***
Дарт Нокс в первый раз после обретения свободы погрузилась в глубокую медитацию. Ждать информации о ходе сражения было невыносимо, и не только потому, что Нокс не нравилось сидеть в тылу. Скажи она кому-нибудь, что переживает о сохранности Тёмного лорда ситхов — её сочли бы ещё более сумасшедшей. Но повелительнице было тревожно, неуютно, и эти нежеланные чувства причиняли почти физическое неудобство, разъедая изнутри. Чтобы абстрагироваться от них, Нокс решилась заняться давно планируемым экспериментом. Заброшенный храм помогал ей восстанавливать связь с Тёмной стороной. Советница неторопливо придавала Силе цельность, словно соединяла разорванные нити, и надеялась, что это привлечёт внимание кое-кого из местных обитателей. Очертания зала покрывала вязкая чернота. В долгом, застрявшем в безвременье моменте тьма демонстрировала своё ледяное величие, но, когда призрак купился на ловушку, она зашлась красными всполохами чужой ярости. Нокс едва удержалась, чтобы не рассмеяться, подумав, что в условную дверь постучали. А потом позволила гостю воспользоваться этой «дверью». Фигура чистокровного ситха была несколько больше, чем следовало, и скорее походила на бесплотную статую, а не посмертное воплощение. Когда она стала чётче, Нокс разглядела, как лицо повелителя искривилось то ли в презрении, то ли в недоверии. Призрак рассматривал её в ответ. Точнее, не её, а… что-то в ней. — На тебе следы моего ритуала, — наконец прошипел дух Лудо Кресша, делая беззвучные шаги по пустоте. — Разграбила крипту, маленькая человеческая тварь. Но я тебя не убью, хотя мог бы. Твоя жизнь — награда за то, что удивила. Выжив. Нокс испытывала невероятный восторг, хоть ситх и не был настроен дружелюбно. Впрочем, она сомневалась, что едва удерживающий форму призрак Силы способен причинить вред, однако осторожностью не пренебрегала. Коварство тёмных лордов безгранично. Стать сосудом для мертвеца порой куда проще, чем вдохнуть. — Он сработал, если хочешь знать, владыка Кресш, — повелительница изобразила крайнее благоговение, не желая раньше времени ранить чувствительное ситхское эго. — Конечно, он сработал, — ядовито передразнил призрак. — Всё, что я создаю — работает. — Но ты не смог вернуть её к жизни. Длинные отростки на его скулах изогнулись. К своему сожалению, Нокс плохо понимала почти ушедший в прошлое мимический язык чистокровных. Но, наверное, это была очередная порция презрения. — Ограниченность твоего ума причиняет боль, человек, — ярко выраженный зиостский акцент придавал речи поистине невыносимый градус пренебрежительности. Нокс же подумала, что если бы от Хорак-Мула настолько веяло расизмом, то он до сих пор мёрз бы во льдах. — Я преуспел, просто… — отростки Лудо опять дёрнулись, но повелительница верно интерпретировала знак как сомнение. Сомнение в том, стоило ли хвастаться великими достижениями перед каким-то человечишкой. Конечно, стоило. — Всё пошло несколько не по плану. Я спал долгим истощённым сном, а когда проснулся — не обнаружил её рядом. И я искал свою милую возлюбленную по всем уголкам библиотеки, заглядывал за каждую дверь. И нашёл, — он улыбнулся, будто та картина его позабавила. — Она доедала какую-то ящерицу. Потом бросилась на меня. Её прелестные желтые глазки заволокло мутной пеленой, но Эксехис… Эксехис всё ещё была прекрасна. Важное знание, «ситх». Мёртвое должно оставаться мёртвым. Кресш, не выражая никакого интереса к реакции повелительницы, вдруг застыл целиком и звучно произнёс: — Хватит прятаться. Вторая фигура возникла за спиной Нокс, вызывая на лице чистокровного довольно поганую ухмылку. — Подумать только, — повелитель развёл призрачные руки, не прекращая ухмыляться, — сам Хорак-Мул на цепи у человека. — Это была честная сделка, Лудо, — безразлично молвил второй чистокровный. — Мне казалось, живой ситх увлекательнее снежной пустыни. Ошибка. И раз уж ты здесь… — Нокс даже затылком почувствовала этот вечно коварный прищур. — Я не против отыграться за все эти скучные дни. У девчонки столько забавных страхов в голове. Можно устроить маленькое развлечение. — Хот станет меньшей из твоих неудач, Хорак-Мул, если посмеешь, — процедила советница. — Давно не испытывал моего гнева? Выражение Кресша было недобрым, а ладони сложились в подобие какого-то заклинания. Потоки энергии задрожали от влияния Тёмной стороны, и Нокс, бдительно следившая за призраками, готовая дать отпор в любой момент, с запозданием поняла, что они направлены не на разум. Мёртвый лорд, которого она считала только отзвуком, существующим за счёт её могущества и дара, в одно мгновение разорвал связь, что удерживала Хорак-Мула под контролем. Не дожидаясь, пока оба лорда обратятся против, Нокс тут же вышла из медитации. Уже наяву её настиг исчезающий голос Лудо Кресша. — Не сегодня, друг мой.***
