Побег

      Всего пару месяцев назад Джесси нашёл бы свою нынешнюю жизнь невыносимо скучной. Просто лежать на кровати круглыми сутками, из развлечений еда, лекарства да визиты доктора, ну и возможность лениво понаблюдать за бегающими по потолку солнечными зайчиками, нет-нет да пробирающимися в комнату сквозь обычно плотно задёрнутые шторы.       Теперь же он абсолютно наслаждался практически каждым мгновением, кроме первых секунд после очередного пробуждения, когда ему нужно было некоторое время, чтобы сориентироваться в пространстве и понять, где он находится. Зато после этих секунд накатывало такое сильное ощущение счастья и блаженства, в которое он проваливался, как в мягкие подушки и одеяло его отжатой у Майка в единоличное пользование постели, и иногда тут же засыпал обратно, иногда медленно обводил глазами комнату, ни о чём особо не думая. Вернее, прогоняя то и дело возникающие навязчивые мысли и воспоминания, стараясь наслаждаться простыми радостями жизни, которые вновь были для него доступны. Вроде стакана чистой воды на тумбочке, к которому он мог протянуть руку в любой момент, или вкусной еды, которую Майк готовил для него, по уровню заботливости напоминая тётю Джинни в их лучшие времена, когда она ещё была здорова, а он сбегал к ней после уроков, оттягивая момент возвращения домой и очередной головоломки от родителей.       Вот и сейчас его желудок призывно заурчал, уже привыкший кормиться по часам, и Джесси слегка улыбнулся, положив руку на живот поверх покрывала. Прошла уже почти неделя такой райской жизни, и с каждым днём ему становилось всё сложнее отделываться от тревожных мыслей, что подобный отдых не может продолжаться вечно, и рано или поздно ему придётся подумать не только о том, что произошло, но и о том, что будет дальше. Но пока он предпочитал направлять всю мыслительную деятельность только на попытки угадать, что будет на обед сегодня.       Скрипнула дверь, и Джесси улыбнулся ещё чуть шире, готовясь садиться, но неловко замер с согнутыми руками, увидев, что в комнату, неся в руках дымящуюся тарелку, зашёл мистер Уайт. Они не виделись с того дня, когда Джесси пришёл в себя и запаниковал. Как говорил Майк, следующие несколько дней он в основном спал, и мистер Уайт навещал его и помогал менять препараты для капельницы, а потом ему нужно было вплотную заняться варкой для Фринга считай в одиночку, что было довольно большим объёмом работы.       Откровенно говоря, Джесси с некоторым опасением ожидал их встречи, поскольку всё было достаточно сложно, ведь он фактически сдал мистера Уайта, как ни крути, помешал всем его гениальным планам и сейчас понятия не имел о том, что ожидает его напарника в дальнейшем. Вернее, предполагал, что его отношения с Фрингом должны были обостриться до предела, и Джесси ничем не мог помочь, чтобы улучшить ситуацию. Трудно было забыть слова Гаса о том, что все отношения между ним и Уолтером теперь должны быть закончены. И вот, тем не менее, Майк позволяет им встречаться. Джесси не понимал, что всё это значит, что заставляло его довольно сильно нервничать.       — Привет, — прикрыв дверь за собой, мистер Уайт подошёл ближе к кровати и улыбнулся, тоже не без некоторой неловкости. — Вот, я принёс еду.       Он поставил глубокую миску, наполненную рисом и кусочками отварной курятины на тумбочку, достал из кармана и положил рядом обёрнутую в салфетку вилку и, подтянув штаны, сел на стул, так и стоящий рядом с кроватью и бессознательно раздражавший Джесси, наводя на ассоциации с больничной палатой.       — Как ты себя чувствуешь?       Джесси наконец отвис и всё-таки завершил движение, подтягиваясь в сидячее положение. Он не успел возразить, когда мистер Уайт подался вперёд и поправил подушки, чтобы ему было удобнее опираться.       — Спасибо, — смущённо поблагодарил Джесси, потирая нос. — Я намного лучше, йоу. Голова реже болит.       — Это здорово, Джесси, — теперь улыбка мистера Уайта стала более широкой и искренней, и Джесси внутренне чуть расслабился, наконец осознав, что ожидал ругани и наездов в свой адрес. Конечно, ещё не вечер, но пока что мистер Уайт казался дружелюбно настроенным, и от его радости за Джесси ему тоже становилось легче и приятнее. — Я волновался за тебя, очень.       — Да, ну… — Джесси неловко махнул рукой, не зная, как реагировать. Слышать такие слова от мистера Уайта было более, чем приятно, и трудно было не смущаться от ощущения, как после них потеплело внутри. — Здесь хорошо.       — Давай, тебе нужно поесть, — мистер Уайт сам вытянул вилку из салфетки и воткнул её в рис, подвигая тарелку в сторону Джесси.       