***
— Учти, если шею сломаешь, брошу твой труп здесь на съедение местному зверью, — Майку было тяжеловато так сильно запрокидывать голову, но он не мог больше ничего предпринять, кроме как надеяться силой своего взгляда удержать щуплую фигуру от падения с крыши. — По крайней мере я умру быстро, а ты будешь мучаться от жажды, голода и галлюцинаций! — наверху Джесси чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы язвить и огрызаться. Глупо. Спускаться-то потом всё равно придётся. — А ещё ночью пиздец как холодно! — Да что ты говоришь, — пробормотал себе под нос Майк, затем повысил голос и крикнул. — Хорош хернёй страдать, что с телефоном? Джесси промолчал, обнаружив небольшую пристройку, благодаря которой можно было залезть ещё немного выше. Всё здание в целом не производило впечатления надёжности, и сама крыша местами весьма демонстративно скрипела и прогибалась под ногами, а уж хлипкая пристройка выглядела и вовсе сомнительно. Но, всё-таки, ради того, чтобы получить дополнительную высоту, Джесси осторожно забрался по высушенным на солнце доскам, закреплённым в некоем подобие лестницы, поднялся на цыпочки и вытянулся во весь рост, удерживая телефон в выпрямленной руке и балансируя, чтобы удержать равновесие. Затаив дыхание и прикрыв глаза от солнца свободной рукой, Джесси попытался нажать предусмотрительно заранее назначенную Майком кнопку быстрого набора. Ничего не происходило. Сигнал по-прежнему отсутствовал. — Нихера, тут тоже не ловит! — в отчаянии Джесси завертел головой по сторонам, но повсюду виднелась одна только пустыня, и ни малейшего признака обитания людей в близости, до которой можно было бы добраться пешком. — Ладно, спускайся тогда. Пять минут спустя Джесси примеривался к последнему прыжку с ящиков у стены, по которым начал своё восхождение наверх. Слегка согнув ноги, он уловил слабую дрожь, прошедшую по деревянным доскам, и ощутил, как уходит из-под ног опора. Живо вспомнилось незабвенное проваливание в унитаз, и, наученный горьким опытом, Джесси решил, что лучше прыгнуть куда-то ещё, чем проваливаться в непредсказуемое содержимое ящиков. Поскольку времени оценивать обстановку уже не оставалось, он, нелепо взмахнув руками и зажмурившись, просто оттолкнулся ногами от разрушающейся конструкции, получая возможность на краткий миг насладиться ощущением полёта. — Уй, бля! — взвыл Джесси, падая на пятую точку и хватаясь за голеностоп, который пронзила острая боль после не совсем удачного приземления на ноги. — Ой-ёй-ёй, чё больно-то так! Майк вздохнул, прикрыл глаза и мысленно сосчитал до десяти, затем поднял веки и оглядел масштабы очередного несчастного случая имени Джесси Пинкмана. Верхний ящик съехал на бок, и окончательно раскололся от удара о землю, являя миру своё содержимое. Внутри были какие-то банки, без очков Майку нужно было подойти поближе, прежде чем рассмотреть точнее. Но, очевидно, перед этим предстояло что-то сделать с мальчишкой. Он грузно опустился на колено рядом с Джесси, который кинул на Майка слегка защищающийся затравленный взгляд, ожидая очередных замечаний о своём идиотизме. — Руки убери, дай посмотрю, — Джесси зашипел, когда чужие пальцы стащили с травмированной ноги кроссовок вместе с носком, а затем прощупали повреждённое место, проверяя кости и сустав на предмет их целостности, но прикусил губу, сдерживаясь и не желая казаться совсем слабаком. — Скорее всего просто растяжение, сустав вроде на месте. Так, сиди, не вставай. Принеся из аптечки эластичный бинт подходящего размера, Майк профессионально обмотал его вокруг лодыжки и стопы, закрепляя ногу в стабильном положении. Джесси чувствовал себя до крайности неловко, позволяя мужским рукам манипулировать своей ногой. Ситуацию усложняло ещё и то, что мозолистые пальцы Майка, задевая стопу, вызывали безумное ощущение щекотки, и требовалось прилагать массу усилий, чтобы не вздрагивать и не хихикать. — Больно? — по-своему проинтерпретировал Майк всё-таки заметные подрагивания пальцев и напряжение, исходящее от Джесси. — Д-да, нет, нормально, просто… — под вопросительным взглядом парень начал неудержимо краснеть. — Щекотно, немного. Взгляд из вопросительного стал каким-то