Прийти в себя Лану заставило жужжание механических приводов у самого уха. Меддроид с вытянутой цилиндрической головой бездушно посмотрел на неё, мигнул лампой, регистрируя новое состояние, но не прекратил оказывать первую помощь. Дым с тошнотворными нотами палёной кожи, который поднимался от орудующего в районе ключицы тонкого лазера, показался Лане ужасным. Но она была жива, в отличие от многих. — Достаточно, — женщина отогнала дроида, когда всё перестало выглядеть скверно, и вернула на место ворот пальто. Решила, что наберётся сил и исцелит раны сама, а сейчас пока хватит и грубых швов. — Займись другими. Она оглядела временный пункт, развёрнутый недалеко от храма. Воздух шумел от постоянно взлетающих транспортников, люди и инородцы в серых защитных костюмах с красными и синими полосами медслужб напоминали рой разбуженных насекомых. Сцена, как республиканский хирург почти незаметно передал несколько инъекторов имперскому сержанту в обмен на сканер, особенно привлекла к себе внимание. Лане подумалось, что, может, они и правда показали хороший пример с мастером Тао. Джедай первой попалась ей на глаза. Фаотранирмарис сидела у колонны неподалёку, самостоятельно перевязывая повреждённую стопу. Дарт Марр что-то обсуждал с офицерами, тяжело и медленно перебирая пальцами правой ведущей руки. Чёрные следы на алом доспехе говорили, что молнию Силы не удержали барьеры и изоляция. Не каждый лорд ситхов мог преодолеть такую защиту, но о могуществе Ревана ходили легенды. Мастер Браммас, пытаясь найти баланс между почтением и натурой целителя, уговаривал весьма бледную Шан посидеть хотя бы ещё пару минут. Сдавшись перед железной непреклонностью Сатель, джедай влился в компанию республиканских медиков. Но там, где провалился Браммас, неожиданно преуспел Терон. Всего лишь положил ладонь на плечо женщины, и её твёрдый взгляд стал заметно мягче. За то время, что они с Шаном работали вместе, Лана научилась видеть живого человека за безупречной выдержкой агента разведки. Сейчас она прекрасно понимала, насколько трудно далось ему это маленькое движение. Однако через разрозненные детали складывалась большая тревожная картина. В Силе не чувствовалось радости или облегчения. Звонкое напряжение. Словно… неужели они упустили Ревана? Один из офицеров указал Тёмному лорду на Бенико. Дарт Марр отправился в её сторону, и Лана, хоть едва ощущала ноги, встала и выпрямилась, как подобает ситху. — Реван мёртв, — советник начал говорить первым, не став утомлять её формальными любезностями. — Но война не окончена. Император всё же обрёл свободу. Это значит, его потребуется найти и ликвидировать, пока силы к нему не вернулись. Советник не стал бы лично уведомлять о результатах, если бы не хотел сделать Лану частью новой фазы этого противостояния. А она не забыла совета Бардрина, поэтому выдвинула рискованное предположение. — Я возглавлю особую группу? — Своего рода, — кивнул повелитель. — Ситхскую разведку.***
Дроид как раз заканчивал с первичной обработкой ожога, когда на борт шаттла поднялась Дарт Нокс. Повелительница выгнала машину жестом и укоризненно посмотрела на Марра. — Что, годы не те? — Отвык от масштабных столкновений, — без тени вины сообщил ситх. — Наслаждался каждой секундой. — Если скажешь, что бросился кого-то защищать, я сломаю тебе шею прямо здесь, — в контраст угрозе её интонация показалась даже ласковой, а лицо — взволнованным. Удручающий вид сильно обгоревшей кожи и мышц самого Марра беспокоил мало, но рука почти не слушалась, а это было плохо. Тем не менее ощущение серьёзного ранения в каком-то смысле бодрило. Несмотря на усталость и постоянную ноющую боль, советник чувствовал себя гораздо лучше, чем после долгого отдыха. И старался не