Джесси привычно перетащил миску с едой на колени, поскольку повернуться полностью из-за ноги было нелегко, а сидеть, изогнувшись всем телом, неудобно. Горячая посуда слегка жгла ноги даже сквозь одеяло, но ему так даже больше нравилось. Он всегда был довольно мерзлявым, так что любое тепло только приветствовалось. Джесси сунул в рот первую вилку, прикрыв глаза от удовольствия. Ему можно было только самую простую и легко перевариваемую пищу, но Майк умудрялся делать её очень вкусной. Хотя, конечно, безумно не хватало всякого любимого фастфуда, на котором он жил большую часть сознательной жизни.       Но довольно скоро есть в тишине под заботливым, но слишком пристальным взглядом мистера Уайта стало некомфортно, и Джесси начал скорее перебирать еду вилкой.       — Эм… А как ваши дела? Майк говорил, вы сейчас варите для Фринга… — на самом деле, Джесси не хотел спрашивать ни о чём, связанном с делами, поскольку не был уверен, что готов услышать ответы, поэтому он предпочёл не поднимать взгляд от тарелки.       — Всё хорошо, Джесси, не думай об этом. Мы решили все вопросы.       — Правда? — это было настолько неожиданно, что Джесси не мог не уставиться на Уолтера с изрядной долей недоверчивости. — Как?       — Это долгий разговор, Джесси, — взгляд Пинкмана становился всё более скептическим, и мистер Уайт развёл руками, изображая непонимание. — Ну что?       — Мистер Уайт, я, конечно, головой ударился и всё такое, но я же не идиот, — устав ковыряться в рисе, Джесси отставил тарелку в сторону. — Гас в курсе всего, что произошло, и вы просто… Договорились, что всё в порядке? Я себе этого не представляю.       Вздохнув, мистер Уайт перевёл взгляд на зашторенное окно, и Джесси внутренне сжался, предчувствуя, что вот сейчас Уолтер точно разозлится и кинет ему в лицо обвинения в предательстве.       — Ты прав, всё не так просто, но мы с Майком решили, что разумнее будет обсудить всё позже, когда тебе станет значительно лучше.       — Обсудить что? — клубок напряжения в животе сжался ещё сильнее, в комнате как будто резко похолодало и Джесси почувствовал, как немеет кожа. Слова мистера Уайта означали, что, пока он здесь отдыхал, изо всех сил стараясь не думать про будущее, за него уже снова всё придумали, и, судя по тому, что его не спешили посвящать в детали, вряд ли их идеи придутся ему по душе. — Что вы придумали?       — Джесси, Джесси, — мистер Уайт махнул руками, как будто пытаясь отогнать от него дурные мысли. — Успокойся, пожалуйста. Никаких жутких договорённостей за твоей спиной не было. Всё в порядке. Джесси, я… Мне очень жаль, что всё так вышло. Я должен извиниться перед тобой.       Резкое, на его взгляд, переключение темы выбило Джесси из колеи, заставив его глупо моргать, переваривая слова мистера Уайта, в эмоциональном порыве ухватившего его обеими руками за ладонь.       — Мне следовало прислушаться к тебе, но я так… Увлёкся, мне казалось, что я всё продумал идеально. Прости, пожалуйста.       — Да ладно, мистер Уайт, — выслушивать искренние сожаления от старшего партнёра было настолько непривычно, что Джесси не очень понимал, как на них реагировать. Он-то готовился к защите от обвинений, а сложившейся стратегии поведения на такой случай у него не было. — Джейка они бы так и так похитили, и неизвестно ещё, чтобы произошло, если бы мы что-то сделали по-другому. Мне жаль, что пришлось всё Фрингу рассказать, но…       — О, нет, Джесси, перестань. Я тебя абсолютно ни в чём не виню, — мистер Уайт крепче сжал его руку, призывая посмотреть на себя. — Наоборот, я должен тебя поблагодарить. Не знаю, что было бы, если бы не твоё сообщение. Очень может быть, что ты спас мою семью. Спасибо, сынок.       Джесси стремительно и густо покраснел, неловко почесав затылок свободной от захвата рукой. Даже досадно от того, как быстро тёплые приятные слова заставляли его расслабляться и чувствовать себя таким глупо счастливым. Он слегка смущённо улыбнулся и кинул быстрый взгляд на мистера Уайта, удивившись тому, как серьёзно он смотрел на него в ответ. Пока Джесси судорожно пытался подобрать слова, чтобы выразить, что он и не мог по-другому и, серьёзно, йоу, это не те вещи, за которые стоит благодарить, мистер Уайт поднял руку и прикоснулся к синяку на его щеке, всё ещё сохранявшему достаточно цвета.       — Джесси, прости меня, пожалуйста. Я никогда не хотел, чтобы ты пострадал.       — Мистер Уайт… — Джесси прошептал, чувствуя, как замирает сердце и начинает щипать глаза. — Я не… Я вас не виню. Давайте… Мы можем не говорить об этом? Я не думаю, что готов.       — Конечно. Конечно, я понимаю, — мистер Уайт не сразу убрал руку, ласково погладив его по щеке, после чего повернулся и взял тарелку, негромко прочистив горло, видимо, тоже пытаясь отстраниться от некоторой неловкости разговора. — А теперь доешь, пожалуйста, а то у Майка будет лишний повод надрать мне зад.       Джесси не смог сдержать смех, представив себе эту сценку в голове и чуть потёр глаза, прогоняя слёзы.       — Да, конечно. Вам нужно попробовать это дерьмо, йоу, Майк круто готовит.

