелуя в узор лба. Как и все Хорды, она слишком суеверна и ищет знаки там, где их нет.       Трудно не заметить, что её одеяния праздничны. Кобальтовая ткань струится по алому телу — крой свободный, и оба знают причину. Лудо забывает, когда в последний раз испытывал подобное, но сегодня острая несправедливость будит в нём гнев. Лудо прячет его всего единожды, растворяет в других чувствах, выдавая нужное любимой настроение.       Эксехис — retun su’us. Ничья дочь. У неё нет касты, нет семьи, нет имени. Она не должна жить. Её потомство потребуется умертвить. Тёмный лорд закрыл глаза на убийство старика Хорда, но подобную вольность не стерпит даже от Лудо. Повелитель Кресш знает законы.       Как и то, насколько легко ломаются вековые устои, если подточить опору.       Пока у него есть план. Он назовёт матерью другую женщину. Он оставит Эксехис на Коррибане и разорвёт с ней все контакты. Он сохранит это в тайне столько, сколько потребуется.       Потом можно вложить правильные мысли Владыке Рагносу.       Сейчас у них есть кое-что для себя. Что не разрушит время. Не разрушит Сила и даже смерть. Клятвы, данные не друг другу — мирозданию. Пусть Эксехис и никогда не увидит красоты созданной в Силе связи.       Он первым перешагивает через порог. Красный песок тянется за его тяжёлыми сапогами. Эксехис входит следом, будто невесомый дух, и протягивает меч. Момент, когда оба касаются металла, разливается невероятной теплотой, пронзающей так сильно, что Лудо прикусывает язык до крови. — Жаль, я не могу кричать об этом из окон дворца, — он шепчет ей в дрожащие губы. — Но такова моя воля. Ты и твои дети — навсегда часть моего дома, Эксехис Кресш.

***

      Сарт подбросил в костёр ещё несколько веток. — Главное, чтобы нас не обнаружили по этому столбу дыма, — обоснованно заметила Нокс, вглядываясь в гнетущую темноту деревьев.       Её никогда не смущал подобный уровень комфорта, но лес здесь был чуть ли не живой. И опасный. Двое из сопровождения серьёзно пострадали, и Сарт потратил на их лечение последние силы. Потом выпроводил в единственную палатку. Оставшимся республиканскому сержанту и лейтенанту Империи позволили отдохнуть несколько часов перед долгим ночным караулом. Дроид со снаряжением мирно сливался с обстановкой в целях экономии заряда. Тишина, разбавляемая криками полуночных птиц, Нокс не нравилась тоже. — Массасси боятся приближаться к храму. Реванитам к этой стороне придётся прорубаться несколько суток. А я слежу за окружением, — джедай снял металлическую тубу с подвешенной над огнём ветки и разлил содержимое по двум чашкам. Одну из них протянул повелительнице, вторую поставил около себя. — Пей. Это поможет восстановить силы.       Она не стала ехидничать про бездарную попытку отравления. Третьи сутки их путешествия, весьма насыщенные на события, показались годами. А за годы можно сблизиться. Тем более у некоторых браки были короче.       Браммасу самому не мешало отдохнуть. Его чрезмерная бледность, появившаяся после того, как в последнем святилище мастер-джедай снял барьер Тёмной стороны, так и не спала. Нокс не смогла ему ничем помочь и вряд ли справилась бы сама: никакого механизма не существовало — только чудовищное количество Тёмной энергии, которую можно было преодолеть, будучи Куном или по кусочкам. Сознания. Третьим, весьма неожиданным вариантом оказалась грубая сила Света. — Сложно поверить, что Лудо Кресш был таким… богатым на эмоции, — начал Сарт, заполняя неуютное безмолвие. — Думаешь, ситхи рождаются с пылающим генератором ненависти? — усмехнулась повелительница. — Типичен. — Предвзята. Я о том, что, когда персона становится частью галактической истории, ты невольно лишаешь её человеческих черт. Судишь по деяниям и взглядам современников. Но стоит прикоснуться к личной вещи, и ты открываешь совершенно другое. Чувства, мысли, ощущения. Те, о которых не пишут в научных и исторических статьях. — Я знаю пятнадцать вариантов ситхских брачных обрядов, но ни один из них не совпадает полностью с этим. Вроде… знаешь, с примесью колдовства. «Сила связывает. Жизнь связывает. Тьма забывает имена, но не забывает клятвы». — Тоже думал об этом, — согласился Браммас. — И в архивах Тайтона видел нечто частично похожее. Моя теория — Кресш соединил опыт тёмных джедаев и красных ситхов как выражение своей любви. Пусть эта Эксехис и не ощутила связи, Лудо даже на расстоянии чувствовал бы тепло её сердца. Эгоистично. Он её оставил, а она его — фактически нет. — Будто ты ожидал чего-то другого от… — Не начинай. — Как и вы, ситхи не всегда беспрекословно следуют догматам учения, Сарт. Мы все делаем нелогичные, недозволенные вещи, сталкиваемся с последствиями, и только крепость нашего духа определяет, можем ли мы их принять. Слабых ломают ошибки, сильным — добавляют опыта и могущества. Пусть взгляды на Силу и её возможности разнятся, исток у всего един. И, как ни отрицай, джедай, мы все одинаковы. Ты, я, Кресш и даже наши великие мыслители, что сейчас облизывают друг друга в ставке.       