думать, что несколько недель придётся сражаться другой рукой. — Не смотри так, — предельно мягко потребовал Марр. По взгляду Нокс уже и самому ситху начало казаться, что он как минимум мучительно умирает. — В моей жизни были ранения и похуже. Нокс лишь недоверчиво фыркнула, а потом села рядом и прикоснулась к багровой корке подушечками пальцев. Контакт отозвался кошмарной пульсацией, но намерения были ясны. Едва видимый туман заволок ладонь, когда повелительница призвала Силу и принудила её к исцелению. Чувствовать, как тёмная энергия буквально сдирает кожу, заменяя её здоровой, и выводит боль на новые, невероятные уровни, показалось худшим опытом, чем получение этой травмы. Но Марр мог вынести подобное. Только не сдержал яростного шипения, когда Нокс переместила пальцы на предплечье. — Что? — женщина на секунду ослабила концентрацию и вопросительно приподняла брови. — Больно, — признался Марр. Вслух прозвучало как мальчишеская жалоба, и Нокс слегка рассмеялась. — Ну так и иди к своей джедайке, — затем буркнула она, возвращаясь к прерванному занятию. — Может, руками там поводит и всё пройдёт. — Я… — Замолчи. Уж чего не люблю, так этого вашего оправдательного лепета. Блеск в янтарных глазах выдавал несерьёзность. А в голове Марра родилась странная мысль, что даже такие зверские методы исцеления куда приятнее любых джедайских практик, потому что Нокс крепко держит его ладонь, иногда отпускает, чтобы заправить за ухо упрямо падающий локон. Её лицо до сих пор было бледным, пальцы плохо слушались после наспех сращенных переломов, и, скорее всего, исцеление давалось тяжело. Однако Марр не стал прерывать и с трудом произнёс то, что хотел сказать уже давно. — Я был неправ. Когда сомневался в целесообразности твоей экспедиции. — Надо же, Дарт Марр наконец-то перестал считать меня капризным ребёнком! — язвительно восхитилась советница. — Этого я не говорил. Просто раньше мне было всё равно, что ты делаешь и как пытаешься себя убить. Сейчас я понимаю: ты дорога мне и я злюсь, потому что не могу уберечь тебя от гибели. Хотел верить, что если приложу усилия, то… это иллюзия. Беги от неё, откладывай сотнями заклинаний, цепляйся за жизнь скрюченными стариковскими пальцами — смерть всё равно настигнет. Заберёт то, что ей всегда принадлежало. Я не боюсь её, Сэнна. Не должен бояться и твоей. — Тогда я буду бояться за нас обоих, — она натянуто улыбнулась, пытаясь скрыть горечь в голосе. Красноватое золото радужек налилось огненным алым — как каждый раз, когда Нокс охватывал гнев. — И убью кого угодно за лишнюю секунду с тобой. Даже Императора.***
Практически все имперские и республиканские войска оставили Явин-IV, вернувшись к привычной грызне между собой. Только небольшой смешанный гарнизон, как слышал Таллард, останется для наблюдения. Командовать им временно поставили джедая, и повелитель не знал худшей судьбы — на месяцы застрять под надзором члена Высшего совета. Дарт Марр, ещё не покинувший поверхность, хотел видеть Талларда лично. С большей вероятностью, чтобы осведомиться об орбитальном сражении, в котором пришлось координировать действия с республиканским флотом, но повелитель также опасался, что советник лишит его текущих полномочий и приставит наблюдать за руинами вместе с джедаем. Как бы ни хотелось думать, что дважды проявленная глупость не будет иметь последствий. Бросив эскорт в почти свёрнутом лагере, Таллард отправился к наблюдательным площадкам, в которые превратили ту часть храма, что выступала над обрывом. Извилистую лесную тропу раскатала техника, видимо, после демонтажа дозорных вышек, поэтому ситх не стал полагаться на Силу, чтобы не заблудиться, а просто шёл по глубоким следам вездехода. Патруль доложил Талларду, что видел Дарта Марра здесь, но не предупредил, что он будет не один. Дарт Нокс, стоявшая около повелителя, с благодушным видом молчала. Советник, судя по скупой жестикуляции, говорил. Таллард остановился так, чтобы его было видно, но не стал мешать. Прерывать членов Тёмного Совета несрочным рапортом считалось верхом наглости. Всё же их разговор ускорился, и одна реплика лорда Марра повлекла за собой необычайно смущённую улыбку повелительницы. Потом она коснулась его плеча, сказав что-то в ответ. Таллард направил взгляд в лес, понимая, что