***

      С горящими от нетерпения глазами Джейк наконец включил компьютер и нервно дёргался на кресле в ожидании, когда же наконец загорится экран. Последние дни были сущей мукой. Майк, конечно, предупреждал, что его возвращение вызовет настоящий переполох, но реальность переплюнула все его ожидания.       Ему пришлось довольно долго колотиться в дверь, прежде чем он услышал сердитый голос отца, велевший оставить их в покое и катиться к чёртовой матери. Джейк без труда догадался, что этот пассаж явно предназначался не ему, а надоедливым журналюгам, которые должны были осаждать его дом довольно долгое время. Поэтому он постучался снова, с удвоенной энергией, подкрепив свою настойчивость криком «это я, пап!». После чего дверь распахнулась с молниеносной скоростью, и его закружило в круговороте родительских объятий, выражений чудовищного облегчения на их бледных, измученных лицах, закончившемся обмороком мамы.       Пока он суетился рядом с мамой, которую отец уложил на диван, папа быстро позвонил и в скорую, и в полицию, конкретным детективам, занимавшимся его поисками, и после этого Джейк уже даже плохо помнил, всю последовательность событий, потому что взрослые тут же полностью завладели им и потащили сначала в больницу, чтобы убедиться, что он цел и невредим, где ему назначили сразу кучу обследований и анализов, и тут же потащили в заваленную игрушками и обклеенную детскими рисунками комнату, где доброжелательная милая женщина начала задавать ему первые вопросы о произошедшем.       Ему предстояло пройти по тонкой линии лжи, рассказав о том, что его похитили абсолютно незнакомые мужчины, чтобы снять все возможные подозрения с Джесси, но при этом он толком не помнит ни о том, где его держали, ни что происходило, всё словно в тумане. На этапе беседы с этой женщиной, оказавшейся детским психологом, враньё далось довольно легко, поскольку её в первую очередь волновало его эмоциональное состояние, а не все подробности и обстоятельства. А вот беседа с полицейскими, последовавшая после всех осмотров уже дома, буквально вытрясла из него всю душу, поскольку они засыпали его таким количеством вопросов, направленных на прояснение буквально каждой детали его рассказа, что, если бы Майк подробно не проговорил с ним всю историю «от» и «до», то Джейк бы точно запорол что-нибудь. Спасало то, что часть с похищением Майк велел ему рассказать ровно так, как всё и было, а во всём остальном стоять на своём и утверждать, что ничего не помнит.       Благо, в тот первый день родители спасли его, убедив детективов, что он слишком устал, и беседа может продолжиться после того, как он хоть немного отдохнёт, но на деле у него так и не было практически ни одной свободной минуты. Родители буквально преследовали его по пятам, смотрели, как он засовывает в рот каждую ложку еды, стояли под дверью ванной, когда он пошёл принимать душ, и то и дело заглядывали потом в его комнату, убеждаясь, что сын дома, действительно, и никуда больше не исчезнет. Джейку было их жаль, и он устыдился, что так хотел оттянуть момент возвращения, чтобы получить возможность ещё немного потусоваться дома. Родители сильно похудели, стали выглядеть гораздо более старыми, поэтому он даже не мог злиться такой агрессивной опеке с их стороны. По крайней мере, поначалу.       Ещё несколько дней подряд полицейские продолжали появляться каждый день, их дом снова начали осаждать журналисты, и Джейк теперь на своей шкуре ощутил часть того ада, через который прошли родители, не имея возможности и шагу из дома ступить без того, чтобы тут же не быть окружёнными воплями обращающихся к ним с самыми личными вопросами незнакомых людей и вспышками фотокамер. Они уже привычно сразу завесили все окна тяжёлыми непроницаемыми шторами, которых раньше в доме не было, да и у Джейка не было особой надобности выходить куда-то, но всё равно, атмосфера была довольно напряжённой.       Потом была ещё буквально обрушившаяся на него лавина звонков от близких и не очень школьных приятелей, учителей, которые стремились выразить своё сочувствие и узнать все подробности того, что с ним случилось. Некоторые были даже более навязчивыми и изощрёнными в своих расспросах, чем копы. В конце концов, не выдержав, он сам выдернул из сети телефонный шнур и перестал выходить на связь с кем-либо.       И вот наконец страсти немного поутихли, мама потихоньку начала давать ему возможность немного посидеть в своей комнате, выпустив из почти постоянных объятий (но с обязательным условием открытой двери, чтобы она могла его видеть!), и он ёрзал в нетерпении, ожидая возможности наконец-то зайти на свою электронную почту.       В своём письме брату он черканул буквально пару строчек о том, что он желает ему скорее поправиться, что он хотел бы, несмотря на мнение родителей, общаться с ним, и надеется, что Джесси согласится пойти на контакт. В конце записки Джейк оставил свой е-мейл, и вот теперь с нетерпением подгружал страницу браузера, в надежде получить ответ. Он не стал писать в той записке, что ждёт от Джесси некоторых ответов, подозревая, что её прочитает не только брат, ну и не желая лишний раз заставлять его нервничать из-за этого. Проще будет узнать всё, что ему интересно, когда у них появится возможность поболтать друг с другом наедине. Не в обиду брату, но за то небольшое время, что они провели вместе в сложившихся обстоятельствах, у него сложилось впечатление, что Джесси очень эмоциональный и немного, можно сказать, простой. Вряд ли он сможет долго сохранять секретность, если Джейк найдёт правильный подход.       Цифра непрочитанных сообщений перевалила за сотню, большую часть составляли письма от одноклассников, которые он нетерпеливо пролистал, ища незнакомый адрес. Он ожидал увидеть нечто нелепое и непристойное, типа bitchFucker, но нужное письмо под названием «семейный привет» пришло от безликого адреса, состоящего из сплошных цифр.       «Дж. ещё болеет, ему за комп нельзя, но в целом уже лучше. Привет передали. Напишет, как только сможет. М. передаёт, что встреча в ближайшее время невозможна. P.S. как насчёт телека или приставки, а? Раскошелились? Береги себя! С.Г.»       Некоторое время Джейк смотрел в экран, застыв на месте, только одна бровь на его ставшем за последнее время более жёстким, взрослом лице подёргивалась от негодования. Наконец, он вскочил на ноги, и начал нарезать круги по комнате, чувствуя, как закипает изнутри. Он вытерпел столько дерьма, был вынужден сидеть взаперти под домашним арестам, не имея возможности и права даже на небольшую обычную прогулку по улице, и в ближайшее время ему светило выбираться на волю только во время визитов к психологу, к которому родители его конечно же записали, и вот что он получает? Какую-то жалкую отписку даже не от самого Джесси. Никто даже не попытался сделать вид, что его записка будет передана исключительно в руки. Джейку не пришло в голову, что Джесси сам мог попросить ответить за него, пока он не способен. Ещё и этот запрет увидеться от Майка…       Нет, если они намерены стараться держать его подальше от Джесси, то просчитались. Джейк уже достаточно вытерпел запретов от родителей. С него хватит. Он не будет, пройдя через всё, просто сидеть на месте и ждать, пока взрослые решат, что ему можно доверить какую-то информацию.       Пожевав ноготь большого пальца, он принялся снова решительно пролистывать почту, разыскивая нужное имя. Нажав на кнопку создания нового письма, он быстро напечатал: «Эй, Тони, привет, как жизнь? Слушай, хотел спросить, твой брат вроде учился в одном классе с моим братом? Можешь скинуть свой номер? Я посеял мобильный во всём этом… Ну, ты понимаешь. Это Джейк, кстати. Пинкман.» и нажал «отправить».