Он рассмеялся, явно представив эту картину. Нокс — нет. Дарт Марр действительно проводил с грандмастером неприлично много времени и определённо имел к ней больше уважения, чем к половине Тёмного Совета. — Где-то падает пёрышко, от которого поднимается цунами.       Их долгая игра «угадай трактат по цитате» тянулась с первого дня, но победителя так и не выявили. Безуспешно покопавшись в памяти, Нокс решила честно принять поражение. — Этого не знаю. — Мои будущие мемуары, — Сарт изобразил капельку смешливой гордости. — Удивительно. Сила стимулирует маленькое событие, которое обрастает другими событиями словно снежный ком и приводит к глобальным переменам. Или хотя бы значительным реформам, как в случае с Лудо. — Кажется, я понимаю, но всё равно считаю, что влияние Силы преувеличено. — Представь, как на дальних рубежах галактики, на одной малонаселённой планете живёт фермер, — джедай вскинул руки, точно писатель, рассказывающий сюжет новой книги благодарной публике. — Каждый девятый день он складывает скудный урожай на лэндспидер и отправляется в ближайшее поселение, чтобы обменять овощи на посуду, молоко и милые безделушки для дочерей.       Сегодня девятый день. Фермер смотрит на небо. Признаков бури нет, но он всё равно откладывает поездку на завтра, повинуясь внутреннему чувству. Сегодня поселение потонет в пыли и крови под градом бомбардировщиков. Будут уничтожены десятки других деревень и колоний на планете, и семья на долгие годы останется одна, с пустошью, простирающейся на многие километры вокруг. Голод заберёт у фермера дочерей, а ослабевшая жена не переживёт роды.       Однажды к дому придёт странник. Умирающий от истощения и жажды, грязный и обессиленный: хижина мужчины покажется ему божественным провидением. Фермер не бросит незнакомца, выходит, несмотря на тающие на глазах запасы. В благодарность странник выполнит всего одну просьбу — заберёт его маленького сына в цивилизованный мир. Двадцать лет спустя от этого ребёнка будет зависеть судьба целого государства. И, если бы веление Силы не подсказало фермеру остаться тогда дома, ничего бы из этого не произошло и о масштабах последствий страшно даже подумать. — Надо полагать, ребёнок сидит передо мной? — догадалась Нокс, со смехом оглядывая его внушительный силуэт. — Империя сожгла мой родной мир дотла, — подтвердил Сарт. — Но во мне нет ненависти. Это простой путь: проще, чем попытаться принять порядок вещей. Проще, чем простить. — Пламя костра легло в его радужки тёплым спокойным бликом. — Я не одобряю твой выбор, но мне неизвестно, что привело тебя в Орден ситхов. Я не буду спрашивать. Просто надеюсь — однажды ты откроешь глаза и поймёшь, что больше не можешь выносить тяжесть Тёмной стороны. Свет всегда открыт для тебя. — Не подвернулось убедительного джедая вовремя, — виновато развела руками Нокс. — Я видел метку, когда ты потеряла сознание, — всё-таки признался Сарт. — «Обмен». — Империя даёт шанс всем. — Вы сами держите рабов. Разве их положение не вызывает в тебе сочувствие? — Я не знаю значение этого слова, мастер-джедай. Но мои рабы сыты, одеты и спят в тепле. Их положение лучше, чем судьба многих рабов на фронтирах галактики, вне контроля Империи. — Но они всё равно не свободны. Лишены самого ценного, что может быть у человека. — Разве они заслужили это? — непонимающе воскликнула повелительница. — Я многое сделала для своей свободы, поняв, что никакие благородные монахи не собираются нести справедливость туда, где она нужна. Вы бесконечно латаете старый ветрогенератор, но его требуется разрушить, сжечь, чтобы построить что-то новое. Лучшее.       Нокс глубоко вдохнула явинскую прохладу, ощущая, как она осколками сыпется в лёгкие. — Какого сочувствия ты ждёшь от человека, которого продали свои же родители, мастер-джедай, — закончила она тихо и угрюмо.       Браммас посмотрел на неё внимательно, словно пытался примириться с собственным недоверием. — Моей дочери почти два года, — так же негромко сказал он, и в его тоне слышалась безграничная нежность. — Я не должен, но каждый раз, когда бываю на той планете, не могу удержаться, чтобы не увидеть её под каким-нибудь дурацким предлогом. Посмотреть, как она улыбается или хмурится, пытаясь утащить в логово из одеял игрушечного таунтауна вполовину больше себя. Я бы не смог с ней так поступить. Даже если… — он запнулся. — Озлобленность не должна править тобой. Ненавидеть всегда проще, чем принять.       Пальцы непроизвольно скрипнули по кружке. — Думаешь, можно умещать в сердце неистовый гнев и любовь, подобную той, что испытываешь ты? — Недавно мы стали этому свидетелями, верно? — он указал на её меч. — Верно, — глухо подтвердила Нокс. — Я чувствую, как Тёмная сторона глубоко пустила свои корни в тебе, — он почти безошибочно угадал ход её мыслей. — Она ищет только разрушения, не созидания. Но с Силой ничего нельзя утверждать наверняка. — Джедаи и их красивые сказки о Светлой стороне.       Нокс помолчала. Потом расплылась в широкой самодовольной ухмылке и на вопросительный взгляд Сарта поделилась своим предположением. — Я уверена, это был единственный секс в твоей жизни. — Ты невыносима! — Ты тоже. Именно поэтому так уверена.