без некоторых знаний его жизнь станет намного проще. И длиннее. За эти маленьким событием тянулся целый клубок мыслей, который ситх мудро обрубил в самом начале. Но, по правде говоря, Таллард не думал, что у кого-то вообще хватит духу добровольно прикоснуться к Тёмному лорду. В голову всё равно лезло воспоминание, как, ещё будучи в секторальном командовании Таниума, Таллард краем уха слышал от офицера, что однажды ему выпала честь быть выбранным Дарт Нокс. Потом он признался, что в следующий раз лучше сразу отстрелит себе яйца из бластера, чем окажется в одной кровати с ситхом. Это, собственно, не вызвало ни удивления, ни ужаса. Перебороть холодок, который спускался по позвоночнику в присутствии тёмной леди, тоже было под силу либо очень бесстрашным, либо очень мотивированным. При приближении советника Таллард сделал самое незаинтересованное лицо, безмолвно посетовав, что второпях надевать шлем будет как минимум странно. — Лорд Нокс собирается поговорить с тобой, — сообщил Марр. — Найдёшь меня потом в ставке. Не горя энтузиазмом, Таллард вышел на площадку и скупо поклонился, стараясь проявить хотя бы базовую вежливость. Но то ли влияла умиротворённая обстановка, то ли в самой повелительнице что-то изменилось — привычное желание держаться в полной боевой готовности не было сильным. Больше ощущался такой же безраздельный, хладнокровный контроль, как в присутствии Дарта Марра. Даже без маски Таллард признал бы в ней властителя Империи. — Ей жаль, что так вышло, — негромко начала она. — Не должно, конечно, но… как есть. Воспитательная недоработка. Плотная занятость отогнала мысли об Ашаре, но сейчас они обрушились на ситха с полной силой, заставив шумно вздохнуть. — Вы нашли её? — Нет. Я отозвала ученика. Таллард не скрыл недоверия и в чём-то даже разочарования, но его осуждающее выражение Нокс не смутило. — Однажды Ашара спасла мне жизнь, — пояснила советница. — Я возвращаю ей долг. Но она знает, что, если вернётся, я не смогу её принять. — Заврос подвела вас и обрекла на пытки, — её объяснения пробудили настоящую злость. — И вы хотите это так оставить? Нужно что-то сделать! — Ты не вправе обсуждать мои решения. — Я вправе высказаться, если они кажутся ошибочными! Можете не прислушиваться к моим доводам, но заткнуть меня не получится! Ни одна произнесённая фраза не выбила Тёмного лорда из нейтрального настроения. Она подошла к краю платформы, села и ребячески свесила ноги над многометровым обрывом. — Пока вы с Марром рубили головы и взрывали корабли, я занялась чтением, — весело переключилась на другую тему повелительница. — Лорд Вайра. Твоя наставница была интересной дамой, но, вероятно, не тактиком. Взводы под её командованием редели до жалких единиц, но задача всегда выполнялась. Ни перед чем не останавливалась ради желаемого, верно? — Не понимаю, к чему вы клоните, — то, что она копалась в его биографии, Талларду не понравилось, но он всё равно не мог запретить это советнику. Дарт Нокс взглянула на него коротко, оценивающе прищурив глаза. Потом вновь вернулась к созерцанию явинского пейзажа. — Ты, наверное, был очень красивым юношей, пока не получил этот шрам. — Я давно не юноша, Тёмный лорд, — стальной скрежет в тоне мог заставить замолчать кого угодно, но определённо не её. — Я поднялась из рабов, Таллард. Слабые продолжают быть жертвами. Те, кто сильнее, неустанно ищут способ стать хозяевами ситуации и своей жизни, однако никто не защищён от ошибок и испытаний, какие формы они бы ни принимали. Но по-настоящему сильны не те, кто не встречает их на пути. Те, кто переживает. Он, конечно, понял. Не разделил эту точку зрения, но понял. Ашара не поддалась любви, решив вернуться к мастеру или к нему. Не отказалась от возможности сбежать, не стала искать жертвенной смерти или милосердия. Пережила ошибку. В конце концов, так бы поступил ситх. — Не жалей о знакомстве и расставании, — Нокс поднялась и отряхнула полы юбки. За небрежным жестом она попыталась скрыть недостойный повелителя блеск в уголках глаз. — Во многих культурах есть существа, духи-хранители, которые порой являются в самый тёмный час, подсказывают направление и исцеляют любые раны. Кто знает, лорд Таллард, может, и нам повезло встретить такого? — Ученица Ашара, — Таллард пытается