***

      — Джесси, у тебя там всё нормально?       — Да, да, порядок, дай мне минуту, — Джесси опёрся о раковину, балансируя на здоровой ноге, и устало посмотрел на измученное отражение в зеркальном шкафчике. Всё последнее время походы в туалет превращались в тот ещё квест, поскольку он категорически отказался и от медицинской утки, и от любезно предложенной Хелен установки катетера, поскольку оба варианта находил достаточно унизительными. Каждый раз обращаться за помощью Майка в сопровождении до ванной, конечно, тоже было неловко, но всё-таки сохранялось хоть какое-то ощущение собственного достоинства. В целом, Джесси уже наловчился, и обычно справлялся довольно неплохо, но сегодня он умотался просто до крайности, поэтому провозился дольше обычного.       Они долго решали вопрос о том, как доставить Джесси в клинику для прохождения необходимой диагностики головы и ноги, поскольку из каких-то не очень понятных ему соображений Майк настаивал на том, что всё мероприятие не должно оставить никаких официальных следов, и если с рентгеном ещё можно было обойтись без больницы, то подпольная МРТ оказалась зверем более редким, чем единорог.       В конечном итоге, они нашли способ пропихнуть Джесси в очередь под чьим-то другим именем, и сегодня был утомительный день разъездов и контактов с врачами. Если рентгеновский снимок почти не занял времени, то в аппарате МРТ ему пришлось проваляться битый час. Ну ладно, может, немного меньше, но всё равно опыт был достаточно неприятным, ведь вообще нельзя было двигаться, а, как назло, сразу же начало чесаться просто всё подряд, от носа до пятки, плюс ещё это неприятное гудение. А ещё Джесси стоило большого труда не засыпать, поскольку в таком случае он мог бы начать шевелиться во сне, и всё пришлось бы переделывать заново, а его организм уже так приспособился решать сном любые проблемы скуки и ничегонеделания, что приходилось прям напрягаться и сосредотачиваться. По сравнению с его обычным режимом дня всё это было безумно утомительным, и он не мог дождаться, когда они наконец вернутся домой.       Помыв руки, он дохромал до двери, встретившись с ожидающим его Майком. На самом деле, он понятия не имел, чем заслужил такую заботу от этого постороннего, в общем-то, человека, который абсолютно ничего не был ему должен. Ладно, он пустил его пожить, вытерпел пару истерик и скандалов, это ещё можно было с натяжкой объяснить, что он пытается уберечь раздолбая-наркомана для бизнеса. Хотя, конечно, Джесси прекрасно понимал, что мало кто другой общался бы с ним с таким терпением. Но ухаживать за ним, добровольно взвалив себе на плечи такую обузу, это был другой уровень. При том что у Майка и без того полно забот на плечах, и по делам Фринга, и по семейным обязательствам. Джесси чувствовал, что ему просто нечем расплатиться за такое, кроме своей нелепой привязанности и восторженно-щенячьего обожания, но кому это нужно?       — Йоу, — он улыбнулся, устало прислонившись к косяку. — Извини, я что-то замотался.       — Ещё бы. Давай, поспишь немного, пока Хелен не приехала. Она сказала, что сможет сегодня посмотреть результаты.       Майк протянул руку, помогая Джесси опереться о своё плечо, довёл его до спальни и помог устроиться на кровати. С облегчением вытянув ногу поверх покрывала, он откинулся на подушки. К счастью, последние пару дней голова не болела уже совсем, поэтому он мог с лёгкостью позволить себе такое движение.       — Давай поменяем тебе повязку и отдохнёшь, — предложил Майк, оставаясь стоять рядом с кроватью.       — Не хочу, сил нет. Давай я немного посплю, а потом сделаю это, — было так лень даже переодеваться в домашние шмотки, что он просто потянул на себя край покрывала, накидывая его сверху, а не забираясь под одеяло полностью, как нормальный человек.       — Ну что ты делаешь, дай хоть обувь сниму, — Майк помог ему разуться, аккуратно поставив кроссовки в изножье кровати. — Я тебе помогу с рукой, просто подожди, за бинтами схожу.       — Нет, не надо. Я сам, чуть попозже, — Джесси нехотя открыл слипающиеся глаза и просительно посмотрел на Майка. — Ну правда, Майк, ты же сам, наверное, устал?       Он ответил пристальным долгим взглядом, из-за которого Джесси стало немного не по себе.       — Что-то не так? — он принялся судорожно припоминать весь день, пытаясь понять, мог ли он успеть где-то накосячить так, чтобы Майк злился на него теперь, но вроде нет, он был настоящим паинькой и послушно выполнял всё, что от него требовалось.       — Хелен сказала, что ты просил не рассказывать, что под повязкой. С тех пор, как тебе получше, занимаешься ей только сам, — прямо ответил Майк, заставив Джесси закусить губу и хмуро отвести взгляд.       — Ну да, я… Там… Да зачем тебе это? Ты и так столько всего для меня делаешь, я могу позаботиться об этом сам, правда, — он рефлекторно накрыл повязанное предплечье руки в защитном жесте.       — Джесси, я понимаю, что ты не хочешь говорить ни о чём из того, что было там. Но всё держать в себе тоже не выход. Мы могли бы начать с этого. Тебе не обязательно ничего говорить, просто дай мне взглянуть.       