Когда все пошло не по плану

      Эмма знала, что ее час близок. Как это произойдет, она понятия не имела, но то, что ей и её мужу недолго осталось, всё же чувствовала. Блондинке не хотелось умирать, если бы она могла все изменится, но это было не в её власти. Пожалуй, она сделала все, чтобы её смерть была не напрасна.       К тому времени, как ее убили, она уже и так умирала. Только проклятье поддерживало в ней жизнь, которая вскоре должна была оборваться.       Сны о прошлом преследовали Эмму все время, никогда не отпуская до конца. В тоже же время часть событий была покрыта, словно туманом. Как бы не пыталась, вспомнить не могла. Словно, что-то мешало.       Женщина держала книгу в руках и не слишком внимательно ее листала. Вдруг взгляд зацепился за строчки.       «Человек стоит перед тобой, но смотришь ты и видишь зверя, смотрит зверь и видит человека. И то страшно, что охота многим поймать того прекрасного зверя…»       Вдруг взгляд затуманился, показывая какую-то мешанину образов. Видения приходили порой неожиданно, давая информацию о будущем и, изредка, прошлом. Реджина не любила такого, но всё же это зачастую было полезно. Когда же видения, посетившие её, схлынули, Эмма снова прочитала те строки, которые теперь жгли ей пальцы. Надо посоветоваться с Румпельштильцхеном, возможно он что-то подскажет на этот счёт. Вернувшись от учителя, королева не видела ни его, ни Темного. Она отсутствовала всего ничего, а дел навалилось столько, что свободного времени не оставалось вовсе.       А главное то, что она наконец-то продвинулась с проблемой волчицы, которую пришлось погрузить в сон, чтобы та жила. Случился конфликт между внутренним зверем и магией. Это нужно было исправить, но, по крайней мере, она знает, где искать.       У бывшей Спасительницы выдалась свободная минута, и она отправилась к Тёмному, надеясь застать его дома. Тот действительно был в замке, делая какое-то зелье. Однако он явно был чем-то недоволен. — Здравствуй Румпель, — поздоровалась брюнетка, садясь по другую сторону стола. — И тебе привет, Реджина. Что привело тебя ко мне? — он действительно был не в настроении.       После проведения ритуала ему удалось получить малую часть воспоминаний Эммы, и возможность того, что он мог бы получить память того мира, заинтересовала его. Но приготовить зелье памяти никак не выходило. Здесь простой рецепт не подходил.       А ещё его раздражало, то что, уйдя к своему учителю, Эмма так и не вернулась и вообще не показывалась на глаза. Это вызывало неоднозначные чувства, которые не хотелось анализировать. — Прости, что не появлялась так долго. Слишком много дел скопилось, — попыталась извиниться Эмма, чувствуя себя не слишком уверено. Между ними столько произошло за всё это время и, несмотря на связь, она тоже затруднялась сказать, что между ними происходит. — Смотри, что я нашла. Мне кажется, это то, что мы искали, — королева протянула книгу, которую нашла. — Это занятно, — прокомментировал Тёмный, прочитав то, что дала ему брюнетка, и прикрыл глаза, всматриваясь в видения. Было гораздо легче искать, если знаешь, что надо. — Похоже, это действительно то, что мы искали. Но я пока что не уверен, — сказал волшебник, вставая из-за стола. — Ты… забрала у этого мальчишки… — он говорил с паузами, но им двоим было ясно, о чём речь. — Да, — ответила Реджина, опустив веки в знак согласия. Это было первое, что она сделала. — И как ощущения? — с интересом спросил колдун, поддавшись вперёд. — Не сильно отличается от того, как чувствовалось возвращение кинжала, который побывал у всех, кому не лень, — ответила Реджина, смотря в окно, но не в глаза собеседника, который всё пытался там что-то рассмотреть. — Я надеюсь, ты спрятала его. — Конечно, — Эмма не сказала, что так и не осмелилась взять в руки содержимое шкатулки, досадуя при этом на себя за свою нерешительность.       Ей было страшно, она боялась повторения того, что было, когда она стала тёмной. Это было её слабостью, о которой она не любила вспоминать, но и никогда не забывала. Это был тяжёлый период для нее. А единственными собеседниками в то время был дух Румпельштильцхена и, изредка, Нимуэ.       Как тут не сойти с ума, когда говоришь сам с собой? Маг спрашивал, почему она заколдовала клубок ниток. В тот период она увлеклась, помимо плетения ловцов снов, ещё и вязанием. Это неплохо успокаивало. Заодно она и тренировала некоторое колдовство на клубках за неимением альтернативы. Лучше бы никому не знать, куда завёл её первый опыт. С губ колдуньи сорвался нервный смешок. — Что тебя тревожит? Расскажи, не держи это в себе, — обеспокоенно спросил мужчина. Реджина умела скрывать эмоции, если этого хотела, и слишком хорошо знала, как управлять ментальной связью. Вот и сейчас до него доносились лишь слабые отголоски из-за барьера, который он не мог пока пробить. Если честно, он особо и не старался, но если понадобится… — Помнишь, когда-то я была Тёмной, недолго правда. Хотя тьма меня не покидала никогда, будучи частью меня, с которой я свыклась… — Я помню, Эмма, — маг даже представить себе не мог, что именно об этом пойдёт речь. Но был готов выслушать, если это поможет понять брюнетку. Несмотря на то, что они провели много времени в прошлом вместе, они мало говорили о том, что с ними случалось. Они оба были скрытными, не любили ворошить воспоминания, даже если это приносило боль, всё держали в себе. — Так что произошло тогда? — Тьма, которую вытянули из твоего сердца при помощи шляпы, вырвалась на свободу, и она начала искать нового носителя. Выбрав сначала Ученика Чародея, а потом и бывшую злую королеву. Я хотела спасти, помочь, но это оказалось слишком тяжёлой ношей… — брюнетка замолчала, рассеяно рассматривая замысловатый интерьер. — Ты была Спасительницей и в этом твоя суть. Жаль, что платить за это приходится непосильную цену… — с сожалением признавал Румпель, почему-то вспоминая историю своего рождения, которою ему рассказала его фея крестная. Вообще удивительно, что этого он не был лишён. Падшая фея для такого монстра как он, действительно подходящая пара. На самом деле Тёмный хотел призвать Чёрную фею, чтобы понять, почему та его бросила. Но теперь он это и так знал, тем более были опасения, не собирается ли она навредить его близким, которых и так немного. Но всё же больше, чем за последние полвека. — Ты не монстр и не чудовище, тебя можно любить, — сказала Реджина, подойдя сзади и обняв его со спины. Ей хотелось, чтобы колдун признал, что он не так плох, как кажется. К её сожалению, за свою долгую жизнь она натворила тоже немало всего того, о чём теперь не хотелось вспоминать. — Эмма Свон, золотой лебедь… — усмехнулся Румпельштильцхен и сжал ладони брюнетки, пытаясь не утонуть в тех чувствах, которые затопили его, они принадлежали не тому Голду, лично ему.       Губы невольно растянулись в довольной улыбке. Что ж, королеве не стоит знать, какие мысли и чувства ему сейчас подкидывает тьма, и то, что некоторые он был бы не прочь воплотить, но пока что не время. А хотелось бы, чтобы это время наступило поскорее. Иначе он за себя не ручается. И о чем думает эта девчонка, так обнимая его… — Возможно, ты права…