задумчивым, словно Майк искал про себя точное название диагноза, определяющего степень кретинизма сидящего перед ним человека. В этом состоянии он непроизвольно провёл большим пальцем по своду стопы, которую всё ещё удерживал в руках, добиваясь вздрагивания уже всего тела парня, и всё-таки вырвавшегося сдавленного смешка. — Ой, хорош! Перестань! На самом деле, глядя на раскрасневшегося и сверкающего голубыми глазами парня, Майк задумался скорее о том, как давно он в последний раз видел взрослого человека, так непосредственно и ярко реагирующего на любой контакт. В частности, на его прикосновения. Это было действительно очень, очень давно. Мгновенье прошло, и Майк отпустил ногу Джесси, недовольно хмуря брови. — Ну, я тебя поздравляю. Даже если это всего лишь растяжение, хотя подтвердить сможет только врач, на ногу опираться тебе всё равно нельзя. Из меня ходок тоже так себе. Следовательно, своими ногами мы отсюда не уйдём тоже. — А ты никого не предупредил, что будешь сюда заезжать, случайно? — Сынок, если бы я кого-то предупредил, я бы устроился поудобнее и наслаждался загаром, — несмотря на то, что «сынком» Майкл его назвал с явно выраженной издевательской интонацией, в груди всё равно потеплело. — Другие гениальные идеи? Спустя длительную паузу, мужчина резюмировал ситуацию: — Да, я так и думал. Майк снова поднялся на ноги, и направился наконец к развалившемуся ящику, посмотреть, что же всё-таки в нём было. До этого он никогда особо не задавался вопросом, кто и что ещё могли хранить в таком богом забытом месте. Оставалось только молиться хоть о чём-то полезном, иначе их ситуация начинала выглядеть совсем безвыходной. Наклонившись, Майк поднял одну из вывалившихся из ящика банок, и присмотрелся к изображению и тексту на этикетке. Недоверчиво повертел банку в руках, ища подвох. Но нет, похоже, это и в самом деле были самые обыкновенные консервы. Конкретно в руках у Майка сейчас была тушёнка, а в глубине ящика виднелись этикетки с изображением каких-то фруктов. Банки выглядели вполне надёжно запаянными, и, судя по дате, вполне годились к употреблению. — Что там? — Наш шанс.***
Солнце постепенно начинало заходить за горизонт огромным огненно-красным шаром, окрашивая пейзаж и небо в багровые оттенки. Температура воздуха ещё держалась достаточно высоко, но скоро должно было стремительно похолодать. Поскольку так и не удалось пока сгенерировать новый гениальный план по спасению, необходимо было предпринять какие-то действия, которые позволят им пережить застревание в пустыне. Теперь, когда переживания по поводу голодной смерти отступили на задний план, самыми большими проблемами оставались перепады температуры. За водные запасы пока можно было не переживать: довольно часто занимаясь многокилометровыми разъездами, Майк всегда возил с собой достаточно большой объём жидкости. Из-за полученной Джесси травмы более старшему мужчине приходилось делать всё самому: выдирать доски из раскуроченного ящика в необходимом для костра количестве, собственно подготавливать место для костра, вытаскивать сидения из машины, чтобы разместить их в безопасной близости у костра. — Зачем ты это делаешь? Мы же можем спать в машине, — Джесси не хотел дополнительно раздражать занятого работой Майка, но и удержаться от вопросов было сложно. Не будучи в состоянии помочь, он переживал за то, что бездельничает, и хотел, чтобы другому не приходилось сильно напрягаться. — В машине будет холоднее, — Майк решил, что проще будет дать короткий ёмкий ответ, чем велеть заткнуться, всё равно же доконает. Последним он вытащил из багажника кусок ткани, в котором обычно перевозил с собой лопату и прочие необходимые инструменты. Конечно, чистота и толщина тряпки оставляла желать лучшего, но за неимением чего-либо ещё, что могло бы сойти за одеяло, выбора особого не было. Скинув ткань на вытащенные и разложенные сидения, Майк подошёл к Джесси, и помог ему подняться на ноги, поддерживая под руку и за пояс, чтобы он мог преодолеть расстояние. Казалось бы, учитывая разницу в возрасте, из них двоих Джесси должен был быть гораздо бодрее, сильнее, здоровее, в конце концов. Но на деле возраст Майка, хоть и был заметен чисто