Джесси нервно подвигал челюстью, по-прежнему избегая смотреть на Майка. Как обычно, он был прав — Джесси действительно абсолютно не хотел говорить о прошедшем, совсем, никогда, ни с кем. Даже с Майком, которому доверял безоговорочно. Дело было даже не в стыде, просто, пока ничего не произнесено вслух, можно было как-то притворяться, что это был безумный кошмарный сон, который просто изгладится из памяти со временем. Другая реальность, не имеющая никакого отношения к его настоящей жизни. Если бы не эта проклятая метка. Но, опять же, пока её видел только он, она как бы и не существовала вполне.       — Не знаю, Майк, я правда… Ну, не хочу, ты прав. Может, ещё слишком рано? Как-нибудь потом, — он взглянул на Майка с надеждой, но тот выглядел довольно непреклонным.       — Чем дальше, тем сложнее будет. Давай, малыш. Это как пластырь. Лучше отрывать быстро и резко.       — Как пластырь, ну конечно, — Джесси фыркнул. — Ты просто мастер сравнений.       — Джесси…       — Ладно, ладно! ОК, — он медленно выдохнул через нос. В конце концов, он совсем недавно думал о том, как сильно должен Майку, и меньшее, что он может сделать в благодарность за всю помощь, так это прислушаться к его мнению. — Это… Выглядит довольно уродливо.       — Думаю, я смогу с этим справиться, малыш. Сейчас, принесу мазь и бинты.       Пока Майк ходил за нужным средствами, Джесси, закусив губы, быстро размотал повязку, решив не тянуть с этим, раз уж так складывались обстоятельства, и уставился на бугристую тёмно-красную кожу ожога. Тодд, не прекращая, восхищался своей работой, и иногда Джесси было даже любопытно посмотреть на это его глазами, потому что сам он не видел ни малейшей красоты в этих полосках, даже если опустить их мерзкий подтекст. Теперь ему всю оставшуюся жизнь придётся носить длинные рукава или такие типа спортивные повязки.       Он вздрогнул, отвлекшись от задумчивости при возвращении Майка, и прижал руку к груди.       — Ну вот, — Майк сел рядом, выкладывая баночку с мазью и сменные бинты на покрывало. — Могу я посмотреть?       Поколебавшись ещё немного, Джесси молча вытянул руку перед собой, открывая ожог чужому взгляду. Майк резко выдохнул, и было заметно, как сжались его челюсти и потемнели от гнева глаза.       — Вот же больные ублюдки! — не сдержавшись, прорычал он, заставив Джесси чуть сжаться от злости в голосе. Хоть это и не было направлено на него, вспышки агрессии других мужчин начали его напрягать задолго до Кенни, ещё со времён Туко и Хэнка, избивших его до полусмерти. Он научился сдерживать свой страх, по крайней мере, не демонстрировать его открыто, но новый опыт был слишком свеж в памяти. Заметив его напряжение, Майк смягчился и нежно погладил по коже рядом с ожогом большим пальцем, сжав его предплечье в ладони. — Извини, я не хотел кричать. Это должно быть чертовски больно.       — Это было. Я… Отключился, когда они начали это делать. Джейк был там. Они угрожали, что сделают с ним то же самое, — Джесси судорожно вздохнул, стараясь не слишком погружаться в те переживания, но они накатывали волной. — Я просто… Если бы они сделали это, если бы они навредили ему… А я никак не мог помешать, понимаешь.       — Они сделали это с тобой. И я не помешал.       Джесси горько усмехнулся и слегка покачал головой.       — Я не твоя ответственность, Майк. Я сам виноват, что так случилось.       — Ещё как моя, Пинкман. Ещё как моя.       Это прозвучало странно, и Джесси смущённо промолчал, не зная, что ответить. Майк взялся за баночку с мазью, открыл её и зачерпнул содержимое двумя пальцами. Он начал наносить её лёгкими движениями, осторожно втирая в зарубцевавшуюся кожу. Джесси слегка поёжился от прохлады и помотал головой на молчаливый вопрос в глазах Майка.       — Не больно, всё нормально. Слушай, можешь не называть меня по фамилии? Кенни делал это, типа, постоянно, да и остальные тоже.       — Конечно, малыш, нет проблем. Знаешь, с этим ведь можно придумать что-то. Если соединить эти линии, — Майк нежно провёл пальцами по ожогу, мысленно соединяя крайние точки между собой. — Получится что-то вроде ромба.       — Не думаю, что выдержу это ещё раз, — Джесси содрогнулся, вспомнив, насколько было больно.       — Тогда, может, ещё одну татуировку? Я слышал, иногда так прячут шрамы.       — Тату? — Джесси уставился на Майка с удивлением. Почему ему самому это не пришло в голову?! Это же было самое очевидное решение проблемы. И он сможет сам выбрать, что хочет видеть на этом месте своего тела. И к чёрту этих ублюдков! — Точно! Майк, ты гений, ну конечно… Нужно будет только найти мастера, который не подумает, что я конченный мудак, заметающий ошибки прошлого.       — Ты подожди только, пока заживёт, — закончив, Майк взялся за бинты и с ловкостью опыта наложил новую повязку в считанные секунды. — Давай, уложим тебя отдохнуть.       Отложив остатки бинтов и баночку с мазью на тумбочку, Майк помог Джесси приподняться, чтобы откинуть одеяло, чтобы он мог забраться под него, и накрыл обратно почти с головой.       — Малыш, я хочу, чтобы ты знал, я тобой горжусь, — подоткнув одеяло, Майк положил тяжёлую мозолистую ладонь на его лоб, отчего он невольно прикрыл глаза и широко зевнул. Запоздало прикрыв рот рукой, он смущённо глянул на Майка. — Правда, ты очень сильный. Я знаю кучу народа, которые бы психовали, не переставая, на твоём месте. С тобой всё будет хорошо.       