***

— Мы выбили реванитов с позиций, — живость Марра внушала надёжность. Нокс нравилось смотреть на него, увлечённого делом, находящего направление своей энергии. — Уничтожили механизм, воспользовавшись твоим маршрутом, оттеснили армию Ревана к святилищу в нескольких километрах отсюда. Нам нужно перегруппироваться, пополнить боезапас и нанести удар прежде, чем он успеет зализать раны.       Она взглянула на уголок чёрно-синего неба через узкую щель в кладке. Один из храмов послужил временным лагерем для сил коалиции, но был слегка потрёпан в ходе бомбардировок. Зато тут никто не пытался сойти с ума от бесконечного влияния Тёмной стороны.       Оборудованное для Дарта Марра помещение ей казалось неуютным. Огромный зал, освещённый мобильными прожекторами, где в одном углу размещалась станция связи и голокарта, а в другом — минимальный набор полевого существования из скрипучей складной койки и сейфа-стола-баррикады. На последнем лежал распотрошённый паёк и что-то жидкое, представленное обслуживающими дроидами как классический суп из концентрата. Оба повелителя приняли единогласное решение ограничиться его ароматом подгоревшего масла. — Ты ведь позвал не для того, чтобы посвятить в планы, — Нокс села на край кровати, потому что больше сидеть было негде.       Эхом громко звенел дроид, выправляющий пластину наплечника повелителя. Сам Марр медленно вышагивал вдоль стойки, следя за ходом ремонта. Вздохнув как-то тягостно, обернулся к советнице. Картина вызывала ощущение дежавю, но атмосфера была куда легче. — Я хочу, чтобы ты осталась в лагере. И не спорила.       Нокс подняла руки, театрально капитулируя. — Я останусь. И не буду спорить. — Это было слишком просто, — судя по тону, он не спешил верить. — Безумные враги Империи — Ваша ответственность, Тёмный лорд, — невинно заверила советница.       Они говорили, и долго. Обменивались итогами, обсуждали атаку, пока Марр разбирался с рапортами. Нокс отвечала сначала сидя, потом — привалившись к стене, но скоро перестала отвечать совсем, стоило под щекой оказаться мягкому комку одеяла. Сколько времени она провела так — не знала, но вынырнула из сна, только когда поняла, что с трудом может дышать, и виной тому был плотный, пахнущий горелым поддоспешник. И невероятное количество его обладателя, бесцеремонно вжавшее в тонкую стальную рёшетку. Нокс боялась даже пошевелиться, лишь бы этот момент не исчез. Ей катастрофически не хватало его. Надменного, ужасного и тяжёлого во всех смыслах лорда ситхов.       Через пару минут стало ясно, что она едва может поднять веки от усталости, и потому Нокс тактично попыталась освободиться. Освободиться без желания на то Марра было невозможно. — Я опять усну так, — она хихикнула, потеревшись носом о стёганую ткань. — А то, что два советника проводят ночь в одном помещении, будет выглядеть подозрительно. — Да пусть выглядит как угодно.       Нокс безумно хотелось сообщить всё, что отказывалось обретать вербальную форму. Что никогда не знала, каково это — ощущать себя в безопасности там, где не можешь обеспечить самостоятельно. Что зыбкая почва, на которой стояла её жизнь, давно обрела устойчивость. Что она, в конце концов, любит его, пусть он и раздаёт её бесценные дары сумасшедшим джедайкам. И дело не в Силе, не в сладкой запретности их отношений. Просто иногда отправляешься на штатную миссию службы археологии, а обретаешь то, что нельзя измерить никакими мерами. Квинтэссенцию всех внутренних страстей, которая заставляет выгрызать себе путь с удвоенной силой. Негасимый огонь, помогающий выжить где угодно и преодолеть любое препятствие. И, если понадобится, сгореть в нём без сожалений.       Повелительница приподняла голову и догадалась по одному-единственному взгляду: Марр и без слов ощущает то, что она хотела бы сказать. Приоткрыла губы, задумалась, но потом негромко шепнула: — Ты протаранил моим флагманом республиканский крейсер.