внешне, но казалось никак особо не сказывался на его физической силе и выносливости, кроме болей в коленях, и он с лёгкостью буквально перетащил худосочного парня, так что тот и на здоровую ногу толком-то не успел опереться, и усадил на импровизированный диван. — ОК, мы не замёрзнем насмерть сегодня ночью, и что, дальше так и будем тут жить? Типа, своё поселение обоснуем? Отцы-основатели Эрмантраут и Пинкман. Нам поставят памятник, и напишут в учебниках. — Джесси, я точно видел, что головой ты не ударялся, — Майк протянул вперёд раскрытую ладонь, выжидательно глядя на парня. Джесси только недоумённо развёл руками. — Я к тому веду, йо, какой здесь план дальше? Мы же должны придумать что-то. — Зажигалку давай. Спустя пару минут раздалось приятное потрескивание занимающегося огня, и Майк, разместив банки для разогрева, тоже присел на сиденье. Почти надувшийся было за отсутствие реакции на его вполне закономерные вопросы, Джесси вздохнул и откинулся на спинку, запрокидывая голову. Безумно хотелось покурить что-нибудь посерьёзнее сигареты, но, сбегая в новую жизнь, он умышленно не взял с собой никаких припасов, и за время проживания в Санта-Фе ему удавалось оставаться «чистым». — Даже не думай, — голос Майка вторгся в голову, поначалу спутавшись с собственными мыслями, но когда дошло, что комментарий был внешним, стало страшно, что его так легко прочитать, и одновременно со страхом пришла злость, потому что снова кто-то пытается вмешаться и контролировать его даже на уровне идей. — Что? О чём? — Мне проверить твои карманы? — Что? Нет! Да и нет у меня ничего. Эй! — руки Майка с профессиональной точностью и скоростью охлопали карманы куртки и прошлись по карманам штанов, извлекая из них пачку сигарет. — Йо, что за херня, сказал же, нет у меня ничего! Сердито пыхтя, Джесси отпихнул от себя мужчину, вернее, Майк сам отстранился, завершив осмотр, и убедившись, что сигареты самые обычные, прежде чем кинуть пачку обратно парню на колени. — Ничего сказать не хочешь?! Нормально вообще, да? И ты мне зажигалку не вернул! — Извини, пацан, застрять тут и без того не входило в мои планы, а приглядывать за тобой под кайфом тем более. И не ври, что не хотел, у тебя на лице всё написано. Осторожно с помощью одного из обломков, которые и пошли на растопку костра, вытащив разогретые консервные банки, Майк оглянулся на по-прежнему сердито дышащего и покрасневшего Джесси: — Ужин готов.***
Вырывавшееся белыми клочками пара дыхание уносилось вверх, к небу, и это было вполне похоже на клубящийся метамфетаминовый дым. Если сильно постараться и включить фантазию, можно было представить себе, что у него всё-таки завалялся пакетик мета, который удалось применить по назначению. Вообразить себе желаемый эффект было уже сложнее, особенно когда с каждой минутой казалось становилось всё холоднее. Начиная постукивать зубами, Джесси изо всех сил пытался съёжиться в свою куртку, жалея об оставленных дома толстовках и пледах, но тепло всё равно стремительно утекало из его тела. Для сна Майк придвинул сиденье максимально близко к костру, и разложил их, образуя своего рода кровать, и не позволил парню лечь ближе к огню, опасаясь, что нервный, постоянно находящийся в движении мальчишка во сне просто скатится вниз прямо в горящие угли. Так что Джесси досталась более холодная сторона. Зато он получил тряпку в качестве одеяла. Раздражённо вздохнув, он попытался отвлечься на разглядывание звёздного неба, раскинувшегося над их головами. Вид был удивительно красивым. Вдали от города, с единственным источником света в виде костра рядом, ничто не затмевало сияние звёзд, и от их неисчислимого количества кружилась голова, и почему-то закипали слёзы на глазах. — Майк… А ты веришь, что после смерти души попадают на небо? Наверное, это был максимально тупой вопрос, который можно было задать такому человеку, как Майк. Глядя на него, можно было с уверенностью решить, что единственная вещь, в которую он верит, это его собственные способности и пистолет. Но на душе скреблись кошки, и хотелось поговорить хоть с кем-то. После настолько долгой паузы, что Джесси уже решил, что его товарищ по несчастью точно уснул, и успел позавидовать