Майк протянул руку, включая лампу. Вопреки его словам о том, какой Джесси крутой и сильный, он постоянно оставлял ему источник света, как ребёнку, боящемуся засыпать в темноте из-за монстров, живущих под кроватью, в шкафах и других невероятно опасных тёмных местах дома. Джесси не пытался выразить какое-либо возмущение по этому поводу, потому что эта лампа действительно часто помогала ему быстрее прийти в себя в первые минуты пробуждения, когда сознание было ещё таким расплывчатым и уносило его порой в совсем неприятные закоулки памяти.       Он хотел было ответить Майку, что вовсе не справляется, просто избегает думать о чём-либо, что, если бы он справлялся, то не оказался бы в таком положении изначально. Но глаза уже слипались, и он только слабо угукнул в ответ, проваливаясь в сон.

***

      Хелен забежала к ним буквально на полчаса, обрадовав новостями о том, что в целом результаты были неплохие. Нога на рентгене продемонстрировала свою целостность, что подтвердило её предположение о том, что больше похоже на очень сильный ушиб. С головой дело обстояло похуже, хотя по большому счёту всё тоже сводилось к ушибу мозга после удара головой. МРТ показало наличие травм нервной ткани и несколько кровоизлияний, к счастью, довольно мелких, и не повредивших функционированию наиболее важных зон мозга. Девушка сказала, что это хорошие новости, поскольку ей верно удалось определить диагноз и лечение они подобрали оптимальное, а значит, если Джесси продолжит выполнять все рекомендации и не будет перенапрягаться, восстановление будет вполне успешным. Особенно учитывая, что уже сейчас он демонстрировал значительное улучшение, и в принципе она не замечала за ним особых неврологических симптомов, кроме быстрого утомления, что вполне в порядке вещей.       Узнав, что Джесси ещё спит, Хелен сказала, что будить его совсем не обязательно, она сможет осмотреть его уже завтра, и торопливо убежала по своим делам, возможно, к другим пациентам.       Оставшись вдвоём, Уолтер и Майк уселись за обеденным столом для уже почти вошедшего в некоторую традицию распития кофе и обсуждения нынешнего положения дел.       — Я думаю, нам пора поговорить с ним, — медленно произнёс Майк, выставляя чашки на стол.       — Я думал, ты хочешь не волновать его как можно дольше, — приподнял брови Уолтер, делая глоток обжигающе-горячей чёрной жидкости. По старой полицейской привычке Майк, привыкший пить любую бурду вместо кофе, не держал в доме сливок.       — Боюсь, что время нас уже немного поджимает. В любом случае потребуется какое-то время, пока он свыкнется с этой мыслью, всё подготовить, документы, прочее. Оттягивать до последнего момента и потом сразу запихивать его в машину будет хуже.       — Ладно. Тогда будем будить, всё-таки?       — Не надо. Я как раз пока ужин приготовлю.       Идея рассказать всё сегодня и у самого Майка не вызывала особого энтузиазма. У него было вполне определённое предчувствие, что Джесси совсем не обрадуется новостям, и потому, что решение в очередной раз было принято без него, хотя касалось непосредственно его жизни, и потому, что мальчик совсем не выглядит готовым к тому, чтобы отправиться в полностью самостоятельное плавание. Майк убеждал себя, что они с Уолтом поступают правильно, что это лучший вариант для всех, в первую очередь для самого Джесси, но чувствовал, что тот факт, что ему приходится вступать в эти длительные внутренний переговоры, сам по себе о многом говорит. От этих оправданий несло ноткой фальши.       Но отступать уже было некуда. Он уже успел отчитаться перед Фрингом за проведённую операцию, в том числе, объявить Джесси погибшим. Майк немного подредактировал действительность, честно рассказав, что Пинкман сразу же потерял сознание, только, по версии, предназначенной для Гаса, он так и не пришёл себя, и умер в судорогах, когда они не успели ещё даже добраться до города. Он сказал, что тело закопали в пустыне, и, честно говоря, вряд ли он сможет указать точное местоположение. Майк вполне убедительно изобразил, насколько ему тяжело рассказывать о произошедшем, поскольку ему и в самом деле крайне неприятно было представлять себе произнесённую ложь. К тому же он чувствовал себя и выглядел довольно уставшим, что прибавляло возраста и позволяло предположить, что Майк действительно глубоко переживает.       Во всяком случае Гас, казалось, не усомнился в его честности, и даже сам выразил крайнюю степень раздражения, в котором Майк редко когда его видел. Всё ещё, Пинкман играл важную роль в планах, и замещать его Уайтом означало вести куда как более тонкую и сложную игру. Майк всё ещё уважал Густаво в значительной степени и был на его стороне, но, на его взгляд, в некотором роде это было справедливо. Эти двое отчасти стоили друг друга, и, пусть Фрингу придётся попотеть немного больше, Уолтер таки получит своё, и всё придёт к какому-то новому балансу. Нет, всё-таки, он прав, Джесси следовало убрать из этого уравнения ради его же блага. Он закончил подогревать куриный суп, чтобы не нагружать желудок на ночь, и сказал Уолтеру подниматься к ним минут через десять, когда он закончит кормить Джесси.