сохранить спокойный тон, но на самом деле рад её видеть настолько же, насколько удивлён. — Как ты здесь оказалась? Она пожимает плечами, стоя в холле его коррибанских апартаментов при Академии. Кажется, что сама не знает ответа, но всё же выдыхает, собирая осмысленное предложение. — Мне… просто нужен совет. Можно? Таллард пускает её внутрь. Сначала ведёт к рабочей зоне, но быстро понимает, что советы за час до полуночи не подразумевают официальной обстановки. Сворачивает в малую гостиную, попутно велев дроиду принести что-нибудь выпить. Ашара постоянно осматривается, словно его комнаты отличаются от сотен других в Академии. — У тебя нет рабов? — осторожно выспрашивает девушка, вызывая улыбку. — Пара слуг. На содержание лорда Марра дюжину наложниц не прокормишь. Она забавно смущается, и её золотые щёки чуть больше темнеют. В гостиной садится на софу, берёт предложенный напиток — остатки рома — и делает огромный глоток, даже не морщась. — Тебя точно джедаи воспитывали? — смеётся Таллард. — Точно. Просто не очень хорошо. Или я была не очень хорошей ученицей. Ашара болезненно закусывает губу, стискивая в пальцах стакан. Делает ещё глоток, чтобы успокоить нервы. — Если бы ты сделал что-то очень неправильное, — отстранённо произносит девушка, будто ком в горле мешает ей говорить. — Если бы не имел шанса это исправить, то как бы поступил? — Никак, — почти не думая, отвечает ситх. — Прошлого не изменить, но будущее лежит перед нами. Если один путь закрыт, то всегда открыты другие. — А если бы твоя жизнь при этом, вероятно, подходила к концу? Его благодушие сменяется суровым, жёстким выражением, от которого тогрута сникает только сильнее. — Меня беспокоят твои загадки, Ашара. Кто-то… — Ты обещал не спрашивать, если это касается дел моего мастера. Таинственность Талларда злит, но он дал слово, от которого уже поздно отказываться. — Ладно. Тогда бы, наверное, использовал каждый момент на полную. Сделал бы то, что всегда откладывал. Задушил бы того лорда, назвавшего меня скользким слином. Пригласил бы тебя на свидание. Второе. — Это не было… — она робко улыбается. — Считай как знаешь. Таллард усмехается, не добавляя, что пережитая встреча с её мастером уже тянет на повод жениться. Глупая ситуация вышла, но, когда девушка, чуть ли не подпрыгивая от любопытства, умоляет показать шрамы, полученные в бою с хссиссом, ей трудно отказать. Правда, чем они должны были отличаться от десятков других, повелитель так и не понял. Тогрута покидает своё место, чтобы получше рассмотреть заинтересовавшую ситхскую фреску за стеклом. Таллард подходит тоже и едва удерживается от желания коснуться. Неправильно, неловко и неуместно. Девушка ищет помощи, подавлена и о чём-то сожалеет. Пользоваться этим слишком низко. Остаётся смотреть на её милые экзотические очертания, и… пожалуй, подходящий момент когда-нибудь появится. Ашара оборачивается и всего несколько секунд держит зрительный контакт. Потом — опускает взгляд на губы. Таллард долго стоит в оцепенении: более явный намёк выразить нельзя, но пересечь эту черту между ними невероятно страшно. Когда девушка нерешительно кладёт ладони на плечи, тело рефлекторно вздрагивает. Брови тогруты приподнимаются от непонимания, но Таллард рывком сокращает расстояние, прижимаясь к её губам. Ашара отвечает неумело, но мягко и нежно. Так, что скованность в мышцах тает, поддаваясь этому бережному, искреннему поцелую. Он изгоняет из памяти все разы, когда лорд Вайра до крови прокусывала кожу. И то, как принуждала платить за покровительство. — Если она хоть пальцем тебя тронет, я убью её, — Таллард шепчет, с трудом находя в себе силы прерваться. — Мастер… не такая, как ты думаешь, — она касается шрама, проводит пальцами по всей его длине, от виска и до самой челюсти, словно пытается унять разгоревшуюся ярость. — Однажды я нечаянно оскорбила вредного лорда, и ей пришлось принять от него поединок. В наказание мастер заставила меня всю ночь смотреть с ней сборник ужасных шилийских мелодрам, и к концу… к концу мы даже начали разбираться в героях, — Ашара всхлипывает, но тут же мотает головой, вызывая мелодичный перелив подвесок. — Нет. Не хочу об этом думать. Она смотрит прямо в глаза и темнеет на четыре тона разом. — Можно я… останусь сегодня? Здесь?