такой способности засыпать в экстремальных условиях, неожиданно всё-таки раздался ответ: — В мои планы не входит наша смерть здесь, если ты об этом. — Да нет, я не про нас! — тут же отозвался Пинкман, поворачиваясь на бок лицом к Майку, и пряча руки под щёку, надеясь хоть немного их согреть. Он усмехнулся, с невесёлым смешком. — Мы-то вряд ли туда бы попали при любом раскладе. Но… Другие. — Кто другие, пацан? — Ну, просто, другие люди. Кто-то. Ты вообще веришь в это? — Ты поэтому той девочке, Софи, денег дал? Пытаешься карму очистить? Джесси вздрогнул, услышав имя девочки, и попытался разглядеть лицо Майка в темноте. Тот лежал на спине, поэтому можно было оглядеть только его вырисовывающийся в тенях профиль, на который падали отблески огня. Выражение лица с такого ракурса было никак не рассмотреть. — Нет, при чём тут она? Просто её семье сейчас нужнее. И вообще, это же мои деньги, я могу отдавать их… — Да успокойся, я не собираюсь отбирать их обратно. Парень, спи давай. Не забивай голову ерундой. Вздохнув, Джесси снова заворочался на своём месте, теперь отворачиваясь в другую сторону, и сворачиваясь калачиком на своей половине «кровати». Теперь его взгляд был устремлён в темноту пустыни, которая буквально после пары метров, ещё освещаемых всполохами костра, становилась настолько плотной и непроглядной, что казалось, её можно было потрогать. Периодически оттуда доносились потрескивающие звуки, как будто ломались тонкие сухие веточки, какое-то шуршание, когда кто-то мелкий и гибкий пробегал по песку. Все эти маленькие шумы, практически незаметные днём, ночью приобретали зловещий оттенок, и наполняли всё существо состоянием первобытного человека, для которого любой шорох в темноте был потенциальной угрозой. Шумно сглотнув, Джесси подумал, что поворачиваться вот так к пустыне и оставаться один на один с ней было глупым решением, но теперь уже ничего не поделать, внезапно возникший страх не позволял повернуться к этому тёмному пространству обратно спиной. Зато он вполне мог неосознанно отодвигаться подальше от края, и чуть не вскрикнул, когда сам же неминуемо упёрся в Майка. — Джесси… — вздох за спиной тоже казался очень плотным и осязаемым, и парень поспешно отодвинулся обратно. — Извини, извини. Повернув голову набок, Майк уставился прямо в затылок дрожащего рядом парня, немного жалея, что не может таким образом забраться ему в голову и понять, какие конкретно мысли там копошатся. Немного — потому что Майк обоснованно предполагал, что в этих мыслях нет ничего особо ценного и важного. Но чем лучше понимаешь, что творится с человеком, тем легче его контролировать. А контроль — это важно. Особенно с такими людьми, как Джесси, которые не могут справляться сами с собой. — Так о чём это было? Деньги, которые ты отдал ребёнку. Зачем? Пока Майк говорил, звук его голоса слегка развеивал жуткую атмосферу, и Джесси смог наконец с облегчением повернуться на другой бок, словно его наконец освободили от наложенного заклятья неподвижности. — Ну, я подумал, раз меня убьют, — Майк хмыкнул и закатил глаза, но дал парню продолжить. — То эти деньги мне вроде как ни к чему. А Софи и её мама, они… Ну… Хорошие люди. И они не знают, кто я, кстати, мы вообще случайно встретились. — Парень, никто не собирается причинять им вред, я же уже сказал, — Джесси почти не мог видеть выражение лица другого человека, зато его собственное освещалось и отсветами огня, и сияющими звёздами, и Майк вполне мог видеть его широко распахнутые голубые глаза, и медленно, но верно синеющие от холода губы. — Знаешь, если ты покупаешь билеты, но не садишься на поезд, это можно проверить. И на вокзалах всегда много камер. Майк сам не до конца понимал, зачем рассказывает это. То ли от того, что полагал парня настолько бестолковым, что он всё равно не будет способен учесть свои ошибки в будущем. То ли наоборот, часть его вполне верила в то, что мальчик умнее, чем порой кажется. — О… Ясно, — голос прозвучал смущённо, и даже в состоянии замерзания Джесси умудрился слегка покраснеть. — Зачем вообще было уезжать? — голос звучал всё также ровно и спокойно, но этот момент Майку был по-настоящему любопытен. Казалось бы, Уолтер