***

      Когда Уолтер зашёл в комнату, Майк сидел на краю кровати и, слегка улыбаясь, слушал Джесси, который увлечённо рассказывал что-то про деревянные поделки на школьных уроках. Увидев его, Джесси было слегка смешался, но потом улыбнулся.       — Хэй, мистер Уайт.       — Привет, Джесси.       Уолт подошёл и присел на стул, переглянувшись с Майком. Заметив их взгляды, Джесси слегка нахмурился, начав нервно перебирать одеяло пальцами.       — Что-то случилось?       — Нет-нет, всё в порядке. Майк тебе уже рассказал про результаты? — Уолтер не торопился прыгать с места в карьер, решив начать с более нейтральной темы.       — Да. Вроде всё неплохо, а? Я самый послушный пациент в мире, йоу, — Джесси гордо ухмыльнулся, при этом скосив глаза на Майка в ожидании подтверждения своих слов, который одобряюще ему кивнул.       — Да… Помнишь, я говорил, что мы поговорим о том, как я договорился с Фрингом, когда тебе станет получше?       — Да, конечно, — выражение лица тут же стало более серьёзным, он поправил подушку за своей спиной, чтобы сесть более ровно, и уставился на Уолтера в ожидании дальнейших слов.       — Так вот… Ладно, Джесси, я думаю, тебе это не очень понравится, но дослушай меня до конца, хорошо? Ты был прав, когда говорил, что Фринг бы мне ни за что всю эту афёру не простил, если бы у него был выбор. Так что я должен был не оставить ему других вариантов, понимаешь?       — Нет, я не понимаю, — с начала фразы Уолтера с просьбой выслушать до конца Джесси стал заметно более напряжённым, не отрывая взгляда ни на секунду. — Каких вариантов, о чём вы?       — О тебе, Джесси. Фринг знает, что ты можешь готовить не хуже меня, стало быть, я был бы ему не нужен. Но, если он не сможет тебя получить…       — Я не понимаю! — всё-таки перебил Джесси, теперь уже слегка на повышенных тонах, тревоги и напряжения в его позе стало ещё больше. — В смысле не получит? Мистер Уайт, я не могу просто так сказать «нет» Фрингу, он же и о Джейке тоже знает, как я… Как я смогу отказаться?       Прошло меньше минуты с тех пор, как он завёл этот разговор, а атмосфера в комнате уже сгустилась и стала такой напряжённой, что хотелось по-быстрому замять и вернуться к обсуждению позже. Эмоции Джесси всегда били через край, даже когда он очевидно пытался сдерживаться, и электризовали буквально всё пространство вокруг него. Но Уолтер не мог позволить себе отложить разговор до лучших времён, да и сам Пинкман не позволит этого сделать. Он кинул раздражённый взгляд на Майка, призывая его вмешаться.       — Тебе и не придётся. Джесси, успокойся, — почувствовав его взгляд, Майк пошевелился и заговорил своим спокойным, невозмутимым тоном, который обычно довольно хорошо действовал на Джесси. — Мы всё продумали.       Уолтер в очередной раз поймал себя на очень противоречивых, но большей частью отрицательных эмоциях, когда заметил, с какой надеждой Джесси вцепился взглядом уже в Майка после этих слов. Ну, что же, зато похоже сообщать самую неприятную часть придётся Эрмантрауту, и пусть потом попробует остаться таким же хорошим и замечательным.       — Мы с Уолтером считаем, что будет лучше, если ты уедешь из города, — оба ожидали резкого потока возражений, но Джесси замер с широко раскрытыми в шоке глазами, поэтому Майк продолжил. — Не волнуйся, никто не станет тебя искать. Я лично сказал Фрингу, что нам не удалось тебя спасти. Он думает, что ты мёртв.       — Что? — наконец, выдавил из себя Джесси, продолжая смотреть всё такими же огромными глазами.       — Джесси, — Уолтер решил снова перехватить инициативу и подался вперёд, попытавшись взять Джесси за ладонь, но тот резко одёрнул руку, начав нервно и шумно дышать. — Ну сам подумай, это лучшее решение. Помнишь, ты ведь сам хотел уехать и начать всё заново? Ты больше не связан никакими обязательствами. У тебя будет достаточно денег, чтобы поехать, куда захочешь, и устроить свою жизнь. Мы позаботимся об этом.       — Я никуда не поеду! — дрожащим голосом заявил Джесси, нервно перебегая глазами с одного на другого мужчину. — Почему я должен? Я не хочу. Джейк хочет со мной общаться, да и вообще… Что я буду делать в каком-то дурацком незнакомом городе?       — Джесси, перестань, — интонации Майка сменились на более жёсткие и твёрдые. — Мне жаль, что мы приняли это решение за тебя, но оно не обсуждается. Подумай сам, что будет, если ты останешься. Фринг убьёт Уолтера, перестанет доверять мне и будет шантажировать тебя жизнью Джейка, пока ты не выполнишь всё, что ему нужно, а потом избавится и от тебя. Ты этого хочешь?       — Конечно, я не хочу этого! — крикнул Джесси в ответ, начиная дышать ещё чаще и выглядя так, словно вот-вот впадёт в полноценную истерику.       — Тогда возьми себя в руки! — Майк прозвучал ещё более резко и тоже на слегка повышенных тонах. Затем глубоко вздохнул и попытался вернуться к прежним увещевательным интонациям. — Уолтер прав, так будет лучше. Я знаю, тебе сейчас так не кажется, просто всё слишком внезапно, правда? Тебе нужно немного привыкнуть к этой мысли. Подумай о том, чего ты хочешь, Джесси.       — О да, удобно говорить о том, чего я хочу, когда… — Джесси оборвал сам себя, судорожно вздыхая. Его голос звучал хрупко и хрипло, и он как будто выдавливал из себя следующие слова. — Значит, вы оба этого хотите? Чтобы я исчез?       — Я хочу, чтобы у тебя была нормальная жизнь, Джесси. Как мы много раз говорили об этом, помнишь? — Уолтер наблюдал за попытками Майка поймать взгляд мальчика, но тот повесил голову и говорил куда-то себе под нос, не глядя на них.       — Джесси, если бы был другой выход, я бы не стал прибегать к таким крайним мерам, — добавил Уолт, не зная, что ещё сказать.       Повисла продолжительная пауза, в ходе которой Уолт то и дело начинал было открывать рот, но думал о том, что и без того уже много раз чрезмерно давил на Джесси, лучше уж дать ему возможность переварить новости самостоятельно.       — Хорошо, — наконец, Джесси поднял голову, окинув их странно-равнодушным взглядом. — Если вы оба считаете, что так будет лучше.       — Джесси, я правда…       — Я же сказал, хорошо, — он не дал Уолтеру договорить, раздражённо дёрнув плечом. — Если уж это тот вопрос, в котором вы оба сошлись, бессмысленно спорить, правда? Я вам… доверяю.       От Уолтера не укрылась странная пауза в последней фразе, но Майк предупреждающе покачал головой, подтверждая мнение самого Уолта, что лучше немного выждать и дать парню остыть. Сам Джесси съехал вниз по подушкам, подтягивая одеяло повыше.       — Я посплю ещё немного? Я устал.       — Конечно, Джесси, — Майк поднялся с кровати и взял отставленную на тумбочку пустую тарелку. — Отдохни. Подумай об этом. Никто не отправляет тебя прямо завтра. У нас будет возможность обсудить подробности.

***

      Ему едва хватило выдержки дождаться, пока за ними закроется дверь и стихнут скрипучие шаги по лестнице, прежде чем из груди вырвался стон и слёзы хлынули градом. Рухнув лицом в подушку, пытаясь приглушить звук, Джесси содрогался от рыданий и раздирающей душевной боли всем телом.       Какой же он, всё-таки, идиот! Как он мог подумать, что всё это было просто так, ради него, потому что он нужен и важен. Все эти извинения мистера Уайта, такие тёплые и искренние, как он сожалеет, что в очередной раз втравил его в неприятности и обещающий, что больше не причинит ему вреда. Забота Майка, такая непонятная, но заставляющая его чувствовать себя значимым, почти… любимым.       Всё это было только ради того, чтобы он быстрее пришёл в себя, и они оба наконец могли избавиться от источника своих постоянных проблем. Это ведь действительно идеальное решение, выслать его куда подальше, чтобы не мозолил глаза, не докучал своими вечными нелепыми идеями и неприятностями, дал возможность взрослым, нормальным людям решать свои дела, зарабатывать деньги.       С громким всхлипом втянув воздух, он попытался сдержаться, но в итоге разрыдался ещё пуще прежнего, всё глубже погружаясь в пучину самобичевания. В голову, как назло, лезли все воспоминания о том, как Майк поправлял ему одеяло, приносил еду, как мистер Уайт спрашивал его о самочувствии, как он беспечно болтал с ними о всяких детских историях, чтобы как-то повеселить, занять время. Наверное, в эти моменты они, сцепив зубы, думали только о том, что осталось потерпеть его ещё совсем немного.       Подушка быстро промокла от слёз, но Джесси не замечал, его чувства притупились, осталась только острая, раздирающая боль глубоко внутри. После смерти Джейн он был уверен, что никогда больше не будет чувствовать ничего настолько же сильного, что в нём просто не осталось места для таких больших чувств. Но сейчас он лежал, буквально захлёбываясь слезами, едва находя возможность вдохнуть немного кислорода, и всем существом ощущал, как трескается, разбиваясь по знакомым изломам, и разбивается на куски его глупое, такое по-идиотски привязчивое и так нуждающееся в любви сердце.