и Джесси заняли своё место в производственном процессе Густаво, оба зарабатывали приличные деньги, а после того, как Майк стал возить парня с собой, тот потихоньку приходил в себя. Выкрутас с побегом никак не укладывался в логику, и он не смог его предсказать, и это было плохо. Напоминало множество тех случаев, один из которых он как-то рассказывал Гейзенбергу, когда его просчёты приводили к ужасным последствиям. Майк привык думать о себе как о человеке, который справляется. Ему не хотелось думать иначе. — Это… ну… просто, — Джесси замялся, не зная, как сформулировать ответ. Он почувствовал, как сердце забилось чаще, каждый удар отдавался в лопатку, и он заёрзал, пытаясь отвлечься от неприятного ощущения, отвечая на одном выдохе. — Стало невыносимо. — Что невыносимо, мальчик? Несмотря на мягкость голоса Майка, внезапно Джесси почувствовал, что ему уже даже не холодно, жар поднимался откуда-то из внутренностей, заставляя чувствовать так, будто он горит. Всё накопленное, невысказанное свернулось в его животе, отравляя всё существование. Может быть, если бы он мог выплюнуть это… — Да всё это, бля! Грёбанный дом, грёбанная лаборатория… Мистер Уайт. Я не знаю, ясно! Просто весь этот грёбанный город… — всё тело начало дрожать, и голос тоже сбился, Джесси с трудом выталкивал слова через сжимающееся от подступающих рыданий горло, всё-таки не позволяя себе сказать всё, что мучало по-настоящему. Майк терпеливо ждал, давая мальчику пространство и возможность высказаться, только тоже полностью повернулся набок, чтобы полностью сосредоточить внимание на парне. Того так трясло, что сложно было сказать, что произойдёт дальше. — Везде, где я хожу, всё напоминает… Напоминает… Обо всех. Понимаешь? Это грёбанный город-призрак. Я не хочу… Никогда не хотел, чтобы так, — голос всё-таки сорвался окончательно, и горячие слёзы наполнили глаза и потекли по щекам. Джесси спрятал лицо в ладонях, не желая, чтобы Майк видел его ревущим. — Хей, хей… Всё в порядке, просто дыши, — в свою бытность полицейским Майк много раз сталкивался со слезами и истериками, обычно правда всё-таки со стороны женщин, и он мог спокойно выносить сам факт эмоций, но так и не научился успокаивать людей, поэтому каждый раз испытывал определённый дискомфорт. Вытянув руку, он похлопал Джесси по плечу, никак не ожидая, что этот жест будет воспринят парнем как приглашение придвинуться ближе, и уткнуться лицом в его рубашку. Однако, ощутив быстро пропитывающуюся влагой ткань, он понял, что придётся потерпеть, и неловко опустил руку уже на спину, теперь успокаивающе похлопывая между лопатками. Чтобы отвлечься от неловкости ситуации, Майк попытался проанализировать то, что парень смог из себя выдавить, потому что у него всё равно пока так и не складывалось полной картинки. Всё это из-за погибших людей? Не то чтобы он сам был абсолютно бесчувственным, и совсем не переживал из-за смерти того же Виктора, но Майк уже давно прекрасно понял в какой бизнес втянут, и знал, что все понимают риски, связанные с их деятельностью. Поэтому детское «я не хотел так» Джесси воспринималось… Очень странно. Майк неоднократно слышал ссоры между Пинкманом и Уайтом, и почти в каждой из них Уолтер произносил классическое «да что с тобой не так, серьёзно?», и, надо признать, сейчас он сам не мог не задаваться примерно тем же вопросом. Вот только фоновым чувством для него было, что странно, не раздражение или презрение, просто некоторое недоумение, даже некоторая… Нежность? И боль. Майк не сразу понял, как сильно это напоминало ему разговор с сыном, в котором он пытался объяснить, что есть некоторые вещи, несправедливые и незаконные, но с которыми невозможно бороться, а тот продолжал до последнего горячиться и отказываться признавать правду. Так что с ними не так, с этими детьми? Может быть, они просто лучше. За своими размышлениями Майк почти не заметил, что слёзы и всхлипывания прекратились, и Джесси, явно согревшийся в непосредственной близости к нему, умудрился уснуть. Со вздохом закрыв собственные глаза, перед тем как провалиться в сон, он успел с некоторым раздражением подумать, что такими темпами присмотр за парнем перестанет быть просто работой.